Ад после пожара: о чем лгали власти и молчали погорельцы алматинского ЖК Аккент?

Спустя два месяца после пожара в алматинском ЖК "Аккент", который 1 августа унес жизнь женщины и едва не оставил без крова десятки семей, жильцы вернулись в свои квартиры и повторно отпраздновали новоселье. Однако не все так безоблачно, как хотелось бы. О том, с кем собираются судиться жители дома №54, почему письменные жалобы проходят семь кругов бюрократического ада и остаются без ответа и чем обидели их сотрудники МЧС – читайте в материале корреспондента Orda.kz

В небольшой комнате собрались представители сразу нескольких пострадавших семей. Они признаются, что только сейчас стали приходить в себя и осмысливать произошедшее. У каждого своя боль, но вопросы одинаковые. В первую очередь их интересует, кто виноват и кто ответит за то, что им пришлось пережить. Люди уверены: тот, кто проверял дом на пожарную безопасность, уйдет от наказания, но они намерены бороться до конца. Хотя бы ради памяти 31-летней Асель Бекмухаметовой, которая спасаясь от удушья, выпрыгнула из окна пятого этажа и разбилась.  

В то же время жители напуганы. Некоторые из них просят записать их слова, но не называть имен и не показывать лица. И действительно, с домом №54 оказалось не все так просто. 

Айжан искали по больницам три дня

Жумагуль Абдраховой тяжело дается рассказ о том роковом дне, когда она потеряла младшую дочь и едва не лишилась старшей. Казалось бы, слезы за эти два месяца выплаканы, но они бегут по щекам из усталых глаз и женщина вытирает их привычным движением. Ей и самой сейчас требуется медицинская и психологическая помощь, но не до этого. Женщина не смогла толком отгоревать смерть Асель, потому что нужно спасать Айжан. 

Когда начался пожар, Жумагуль находилась в своей квартире на пятом этаже с супругом, дочками и внуками. Старшую внучку бабушка отвела на второй этаж к соседям и собралась на прогулку с младшей, но Асель задержала её, предложив выпить чая:

“Мы с Асель сели пить чай. Я вспомнила, что надо зарядить телефон. Подошла к розетке, а света нет. Вышла в коридор и почувствовала страшную вонь. Говорят, что у нас сработала пожарная сигнализация, но это не правда, она не сработала”.

Женщина велела детям быстро выходить на улицу. Одна из дочерей предложила намочить полотенца и обернуться ими. Но выбраться не удалось. В подъезде уже было нечем дышать и черный дым заполонил пространство.

“Я соседке звонила в квартиру напротив. Говорю, Наташа, у вас же пожарный люк, давай мы к тебе придём, надо спасаться. Мы прошли где-то полметра, дальше было не видно вообще ничего. Асель хотела включить фонарик на телефоне, но уронила его. Да и светлее бы не стало. Пока она свой телефон искала, надышалась дымом. У нас такая дверь ещё в квартире, что если захлопнется – не откроешь. Старшая дочка держала дверь, говорила: “мама, давайте заходите обратно. В это время Асель уже плохо стало. Телефон так и не нашли”.

Супруг Жумагуль звал всех на балкон, но воздуха не было и там. Дым валил с улицы в квартиру.

“Мы с Айжан в гостиной стояли, Асель с отцом на балконе. Внучка была у меня на руках и кричала: “Апа, я боюсь!”. Я отвлеклась на неё, даже не успела оглянуться, как дочери друг за другом выпрыгнули".

От полученных травм Асель скончалась, а 35-летнюю Айжан пришлось искать три дня. У матери, которая еще не оправилась от шока после известия о смерти младшей дочери, были самые худшие опасения. Айжан нашлась в больнице Калкамана. У нее поврежден позвоночник, сломаны семь ребер. Спустя десять дней госпитализации выяснилось, что у женщины – перелом ноги. 

