Кинокритик Антон Долин: «Если берёшь у государства деньги на съёмки, это не обязывает тебя к сделкам с совестью».

Антон Долин – пожалуй, самый известный в русскоязычном пространстве кинокритик, чьи рецензии и обзоры читают и смотрят сотни тысяч людей. После начала войны в Украине Антон покинул родину, переехал в Латвию и продолжает работать. Сейчас он – постоянный автор издания Meduza и ведущий собственного YоuTube-канала «Радио Долин». В России Антон объявлен иноагентом, и тем не менее он активно рецензирует российское кино. В эти выходные в Алматы пройдут его публичные лекции, и накануне приезда мы поговорили с Антоном – о казахстанском кино и «Мастере и Маргарите», премиях «Золотой глобус» и «Оскар» и, конечно, о грядущих лекциях.

Сказка – антитоталитарный жанр

– Антон, как насчёт тизера предстоящих лекций «Сказки XXI века» и «Кино вне политики?», которые пройдут 10 и 11 февраля в Алматы?

– Сказки – это тема, которой я всегда занимаюсь. Ещё учась на филологическом факультете МГУ в 1990-е годы, я выбрал её, как наиболее для меня интересную; диссертацию писал тоже по ней. Всю жизнь я интересуюсь сказкой в кино. Я включаю сюда и фантастический кинематограф, и сюрреалистический.

Одновременно с этим в России, моей родной стране, происходят довольно неприятные мутации киноиндустрии и кинопроката, в ходе которых сказка совершенно неожиданно стала главным востребованным жанром. Например, перед полномасштабным вторжением России в Украину такого не было. Фильмом, который перевернул эту страницу, оказался «Чебурашка».

Вот и поговорить мне хотелось бы о двойной функции сказки. 

С другой стороны, сказка – это способ сбежать от реальности и в дискомфортном мире отвернуться от того, как он выглядит; потонуть в этом счастливом, радостном, фантастическом мире.

Вторая тема – это вечный вопрос для всех нас, как наследников СССР: возможно ли искусство вне политики? Очень долго нас учили (не только партия и правительство, но и оппозиционная интеллигенция), что политика для искусства – это зло, вред, потому что политика в СССР приравнивалась к пропаганде. Но в режиме свободной, конкурентной политики конечно, её присутствие в кинематографе – само собой разумеющийся факт.

Например, Америка или Франция, где ведущие режиссёры (вспомним тех же самых французов из «новой волны») обязательно имели политические взгляды, политическую идентичность и выражали их в кино. В России этого так и не случилось. А в некоторых других странах, раньше бывших частью СССР, возможно, случилось в большей степени, и об этом тоже хочется поговорить.

Именно поговорить – чтобы эти встречи были не моими монологами, а разговором с аудиторией, у которой может быть совершенно иной взгляд, чем у меня. Тем интереснее будет задать эти вопросы аудитории или услышать её вопросы себе.

Рад, что режиссёр «Мастера и Маргариты» – честный человек

– Здесь на ум приходит российский фильм, который сейчас идёт в прокате и в Казахстане. И который сразу же оказался именно внутри политики – «Мастер и Маргарита» Михаила Локшина. В России вокруг этой картины образовался скандал из-за взглядов режиссёра, осудившего войну в Украине. Как вы считаете, есть ли вероятность, что фильм запретят, отзовут прокатное удостоверение?

– Да, конечно, могут, случаи бывали уже. Но я хочу верить, что этого не случится, всё-таки фильм делался с очень большими государственными денежными вливаниями, и государство как бы само потеряет в этой ситуации. Конечно, они, наверное, недовольны, но, если говорить о деньгах, кино идёт в прокате очень успешно, и чем больше скандал, тем успешнее.

Мне кажется, прокат дадут завершить, соберут необходимые деньги и постараются замять историю, сдвинуть фокус негодования с Михаила Локшина на кого-то другого.

