«Учительница называла их хулиганами и алкоголиками». Какими видели в 1986-м желтоксановцев дети, взрослые и журналисты

Многие казахстанцы, которым сейчас 45+, помнят события 1986 года. Но по-своему — кто-то тогда ещё ходил в школу. Другие были уже достаточно взрослыми, чтобы прийти на площадь. Почти все так или иначе от этого пострадали. Сейчас они часто делятся со СМИ своими историями, и в них есть интересные нюансы: как в целом общество тогда отнеслось к произошедшему? Что писали журналисты? Что рассказывали детям учителя? Orda.kz постаралась разобраться, поговорила с участницей Желтоксана об арестах, гонениях и вспомнила, как советские СМИ описывали портрет протестовавшего в 1986 году.

16 декабря 1991 года Казахстан обрел независимость, выйдя из состава Советского Союза. За пять лет до этого, в 1986 году, в Алматы прошел один из первых и кровопролитных протестов в истории СССР против политики Москвы.

Дети независимости: первая информация о волнениях

В год протестов Шынар было всего 13 лет. Она училась в одной из талдыкорганских школ и 17 декабря, зайдя в полупустой класс, почувствовала атмосферу страха. 

«Помню, как учительница рассказывала нам о казахских студентах в Алматы, которые вышли на протест. Она называла их хулиганами и алкоголиками, которые не понимают, какие последствия их ждут. Но углубляться в причины демонстраций не стала». 

В хрущевке, где жила Шынар, был старый телевизор, там повторяли тот же лейтмотив о «казахских националистах и хулиганах». Верить в это девочка не хотела: она боялась увидеть в новостных сюжетах свою сестру.

«Для нашей семьи это было сложное время. Моя старшая сестра была студенткой медицинского института в Алматы. Телефона у нее не было, и дозвониться до нее мы не могли. Мой отец отказывался обсуждать демонстрации и новостные сюжеты. Он лишь говорил, что время расставит все по местам и покажет настоящие причины протестов».

Шынар думает, что рассказы учителей были результатом пропаганды. Такая повестка вокруг событий 1986 года сохранялась вплоть до распада Союза.

«Средства массовой информации того периода показали демонстрантов маргиналами, которые вышли на протест "в состоянии алкогольного и наркотического опьянения". Советская власть пыталась выставить события 1986 года как "проявление буржуазных и националистических чувств". Это были уже знакомые всем штампы и шаблоны советской эпохи»,  говорит историк Жаксылык Сабитов. 

Именно так власти освещали двухдневные протесты жителей Казахской ССР из-за снятия с должности главы ЦК Компартии республики Динмухамеда Кунаева и назначения на его должность уроженца Уральской области Геннадия Колбина. Протестующие видели в этом решении продолжение колониальной политики Москвы и требовали назначить человека из Казахстана. 

Избивали, пинали, заставляли писать заявления друг против друга

В СМИ декабрьские события часто называют студенческими протестами. Но в демонстрациях наравне со студентами участвовали и рабочие. 

22-летняя Агила Кенженова была поваром в детском саду, где воспитывались дети рабочих фабрики головных уборов. 

Вечером 17 декабря она вернулись в общежитие после смены и удивилась, как много дружинников с красными повязками сновало на территории общежития (Добровольная народная дружина — советская организация, помогавшая милиции — прим. авт.).

«О протестах мне рассказали соседки. Оказалось, они еще днем были на площади. По их словам, протестующие со вчерашнего дня стоят на площади и не собираются сдаваться. Мы решили принести им еду и стоять на площади вместе, пока требование о назначении выходца из Казахстана на место Колбина не будет исполнено. Я за информацией бегала в профком и к комсомольскому секретарю, позже на меня написали заявление».

В ночь на 18 декабря Агила и еще полсотни девушек тайком выбрались из общежития и отправились на площадь. Они шли по улице Муканова, распевая «Менің Қазақстаным» и «Атамекен». Но уже на повороте к улице Байтурсынова (тогда Космонавтов — прим. ред.) перед работницами остановились автобусы, из которых вышли солдаты и дружинники с резиновыми дубинками. 

«Мы бежали кто куда. Нас беспощадно избивали не только солдаты, но и здоровенные мужчины с красными повязками. Часть девушек заталкивали в автобус, тех, кто сопротивлялся, избивали дубинками. Один из дружинников ударил меня, а после пнул в живот. Я потеряла сознание. Проснувшись в снегу, рядом увидела свою 17-летнюю соседку. Оказалось, что на улице остались только мы с ней. Некоторых забрали, а кому-то все же удалось сбежать».

В эту ночь в протестах по всему городу приняли участие до 30 тысяч человек. Силовики жестоко подавляли демонстрации: на площади Брежнева (ныне Республики — прим. авт.) многотысячную толпу поливали холодной водой и избивали.

Более восьми тысяч человек было задержано, около 900 привлекли к административной ответственности, к уголовной — 99 человек. Точное количество погибших до сих пор неизвестно, по разным данным — от 10 до 170 человек.

К высшей мере наказания — смертной казни — был приговорен 20-летний Кайрат Рыскулбеков. В приговоре утверждалось, что при его участии были ранены более 300 милиционеров и 196 военнослужащих. Позже наказание заменили на 20 лет лишения свободы, но Рыскулбеков погиб при невыясненных обстоятельствах во время пересылки в тюрьму. По официальной версии, он покончил с собой. В 1992 Рыскулбекова полностью реабилитировали посмертно, в 1996 ему присвоено звание «Халық Қаһарманы».

