Люди погибали от ужаса и паники: казахстанка из Харькова рассказала, как в Украине всё было на самом деле

Казахстанка Алуа Нурпеисова вместе с мужем и детьми оказалась 24 февраля в самой горячей на тот момент точке планеты – в Харькове. Именно там рано утром раздались первые взрывы, возвестившие о начале «спецоперации» России в Украине. Orda.kz она рассказала, как они пережили первые дни войны, и как выбирались из города и страны, находящихся под обстрелами.

История этого интервью

С Алуой Нурпеисовой мы держали связь с самого начала военной спецоперации России в Украине, когда она и её семья укрывались от бомбёжек в здании почётного консульства Казахстана в Харькове. Но, к сожалению, многие вещи мы просто не могли говорить. Это было небезопасно для наших граждан: в городе орудовали мародёры. И сообщать о том, что в Харькове есть место, где есть продукты питания, оружие, означало подвергнуть их смертельной опасности.

Когда Алуа с семьёй ещё прятались в подвале консульства, мы договорились о том, что, когда все будут в безопасности, она расскажет нам о том, как всё было на самом деле.

Мы даём интервью в форме прямой речи.

Алуа Нурпеисова:

За минуту до войны

У меня сейчас посттравматический синдром именно потому, что я не проживала эти эмоции в период нахождения там. И я себе разрешаю с определёнными людьми проживать это заново просто для того, чтобы выплакать это всё, и этот стресс потихоньку вышел. 

В Харькове мы оказались по работе супруга, его пригласили по контракту в "Нафтогаз" («Нафтогаз Украины» – государственная компания по добыче, транспортировке и переработке нефти и природного газа – прим. ред.). 4 года почти мы там прожили. 

О возможных военных действиях говорил весь мир. Многие там не верили. Мало украинцев я видела, настроенных против России, с антироссийскими настроениями. Для большинства простых людей – это всё-таки братские народы. 

Я не знаю, насколько эта информация открытая или закрытая, но я точно знаю, что люди власть имеющие, которые находились там, я не буду говорить имена, но они заранее выехали сами и вывезли семьи в 20-х числах февраля, прямо самолётами. Даже бизнес свой кто-то умудрился вывезти. То есть, верхушка знала, наверное. 

Конечно, о войне говорили. И мы думали об этом. Единственное, супруг думал, что всё грянет к лету или осени. 

Мы все "до" были аполитичны. Конечно, мы планировали уехать. О чём говорить, у нас 8-летний сын приходил со школы и говорил: "Мама, война будет. Почему мы до сих пор здесь, почему не уезжаем в Казахстан?". И мы планировали покупать билеты. Просто это же жизнь, билеты дорогие. На тот момент у нас не было столько финансов. У мужа как раз заканчивался контракт в апреле, и мы планировали, что соберёмся, аккумулируем деньги и уедем, что у нас есть время на подготовку. Но, как и большинство, мы ошиблись. 

Гром среди ясного неба

Начало войны у нас в семье было такое. Я проснулась от сходящего с ума телефона. Время было 5 утра. Я открыла глаза, услышала грохот. Это были взрывы. Но похоже было на фейерверки. И бледный муж, который бегал по дому и не знал, что делать. Он очень переживал. Я взяла себя в руки и сказала, что для начала мы пойдём пить кофе. В нас сейчас никто не стреляет, поэтому нужно сесть и подумать, что мы будем делать дальше. 

К нам пришли наши соседи, местные ребята. Мы все думали, что этот военный конфликт будет 3-4 дня максимум. Они там демилитаризируют всё вокруг, все базы разбомбят, большие дяди писюнами померяются, грубо говоря, а потом будет видно. 

А пока надо было искать безопасное место для нашей семьи. Потому что до Польши мы не доберёмся. Прямо в этот момент все начали собираться, пол-Харькова ринулось, у кого машины, на трассы, и там творился ад кромешный. 

Муж предложил метро. Но на улице февраль, минусовая температура. А у нас двое маленьких детей: одному 8, второй 4. Понятно, что сейчас там много детей сидят в метро, но мы в тот момент думали о своих... 