“Перелом обнаружили только, когда по ноге уже пошел огромный отек. Откачали жидкость, гипс наложили и выписали. Дома мы три дня не могли сбить Айжан высокую температуру. В панике звонили в больницу, но врачи отказывались приезжать. В первый раз сказали: “этот дом к нам не относится”. В другой раз врач обещал отправить участкового, но не отправил. На третий день к нам всё-таки пришли, ничего толком не сделали и ушли. И все лекарства мы покупали на свои деньги, а также сами платили за лечение и нанимали машины, чтобы возить дочь”.

Как же так получается? Ведь семьям пострадавших обещали помочь во всех вопросах, особенно в медицинских. В частности аким Алматы, выражая соболезнования семье погибшей Асель, уверял журналистов, что выжившей сестре оказана вся необходимая помощь в восстановлении здоровья.  

“Все ложь. Не помогли. Ни копейки не дали для старшей дочери. После смерти младшей нам действительно дали трехкомнатную квартиру. А разве это её вернет? Я пошла в акимат, сказала, что нам нужны средства, чтобы лечить старшую дочь, она без моей помощи даже до уборной дойти не может. На что мне замакима Алатауского района ответил: “мы вам квартиру дали".

Семье погибшей обещали помочь оплатить похороны дочки. Речь шла о сумме в 3 млн  тенге. В итоге выделили только 500 тысяч. Остальное, по словам матери, обещали дать позже.

“Я неделю ждала, потом поехала в акимат. Замакима меня встретил. Говорю: “Вы обещали нам". А он мне: “Что, вы за деньгами приехали, да?”. Я заплакала, сказала: “ Никакие твои деньги мне не нужны.” Не выдержала унижения, ушла”.

Айжан 17 сентября положили в городскую клиническую больницу №4. С этим семье тоже никто не помог. Платная "скорая" для транспортировки лежачих пациентов обошлась в 27 тысяч тенге. Вызывать её приходилось три раза. Да и само лечение вылилось в круглую сумму. Каждые пять дней нахождения в больнице стоили 73 тысячи тенге. А все процедуры, в том числе МРТ, КТ и рентген оплачивались отдельно. Все квитанции у Жумагуль сохранились. К сожалению, денег катастрофически не хватало. На лекарства пришлось собирать по всем родственникам.

“Мы на неделю задержали прием лекарств, просто не было денег. Последние 28 тысяч потратили на ходунки для Айжан. Уже потом я у родственников помощи попросила. Они скинулись, отправили 60 тысяч и мы купили лекарства. Я застройщику сказала: “ Уже 700 тысяч должна за больницу, то у одного занимаю, то у другого”. Он сказал мне на это только: “Хорошо, хорошо.” Хожу по всем с протянутой рукой, но дочку надо спасать, я одну уже и так потеряла".

Сейчас Айжан дома. В её восстановлении наконец-то появился прогресс. Она уже может стоять по две-три минуты, пробует делать шаги. Но лечение нельзя прерывать. Через три месяца ей предстоит пройти реабилитацию. А это снова деньги и немалые. 

“Нам никто с ее лечением не помог. Я как нищая хожу, к акиму, к застройщику. Никто ничего не дает. Спрашиваю, почему не даете, отвечают, что дали квартиру. На черта мне эта квартира, у меня одна дочь погибла, у второй все здоровье потеряно. В СМИ писали, что всё нам оплатили и больницу и лечение. Все врут. Не знаю, как дальше жить нам”.

"Дочь спрыгнула с пятого этажа, у нее не было выхода" 

Невозможно передать словами, что чувствовала Зульфия Куракбаева, когда мчалась домой, где в задымленной квартире задыхалась ее 19-летняя дочь Жасмин. Она–аллергик, а значит, что даже незначительный запах гари воспринимает в десятки раз острее, чем здоровый человек. 

"Я все время была с дочкой на связи по телефону. Успокаивала ее, как могла. Мчалась домой, не зная, чем смогу ей помочь", – вспоминает женщина.

