В Кызылорде хуже, чем в тюрьме – эксклюзивное интервью с узником Гуантанамо
Узник Гуантанамо, который живёт в Кызылорде, дал эксклюзивное интервью Orda.kz.
Сабри Аль-Кураши – гражданин Йемена. 13 лет он провёл в одной из самых печально известных тюрем в мире – Гуантанамо. В ней содержались особо опасные преступники и террористы. За секретной американской тюрьмой тянется длинный шлейф из скандалов, возмущений и критики правовых организаций.
Гуантанамо известно содержанием заключённых без предъявленных им обвинений и допросами с использованием пыток. Дурная слава этого места не нравилась многим популярным американским политикам.
Сабри Аль-Кураши попал в Гуантанамо по обвинению в терроризме. Через 13 лет все обвинения с него были сняты. Мужчину отправили в Казахстан, где ему были обещаны новая жизнь, статус беженца и права.
Сабри был одним из пятерых бывших заключённых Гуантанамо, которых приняла наша республика. Но почему Казахстан пошёл на этот шаг? В сообщении МИД РК говорилось, что Казахстан решился на это "на основании их личных обращений и соответствующего ходатайства управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, а также руководствуясь взятыми на себя международными обязательствами, в том числе с конвенцией о беженцах 1951 года, и исходя из гуманистических соображений". Никаких деталей договоров казахстанский МИД не озвучивал. А все подробности проживания бывших заключённых Гуантанамо засекречены по закону РК «О беженцах».
Однако в нашей стране, славящейся своим гостеприимством, йеменец оказался в условиях похуже секретной тюрьмы. Уроженец Йемена, бывший заключённый Гуантанамо и просто свободный художник Сабри Аль-Кураши впервые рассказал корреспонденту Orda.kz историю своей непростой судьбы.
Штрихи к портрету
По информации американских спецслужб, йеменец Сабри Мухаммад Ибрахим аль-Кураши проходил военную подготовку на базе «Аль-Каиды» в Афганистане «Аль-Фарук». Несмотря на тюремное прошлое, Сабри Аль-Кураши не производит впечатления закоренелого преступника.
Во-первых, его оправдали. Во-вторых, Сабри – свободный художник. Уже более десяти лет он пишет картины. В них он отразил быт в Гуантанамо, а также свои мечты о свободе.
Этим ремеслом выходец из Йемена начал овладевать ещё во время своего заключения в Гуантанамо. По словам несколько застенчивого, плохо говорящего на русском и английском языке собеседника, это помогает ему забыть всё плохое и просто творить. Свои картины он с радостью показывает, но мало что рассказывает о них. Хорошо нарисованные натюрморты и пасторали с изображением далёкого Йемена, родины нашего собеседника, не могут не оставить равнодушным. А его картины, посвященные заключению в Гуантанамо и грёзах о долгожданной свободе, надолго, если не навсегда, врезаются в память.
Но если его картины говорят сами за себя, то что представляет собой художник с непростой биографией?
Неудачная поездка в Пакистан. Рейд и начало заключения
Orda.kz: Как так вышло, что Вы оказались в Гуантанамо?
Сабри Аль-Кураши: Ещё в Йемене я хотел заниматься бизнесом. Когда я был молодым, один из моих друзей сказал мне про парфюмерную компанию в Пакистане. В итоге я получил визу и отправился туда по работе. Я провёл там приблизительно две недели, точно сказать не смогу, так как это было 20 лет назад.
Мой визит в Пакистан совпал с 911 (Террористические акты 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке – Прим. ред.), а моя виза оказалась просрочена. Ситуация была ужасной: военные и полиция забирали с улиц любого иностранца. Но я был в своей квартире, когда меня арестовали.
Orda.kz: Это были полицейские?
Сабри Аль-Кураши: Да. Они сказали мне, что не будет проблем, так как знают, что у меня есть виза. Говорили, что всё будет в порядке. Мне сказали, что после вопросов я отправлюсь домой. Во время допроса они сказали, что я связан с "Аль-Каидой" и я террорист. Я удивился и спросил, кто сказал им об этом. Они только сказали, что я лжец. С ними были американцы и несколько пакистанцев. Я говорил им, что они могут посмотреть мою бизнес-визу. Но они отправили меня в тюрьму. Там до меня никому не было дела.
