Ящик Пандоры: как государство и частники делят рынки через «системы учёта» и сервисные прокладки

Дискуссия вокруг Единой системы учёта (ЕСУ) в букмекерском бизнесе высветила устойчивую тенденцию: Казахстан наращивает практику единого оператора — иногда частного, иногда государственного. Формально ради контроля, безопасности и «прозрачности». Фактически это конвейер по созданию регуляторных монополий, через которые проходят деньги, допуск на рынок и влияние. Колумнист Orda.kz Амир Левин разобрался, как устроена эта архитектура, где граница между регуляцией и рентой и почему в Казахстане «единый оператор» часто оказывается бессрочным посредником между рынком и государством.

Что такое «единый оператор» и почему это важно

Единый оператор — это юридическое лицо (госкомпания, квазигос- или частная организация), которому делегирована эксклюзивная функция: учёт, контроль, централизованные закупки, администрирование критической IT-системы, выдача кодов/лицензий и т. п. Ключевая особенность: без этого посредника рынок не работает (или работает частично).

Три базовые модели:

1.    Законная монополия (исключительное право закреплено законом/постановлением).

2.    Системный оператор (единственная ИС/платформа, через которую обязаны проходить участники рынка).

3.    Де-факто монополия (исключительность возникает из интеграций, длительных контрактов, доступа к данным).

Карта казахстанских «единоличников»: и частные, и государственные

Частные/квазичастные операторы (без госдоли или с минимальной долей):

• АО «Сәтті Жұлдыз» — частный национальный оператор лотерей. Законная монополия по лицензии; обязательные отчисления на спорт и социальные программы.
• ОЮЛ «Казахстанская ассоциация IT-компаний» (KazNIC) — частная НКО, единственный администратор доменов .kz и .қаз (реестр, корневые DNS, аккредитация регистраторов). Инфраструктурная монополия.
• GS1 Kazakhstan — частная НКО, национальная организация товарной нумерации: единственный источник GTIN/штрих-кодов (префикс 487).
• (Исторически) ТОО «Оператор РОП» — частная законная монополия по сбору утильсбора (ликвидирован; функции переданы госкомпании).
• Профессиональные палаты/СРО (Республиканская нотариальная палата, Республиканская палата частных судебных исполнителей и др.) — частные НКО с обязательным членством и единой структурой по закону (институциональная монополия внутри профессии).

Что общего: формально негосударственные субъекты; по сути — регуляторы-посредники с эксклюзивной ролью и доступом к денежным/данным потокам.

Государственные и квазигосударственные единые операторы:

• ТОО «СК-Фармация» — единственный дистрибьютор лекарств и медизделий для системы ГБМП/ОСМС. Централизует закупки, логистику, номенклатуру.
• АО «Единый накопительный пенсионный фонд» (ЕНПФ) — единственный оператор пенсионных накоплений граждан. Централизация после скандалов с частными НПФ.
• АО «НК «КазАвтоЖол» — единственный оператор ЕИС-техосмотра (центральная IT-система учёта ТО; сами станции ТО — частные, но зависят от ЕИС).
• АО «Казахтелеком» — единый оператор цифровой маркировки и прослеживаемости (центральная ИС и коды для товарных групп).
• АО «Казпочта» — национальный оператор универсальных почтовых услуг (право на ряд функций, с которыми частные курьеры не конкурируют).
• ЕСУ в букмекерской сфере — единая техническая «прослойка» учёта ставок и налоговых потоков. Вопрос, кто де-факто бенефициар и как устроены полномочия.

Что общего: право на единый контур данных/кодов/денег даёт рычаг влияния сильнее, чем сам рынок услуг.

Кейс-фокус: ЕСУ и букмекеры, что действительно поставлено на карту

Запрос депутата Ермурата Бапи вскрыл главный нерв: ЕСУ обещали как социальный щит (борьба с лудоманией, тенью, уклонением от налогов). На практике единая ИС становится воротами допуска, теми самыми «ручками», которые определяют, кто и как заходит на рынок.