Мне внушили, что я преступница: массовые репрессии и гонения

После жесткого подавления протестов в стране начались массовые репрессии. Участников акций увольняли с работы и отчисляли из вузов, угрожая тюремными сроками.

Глава профкома написала заявление на Агилу Кенженову, обвинила ее в организации протестов. 

«Не прошло и месяца, как нас всех исключили из комсомола и выселили из общежития. Меня уволили с работы. Было сложное время, еще и потому, что меня назвали организатором. Я днями и ночами находилась на допросах у следователя. Оказалось, что если бы собралось три заявления, то меня могли посадить в тюрьму. В итоге за решетку попала девушка по имени Гульнур, которой предлагали написать заявление против меня. Она так и сделала, но ее показания не сошлись с другими. Как сейчас поживает Гульнур, я не знаю».

В итоге Агиле все же удалось снова устроиться на работу. Но ей было тяжело справиться с пренебрежением со стороны коллег.

«Из-за советской пропаганды народ относился к демонстрантам как к нелюдям. Я молчала о том, что выходила на протест, вплоть до 1990-х годов. Коллеги каким-то образом узнавали об этом, а после шептались за спиной. Я старалась не обращать внимания, но были моменты, когда я ругалась с ними, пыталась отстоять свою честь. Общественное давление и репрессии властей были настолько мощными, что я уже считала себя преступницей. Мне это внушили».

Но Агила ни капли не жалеет, что вышла на акцию в ту ночь. 

Выросли в южных областях, окончили национальную школу: портрет протестовавшего 

В постпротестные годы, когда суды выносили приговоры желтоксановцам, СМИ много об этом говорили. Газетные заголовки того времени были пронизаны шовинизмом. О протестах писали по-разному, но лейтмотив был один: «На мутной волне», «Наказаны по справедливости», «Горький урок» и так далее. 

К примеру, 10 января 1987 года в газете «Комсомольская правда» вышла статья «Горький урок», написанная Александром Лапиным. В ней он пишет, что собравшаяся на площади толпа была настроена агрессивно и напала на дружинников и милиционеров.

«У возбужденных алкоголем и наркотиками молодых людей появились в руках палки, железные прутья, бутылки. С ними они нападали на безоружных дружинников и работников правоохранительных органов, которые выдержанно и спокойно пытались урезонить разгулявшихся молодчиков».

Советский корреспондент даже как бы написал портрет протестовавшего.

«Демагогией об ущемленном национальном достоинстве удалось поднять честь молодежи, которая в силу недостаточного жизненного и политического опыта стала слепым орудием подстрекателей... Подавляющее большинство из них родились и выросли в южных областях республики, в маленьких селах и поселках, где население в основном однородно. Большая часть окончила национальную школу на казахском языке. Слабо владеют русским. Учились посредственно. Многие недолго работали на производстве или служили в армии».

По словам историка Жаксылыка Сабитова, публичное порицание и осуждение желтоксановцев было повсеместным. 

«Общественных объединений, которые бы поддерживали желтоксановцев, тогда не было. Они появились лишь после распада Советского Союза».

В начале 1990-х образовались гражданские движения «Азат» и «Желтоксан», отстаивавшие независимость народа и суверенитет государства. Среди них были и участники движения «Невада — Семипалатинск». 

Казахстан обрел независимость на пятую годовщину кровопролитной исторической даты — 16 декабря в 1991 году. Примечательно, что страна, где прошли первые в истории СССР массовые протесты против Кремлевского режима, вышла из состава Союза последней.  

«В то время население Казахстана было полиэтническим, и большая часть не хотела выхода из СССР. Чтобы не провоцировать народ, было решено выходить из состава Союза последними. Я считаю, что на тот момент так было правильно. Это позволило не раскачивать лодку и сохранять внутриполитическую стабильность. В то время как в странах, вышедших из СССР первыми, начались гражданские войны»,  говорит историк Жаксылык Сабитов. 

События декабря оказали влияние и на другие республики, стали предвестниками распада Союза. Ведь позже митинги прошли в Грузии и странах Прибалтики. 

Сейчас каждая из стран живет своей жизнью. Но 70 лет Советской власти даже сейчас не все могут «забыть и отпустить». 

«Есть немало примеров того, как люди, преследовавшие участников декабрьских событий, позже, занимая высокие должности, уже в независимом государстве преследовали нынешнюю оппозицию»,  рассказывает Сабитов. 

Вне власти же имперское влияние сохранилось в форме сепаратизма. Бум подобного настроения наблюдался в первой половине 1990-х годов. Чтобы пресечь пророссийский сепаратизм в 1994–1997 годах, правительство пыталось соединить северные регионы страны, где русские представляли большинство, с регионами с преимущественно казахским населением. Но со временем подобные попытки прекратились.

Однако после российского вторжения в Украину в 2022 году что-то изменилось. В 2023 году в Петропавловске активисты создали Народный совет трудящихся и объявили о своей независимости от Казахстана. В публикациях в соцсетях они писали о фиктивности Казахстана как государства и о том, что Казахская ССР продолжает существовать. 

Вскоре после этого участников группы задержали, в конце ноября Петропавловский суд вынес приговор четырем активистам: один из них получил девять лет заключения, остальные трое — по семь лет лишения свободы.

Читайте также:

• Сепаратизм в Казахстане: кто, зачем и как?
• Мининформ: Казахстан сократит закуп российского контента для телеканалов
• Последние привилегии: каких регалий лишили Назарбаева, и почему его пенсия зависит от зарплаты Токаева?
• Депутат о рейдерстве и Болате Назарбаеве: «Даже после смерти остается в выигрыше»
• Запрет импорта российского урана в США: как это скажется на Казахстане?