Я помнила, что есть почётное консульство на территории Харькова, и оно расположено в доме царской постройки. Там хороший подвал: с кухней, со всем необходимым. Но изначально нас туда просто не позвали. Горячая линия в посольстве не отвечала. Я подумала, что нужно шуметь тогда в СМИ. 

На меня как раз вышел один из журналистов из Казахстана. И ему рассказала о том, что мы не можем дозвониться, не знаем, что делать, нам не помогают. Но это из материала вырезали, оставили только эмоции. Посол лично нашёл почётного консула (он в то время уже был вне Украины) и проработал с ним тот момент, что нам должны открыть двери почётного консульства, и казахи имеют право укрываться под своим флагом.

Когда агрессия идёт со стороны России, соответственно, безопаснее всего было сидеть под нашим флагом, что мы иностранные граждане. И у нас в голове сложилось сразу, что нужно идти туда, где наш флаг. 

В итоге консульство нам открыли. Воздушная тревога, канонада идёт где-то на окраинах. Мы с председателем казахского землячества в Харькове Маккой Каражановой под этот шум съездили в консульство, заручились там обещанием, что нам открывают двери. Там были на тот момент охранник, его супруга и ребёнок. Он сказал: "Хорошо, поступило распоряжение, что мы вас пускаем".

Я вернулась домой, за 20 минут мы собрали сумку. Кидали вещи так: мы же вернёмся скоро. Но больше мы туда не вернулись. 

В консульстве

В наше консульство начали приезжать украинцы. Это были знакомые самого почётного консула. Да, он не гражданин Казахстана, он гражданин Украины. И у него очень много своих людей, за кого он душой болеет. 

А болеющих душой за наших казахстанцев на территории Харькова, кроме меня и Макки Каражановой (председатель казахстанского землячества в Харькове – прим. ред.), не было вообще никого. Я увидела, что на консульском учёте в Харькове стоит 18 человек, из них 16 покинуло город. Ну я же знаю казахстанцев наших, кто сидит по подвалам! Мы все на связи, мы друг друга знаем. Я знала, что данные не верны. И начала искать. Функции приёма, размещения пришлось взять мне, потому что никого не было и это никому не было нужно. К нам приехали из Днепропетровска ребята, которые приехали в Харьков просто в командировку и оказались в самом пекле. 

Мы нашли по чатам, включая командированных, 37 казахстанцев с семьями. 25 из них нам удалось посадить на поезда и отправить. 6 дней шла серьёзная работа, как скоординировать всё, как обеспечить вопросы внутренней безопасности. 

Работа с Казахстанцами

Ночью 24 февраля мы начали искать всех казахстанцев. В телеграме до сих пор существует чат "Казахстанцы в Украине", я везде писала, чтобы те, кто находятся в Харькове, писали мне в личку.

Вы тогда были со мной на связи и помните, как это было сложно. Потому что мы находились в здании почётного консульства, на втором этаже там был дипломатический клуб, где каждую неделю проходили приёмы, и там были просто реки запасённого спиртного. Разгорячённые мужчины, у которых сердце и душа болит за Родину, и я их прекрасно понимаю. И огнестрельное оружие на территории консульства. Это был такой очень опасный момент, когда нужно было прям очень сильно держать руку на пульсе. Помимо этого было ограниченное количество продуктов. 

К слову, нам потом почётный консул, Наджафли Эмин Муса оглы, раздобыл еды: его помощник попал на склад, забил целую машину едой. Но там у нас было около 30 взрослых человек, около 6 детей. Самого консула в Харькове в это время уже не было. Да, он тратил колоссальные деньги для нас и ополченцев, но физически его там не было. 

Мы же понимаем, что запас продуктов не вечен, а люди ещё не поняли всех реалий: что война, что магазины не работают, сходить куда-то и что-то взять – это дохлый номер. И начались внутренние ссоры. Одна выходит: "Я это не ем", другая: "Я это не буду". Кто-то заболел... Вплоть до того, что я занималась не только координацией сбора наших граждан, приходилось готовить на всю эту ораву, одна кухня, одна плита. И когда 10 женщин в одно и то же время туда заходят и пытаются что-то приготовить чисто для себя, в таких условиях скандалы просто неминуемы. 

