Претензий к подсудимым не имеют. Начался процесс по страшной аварии на шахте «Казахстанская»

cover Фото: Pixabay.com

10 июля в Шахтинском городском суде начался процесс по аварии на шахте Казахстанская», она произошла 17 августа 2023 года. На скамье подсудимых — заместитель директора по производству, начальник участка конвейерного транспорта, заместитель начальника участка конвейерного транспорта, заместитель механика участка конвейерного транспорта. Допросили потерпевших, но они, как выяснилось, в большинстве своём к подсудимым... претензий не имеют. Как началось разбирательство, рассказывает Orda.kz.

Подсудимые с 8 по 18 ноября находились в СИЗО, а затем были переведены под домашний арест. Потерпевших — 24 человека. Это родственники пяти погибших горняков и пострадавшие шахтёры, которые получили ущерб здоровью из-за отравления продуктами горения.

ЧП на шахте «Казахстанская» произошло около 10 утра, в ремонтную смену. Пожар вспыхнул на конвейерной ленте. В забое на момент возгорания находились 227 человек. Позже на поверхность вывели 222 человека. К 19 августа были найдены тела пяти погибших шахтёров. Уголовное дело по групповому несчастному случаю, повлекшему гибель пяти горняков, рассматривается по статье 277 ч. 3 УК РК («Нарушение правил безопасности при ведении горных и строительных работ»). 

Конвейерная лента горючая, средней воспламеняемости, произвела её индийская компания.

Конвейер изготовили в феврале 2009 года на заводе РГТО АО «АМТ». Новую конвейерную ленту, в отличие от ранее используемых трудносгораемых, изготовили не на заводе ОАО «Сарань резинотехника». Согласно акту «Последняя замена была произведена 02.07.2023 года на конвейерную ленту... индийской компании Oriental Rubber Industries Private Limited». 

В испытательной лаборатории продукции горного машиностроения она классифицировалась как горючая, средней воспламеняемости, что противоречит технике безопасности.

Также согласно правилам перед установкой ленточного полотна нужно проводить испытания, чтобы риски, связанные с пожарами, были сведены к минимуму. Однако подсудимые не обеспечили выполнение этих требований. Также подсудимым вменяется, что они не выдавали наряды на работы.

Из-за этих нарушений, как утверждает обвинение, и начался пожар. Вероятно, воспламенилась угольная пыль «от теплового источника, связанного с переходом механической энергии в тепловую при работе конвейера».

Прокурор Султан Бакиров и адвокаты потерпевших. Фото Orda.kz

В результате погибли пять рабочих, а 17 работникам шахты «Казахстанская» «по неосторожности причинён вред здоровью средней и лёгкой тяжести». У них диагностировали ингаляционное отравление токсическим шахтным и угарным газом, токсико-гипоксическую энцефало-, нефро- и гепатопатию, термические ожоги роговицы и склеры глаз, нейросенсорную тугоухость, гипертензионный синдром, ссадины и ушибы.

Подсудимые подтвердили, что обвинение им понятно. Вину свою не признали, один из подсудимых уточнил, что не согласен ни с одним пунктом обвинения.

Далее суд приступил к допросу потерпевших.

«Самоспасатели нам не положены» 

36-летняя Анна Зарусинская работала машинисткой котельных установок, сейчас имеет II группу инвалидности. Ходит с трудом, пострадали зрение и слух. Вне отопительного сезона женщина работала на участке на поверхности. 17 августа она, как обычно, приняла наряд, получила инструктаж по технике безопасности и пошла работать.

«Об аварии нам не говорили, нас о плане ликвидации аварии не оповещали, — рассказывает Анна. — Я работала недавно, многих названий и терминов не знала, но знала свой маршрут, как идти на наш участок тепловодоснабжения. Нас было немного, женщина там была я одна. Я вышла на улицу, чтобы выкинуть мусор, и увидела дым из какого-то ствола. Шёл наш начальник, я просто спросила: что это? Он сказал — ничего, зайдите на участок и не выходите, закройте двери. Зайдя в помещение, я почувствовала запах жжёной резины, но у нас бывает такое, поэтому никто не обратил внимание. Потом зашёл начальник, собрал нас и сказал, что в шахте авария, и велел горным мастерам, чтобы нас сопроводили».

Далее Анна рассказала, как они покинули рабочее место, пересекли железную дорогу, а оттуда уже увидели густой дым серо-оранжевого цвета. Им пришлось пройти сквозь этот дым, у женщины начался кашель, но она не придала этому значения. Людям сказали не мыться, а переодеться и быстро уезжать. 

«О том, что в шахте горит лента, я узнала лишь когда села к мужу в машину. А все присутствующие работники сказали — ничего страшного! Дома я попила воды, и началась тошнота. И только из посыпавшихся на телефон сообщений я узнала всю серьёзность произошедшего. Подсудимых никого не знаю. Претензий к ним не имею. Здоровье моё пострадало серьезно, зрение ухудшается».

На вопрос судьи о средствах индивидуальной защиты Зарусинская ответила, что им они не положены. Самоспасателей у них нет, только лампа и респиратор «Лепесток», который она надевала, но не помогло.

Фото Orda.kz

Ещё одна пострадавшая — 24-летняя табельщица Антонина Шатилова — также работала на поверхности, но получила отравление и средний ущерб здоровью, тоже не могла воспользоваться самоспасателем. В общей сложности она провела в условиях задымления почти пять часов. У неё II группа инвалидности, здоровье не улучшается. 17 августа с шести утра она встречала и отмечала смены:

«В тот день спустились 270 человек. В 9:30–9:40 позвонил диспетчер и сказал, что введён план ликвидации аварии, в шахту никого не пускать. Инструктажа по поводу наших действий в такой ситуации не было никакого: наверное, думали — авось пронесёт».
Фото Orda.kz

Она добавила, что покинуть своё место не могла, потому что диспетчер приказал встречать и отмечать людей. Противогазов не было.