• Усиление полномочий ЕСУ превращает её из технического инструмента в регулятора-распорядителя.
• Рынок де-юре олигополия, но де-факто управляемая монополия: один центр видит и может ограничивать всех.
• Публичный риск, конфликт интересов: если единый оператор (или его контур подрядчиков) близок к бенефициарам рынка, контроль превращается в рента-менеджмент.

  

  
  

Западные аналоги: концессия против вечной монополии

В защиту такой модели часто приводят пример Европы и США, где тоже существуют частные структуры с эксклюзивными правами. Однако сравнение показывает, что схемы принципиально разные.

Европа

В ЕС действует система временных концессий и лицензий:

• Франция: Française des Jeux (FDJ) — частная компания, управляющая национальной лотереей по лицензии сроком 25 лет.
• Испания: Applus IDIADA — эксклюзивный оператор техосмотра в Испании, по 10-летним контрактам.
• Франция: AFNIC — частная ассоциация, администратор домена .fr, работает по пятилетнему соглашению с правительством.

США

В США аналогичные функции выполняют частные подрядчики по контракту:

• Civica Rx производит дженерики для госпиталей, но не имеет исключительных прав.
• IGT и Scientific Games управляют лотереями отдельных штатов, но только по договорам с ограниченным сроком.

Чем казахстанская модель отличается от США и ЕС

ЕС/США: эксклюзивность чаще даётся через временную концессию/контракт (5–25 лет), с аудитом и реальной заменяемостью оператора (лотереи, техосмотр, ccTLD-реестры, авторские общества).

Казахстан: эксклюзивность нередко бессрочная или квазибессрочная, сменяемость минимальна, аудит/отчётность ограничены, а регулятор и оператор переплетены.

Итог: там — «монополия по времени и правилам»; здесь — «монополия по положению и доступу».

Зачем это государству и чем это грозит рынку

Плюсы для государства:

• фискальная видимость потоков;
• концентрация ответственности «на бумаге»;
• снижение операционных расходов бюджета.

Минусы для рынка и общества:

• выключение конкуренции и инноваций;
• рост трансакционных издержек через посредника;
• риск коррупции и регуляторного захвата (regulatory capture);
• уязвимость данных в одном контуре.

Красные флажки «единого оператора»: чек-лист Orda.kz:

1.    Бессрочность/автопролонгация полномочий без открытых тендеров.

2.    Эксклюзивный доступ к данным/кодам (GTIN, домены, коды маркировки) без независимого аудита.

3.    Совмещение функций: оператор = регулятор = бенефициар/подрядчик.

4.    Отсутствие публичной отчётности (сроки, SLA, тарифы, KPI).

5.    Конфликт интересов в советах директоров/подрядах.

6.    Запрет/затруднение интеграций для альтернативных поставщиков.

Что делать: шесть минимальных стандартов для «единого оператора»

1.    Сроки и ротация: фиксированный срок (три-пять-семь лет) + обязательный новый конкурс.

2.    Прозрачные тарифы и SLA: публичная калькуляция стоимости и качества услуги/ИС.

3.    Независимый аудит: ежегодный аудит данных, безопасности и эффективности (публикуется).

4.    Разделение ролей: оператор ≠ регулятор; запрет на совмещение ключевых ролей и скрытых подрядов.

5.    Открытые API и конкуренция на уровне сервисов: единый контур не должен душить альтернативы.

6.    Санкции и «красная кнопка»: механизм немедленной смены оператора при нарушениях.

Вывод

Казахстан научился создавать идеальные «ворота» на рынок, единые операторы, через которых проходят ключевые отрасли: ставки, лекарства, пенсии, маркировка, домены. Но регулирование не равно монополия. Там, где «единый оператор» становится постоянной прокладкой, система теряет конкуренцию, а страна — эффективность и доверие. 

ЕСУ в букмекерском бизнесе — не отдельная история, а симптом архитектуры. Вопрос не «нужен ли контроль», а «кто и на каких условиях контролирует и как быстро общество может поменять контролёра, если контроль превращается в ренту».

Автор: Амир Левин

Читайте также:

• Казахстанские платежи отдают через МТС в частную компанию с бенефициаром из подсанкционного российского банка
• Монополия под прикрытием: кто на самом деле строит «Единую систему учета» в Казахстане
• В стране насчитали 15 лудоманов — а почему так мало?