Мы не голодали, мы были заперты, но не все имели доступ к привычным продуктам. На второй день я закрыла кухню, сделала опись всех продуктов, которые находятся на территории консульства, для того, чтобы растянуть. Мы не знаем, сколько мы здесь будем, сколько ещё сюда приедет человек, нас уже здесь много, но мы будем впускать всех.

В какой-то момент украинские женщины стали спрашивать: «А что, еще приедут? А почему ты им еду даешь?». Я говорю: «Потому, что это наши ребята, им сутки ехать до Львова, как мы не положим им еды?».

Запасы спиртного были хорошие: рекой и любое. Пиво, вино, водка, коньяк. Запасы еды там тоже были, кофе, чая, всяких полуфабрикатов. Кухня в подвале была оборудована. Там были холодильники, в них только 50 кг вареников, еда была.

Душ был наверху, у нас было расписание посещений, кто за кем идёт. Объясняли правила пользования душем, уборщиков тут нет, каждый сам за собой всё убирает. Когда 30 человек, малейшее замечание – и вспыхивает как спичка.

На полу мы спали, на ковролине, холодно было, у нас с мужем были одеяла, подушки, которые мы взяли, уходя из дома. Я знала, куда мы едем, я была в этом подвале и что там спать негде. Сами мы спали одетые на своих куртках. Укрывались мы скатертями, они такие плотные, тёплые, несколько слоев когда делаешь – довольно тепло. Помещение отапливалось, вода, всё это было.

В целом, мы были одни из немногих, кто максимально в комфортных условиях сидел, потому что знакомые, которые сейчас там – ни света, ни воды, ни тепла. 

Накал страстей

Психологическая обстановка там была накалена до предела. У меня у самой там срыв случился. 

Мы писали правила поведения на доске, делали инструктаж для новоприбывших. Наши ребята, которые туда приходили, оказали мне колоссальную поддержку. Они то уже поняли, что это не развлечение. В основном то, там молодёжь была. И они выпьют, и как будто уже в безопасности, взрывов не слышат, чуть-чуть их отпускает.

Я сказала: "Нет, ребят, нам нужно собраться. Никакого спиртного хотя бы от нас". Там же украинские ребята были. Но, если ты задал тон и запрещаешь пить, естественно, сама ты этого делать не имеешь права. И свою подконтрольную территорию ты должен держать в кулаке. 50 грамм боевых, чтобы уснуть и всё. Приходилось следить ещё за этим. 

Мужчина, который исполнял функцию охранника, я его понимаю, его родина страдает, а он ничем помочь не может, он сильно переживал. Как любой мужчина, переживающий стресс, он сильно напился, у него в руках был заряженный пистолет, он им махал, потом швырнул. Мужики его скрутили, отправили спать. Заряженный пистолет лежит на столе, мужики подходят и спрашивают, что с ним делать. Я говорю, что убираю его в шкаф. Потому что на территории есть дети, которые возьмут. У меня сыну 7 лет, а вдруг он застрелит кого-нибудь.

Пока мы там жили, были ругань и стычки. Там истерика была у одной девушки: «Я ем только рыбу и яйца!». Я говорю, у нас десяток яиц на 30 человек. Есть дети, которым я из этих яиц могу блинов нажарить стопку. Истерика была. Я говорю: «Когда вы наконец поймете, что сейчас не то время». И чуть что, все хватались за бутылку. 

Спасение казахстанцев

Многое сделала для наших казахстанцев Макка Каражанова. Бензин был тогда на вес золота. Она на своей машине вывозила ребят под грохот взрывов. У меня, честно говоря, на это не хватило смелости. А она вывозила, и чуть ли не ногами запихивала их в эвакуационные вагоны. 

