Сгноить в тюрьме: осуждённый по делу “чёрного генерала” умирает от рака в колонии

В одной из колоний Алматинской области умирает от рака фигурант дела “чёрного генерала” Сергей Ильин. За шесть лет в тюрьме мужчина стал инвалидом и просит об УДО, но выйти на свободу ему не удаётся. При этом большинство осуждённых по названному делу давно освободились. Orda.kz разбиралась в ситуации

В феврале 2017 года в Алматы завершился один из самых масштабных процессов — суд над членами ОПГ, среди которых были сотрудники финпола, банкиры и прокуроры. Речь идёт о деле экс-главы финпола Алматы Амирхана Аманбаева, так называемого "чёрного генерала". Членов ОПГ обвинили в организации 78 лжепредприятий, оборот по которым составил 77 млрд тенге.

Аманбаева приговорили к 14 годам лишения свободы в колонии строгого режима, его подельника и главу ОПГ Сергея Ильина — к 16 годам. Ещё 33 фигуранта дела получили различные сроки, одного человека оправдали.

Сегодня из всех осуждённых в заключении находятся только Нурлан Шаукеров и Сергей Ильин. Все остальные, включая самого Аманбаева, давно на свободе.

Ильин уже несколько лет ходатайствует об УДО и освобождении в связи с болезнью — у него рак. Несмотря на это, выйти на свободу у мужчины не получается.

Если суд захочет, суд освободит

Сегодня Сергей Ильин отбывает наказание в колонии ЛА-155/12 в посёлке Заречный Алматинской области.

В июле 2017 года ему сократили срок отбывания наказания с 16 до 14 лет. Это произошло после декриминализации 215 статьи УК РК “Лжепредпринимательство”.

В 2021-м у него диагностировали аденокарциному желудка. Это рак, от которого, по данным ВОЗ, ежегодно погибает до 800 000 человек. После постановки диагноза Ильин начал предпринимать попытки освободиться по УДО или по болезни, чтобы провести последние годы жизни с супругой и двумя детьми.

Сначала он вместе с адвокатом пытался добиться условно-досрочного освобождения, и в сентябре 2022 года суд города Конаев удовлетворил его ходатайство. Но после прокурор подал частное ходатайство с просьбой отменить постановление.

Прокурор мотивировал это тем, что Ильин не погасил ущерб в размере 19,8 млрд тенге и госпошлину в сумме 198 млн тенге. Это деньги, которые, по материалам дела, он присвоил себе.

Но, как рассказала адвокат осуждённого Палада Тепсаева, при личном обращении в юстицию она не обнаружила у Ильина действующих исполнительных листов.

“Когда я лично обратилась в юстицию, то узнала, что действующих исполнительных листов у него нет. Кроме того, все осуждённые, к которым изначально были предъявлены те же иски, уже давно вышли по УДО, и во время рассмотрения их ходатайств к ним не предъявлялись требования о погашении ущерба. Более того, на тот период действовала ст.31 Налогового Кодекса РК, согласно которой ущерб взыскивается с контрагентов. И, как нам достоверно известно, им были заявлены иски, и они их возмещали”, — говорит Тепсаева.

По словам адвоката Айман Умаровой, сегодня Ильин в принципе не может погасить задолженность, даже если она действительно имеется.

“В данный момент погасить гражданский иск он не может, во-первых, потому что находится в заключении. Если бы он был на воле, он мог бы работать или предпринимать какие-то действия. Во-вторых, он болен настолько, что не в состоянии погасить этот гражданский иск”.

Сам Ильин считает, что те, кто не даёт ему освободиться, сами претендуют на эти деньги.

Кроме того, судебная коллегия по уголовным делам Алматинского областного суда пришла к выводу, что “в настоящее время динамика поведения осуждённого ещё не подтверждает его намерения к правопослушному поведению”, а сам Ильин “характеризуется посредственно”.

При этом в материалах дела указано, что ему определена третья положительная степень поведения согласно ч. 4 ст. 95 Уголовно-исполнительного кодекса РК. Это наивысшая степень удовлетворительного поведения осуждённых из всех возможных. Несмотря на это, ходатайство об УДО суд не удовлетворяет.

“Это умирающий человек, какой ещё путь исправления? Из 14 лет заключения Ильину осталось 4 года, но из-за болезни он вряд ли проживёт столько в колонии”, — говорит Тепсаева.

По словам Умаровой, сегодня уголовно-исполнительная система в Казахстане строится не на законах, а на субъективных взглядах. В таких условиях условно-досрочное освобождение становится способом дискриминации осуждённых.

“Чтобы освободиться по УДО, осуждённому нужно доказать, что он исправился. Характеристику и заключение об этом делает КУИС, то есть его степень исправления определяется администрацией учреждения — теми же людьми, которые применяют к нему взыскания. Поэтому, даже когда подходит срок УДО, несмотря на то, что в законе указано, что человек может выйти, в реальности это становится невозможным в силу субъективных причин. Прежде всего, тот же прокурор будет против, потому что осуждённый якобы не исправился, или судья просто не удовлетворит ходатайство”, — говорит Умарова.

Она отмечает, что согласно п. 9 нормативного постановления Верховного суда от 2 октября 2015 года №6 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания и сокращения срока назначенного наказания», даже если все условия для условно-досрочного освобождения соблюдены, это не может служить безусловным основанием для УДО или замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания. Так, судьи часто используют эту норму и выносят постановления  по своему усмотрению.