Люк в их квартире не был завален вещами или закрыт на замок. Задыхающаяся девушка просто не смогла поднять его крышку. Местные мужчины говорят, что для этого нужно приложить определенные усилия, а их у Жасмин уже не было. Поэтому, когда ситуация стала критической, она  выбралась на внешнюю сторону балкона, на выступ. А спустя мучительное время ожидания помощи, спрыгнула на ковер, который снизу держали соседи. 

После падения Жасмин получила тяжелейшие травмы: переломы основания черепа, решетчатой кости, верхней и медиальной стенок орбиты. Перенесла сложнейшую операцию. 28 дней мать ухаживала за ней в больнице. 

"Дочь не могла есть, ничего сама не могла. Я не знала куда бежать. На работу или куда. В декабре у меня погиб муж, а помимо Жасмин, у меня ещё двое детей. Сын в момент пожара был в садике, а младшая успела выбежать. И когда я была с Жасмин в больнице, я не знала как разорваться. Дети в буквальном смысле жили у родственников все это время. Моя жизнь превратилась в какой-то сплошной ад. Но благодаря врачам седьмой больницы дочь выжила. Огромное им спасибо. Помогли и мои коллеги, все сплотились. Жители нашего ЖК очень помогли. Отдельная благодарность челюстно-лицевому хирургу, который ради моей дочери отложил операции. У Жасмин от удара брекеты буквально впились в слизистую".

Зульфия – врач по профессии и в этом ей труднее, так как она объективно понимает насколько тяжелые травмы получила дочь. Перелом основания черепа, по её словам, один из сложнейших диагнозов, как в лечении, так и в реабилитации. К тому же, у Жасмин была ликворея (истечение спинно-мозговой жидкости), могла понадобиться и вторая операция.

"Она ждала до последнего. Вы не представляете, как моя дочь боится высоты и если она решилась прыгать с пятого этажа, значит, у нее действительно не было выхода. И мы с другими жильцами до глубины души были возмущены словами МЧС, когда они рассуждали о том, что те, кто прыгал – совершали ошибку. Эта фраза о том, что надо было подождать помощи всего 20 секунд, просто чудовищна. Наши дети (Зульфии и Жумагуль) – не идиоты, какими их пытались выставить, они ждали столько, сколько могли", - возмущается Зульфия.

По словам женщины, пожарные приехали поздно, их работа была не организована. У них не было громкоговорителей, чтобы успокоить жителей и попросить их оставаться на местах. Также очевидцы утверждают, что эвакуацию начали не с тех этажей, где было основное задымление.

"Дым скапливался с пятого по восьмой этаж, а они начали спасать людей с третьего и четвертого этажей. Две машины пришли неподготовленные вообще. Действовали пожарные хаотично, со стороны казалось, что у них не было согласованности. Даже на кадрах видео видно, что соседняя лестница, где-то там ниже этажом, эвакуирует людей, а моя дочь в эпицентре задыхалась, у нее кружилась голова. Пресса пишет, что пожарные приехали за семь минут после начала пожара. Это не так. Жители соседних домов за это время успели принести и натянуть ковры, на которые прыгали люди, частично смогли убрать припаркованные машины, принести воду. Разве успели бы они это сделать за семь минут?" - размышляет женщина.

Она говорит, что пожарные шли туда, где громче всех кричали, хотя больше всего от дыма страдали жители пятого и восьмого этажей. И действительно, в ДЧС корреспонденту Оrda.kz ранее подтвердили, что люди изо всех сил старались привлечь внимание пожарных к себе, но упрек местных жителей звучит справедливо: “разве у пожарных не должно быть четкой схемы действий, при которой они эвакуируют людей вначале из повышенных зон риска, а затем остальных?”.

Зульфия приводит аналогию с медициной, где помощь в первую очередь оказывают пациентам не с температурой или переломом, а тому, у кого кровотечение из бедренной артерии. Она уверена: когда речь идет о спасении людей, приоритеты должны быть расставлены очень четко. За это, по её словам, виновные также должны понести наказание. 