В какой-то момент поезда перестали останавливаться. Там тысячи человек стояли (на вокзале Харькова – прим.ред.) одновременно. Ад кромешный был везде. И Эмин (почётный консул РК в Харькове – прим.ред.) совместно с азербайджанским консульством оплатил для азербайджанских граждан вагон. Туда выкупили несколько мест и для казахстанцев. Этот поезд остановился где-то в секретном месте дальше перрона, куда бежали уже пешком. 

Но мы в безопасное место отправляли всех, включая тех украинцев, которые находились там. Ну как ты мимо пройдёшь, если есть возможность? Умирать же никто не хочет. И мы запихивали их, местных мужчин назначали руководителями группы. 

Макка Каражанова – гражданка Украины. Она казашка, которая в 80-х годах приехала учиться в Харьков, вышла замуж за одногруппника и осталась. Это мама всех казахов. Мы поддерживаем отношения, она покинула Харьков через 3 дня после нас, я очень просила её это сделать. Муж её остался там, потому что он призывного возраста, ему нет 60-ти. Он отказался уезжать из дома, волонтёрит сейчас дядя Виталя.

Время уезжать

Мне лично и моей семье помогли. Нас просто всевышний за руку вывел. 

С 24 февраля по 2 марта мы с супругом находились на территории консульства в подвале под обстрелами. И мы остались одни в консульстве. Мы понимали, что как только мы уедем, двери консульства для казахов закроются. Поэтому мы с мужем приняли решение: пока кто-то там есть, кто может уехать, пока мы их не отправим, мы будем там. 

2 марта мы отправили последнюю партию казахстанцев и поняли, что они уже сели в поезд и отъехали, мы с мужем подошли друг у другу и сказали: "Поехали". 

За эти дни супруг проделал тоже очень большую работу. Он подготовил машину к долгому пути. Потому что мы выехали 2 марта, а приехал муж домой, в Казахстан, только 2 апреля. Вот он месяц скитался, жил в машине, как собака. 

Говоря о том, что нас всевышний вёл... За несколько дней до отъезда я проснулась рано утром, разбудила мужа и говорю: "Данияр, у тебя сейчас есть два часа съездить на нашу квартиру и собрать вещи". Что было на нас, взрослых, в том мы и жили. Детям что-то я положила, трусики, маечки, но на улице зима. Я написала список, он ещё по пути что-то кидал в наши три чемодана, и под канонаду взрывов он вернулся. 

А там люди в панике носились так... Светофоры не работают. У нас прям перед окнами на моих глазах, когда как-то начался обстрел, грохот страшный, две машины прям всмятку друг в друга от страха влетели. И люди погибали так: от паники, от ужаса. 

Муж, слава богу вернулся. 

2 марта мы одномоментно решили ехать. Машина была подготовлена: сухпаёк, вода и запас топлива на 300 км. 

В обход России

Харьков территориально находится прям на границе с Россией, 40 километров. До Киева добраться, это 500 км, до Львова – 1300-1400 км, до Катовице – 1500 км. С директором департамента консульской службы, с Бауыржаном, мы разговаривали, он сказал: «Как только договорятся, обеспечим зеленый коридор туда, пока это слишком опасно». Дархан Аманович (Калетаев, посол Казахстана в Украине – прим.авт.) сказал, что это вообще не вариант.

Местные, которые находились с нами, рассказали о том, что 2 или 3 машины с мирными жителями, которые ехали на границу, обстреляли. Белгородское шоссе уже назвали дорогой смерти. Тогда мы уже точно поняли, что ехать в ту сторону и вообще заезжать на территории российские в нашем случае не вариант. Мы выбрали максимально безопасную окружную дорогу, супердолгую.

Домой в Казахстан

Сели в машину, позади нас грохочут взрывы, на дороге адские пробки. И мы поехали по Полтавскому шляху в сторону Полтавы. Мы детей укрыли нашим казахстанским флагом. Решили, что сначала поедем в Красноград. Там был наш знакомый. Он как раз ночью написал: "Приезжайте ко мне, я найду топливо. Может, у нас пересидите, тут тихо". Это 100 километров от Харькова. Эти 100 км мы ехали почти 6 часов. 