Спустя время я сказал, что хочу связаться со своим послом. Мне ответили, что эту возможность мне предоставят позже. Месяц спустя меня этапировали в Гуантанамо. При этом мне говорили, что меня отправляют обратно в мою страну, так как я чист перед правосудием и всё хорошо.
Orda.kz: Как Вы поняли, что Вас отправили в тюрьму, а не домой?
Сабри Аль-Кураши: Я понял это, когда увидел американцев в самолёте.
Срок в Гуантанамо
Orda.kz: Сколько лет Вы провели в Гуантанамо?
Сабри Аль-Кураши: Тринадцать лет.
Orda.kz: Вы можете рассказать про условия содержания?
Сабри Аль-Кураши: Я был очень болен, когда оказался в Гуантанамо. Ещё в афганской тюрьме во время одной из прогулок было настолько холодно, что я заболел. Я не мог дышать, и все вокруг думали, что я умру.
Но в Гуантанамо меня сразу положили в клинику, которая оказалась обычной палаткой, настоящей клиники там не было. Продержав меня с месяц, они отправили меня в маленькую камеру.
Orda.kz: Вам предоставили нужное лечение?
Сабри Аль-Кураши: Нет. Были только спирт, простые лекарства. Самое главное, что я не умер.
Orda.kz: Что Вам запомнилось в Гуантанамо?
Сабри Аль-Кураши: В Гуантанамо с людей собирают информацию. Там содержалось примерно 800 человек из разных стран мира. Я не знаю, что им нужно было от меня.
Orda.kz: Вам говорили, почему Вы оказались именно в Гуантанамо?
Сабри Аль-Кураши: США забирали туда людей из разных стран мира: Афганистан, Пакистан, Турция, Филиппины. Откуда угодно. Я думаю, что этим они хотели сказать американскому народу: "Смотрите, сейчас мы узнаем, кто стоял за 911".
Когда очередь на допросах дошла до меня, они спросили: "Что ты делал в Пакистане?". Я снова ответил, что это была бизнес-поездка. Но они стали говорить о моей связи с "Аль-Каидой". Я попросил предъявить доказательства. Они сказали, что тут есть люди, которые знают об этом. Но я так и не узнал, кто они. Я был обычным парнем, который хотел заниматься бизнесом. На мои ответы они говорили "нет", и это повторялось снова и снова.
Поэтому было трудно. Очень трудно.
В Гуантанамо у людей нет никаких прав. В первые четыре года заключения я не мог связаться ни с кем из своих родственников. Моя семья даже не знала, где я нахожусь. Они могли думать, что я мёртв. Но на четвёртом году заключения я неожиданно получил письмо от своего отца. Я даже не знаю, как он узнал, где я мог находиться. Но когда я спросил его, мой отец сказал, что "почувствовал" это.
One-way ticket. Уругвай или Казахстан?
Orda.kz: Расскажите о дне Вашего освобождения.
Сабри Аль-Кураши: Это было в 2010-м или 2009 году. Скорее всего, это был 2009 год, когда Обама стал президентом США. Судья передал, что за мной нет никаких обвинений, и я свободен. Но я не мог покинуть тюрьму, пока для меня не найдут страны, которая примет меня. В Йемен, который находится в войне, мне путь закрыт. Поэтому мне сказали подождать и затем только в 2015 году…
Orda.kz: То есть Вы ждали несколько лет?
Сабри Аль-Кураши: Четыре или пять лет. В тюрьме мне сказали, что я должен поговорить с некими людьми из Уругвая. На мой вопрос: "Что они хотят?", мне ответили, что точно не знают. Однако они были теми, кто могли дать мне новую жизнь в Уругвае.
Спустя пару месяцев ко мне пришли с другим предложением. Мне сказали, что я должен встретится с людьми из Казахстана. Я увиделся с 15 людьми, которые задавали вопросы о моей жизни. Наконец, они спросили, согласен ли я отправиться жить в Казахстан? Я спросил, какая жизнь ожидает меня там? Мне ответили, что там я буду свободен.
Я сказал им, что самое главное для меня – это жизнь, как у других. Они сказали хорошо, но с неким условием – чтобы я не касался политики и просто жил. Я сказал, что именно этого я и хочу. Они пообещали, что дадут мне всё: документы, возможность работать, видеться с семьёй и учиться.