“Да, нам дали компенсацию. Но что нам акимат сделал? Легкую побелку. А что для нас сделал КСК? Стекло вставил. Хочу подчеркнуть, что разбила его не моя дочь. Я даже потом пожарный топор нашла. Они разбили его, когда она уже прыгнула. И вот КСК нам поставили одно это стекло. И то, я столько бегала, чтоб его восстановили. Потом нам покрасили двери. У меня даже фото есть того, как это ужасно сделали", - говорит Зульфия.

Впрочем, вопросы ремонта для нее на втором плане. Главная задача – восстановить здоровье дочери. У Жасмин были грандиозные планы на будущее и она уверенно шла к своей цели - отлично училась, посещала различные курсы. Зульфия не жалела средств на её образование. Теперь все это под угрозой. Такие серьезные травмы даже после качественного лечения не пройдут бесследно. И мать это прекрасно понимает. Поэтому ей крайне важно, чтобы виновных в пожаре, который перечеркнул жизнь её дочери, обязательно нашли и предали суду. 

"Жасмин еще не проходила ВТЭК (врачебно-трудовая экспертная комиссия). Но такая черепно-мозговая травма – инвалидность второй группы. Скоро ей вновь предстоит операция. Молюсь, чтобы не было последствий. У дочки повреждена лобная доля, пропало обоняние. Лобная доля – это психика, движения, моторика, один Аллах знает, чем это все закончится". 

Аким Алатауского района обещал женщине посодействовать с учебой дочери, в частности решить вопрос с переводом на грант. Говорил, что когда девушка восстановится, будет помогать с транспортом и предоставит психотерапевта. А это ей необходимо.

"Мои дети живы, но кто ответит за случившееся?"

Семья Ерлана (мужчина просит не указывать его фамилию) живет на седьмом этаже. О том, что в "Аккенте" начался пожар он узнал от дочери, которая позвонила ему на работу. Несмотря на то, что дома были двое взрослых и трое детей, никто выйти на улицу не смог.

"В подъезд невозможно было выйти, могут подтвердить все. Тьма, гарь, нечем дышать. Мои родные два раза пытались покинуть квартиру и добраться до лестницы, но тщетно. Сигнализации не сработала, ее не слышал никто. А приехавшие пожарные были растеряны и спасали "не ясно где и кого".

На балконе тоже не было спасения. В открытое окно дым валил с нижних этажей и дышать все равно было нечем.

Если бы была сигнализация, говорит мужчина, люди бы раньше вышли. Если бы был дымоотвод, то дыма такого не было, и все бы дождались. 

"Мои дождались только потому, что тетя не была уверена, что детей выдержит ковер. Дети довольно крупные 8 и 13 лет. Маленькие дети, которые падали, выживали, потому что у них вес маленький. Взрослых, как у Зульфии, никто по законам физики бы не смог удержать. Может сто мужиков разве что. У пожарных не было каких-то элементарных приспособлений. Работа абсолютно нулевая. Молодцы что пришли, но они не были подготовлены и экипированы. Моих детей сняли строители, если бы они это не сделали, они бы тоже прыгнули".

 Родные мужчины слышали спасателей, когда те были на восьмом этаже у соседки. Они кричали, потому что не могли открыть дверь. Родственники просили их спуститься к ним вниз, но никто так и не спустился. Уже после эвакуации дверь Ерлана зачем-то взломали.

"Эти 30-40 минут, в дыму и метании в поисках спасения, были кошмаром. Дети в последние минуты уже отчаялись. Они мысленно думали, что умрут и это в 7, 8 и 13 лет! Кто такого пожелает своему ребёнку?! Пожарным нужно было оперативно оценить, где самая большая проблема. По пробкам я ехал и по встречке 40 минут. Не знаю, как пожарные могли добраться".

Как и многие жители мужчина хочет только одного. Чтоб те, кто виновен, понесли наказание. Чтоб весь Казахстан узнал "не только о проблеме, но и о её решении". Чтоб реальных виновников посадили в тюрьму на справедливый срок. Чтоб каждый власть имущий в следующий раз думал, прежде чем ставить подписи. По его словам, эта справедливость определит надежду на развитие государства и его движение вперед.