Мы приехали к нему, это какой-то невероятной души человек. Он залил нам 85 литров высокооктанового 95-го бензина. Сказал: "Этого топлива хватит вам чётко доехать до Молдовы". Потому что по дороге топлива нет. На заправках очереди в десятки километров, либо они просто разбиты и не работают, канистры на вес золота.

Его жена нам наварила яиц, штук 30 наверное. Я сказала: «Куда так много». А она мне: "Возьми, везде много народа, если что – раздашь". Кто б знал, что мы 3 дня эти яйца есть будем! 

3 марта мы выехали в 6 утра. Нам удалось проехать около 300 километров только. К 9 вечера мы сами не знали, где мы. Ночь, темно, комендантский час, нет ни одного указателя. ВСУ (вооружённые силы Украины – прим. ред.) всё поснимали. Были только указатели в 3 стороны: прямо – иди на..., вправо – иди на..., и налево снова иди на..., но до России. Нам с собой дали старый советский атлас дорог со стикерами, где нам поворачивать, как нам туда проехать. Гугл карты показывали дорогу, но названий населённых пунктов не было. Мы скинули нашему другу своё местоположение, и он нам сказал, что в 30 километрах от нас есть городок Смела. И нас отправил туда, арендовал там дом. 

Мы приехали, там какой-то автокемпинг, куча народу. Все усталые и злые. И наш друг договорился, чтобы нам дали дом хозяина, который просто роскошно выглядит: с белыми хрустящими простынями, с витражными окнами, с кухней, где нам еду приготовили, сварили кастрюлю супа.

Дети мои вечно в еде ковыряются: то буду, это не буду. А тут они ели, просили добавки. Ели и засыпали. До этого мы проехали 18 часов без остановок, и всё это время питаясь яблоками, яйцами и печеньками. 

Нам оставалось до Молдовы 270 км, до города Могилёв-Подольский. Там на границе было два КПП перехода на Молдову. Один, где находился лагерь для беженцев Паланка. Там был пеший переход через границу. И Могилёв-Подольский, где можно было проехать ещё и на машине. 

Граница

В этом городе у нас тоже был знакомый, он занял нам очередь на границе, там тысячи машин просто. Мы доехали туда, а в город не пускают, потому что там забита таможня. Они говорят, пока не рассосется пробка на таможне, в город никого пускать не будут. Стояли 5 часов на въезде, нас не пускали, и мы ждали, когда рассосется. Друг наш нам позвонил и сказал: «Комендантский час, я сидеть уже не могу, простите, я уезжаю. Просто запоминайте дорогу: четыре кольца направо-налево, направо-налево».

Мы, только въехав в город поняли, как это было ценно: мы были одни из тех немногих, кто знал дорогу. Чтобы доехать до КПП ты должен проехать весь город. Нет указателей, нет прохожих спросить дорогу, карты толком не работают, найти КПП нужно ещё умудриться. Мы знали дорогу. Эти 4 кольца, мы проехали и были шестые в очереди. Через 20-30 минут, когда оставшиеся подтянулись, там уже сзади была просто до самого выезда из города, наверное, очередь.

На следующий день КПП закрыли, там уже перехода не было. Слишком большой этот город, не может двигаться, комендантский час, транзитом идущие машины, и они закрыли этот КПП.

Волна хейта

Ещё в Краснограде мы посчитали, что у нас нет денег, чтобы добраться до Стамбула, истощены были финансово. Мне звонила куча моих друзей, которые беспокоились, говорили: «Если тебе надо будет, напиши нам». Я повесила сторис в инстаграм, и мне задонатили сумму, которой хватило и добраться до Стамбула, купить билеты оттуда домой, машину пригнать, купить в Стамбуле вещи. Мы же голые ехали. А квартира здесь пустая, дальше жить как-то надо. Представляете, это было какое-то чудо.

Меня потом волна хейта накрыла от знакомых. Но я не знала, насколько сильно нас любят, и как много людей отозвались на это.

Хейтили за то, что деньги собрала, якобы хайпуя на чужом горе. Мне писали: «Ты достаточно обеспеченный человек, есть недвижимость в Астане». Но чем она мне поможет, сидя в Молдове. Я помощь просила у своих друзей и, понимая, что мне накидали достаточно суммы, мы до сих пор с мужем отправляем своим знакомым деньги в Украину.

