Нарушил тайну и подгонял показания: в чём обвиняют судью на апелляции по делу Лизы Пылаевой

В Алматинском городском суде по уголовным делам начали рассматривать апелляцию по делу Лизы Пылаевой. Шестилетняя девочка погибла в 2019 году. СМУС Алматы в октябре 2024-го оправдал тётю Лизы Ольгу Шмакову, её бабушку Леонарду Рыжакову и садовника семьи Ухтама Махмудова. На заседании 13 февраля заслушали прокурора и потерпевшую сторону. Orda.kz продолжает следить за делом.

Была попытка запретить СМИ участвовать в процессе. Такое предложение озвучил прокурор. Его поддержало несколько адвокатов. Игорь Пан заявил, что необходимости в ограничениях не видит, но просит допустить только «официально зарегистрированные независимые СМИ, те, которые освещают дело не однобоко». Судебная коллегия, однако, разрешила журналистам присутствовать. 

Списанная речь

Первым заслушали прокурора. Он указал на те моменты, которые не учёл суд первой инстанции при вынесении своего приговора: заключения экспертов о наезде автомобиля, характерные повреждения на теле девочки, отсутствие крови на месте происшествия и теле, противоречия в показаниях. В частности, напомнил о звонках главврачу Джувашеву за несколько часов до того, как Лизу доставили в больницу, а уже во время следствия — эксперту Метелёву с просьбой развалить неудобную экспертизу. Им звонил муж оправданной Ольги Шмаковой Андрей, бывший начальник ДКНБ по Алмалинскому району. В заключение прокурор заявил, что считает вину полностью доказанной. Он попросил оправдательный приговор отменить и назначить наказание в виде лишения свободы Ольге Шмаковой — 15 лет, Леонарде Рыжаковой — четыре года и садовнику Ухтаму Махмудову — путём частичного сложения наказания восемь лет. 

Отец девочки Александр Пылаев попросил обратить внимание на выборочность тех показаний, которые судья СМУС Алматы Бахытжан Бакирбаев учёл при вынесении вердикта — показания как будто подгонялись под оправдательный приговор, были проигнорированы показания засекреченного свидетеля Жалекова, врачей и ряда экспертов. И сам потерпевший, и его адвокат заявили: мотивировочная часть приговора почти полностью списана с речи адвоката защиты Егенова во время прений. Адвокат Гульнар Сулейменова, представляющая интересы Александра, вывела на экран сопоставительную таблицу. На одной стороне была мотивировочная часть приговора, а на другой — речь защитника.

«80 процентов текста совпало дословно. Это значит, что при составлении приговора судья опирался на речь стороны защиты. Мотивировочная часть приговора должна содержать анализ доказательств, проведённый самим судом, а не представленными одной из сторон процесса. Таким образом, суд формально подошёл к выполнению своей конституционной обязанности», заключила адвокат.  

Она подчеркнула, что это свидетельствует о пассивной позиции суда и создаёт лишь иллюзию правосудия. 

Где же правда?

Пылаев напомнил, что подсудимые отказались отвечать на вопросы прокурора и протерпевшего. Хотя именно ответы родственников девочки и озвученная правда могла пролить свет на то, что происходило с Лизой.

«Они во всех СМИ трубили, что готовы рассказать правду, но сами отказались от дачи показаний. Они не рассказали правду, они остановились только на моей характеристике и рассказах о том, какой я был плохой. Судья допускал многочасовое обсуждение меня, моих характеристик, хотя это не имеет никакого отношения к делу», сказал Александр.  

Он вновь спросил, почему суд не учёл несостыковки в деле. На один из важных вопросов — куда делась кровь — никто из присутствующих в доме в тот день так и не ответил. Эксперты же пришли к выводу, чтобы девочка потеряла не менее 500 мл крови, но ни на месте происшествия, ни на теле девочки, ни на одежде обвиняемых не было ни капли. Не обратил внимания Бакирбаев и на показания врачей и экспертов, которые говорили, что тело могло быть обмыто, а сама девочка переодета. 

«Судья не отразил это в приговоре: что такие доказательства не принимаются по определённым каким-то критериям, что он должен делать — это его обязанность прямая. Судья игнорировал часть доказательств, как бы подгоняя показания под оправдательный приговор. Можно даже задаться следующим вопросом: почему в данный момент у близких родственников судьи появились новые машины? Об этом знаю не только я, об этом знают определённые органы. Все эти моменты вызывают кучу сомнений»,  сказал Пылаев.  

Он напомнил, что не раз заявлял судье отвод, но его отклоняли. Судья Бакирбаев повышал голос на прокурора, кричал на потерпевших и постоянно поглядывал в экран телефона, отвлекаясь от процесса.
«Не было доверия. Я считал, что он не может юридически полностью обеспечить чистоту правосудия», — сказал потерпевший. 

«Судья повышал голос на нас неоднократно. Со стороны оправданных, их свидетелей неоднократно звучали слова в адрес потерпевшего: "Он же шизофреник, его же проверить надо, лечить". Повторяли эти слова из заседания в заседание. Потом эту эстафету из оскорблений подхватили и адвокаты», поддержала сына Алла Пылаева. 

Ещё одна интересная деталь, о которой заявили Александр и его адвокат: суд нарушил тайну приговора. Пресс-релиз от пресс-службы Алматинского городского суда о судебном решении появился в соцсетях суда до того, как сам приговор был оглашён в зале суда.

Кроме того, адвокат Сулейменова настаивает: сделанные судьёй выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, которые были установлены в ходе судебного разбирательства.