"У нас есть герои, их все знают, я хочу, чтоб виновных знали также как и героев. Я хочу справедливости. И чтоб тех, кто выжил, на ноги подняли и поддерживали в течение жизни. Это не год и не два. Вот один аким что-то пообещал, потом будет другой аким, а он ничего не обещал и все всё забудут. Но жители не забудут. Моя дочь тоже не забудет, она теперь не может оставаться одна. Ей страшно".

Проверка пожарной сигнализации превратилась в издевательство  

Жители дома №54 утверждают, что ни разу у них не проводили никаких противопожарных проверок и учений. При этом они обращались в КСК с вопросами по поводу пожарной сигнализации, но её так и не установили. Зато после случившегося им устроили настоящую нервотрепку. 

 “Когда нам разрешили вернуться домой, то в один прекрасный день, никого не предупреждая, устроили проверку пожарной сигнализации. Представляете, какой мы испытали стресс. У нас нервы до сих пор не восстановились", - говорит Зульфия Куракбаева.

Проверку сигнализации устраивали трижды в разные дни и всегда неожиданно. Дети и взрослые, памятуя о прошедшем, в панике выбегали на улицу. 

“Эмоциональное состояние моей дочери до сих пор не восстановилось, она пугается малейших шорохов, ей нельзя напрягаться и необходим покой. Когда в первый раз они без предупреждения проверяли сигнализацию, Жасмин была дома одна и после операции. С трудом, не успев нормально одеться, она спускалась по лестнице. Она была очень напугана. Как впрочем и другие жильцы. У нашей соседки Лауры двое детей. Они тоже испытали дичайший стресс от таких "учений". Это настоящее издевательство. В КСК на все наши возмущения ответили, мол, не переживайте. А как не переживать? Пожарные были в доме около полутора часов. Все это время люди мерзли на улице. Выбежала даже самая старая бабушка. Представьте, если ей пришлось спускаться бегом с 16 этажа".

Жильцы утверждают, что никаких учений до пожара у них никогда не проводили. О том, что в их доме имеются так называемые незадымляемые лестницы и доводчики на дверях, про которые так много говорили в ДЧС, собственники квартир даже не слышали и узнали о них от журналистов.  

Председатель ОСИ, которого не выбирали 

Во время встречи с корреспондентом Оrda.kz жильцы дома №54 рассказали интересные подробности. Оказалось, что у них есть ОСИ, они узнали только после пожара. Причем в выборах его председателя никто из собственников квартир не участвовал и никакие бумаги не подписывал. Даже имени этого человека жители до сих пор не знают. Теперь они пытаются выяснить, как же такое могло получиться, в том числе с помощью правоохранительных органов. 

Квартира Арайлым Байжигитовой расположена на восьмом этаже. Во время пожара взрослые были на работе, а дети у свекрови. После произошедшего семья переехала в Астану, они не хотели больше жить в этом доме. Девушка  уверена, что тревожные звоночки там были задолго до ЧП.  

“Управляющая компания и застройщик недобросовестные – с этим я уже не раз сталкивалась. Постоянно им жалобы писала. Вызывала участковых. Наш дом стоит между стройкой и зданием Управляющей компании. И они постоянно подключались к нашему щитку. У нас спальня выходит как раз на их сторону. В моей квартире часто вырубался свет”.

Девушка рассказывает, что после пожара общалась со следователями, которые просматривали уличную видеозапись. Тогда ей сказали, что на кадрах отчетливо видно, что неустановленное лицо что-то подключает, но не показано, что именно и не разглядеть лица. Хотя дети, которые в этот момент гуляли во дворе, утверждают, что это был электрик из КСК.

“Этого же электрика они звали, когда пошло задымление. Сказали, мол, “смотрите, тут дым идёт”. А он просто отвернулся и ушел, ничего не сделал. И это человек, который работает на управляющую компанию. Я всегда открыто выражаю свое недовольство в домовом чате. Соседи не дадут соврать", – говорит Арайлым Байжигитова. 