Евгений Цыганов и Михаил Локшин на площадке фильма «Мастер и Маргарита»

Миша – молодец, он принципиальный человек. Некоторые люди, задействованные в подобных больших проектах, сделанных за счёт государства, даже если они против войны – предпочитают помалкивать. Так им говорят продюсеры, и сами они считают, что раз взял деньги – молчи. 

Поэтому я очень рад, что фильм смотрят массово, и очень рад, что режиссёр – честный человек.

В художественном смысле это большая удача в обращении с чрезвычайно сложным материалом. Мы знаем по предыдущим попыткам экранизаций «Мастера и Маргариты», что роман практически неподвластен кино. То, что удалось сделать такое кино и выпустить, в особенности в исторический момент, когда всё русское кино существует в условиях строжайшей цензуры, – это, конечно, поразительно.

Не удивлён, что якутское кино понравилось в Казахстане

– На вашем YouTube-канале «Радио Долин» недавно выходил ролик под названием «Эскапизм и компромиссы». То есть, два вектора, по которым, на ваш взгляд, движется современное российское кино. Однако, если посмотреть на тот же фильм «Мастер и Маргарита» или, например, на сериал «Слово пацана», то, возможно, они говорят о том, что у более честного кино есть шанс?

– Думаю, у него всегда есть шанс – при столкновении со зрителем. Есть ли у него шанс при столкновении с государством – не уверен. И потом – у «Слова пацана» были очень серьёзные покровители, этот сериал сделан на деньги государственных компаний. И министерство культуры выдало прокатное удостоверение «Мастеру и Маргарите» тоже, конечно, неспроста.

Кадр из сериала «Слова пацана: кровь на асфальте» 

В этих фильмах, конечно, зрители увидели отражение сегодняшней ситуации, но эскапизм заложен в замыслах обоих проектов.

«Мастер и Маргарита» – это тоже история из сталинских времён, да ещё и экранизация произведения Булгакова, внесенного в школьную программу.

– Прошлой осенью в Алматы с большим успехом, при аншлагах прошли Дни якутского кино, а фильмом открытия стала «Айта» Степана Бурнашева. Это было буквально за неделю до запрета картины в России. Что вы думаете о феномене якутского кинематографа?

– Я очень хорошо отношусь к якутскому кино и был одним из первых его проповедников в России. Я считаю, что региональные кинематографы плодотворно влияют на весь кинематограф страны, на всю киноиндустрию, потому что вносят совершенно новую струю, новые идеи, темы, героев, жанры – всё новое, вплоть до нового языка, территории, пейзажа в кадре. И, кроме того, это, конечно, антиимперское, антитоталитарное культурное направление. 

Я говорю, конечно, не о зрителях, а чиновниках, представителях государства или так называемой «обеспокоенной общественности». Я очень рад, что у якутского кино есть не только целая плеяда талантливых авторов, но и настоящая армия зрителей – в самой Якутии и уже за её пределами. И я, конечно, не удивлён тому, что это кино понравилось в Казахстане. В конце концов, здесь и советский анамнез, и общность двух народов с одним историческим прошлым – древним прошлым тюркских кочевых народов.

«Бақыт» опередил мировой тренд

– Конечно, хочется поговорить о нашем, казахстанском кино.

– На протяжении довольно долгого времени Адильхан Ержанов остаётся одним из наиболее заметных на мировой арене режиссёров казахстанского кино. И мне очень нравится, как он работает: наивный или псевдонаивный стиль увязывает с острой социальной проблематикой, с разговором о советском наследии, и вместе с тем – с жанровыми традициями американского кино.