Она в течение нескольких часов спокойно и аргументировано озвучивала все нарушения и просила обратить внимание коллегию суда города Алматы на важные детали. 

Эксперты пришли к выводу, что смерть девочки наступила не сразу, а за три-четыре часа до того, как её привезли в больницу. Все эксперты, по словам адвоката, пришли к выводам, что телесные повреждения связаны со взаимодействием с автомашиной. Смерть Лизы наступила либо с 16 до 17, либо с 17 до 19 часов, но сами травмы она получила за час-три часа до наступления смерти. Когда девочку доставили в больницу, раны были сухие и чистые, не было даже сгустков крови. Отсутствовали частицы статуи на теле и одежде ребёнка. Эксперты предположили, что девочка могла быть переодета. Повреждения на штанишках ребёнка не совпадают с характером ран на его теле, и опять же — нигде нет ни капли крови. При таком характере ран одежда должна быть пропитана ею. 

«Следы контакта тела и одежды Пылаевой с предметами, которые могли стать причиной травм, не были обнаружены ни на статуе, ни на автомобилях, которые находились в тот день во дворе, а также на территории дома, что подтверждает возможность намеренного уничтожения улик», сказала она.  

Суд возможность фальсификации улик и их уничтожения во внимание не принял. Специалисты говорили о том, что в момент получения травмы девочка могла быть одета в другую одежду, а укусы собаки могли быть сфальсифицированы. Также Бакирбаев не дал оценку имеющимся в деле сведениям о вмешательстве третьих лиц в дело, а также оказанию давления на экспертов, связанных с попытками опровергнуть неудобные для защиты выводы. Не дал Бакирбаев оценку и тому, что раны были обработаны йодосодержащими растворами, при этом медики в больнице, куда доставили Лизу, этого не делали. Кто это делал и с какой целью, осталось загадкой. 

«Суд в приговоре исказил показания главврача Джувашева, которому звонил Андрей Шмаков. Врач говорил, что было пять-шесть звонков. От первого звонка до второго прошло два часа. Суд проигнорировал и не дал оценку тому, что в ходе судебного разбирательства было установлено: Шмаков звонил не только со своего телефона, но и с телефона своего брата Павла. Во-вторых, Шмаков использовал интернет-связь, звонки по которой не отображаются в детализации», сказала адвокат.

Она обратила внимание и на исследования аудиозаписи телефонного разговора между Ольгой Шмаковой и Аллой Пылаевой в ночь трагедии. Тогда Ольга сказала, что все они были дома, когда с Лизой случилась трагедия. 

«Цитирую слова Шмаковой: "Лиза играла на лужайке, и все мы были дома. Мы все были дома. Мы сидели дома, она выбежала на улицу одна". Указанные обстоятельства дают основания считать, что Шмакова покинула место преступления с целью создания алиби».

Другие обвиняемые, Леонарда Рыжакова и Ухтам Махмудов, также не сделали ничего, чтобы оказать своевременную медицинскую помощь. «Что могло быть сделано намеренно для закрытия истинных обстоятельств».

Адвокат заявила: семья Рыжаковых-Шмаковых действовала намеренно, чтобы помешать досудебному расследованию, и инсценировала несчастный случай с падением статуи и укусами собаки. Факт дачи ложных показаний, по её словам, был подтверждён. 

 «Все вышеуказанные свидетели целенаправленно протяжении всего производства по делу как в ходе до судебного расследования, так и в суде, давали заведомо ложные показания об имеющих существенное значение для дела фактических обстоятельств дела. Причём, как говорили сами подсудимые и их близкие родственники, они являются одной дружной семьей, то, как я полагаю, свои показания они согласовывали как между собой, так и с зависимыми от них свидетелями, представляющими этой семье различного рода услуги». 

Произнеся всё это, она попросила оправдательный приговор отменить, а прокурору города Алматы вынести частное постановление для принятия мер по привлечению к уголовной ответственности Андрея Шмакова (дядю Лизы), Марину Рыжакову (мать Лизы), Сергея Рыжакова (дедушку), а также Кирилла и Софью Рыжаковых (сводного брата и сестру). 

Также адвокат напомнила, что согласно УПК, дача заведомо ложных показаний — это самостоятельное преступление, которое не зависит от решения по основному делу. И Леонарда Рыжакова, и Ухтам Махмудов неоднократно в процессе следствия давали ложные показания об обстоятельствах гибели ребёнка. 

«Зная об обстоятельствах, которые связаны с причинением телесных повреждений ребёнку и её последующей гибелью, они дали показания, исказив ряд обстоятельств и умолчав об обстоятельствах, которые имели существенное значение для раскрытия преступления, а также отрицая факты, имевшие место», сказала Гульнар Сулейменова. 

Дело рассматривалось по пункту 14 части 2 статьи 99 («Убийство»), части 2 статьи 420 («Заведомо ложные показания, заключения эксперта, специалиста или неправильный перевод»), статье 432 («Укрывательство преступления») УК РК. Уголовное дело рассматривалось более четырёх лет. По делу выдвигались разные версии. В том числе падение статуи, нечаянное причинение смерти её сводным братом Кириллом, причинение смерти при совершении каких-то ритуальных мероприятий, но в конце концов Ольге Шмаковой было предъявлено обвинение в убийстве племянницы на почве ревности. Главное судебное судебное разбирательство было начато 12 апреля 2024 года. В октябре был вынесен оправдательный приговор. Всего было проведено более 30 судебных заседаний. 

Читайте также: 

• Обвиняемую в убийстве Лизы Пылаевой отправили под домашний арест
• Зубы волка и сговор свидетелей. Как проходят прения сторон по делу погибшей Лизы Пылаевой