Разговор длился три часа, в конце которого мне дали понять, что вскоре ответят мне. Они попросили подождать.
Orda.kz: И сколько времени прошло с того момента?
Сабри Аль-Кураши: Шесть месяцев. Когда я был ещё в Гуантанамо, мне позвонил мой адвокат и сказал, что в Казахстане готовы принять меня. Он спросил: ты уверен, что хочешь туда? Я сказал: да, если жизнь будет такой, какой мне сказали. Он спросил, что насчёт Уругвая? Я отказался, так как не хотел говорить об этом.
Orda.kz: Выходит, что у Вас не было выбора и предложений в другие страны?
Сабри Аль-Кураши: Со мной связались только из Уругвая и Казахстана. Я сказал своему адвокату, что Казахстан лучше и ближе.
Ссылка в Казахстан, или Обещание новой жизни
Orda.kz: Расскажите про Вашу жизнь в Казахстане? Каким был первый день в Казахстане?
Сабри Аль-Кураши: Первый день был очень трудным. Труднее, чем в Гуантанамо. (В Казахстане из Гуантанамо оказалось пятеро. Трое из Йемена и двое из Туниса – Прим. ред.). Когда мы оказались в аэропорту, казахстанские солдаты отнеслись к нам как к террористам. Они приказали нам не двигаться и держать рот за зубами. Я спросил: меня что, отправили в другую тюрьму? Ведь я стал свободный. Но тогда я мог изъясняться с ними только на английском. Они не понимали меня, приказали не разговаривать, смотреть вниз.
Я спросил, почему? Нам даже не успели дать новой одежды, а я всё ещё был одет в униформу из Гуантанамо.
Orda.kz: Когда Вы встретились с представителями из Казахстана, Вам давали какие-нибудь документы, в которых говорилось, что Вы стали свободным человеком? Или всё было только на словах?
Сабри Аль-Кураши: Только на словах, и так остаётся по сей день. Людей из Казахстана, с которыми я встречался в Гуантанамо, я больше не видел. Я пытался что-нибудь узнать, поговорить с кем-нибудь, но всё было напрасно, меня игнорировали.
Хождение по мукам
Далее Сабри рассказывает, что из-за состояния здоровья он оказался в больнице. Лечащий врач сказала ему, что не знает, где находятся люди, по решению которых он оказался в Казахстане. Его просили оставаться в больнице, а его вопросы игнорировали. Так он решился на голодовку. За это некий офицер КНБ грозился избить Сабри, а женщина-врач сказала ему, что его смерть ляжет на её плечи.
В итоге он поддался на её уговоры, получив за "хорошее поведение" телефон для звонка. За долгие годы он впервые получил средство связи с лимитом общения в 11 минут. Он сумел дозвониться до своего брата и адвоката, быстро "проговаривая" минуты, данные для общения.
Orda.kz: На данный момент сколько лет Вы находитесь в Казахстане?
Сабри Аль-Кураши: Девять лет. Когда мы впервые здесь оказались, из Красного Креста мне дали понять, что в Казахстане я буду проходить двухгодичную программу адаптации. После неё я мог идти на все четыре стороны, если хочу. Они сказали, что при этом я получу документы в течение этих двух лет.
Во время первого года жизни в Казахстане я смог связаться со своими родственниками. Моя семья даже нашла мне девушку для женитьбы. Мы были оба согласны, а девушка сказала, что сможет приехать и жить со мной. В Красном Кресте мне дали согласие на брак, попросив мой паспорт.
Нам сказали, что всё будет готово за три месяца. Это было в 2016 году.
Хождение по мукам
Далее наш собеседник сказал, что он и его невеста успели обменяться всеми нужными документами. Но государство отказало ему в визе, и встречи не произошло. Решение было мотивировано тем, что она возможна только после двух лет. Именно тогда заканчивается программа адаптации.
Сабри "женился" по видеосвязи. И только так виделся со своей невестой. Воссоединения с ней так и не произошло.
Через два года по истечению программы, Сабри вновь отказали в документах, в том числе в выдаче паспорта Йемена. На его родине идёт война, а в Казахстане, где мужчине отказывают в документах, от него лишь требуется "есть и спать". По крайней мере таков был ответ, со слов самого Сабри. Его адвокат из США, писавший правительству Казахстана по поводу документов, также получил отказ.