Девушка рассказывает, что также неоднократно поднимала вопрос о подземном паркинге. Говорила, что внизу стоит вода и никто это не устраняет. Обозначала места, где нет ремонта и причину недовольства жителей во дворе.  

“Нам с колясками очень тяжело ходить, у меня все дети маленькие, коляска двойная тяжелая очень, тротуары требуют ремонта. Я постоянно ругалась с управляющей компанией. Там всегда очень высокомерно отвечали, могли послать, могли выгнать. Особенно директор управляющей компании Габит Маженов, он вообще неуважительно относился. Это сейчас он разговаривает вежливо, а до этого он спокойно мог просто выгнать из своего кабинета. Мог нахамить, наорать. Все жители могут это высокомерие подтвердить”.

О том, что в их доме есть ОСИ, жители действительно даже не подозревали, а узнали тогда, когда некий мужчина по имени Изимжан стал нецензурно выражаться в домовом чате. Оказалось, что он – председатель объединения собственников имущества. 

“Когда мы обратились за разъяснением в наш КСК, нас просто проигнорировали. Лишь после того, как мы начали писать жалобы и обратились в акимат района, директор управляющей компании Габит Маженов сказал, что все необходимые документы для создания ОСИ за тех жильцов, у которых арендное жилье, подписал жилищный департамент. Но мы, собственники, ни одной бумаги в глаза не видели. Потом мы обратились в этот департамент и узнали, что у них нет права подписи. Они сказали, что они ничего не подписывали, так как у них действительно нет полномочий".

После пожара девушка переехала в Астану и уже три раза писала заявление в столичную прокуратуру. После жалобы на управляющую компанию в Министерство индустрии, ей вдруг позвонил директор управляющей компании Габит Маженов. 

“Он сказал, что имеет право создавать ОСИ, потому что в "Энергосбыте" ему сказали, что раз у нас на три или четыре дома один кабель, то это дает основание сделать единого председателя ОСИ на все дома. Я внимательно изучила постановление о создании ОСИ, там написано, что даже если один председатель быть может, то согласие собственников квартир должно быть обязательно. То есть не менее 1/3 части подписей жителей каждого дома. В Генпрокуратуре мне посоветовали обратиться в суд от имени жильцов, чтобы признать создание ОСИ незаконным. Я так и сделала, но вот такой ответ получила. При том, что были соблюдены все правила, указанные в статьях. Сейчас снова буду писать жалобу".

Девушка рассказывает, что была  в Доме министерств, написала обращение главе МЧС, министру строительства и промышленности, главе Кабмина, в котором просила о личной встрече.

“Мы добиваемся возмещения материального ущерба. Это же все не только психологическая составляющая. Есть еще и материальная сторона. Вся провонявшая мебель, одежда, белье. Бытовые приборы. Многое не восстановить. А сколько денег нужно на восстановление здоровья тем, кто пострадал?”.

Айралым поясняет, что для возмещения убытков жильцам придется ждать завершения следствия и решения суда, когда виновного найдут. При этом она и другие жители "Аккента" уверены, что расследование затягивают специально. На это девушка также пожаловалась в прокуратуру.  

“Сейчас вот уже ремонт закончен, люди заселились и дальше жаловаться скоро смысла не будет, ничего уже доказывать тоже смысла не будет, потому что шахту и все, что горело, уже закрасили. У меня есть фотографии и видео, как все ужасно было закрашено, но сейчас уже ничего не докажешь. Следствие специально медленно тянется, нам не дают никакого ответа. Часть пострадавших жителей признали свидетелями. Но никому никакой информации не дают”.

Айралым рассказала, что один из их соседей нашёл договор между акиматом и строительной компанией, которая делала ремонт в квартирах. В документе говорится о том, что на косметический ремонт в "Аккенте" выделили 100 миллионов тенге, с вычетом НДС получается 90 млн. Но, по словам жильцов, в доме даже близко не было ремонта на такую сумму. 