У нас украинская карта есть, мы туда загрузили деньги и не трогаем, оставляем, чтобы точечно отправлять. Всем помочь мы не сможем, но хотя бы тем, за кого взяли ответственность. 

Через 7 стран

Мы пересекли Молдову, у одной из моих подруг дядя в Молдове работает, его зовут Аскар, фамилии не знаю, он так сильно переживал.

Мы добрались с Украины до Молдовы, но как ехать дальше, мы вообще не думали, не знали. Миллионы беженцев, мы же даже не подумали о том, что нигде места переночевать в Молдове нет.

В Кишинёве самый захудалый отель стоил 300 евро за ночь. И это одна ночь даже без завтрака. Гривна и тенге как раз сильно обесценились.

Дядя подруги сказал: «В Кишинёв не суйтесь – дорого. Город Бельцы, вас там встретят». Он отправил своего помощника, который встретил нас, отвёз в гостиницу, заселил и оплатил её. Помог проверить состояние машины. И потом на выезде через 2 ночи, чтобы дети отдохнули и в себя пришли, договорился о бензине. Там просто по талонам бензин заливают в Молдове. Сейчас там нет тоже топлива, когда мы там были, он стоил 2,5 евро за литр.

Мы ехали – Молдова, Румыния, Болгария, Турция. Дальше муж ехал Грузия, Азербайджан и Казахстан. Это визовые страны, украинцам то все помогают, а нам как бы нет. Приняв решение, сидя в Краснограде, что мы поедем до Турции на машине, я разговаривала не только с послом, но и с департаментом консульской службы, я не знаю фамилии – Бауржан, директор департамента. Они пробили «зеленый коридор» для нашей машины персонально, через страны ЕС. Там уже все ждали и знали. Консулы передавали нас, мы постоянно отписывались: мы сейчас на территории Молдовы, потом на территории Румынии, на территории Болгарии, болгарский консул с нами.

Мы не заезжали по столицам, потому что по столицам ехала вся толпа беженцев, стоимость в столицах была в разы выше. Мы гуглили, как нам лучше проехать, что можно по пути показать детям, чтобы просто их отвлечь. Вот так родился наш маршрут.

Под Брашовым (город в Румынии – прим. ред.) деревня была, там мы побыли 2 или 3 дня, чтобы детям немного поспать, потому что младшая дочка уже видела машину и просто кричала: «Давайте пойдём пешком, не хочу туда садиться». По 18-20 часов ехали.

Потом мы поехали в Варну, там цены – это просто кошмар. Все же по-разному реагируют на беженцев. Мы же не единственные, кто в Варну приехал. Ночь, кушать хотим, звоним в доставку: «Пожалуйста, дайте, дети плачут». 50 долларов три пиццы. У нас карта. Он говорит: «Только наличкой». У нас нет местной валюты, он говорит: «Тогда 50 долларов или 40 евро». Там и цены высокие, и бизнес на беженцах, мы всякого насмотрелись.

Про беженцев из Украины

Беженец беженцу рознь, в Молдове люди отвратительно к нам относились, когда украинские номера видели. Нас догоняли полицейские жандармы и прям правила поведения проговаривали. Я спрашиваю у обычных людей: «Скажите, почему все такие злые?». И мне ответили: «Честно сказать, потому что мы устали. Неделю назад мы были рады помогать и встречать, ведут же себя как свиньи: паркуются, где хотят, пьют, орут, требуют, чтобы обслуживали на украинском языке. Это в Молдавии! Чтобы с ними не говорили по-русски, и такое бывает. Нам государство больше 20 литров бензина на руки не даёт, украинской машине дают полный бак». 