“Таким образом, если суд захочет, суд освободит. И наоборот. Поэтому иногда могут быть такие ситуации, что ходатайство человека, который более опасен, удовлетворяют, а того, который менее опасен — нет. Возникает резонный вопрос, почему одного можно освободить по УДО, а другого — нет. Всё сводится к субъективному взгляду судьи, и некоторых заключённых дискриминируют”.

Ильин предполагает, что его освобождение саботируют администрация учреждения и прокуратура из-за того, что он много знает о ходе расследования дела “чёрного генерала”. В том числе, о нарушениях законодательства со стороны прокуроров и других лиц, находящихся “наверху”.

“Я много чего знаю, это так, но как раз не про Аманбаева, он действительно случайно оказался со мной в одном деле, а вот о других, которые сейчас наверху, знаю очень много. Знаю, что во время конфискации по беспределу забрали всё, что возможно, даже чужое. Боятся, что шум буду поднимать. Кыдырбаев (Нурлан Кыдырбаев в разные годы был руководителем департаментов Антикора в различных регионах – прим. ред.) лично приходил в лагерь, вызывал меня и хвастался, что это он организовал, чтобы меня не выпускали. Но он получает указания из Астаны, а конкретно от кого, не знаю”.

Корреспондент Orda.kz обратился в пресс-службу КУИС с просьбой дать разъяснения по ситуации с заключённым Ильиным, однако без официального запроса представитель ведомства отказался отвечать на вопросы. После этого редакция направила официальный запрос. Пока ответ мы не получили.

Рак сжигает изнутри

Сегодня у Ильина — IV стадия онкологии и вторая группа инвалидности. Ему не показана операция, удалить все метастазы и первичную опухоль невозможно. Лечение сводится к паллиативной помощи, то есть снижению боли и дискомфорта до момента смерти. Закон РК позволяет ему освободиться досрочно по состоянию здоровья, но ходатайство об этом должно подать исправительное учреждение. Сотрудники ЛА-155/12 этого не делают.

“Когда впервые у него выявили рак, ему начали проводить химиотерапию, но она оказалась неэффективной. Потом врачи планировали изменить терапию, но так ни к чему и не пришли. Лечить Сергея очень неудобно, так как он находится в колонии строгого режима. Сотрудникам учреждения приходится его вывозить в медучреждение, но для этого его надо этапировать, необходим отряд конвоя, который будет охранять его даже в палате. Всё это очень сложно организовать”, — рассказала адвокат Тепсаева.

Инвалидность второй группы Ильину подтверждали дважды — в 2022 и 2023 году. Согласно заключению врачебно-консультативной комиссии (ВКК) от 27 марта этого года, пациент “нуждается в направлении на специальную медицинскую комиссию (СМК)”.

СМК — это специальный консилиум врачей, который проводит медицинское освидетельствование осуждённых, представляемых к УДО в связи с заболеванием. Без решения этой комиссии больным заключённым освободиться невозможно. Инициировать проведение СМК должна  медицинская организация в учреждении уголовно-исполнительной системы. Это утверждено приказом главы Минздрава РК от 30 июня 2022 года.

Однако Ильина не направляют на эту комиссию, хотя обязаны были это сделать ещё в конце марта — начале апреля этого года.

“Последнее заключение о том, что Ильин нуждается в СМК, мы получили 27 марта этого года. Законом предусмотрено, что специальную медкомиссию для него должны были организовать в течение трёх дней с момента принятия решения о её необходимости. Уже середина августа, а СМК не проведена по неясным причинам. Постоянно проводят повторные обследования, хотя его состояние не улучшается, а наоборот, ухудшается”, — рассказывает Тепсаева.

Сегодня из-за болезни у Ильина ломаются позвонки, задет спинной мозг, рак буквально съедает кости. В начале августа он перестал ходить — ноги парализовало.

Сейчас осуждённый находится в больнице города Конаева. По его словам, до обращения корреспондента с официальным запросом в КУИС, он находился в платной палате, которую для него оплатили частные лица, однако после — перевели в палату для заключённых.

“На меня уже начались нападки. Ребята скидывались и оплатили мне платную палату. Сейчас прибежали врачи все в истерике: "Собирайся и срочно в спецпалату для зеков". В моём состоянии я физически не смогу там”, — рассказал Ильин.

То, что человек, имея IV стадию аденокарциномы, остаётся в заключении, нарушает закон РК и фактически может быть приравнено к пыткам, считает Умарова. Согласно приказу министра здравоохранения РК от 30 июня 2022 года, злокачественные новообразования IV клинической группы входят в перечень заболеваний, являющихся основанием освобождения от отбывания наказания.

“Если это заболевание входит в перечень заболеваний, по которым нужно освободить, то его обязаны освободить, иначе это можно расценивать как пытки. Его защитникам нужно обратиться с заявлением: сообщить, что учреждение, прокурор и все другие де-факто занимаются пытками”.

Сегодня Ильин опасается, что после придания делу огласки, его переведут из Алматинской области в одну из отдаленных колоний, где он окончательно останется без медпомощи и умрёт. Но в то же время считает, что лишь внимание общества может помочь ему выйти на свободу из-за болезни и умереть не в стенах колонии, а дома.

Читайте также:

• Раздели и снимали на видео в полиции, ролик видели в ЦОУ – Сандугаш Дуйсенова
• Сотрудники КУИС превратили женские колонии в публичные дома — адвокат обратилась к генпрокурору
• «Мы оказались заложниками ситуации из-за моей фамилии»: 13 лет колонии запросили Нурлану Масимову