 Кадр из фильма «Бақыт»

Фильм «Бақыт» Аскара Узабаева – это, с моей точки зрения, не просто хороший, а необходимый фильм. И не только Казахстану или Центральной Азии. Домашнее насилие – это важнейшая тема сегодня. Я недавно видел фильм «Будет ещё и завтра» Паолы Кортеллези, итальянский хит сезона, победивший на Римском фестивале прошлого года. И я сразу вспомнил «Бақыт», потому что речь идёт о женщине, матери троих детей, которая в 1946 году старается успеть всё, и которую лупит муж. О том, как она пытается вырваться, и решением этого конфликта становится… политика. Героиня идёт и участвует в первых открытых для женщин выборах в Италии, и уже не позволяет мужу к себе притронуться. 

Что, вообще-то, на самом деле шокирующий факт, потому что призы зрительских симпатий обычно получают фильмы, хотя бы в какой-то степени приятные для зрителей. А это фильм очень тяжёлый, психологически давящий.

Недавняя дебютная картина Асхата Кучинчерекова «Бауырына салу» – фильм, который тоже глубоко впечатлил меня.

Ну, и «Қаш» Айсултана Сеитова – тоже кино потрясающей визуальности и, кстати говоря, музыкальности. Музыка Mergen, которая там звучит, – это, мне кажется, не менее важная часть картины, чем визуальная составляющая. Я думаю, это фильм, у которого многим следовало бы поучиться сочетанию преувеличенных, почти гротескных, кинематографичности и метафоричности с исследованием национальной травмы вытесняемого из сознания прошлого.

Кадр из фильма «Капитан Волконогов бежал»

России этого очень не хватает, хотя, например, Лёша Чупов и Наташа Меркулова в фильме «Капитан Волконогов бежал» сделали абсолютно то же самое. Там совершенно другой художественный язык, но это та же идея. Им удалось придумать почти жанровую, очень стилизованную картину для разговора об ужасе прошлого, который прорастает и сегодня. Эту картину в России так и не увидели, поэтому очень приятно, что «Қаш» в Казахстане показали. 

«20 дней в Мариуполе» – художественное произведение

– Недавно объявили номинантов премии «Оскар», и одной из главных тем для обсуждения стало попадание в категорию «Лучший документальный фильм» украинской картины «20 дней в Мариуполе», представляющей собой очень тяжёлый киноопыт.

– Часто люди, когда смотрят подобное кино, говорят вещи, с моей точки зрения, внутренне противоречивые: «Это очень сильно меня впечатлило, практически перепахало, не могу забыть об этом фильме, но художественное ли это произведение?» Так ведь такое впечатление первым делом и свидетельствует о том, что это – художественное произведение! 

И в этом есть его художественность, пусть даже в её основе – журналистская работа.

 Кадр из фильма «20 дней в Мариуполе»

Мне очень понравилась трансформация, которую я вижу в фильме: превращение журналиста-хроникёра в участника, заложника, жертву событий. То есть, ты теряешь свою авторскую субъектность, оказываясь в центре войны и восстанавливаешь её, превращая пережитое тобой – в кино. Поэтому, с моей точки зрения, фильм, конечно, заслуживает «Оскара».

– В этом году вы впервые голосовали в рамках еще одной престижной кинопремии – «Золотой глобус». Можете рассказать, как именно голосовали, кто ваши фавориты?

– Я везде, где мог, голосовал за «Бедных-несчастных» Йоргоса Лантимоса. Для меня это однозначно лучший фильм сезона, лучший фильм прошлого года. Он и победил – просто в категории «Лучшая комедия/мюзикл».

Фото – Facebook Антона Долина

Мне немножко обидно, что в номинации «Лучший актёр второго плана» премию получил Роберт Дауни-младший, чья роль в «Оппенгеймере», конечно, великолепна, но то, что сделал Марк Руффало в «Бедных-несчастных», несопоставимо круче. Ну, и Эмма Стоун тоже невероятная – я рад, что её наградили.