“Все подтвердят, что ремонт у нас сделали как попало. Все покрасили сверху эмульсией, даже не штукатурили. И само качество покраски тоже ужасное. Рабочие в подъездах нам нагадили в прямом смысле. Жители вернулись в свои квартиры и сказали, "у нас в подъездах просто лежат экскременты". Озоном квартиры обработали, а подъезд и шахту лифта - самый эпицентр - нет”.

После этого девушка написала обращение в Антикор, откуда его перенаправили в другую инстанцию, затем в третью. В итоге оно осело в акимате Алатауского района. Айралым недоумевает, почему это всё происходит. Она даже прислала видео отчетов о путешествии её обращения.

“В доме после пожара и ремонта появились тараканы, на потолках некоторые жильцы находили личинки каких-то насекомых. Обработки против плесени после того, как квартиры проливали водой – не было. Нам сделали общую обработку и сказали  - “это от всего”.

Итоги и мнение юриста

Чтобы прояснить ситуацию, журналист Orda.kz задал эксперту вопросы, которые так интересуют погорельцев.

Юрист Сергей Уткин, говоря о возможных компенсациях, подтверждает: придется ждать итогов расследования уголовного дела, когда определят виновных. Только после этого потерпевшие имеют право предъявить гражданские иски, те, которые разрешит суд при вынесении приговора.

"Материальный ущерб включает стоимость сгоревшей техники, произведенные медицинские расходы и прочее. А за пережитые нравственные и физические страдания взыскивается компенсация морального вреда. Так что, всё зависит от того, кто будет признан виновным в пожаре (с них и будет взыскиваться ущерб), а величина ущерба зависит от доказательств, которые представят потерпевшие вместе с гражданскими исками. Выплаты будут производиться после вступления приговора суда в законную силу. Для контроля выплат есть исполнительные листы. Они предъявляются судебным исполнителям".

По словам Уткина, ущерб с КСК, застройщика и государства будет взыскиваться только в том случае, если виновными будут признаны их работники, так как работодатель несет имущественную ответственность за своих работников. В противном случае – нет.

Юрист считает, что выделение средств из резерва бюджета на ремонт дома – это право, а не обязанность государства. Так что, по его словам, жильцам уже повезло, что ремонт произведен за счет бюджетных денег. Также он напоминает, что в восстановлении добровольно участвовал застройщик.

" Я нашел материал, где приводятся следующие слова гендиректора застройщика – строительной компании «Ayt Housing Complex» Каната Ералиева: «Мы по своей инициативе готовы взять расходы по восстановлению дома на себя». То есть, изначально застройщик вообще собирался полностью за свой счет восстановить дом, но потом было решено восстанавливать за счет бюджетных средств. У меня сложилось впечатление, что застройщик чувствует свою вину, поэтому добровольно соглашался нести все расходы по восстановлению".

Что же касается создания ОСИ, то эксперт отмечает, что подписи собственников квартир обязательны при голосовании и кворум определяется в соответствии с законом.

Но, по его мнению, это уже отдельная тема. Собственники квартир имеют право оспорить в суде решение о создании ОСИ, если они его не принимали.

Чем они и занимаются на протяжении уже долгого времени. Все своими силами.

"Договор на обслуживание управляющей компании был нарушен минимум в трёх пунктах. Мы по нему даже не можем отказаться от их услуг", - пишет Арайлым Байжигитова и присылает фото документов.

"Я вам еще не скинула наши письма в прокуратуру Алматы, генеральную прокуратуру, МЧС и в другие министерства. Я написала жалобу в Верховный суд, но снова никакого ответа", - говорит девушка.

Остается надеяться на то, что борьба жителей за выстраданную потерями правду, увенчается справедливым исходом. И нам будет что рассказать об их успехе. А пока что в этой истории ничего не закончено. 

Читайте также:

• Стихийная парковка, паника или нарушения в строительстве: можно ли было минимизировать последствия пожара в ЖК "Аккент" в Алматы?
• Пожар в Аккенте: в ДЧС прокомментировали самодеятельность людей в панике
• Два уголовных дела возбудили по факту пожара в алматинском ЖК "Аккент"