«В тот день на смене работала моя мама, она принесла мне мокрое полотенце и марлевую повязку. Я находилась почти до конца на рабочем месте. Когда мне стало известно, что в шахте остались пять человек, меня уже под кислородом грузили в скорую...»

«Я уже упал и себя похоронил»

31-летний Павел Шадрин отработал в шахте восемь лет, на момент аварии три месяца был исполняющим обязанности горного мастера на «Казахстанской», работал на участке конвейерного транспорта. Говорит, что людей на участке сильно не хватало. В день трагедии он, как обычно, получил инструктаж. Увидел задымление, когда пошёл на конвейерную ленту, где работали горняки, и сообщил им, что нужно «выходить на свежую струю». Когда они шли, дым уже догонял их по выработке. Вышли на свежую струю, дыма не было. Шли в сторону основного ствола. Потом включилась реверсация, дым пошёл на них и накрыл:

«Я заблудился. Видимость была нулевая, глаза выело, шёл наощупь. Провалился в канавку с водой. Шёл часа три, упал, уже себя похоронил, потому что банка самоспасателя кончилась. Банки хватает на час при спокойной ходьбе, при панике мне хватило на полчаса. Мне мешка спасателя не хватало, чтобы вдохнуть. Я уже вдыхал дым и обратно выдыхал в мешок, потому что он не надувался».
Фото Orda.kz

Шадрин рассказал, что выработку перекрепляли, но местами там было очень низко, и можно говорить, что позиция была в аварийном состоянии. Обслуживанию конвейера это не мешало, но мужчина встать в полный рост не мог, так как высокий. Людям с ростом поменьше это не мешало. Сейчас Шадрин — инвалид II группы, ходит с тростью.

50-летний Виталий Обердерфер исполнял обязанности механика подземных монорельсовых работ. Сейчас он инвалид II группы, здоровье ухудшается, передвигается с помощью трости. Говорит, что до аварии всё работало в штатном режиме, сам он находился на пункте временного обслуживания дизелевозов, примерно в 250 метрах от выработки. Увидел дым, затем диспетчер дал сигнал на лампу, горняк позвонил ему и узнал, что введён план ликвидации аварии, и получил приказ, чтобы все выезжали на поверхность, но тут дым пошёл сплошной стеной. 

После сигнала об аварии шахтёры сразу не могли покинуть место работы, так как производилась реверсация — остановка струи вентиляции. Без струи горняки не знали, куда идти. Как только струя возобновилась, шахтёры пошли против дыма. Несмотря на то, что, увидев дым, горняки сразу включились в самоспасатели, из-за паники и учащённого дыхания запас кислорода быстро выработался. 

До клети Виталий сумел добраться сам. В ответ на вопрос адвоката подсудимых Е. Байгильдинова пострадавший огласил сумму, выплаченную ему по коллективному договору. И сказал, что не имеет претензий к подсудимым...

41-летний пострадавший Юрий Цыцарин работал на шахте около трёх лет, исполнял обязанности механика участка добычи угля. Об аварии узнал, когда увидел дым. 17 августа он находился рядом с впоследствии погибшим Виталием Слюньковым. Претензий к подсудимым... тоже не имеет. Инвалид II группы, здоровье не улучшается:

«Когда спустился, около 9.15 увидел Слюнькова, мужчины поговорили минут 10, и пошёл дым. Пытались позвонить диспетчеру, но там, где находился телефон, уже было очень сильное задымление. Тут со Слюньковым мы потерялись, так как была нулевая видимость. Указателей было не видно, глаза мне обожгло, выбирались наощупь. Когда подошёл к стволу, Слюнькова не было. В больнице я узнал, что он погиб».
Фото Orda.kz


«Он у меня хороший мальчик»

Мать 30-летнего погибшего горняка Ильи Старовойта Ольга Гардт рассказывает о сыне в настоящем времени. Говорит, что сыну нравилась его работа, он никогда не жаловался. Ни о каких нарушениях, ссорах на работе, проблемах и происшествиях не упоминал:

«Он у меня хороший мальчик. Он только начал жить, он ничего не успел, не успел толком побыть отцом, женился год назад, два маленьких ребёнка. Я вообще не хотела его пускать в шахту, но работы в городе нет, семья, нужны деньги... Лично никаких претензий к подсудимым не имею. Сын живёт прямо напротив моих окон, я по свету вижу, как в пять часов он гуляет с собакой... В тот день о случившемся я узнала поздно, сообщил чисто случайный человек».
Фото Orda.kz

Вдова Сергея Бургуна Надежда тоже говорит, что муж не делился проблемами на работе, но в последние пару лет упоминал, что в шахте не хватает людей. Погибший отработал там 39 лет. Об аварии на «Казахстанской» она узнала от родственника, позвонившего ей из России. Женщина... претензий к подсудимым не имеет.

Фото Orda.kz

Вдова погибшего Артура Халикова, 24-летняя Диана, об аварии на «Казахстанской» узнала от свекрови и из поста в инстаграме. Поехала на шахту, но там ей толком ничего не сказали. О том, что муж погиб, узнала на третьи сутки, его долго искали. В браке они прожили три года, супруг ничего не рассказывал о шахте, но упоминал, что не хватает людей. Претензии к подсудимым имеет, считает, что они виновны в случившемся.

Фото Orda.kz

На следующих заседаниях суд допросит остальных потерпевших, затем — свидетелей по делу, исследует письменные материалы и планирует затем допросить подсудимых. Потом начнутся прения сторон.

Читайте также:

Лента новостей

все новости