В остальном, я и «Оппенгеймера», и «Барби» нахожу очень интересными картинами. Небезупречными, но вполне заслуживающими наград. В категории «Лучший фильм на не английском языке» я голосовал за «Опавшие листья» Аки Каурисмяки – для меня этот фильм важнее остальных из числа номинантов. Победила же «Анатомия падения» Жюстин Трие – эта картина тоже очень хороша. За неё я голосовал, но в сценарной категории, где она выиграла. То есть, в общем, очень многое совпало. В том числе, мой выбор в отношении анимационного кино – «Мальчик и птица» Хаяо Миядзаки. Но я, честно говоря, не знаю, как можно за кого-то другого голосовать, когда есть Миядзаки. Здесь отступают любые рациональные соображения – настолько он более масштабен, чем любые конкуренты.

– В продолжение темы «Оскара», было много возмущений по поводу того, что фильм «Барби» недополучил номинаций. Например, многих удивило, что среди номинантов в режиссуре не оказалось Греты Гервиг, а среди актрис – Марго Робби.

– Мне тоже за них немножко обидно, но я рад, что хотя бы Райану Гослингу дали номинацию, потому что он чудесен в роли Кена. Однако подобное «Оскар» допускает каждый год. Нет ни одного года, чтобы кто-то не говорил, что «Оскар» забыл, не заметил какой-то фильм или каких-то авторов, актёров. В этом году, кроме Робби и Гервиг, третий обиженный – Леонардо ДиКаприо. Ему тоже не дали номинацию. То же самое, если помните, было во время триумфа «Титаника»: все были номинированы, кроме исполнителя главной роли. Что за этим стоит, я не знаю. Всё-таки не американец, не настолько владею материалом. А в остальном, «Оскар» как «Оскар», кого-то не заметили, но вряд ли это осознанное игнорирование или желание обидеть.

Марго Робби и Эмма Стоун

Я же смотрю на «Бедных-несчастных», как на более интеллектуальный вариант «Барби». Ну, или наоборот, «Барби» – это более народный вариант «Бедных-несчастных», то есть, для меня эти фильмы немного близнецы. И то, что академики отмечают «Бедных-несчастных», тоже меня не удивляет. Во-первых, фильм сильнее; во-вторых, в нём больше собственно арт-амбиций, которые обычно и ведут к наградам подобного рода. А «Барби» – в большей степени фильм для широкой публики, и его кассовая победа, которую никто не отменит, я думаю, гораздо важнее. 

«Мастера и Маргариту» смотрел в Казахстане

– Вы активно смотрите и освещаете российское кино. При этом говорили, что с 2022 года не въезжали в Россию – с тех пор, как её покинули. Как же складывается процесс просмотра?

– Очень сложно. Я смотрю российские фильмы в прокате других стран, например, «Мастера и Маргариту» – в Казахстане, «Чебурашку» – в Армении. Или уже когда фильмы официально выходят онлайн – в частности, «Вызов» Клима Шипенко. В редких случаях друзья присылают мне ссылки на фильмы – как правило, просят их не упоминать, такое тоже происходит.

Фото – Facebook Антона Долина

– В РФ вам присвоили статус иноагента. Какие трудности это создаёт?

– Трудностей очень много. Я не могу толком зарабатывать в России своей профессией. Например, мне запрещено читать лекции, хотя сейчас я и не стал бы этого делать. Я не могу иметь доступ к детям, как будто я какой-то растлитель. Всё это, прежде всего, влияет на заработок и на репутацию. То есть, это нашито на тебя, как жёлтая звезда, ты враг народа, от тебя лучше отшатываться, ты опасен, токсичен… Ну, что делать – это не самая страшная форма страданий за правду, которую человечеству доводилось переживать.

– Сейчас вы живёте в Латвии. Продолжаете считать себя российским кинокритиком или уже латвийским?

– Я не гражданин Латвии, я здесь просто живу, временно. Сколько это «временно» будет длиться, не знаю. Но у меня российский паспорт, я пишу на русском языке. В международном издании, которым является Meduza, но это международное русскоязычное издание. Да, я считаю себя российским кинокритиком и российским гражданином. Россия – моя родина, никуда от этого не деться, не убежать, да я, собственно, и не пробую.