Подруга моя разговорилась в Стамбуле с женщиной, сидит, лица на ней нет, и она же понимает, кто это, наверняка с Украины. Она говорит: «Что случилось, что происходит?». И та рассказала, что она акушер-гинеколог, крутой врач, и сейчас живёт у украинской семьи, то есть она домработница и еду готовит. Они ей сказали: «У тебя выход только такой, потому что посольства Украины нет в Турции». А это возрастной человек, который на слово поверил и сидит. Фактически, это рабство. Они её за руку и в посольство Украины, ей сделали временные документы, вот там она теперь сидит не на птичьих правах. Причём это сделала украинская семья, знакомые её, друзья. Таких историй много, есть и хорошие, конечно.

Дальше уже всё просто, доехали до Стамбула, граница Азербайджана с Грузией закрыта. Нужно было делать персональное разрешение, консульская служба нам его сделала за сутки. Только супруг проехал территорию Грузии, сел на паром, начали стрелять в Нагорном Карабахе. Они, кажется, до сих пор стреляют, просто сейчас мир следит за другой ситуацией.

Награды

Дархан Аманович Калетаев, он крутой. Я не видела таких справедливых людей, потому что он не забыл про заслуги тети Макки, подавая список на награды, он не бил себя в грудь, он жёстко курировал почётных консулов, благодаря ему нам оказывали помощь. 

Я хотела ещё одну вещь вам сказать, наверное, она мне немного не дает покоя. Вы не подумайте, что это амбиции. Дархан Аманович (Калетаев, посол Казахстана в Украине – прим. ред.) подавал меня и тетю Макку на награду от президента. Слава богу, Макке Каражановой вручили орден, который она прилетит когда-нибудь и заберёт. Мне просто интересно, на каком основании кто-то, сидя в теплом кабинете, считал неважным то, что делали другие? Кого из этого списка, включая меня, вырезали? Я это делала, потому что есть такое понятие – карма: ты можешь сделать, но ты не делаешь, мимо проходишь, тебе это прилетит потом. Я могла, я делала ни за какие-то награды. Просто интересно, почему у нас люди считают возможным обесценить то, что ты делал. Не факт, что ты бы сделал тоже самое. 

Калетаеву дали орден, и заслуженно. Дархан Аманович один из немногих чиновников, кто не забыл тех, кто действительно работает. Я была в шоке, что мне позвонили с посольства и сказали: «Дайте ФИО, подаём на награду». Я простая домохозяйка! Тетя Макка находилась рядом, она сказала: «Не вздумай отказываться, ты сделала много, ты должна». Задать этот вопрос в том же МИДе я могу конечно. Набраться наглости, прийти. А мне скажут: «Что, ради награды дело делала?». Да нет. Ну и всё тогда, ты же не ради неё, вот тебе и не дали. И ничего не скажешь. Просто сидишь, думаешь, по каким параметрам вы сидели и отрезали человека?

Меня же не одну вырезали, был наш певец Jah Khalib, он казахстанец и работает в России. Но в этот момент находился в Киеве, и подключился в работу с посольством и волонтёрил. Прозвучало ещё несколько имён. Напишите грамоты, кем-нибудь подпишите, даже не президентом. Просто, чтобы не обесценить души высокие порывы.

Нельзя допустить такое на нашей земле

Это страшно, вы не представляете, насколько страшно. То, что творилось в Алматы, это было всего несколько дней, мы это пережили, я не обесцениваю. И мы тогда не спали 3 дня, были на транквилизаторах с мужем, потому что это был дикий страх за дом, за родину. Нельзя допускать этого, никакого повторения.

Харьков – невероятно красивый город сам по себе, я не говорю про людей, говорю про город, в нём было сердце и душа, как в Алматы. Кровавыми слезами каждый раз плачешь, когда видишь что в 800 метрах от дома, где мы жили, всё разбомбили. 

Мы должны не допустить повторения этого ужаса на нашей земле. И как-то объяснить нашим гражданам, что диаспора должна быть сильной. А нет так, что казах казаху враг. У нас нет диаспоры, которая бы болела друг за друга. Не просто на праздники друг к другу ходила и Наурыз праздновала, а именно болела душой за соотечественников.

---

Комментируй, делись мнением у нас в Facebook!

Получай оперативные новости дня в свой смартфон: подпишись на Orda.kz в Telegram.

---