Тогда Сабри посоветовали обратиться в Международное движение Красного Креста и Красного Полумесяца. Но там просьбы эмигранта выслушали равнодушно. Получение документов и прочая бюрократия – не их проблемы.
С момента фактической ссылки в Казахстане прошло девять лет. Он говорит, что его положение ухудшается даже не из года в год, а изо дня в день. Несмотря на годы изоляции, три раза Сабри становился жертвой нападений. По его словам, каждый раз некие лица устраивали на него нападения, и каждый раз это заканчивалось приездом полиции. Увы, но органы никак не реагировали на эти эксцессы, не задерживая подозреваемых и не принимая заявлений Сабри.
"Те, кто следят за мной, послали его", – говорит он об одном из нападавших, подозревая, что все эти нападения организованы правоохранительными органами.
Именно поэтому Сабри с неохотой фотографируется. Боится, что люди на улицах Кызылорды узнают его.
"Где моя свобода? Где мои права?"
В конце интервью Сабри Аль-Кураши обратился к обществу и правительству Казахстана.
У меня есть обращение к людям и правительству Казахстана.
Во-первых, люди, не верьте, что обо мне говорят. Да, некоторые утверждают, что я плохой парень. Но ещё с Пакистана я утверждаю обратное. И с тех самых пор никто не предоставил доказательств, что я террорист. Я хочу сказать правительству Казахстану: хватит, довольно!
Где моя свобода? Где мои права? Если я хочу отправиться в другой город, я не могу этого сделать. Я даже не могу гулять в своём городе. У меня большие проблемы со здоровьем. Месяц назад я спрашивал разрешения отправится в Алматы для лечения, но мне снова отказали.
Я не понимаю, почему ко мне относятся, как к животному? Мне отказывают в правах, которые есть у всех. А я не прошу больше того, что по праву есть у других!
Больше 20 лет Сабри Аль-Кураши скитается по чужбинам. Вера в бога и увлечение живописью – вот то немногое, что спасает его. Его имя в переводе с арабского означает "терпение" – слово, знакомое многим казахстанцам, а его судьба словно проживает значение имени. Но он хочет и имеет право быть услышанным. Тем более в стране, которая согласилась принять его.
Сотни обращений во все инстанции и практически ноль ответов – таков статус в деле Сабри Аль-Кураши на данный момент. Его история – это случай отчаяния в прогрессивном XXI веке.
Услышит ли Новый Казахстан обращение Сабри Аль-Кураши, предпримет ли что-нибудь – пока эти вопросы остаются без ответа.
Лента новостей
- Сына депутата Турлыханова отправили в колонию
- Граждане Молдовы и Украины создали секретную лабораторию в Акмолинской области
- Дом покойного банкира Бахыта Ибрагима выставили на торги в Алматы
- Побег из талгарского ИВС: что известно о подозреваемом
- Дети спят в шапках и куртках: пострадавшие от паводков замерзают в новостройке в Уральске
- Chery стал спонсором паралимпийского комитета РК
- Студенты и 64-летняя пенсионерка стали участниками схемы по отмыванию денег от наркоторговли
- Из каких стран больше всего возвращаются этнические казахи
- Бизнес-центр Кайрата Сатыбалды продают в Алматы за шесть миллиардов тенге
- Первый транш: на деньги олигархов построят школы в двух сёлах Казахстана
- Почему Назарбаев когда-то встал на защиту «соратников» Фетхуллаха Гюлена и отказал Эрдогану?
- Густой чёрный дым в Алматы над Аль-Фараби
- Снег, дождь и ветер — прогноз погоды на 22 октября
- В Талгаре из ИВС сбежал подозреваемый в изнасиловании
- За вступление Молдавии в ЕС проголосовали 50,46 % избирателей
- Французский рынок заинтересован в продукции казахстанских фермеров
- В Астане горел грузовик с газовыми баллонами, шесть из которых взорвались
- Автоинструктор задержан за уроки вождения под алкоголем
- Акимат Костанайской области опроверг новость из шуточного профиля в TikTok
- Мама осуждённого на 4,5 года журналиста Адилбекова обратилась к Токаеву