Сколько стоит отсидеть и почему рецидивисты гуляют на свободе?

Эксперты высказались о причинах судейской халатности и предложили ужесточить законы для повторно осуждённых. Дорого ли обходятся государству заключенные и какие условия содержания в тюрьмах Казахстана, выяснял корреспондент Orda.kz

Пока в Комитете уголовно-исполнительной системы занимаются организацией сплошного видеонаблюдения и размышляют о том, как и куда отселить дебютантов преступного мира от злостных нарушителей закона, система пробации зияет дырами, а у казахстанцев появляется все больше вопросов, в том числе к правосудию.

Волну всеобщего негодования вызвало убийство пятилетней девочки в Туркестанской области, в котором подозревают её дважды осужденного соседа. Ранее мужчина десять лет отсидел за убийство и буквально за два месяца до трагедии вновь был судим за нападение с топором на сельчанина. Правосудие оказалось благосклонно к рецидивисту. Ему назначили всего три года ограничения свободы и отпустили домой в село, которое находится в четырех часах пути от Шымкента, где толком даже нет интернета. Каким образом должны были контролировать рецидивиста, оставшегося на свободе в далеком населенном пункте, и почему его не посадили – вопросы без ответов.

Многие казахстанцы предполагают, что неоправданно мягкие приговоры, которые иногда выносят служители Фемиды, могут быть связаны с тем, что содержать заключенных затратно для бюджета или с непростительной халатностью судей.

Об этом корреспондент Orda.kz поговорил с адвокатами и правозащитниками, а также узнал, сколько в день тратит государство на арестантов и осужденных.

Заключенных все меньше

Осенью 2022 года министр внутренних дел Марат Ахметжанов заявил, что количество заключённых в Казахстане за последние 30 лет сократилось втрое. По его словам, в 90-ые годы страна была третьей по этому показателю после США и России, а сейчас находится на 77 месте.

И эта тенденция сохраняется. Если в начале 2000-х в казахстанских колониях содержали 78 029 осужденных, к 2005 году их уже было 52 203 человека, в 2015 году – 39 945, а в 2020 – 31 632.

Снижение наблюдается до 2022 года. На октябрь 2022 года в республике всего 34 тысячи заключенных, а уже к июню 2023-го - 34 563 человек, что можно объяснить январскими событиями.

Лидерами по количеству заключенных стали пенитенциарные учреждения Восточно-Казахстанской области, там находятся 3 400 заключенных, а также Шымкент и Туркестанская область - 3 305 человек.

На учёте службы пробации на этот же период находятся 28 998 тысяч условно осужденных. Больше всего - в Туркестанской, Алматинской областях и в Жетысу.

Возможно ли, что желание государства придерживаться статистики снижения количества заключенных влияет на количество условно осужденных?

Почём год тюрьмы?

В мае на встрече с жителями Карагандинской области председатель КУИС Жанат Ешмагамбетов сообщил, что МВД проводит работу по содержательным и качественным изменениям жизни арестантов.

Одной из важных мер, направленной на снижение риска повторных правонарушений, председатель назвал активную социализацию граждан, которые выходят на свободу. Такой социализации будет способствовать получение образования и трудоустройство. Он заявил о необходимости увеличения рабочих мест, квота на которые сейчас составляет всего 1%.

Сейчас к работе в колониях привлечены свыше 11 тысяч человек, и, по словам Ешмагамбетова, этого явно недостаточно. Потому для увеличения занятости привлекаются субъекты малого и среднего бизнеса.

К сожалению, такое привлечение затрудняет изношенное состояние самих учреждений. По этой причине, помимо расходов на капитальный ремонт, в дорожной карте на 2019-2023 год можно найти запланированное строительство трех новых учреждений на 1500 мест, на каждое из которых выделено от 190 до 242 млн тенге.

Число работников почти не изменилось за год. По данным МВД, на сентябрь 2022 года трудоустроены в колониях 11,6 тысяч человек. А работу им обеспечивала 241 компания малого и среднего бизнеса, среди которых предприятие "Енбек".

Работники колоний производят все: от домашних тапочек и продуктов питания до строительных материалов и мебели. Это производство наполовину замкнуто на себя и направлено на обеспечение необходимым самих арестантов, а также учреждений и надзорного персонала. Но есть вещи, которые поставляются "на экспорт" и в другие организации. Среди них постельное белье, домашняя и рабочая одежда, а также услуги по фасовке и сортировке некоторых товаров.

Что касается зарплаты, она составляет от 25 до 80 тысяч тенге. Часть из этих денег, по необходимости могла идти на покрытие долгов заключенных.

В 2022 году в учреждениях уголовно-исполнительной системы Казахстана находились 34 702 человека, из них 6 567 — в следственных изоляторах и 28 135 — в исправительных учреждениях. На их содержание выделили почти 58 миллионов тенге.

Путем нехитрых вычислений можно узнать, что на каждого арестанта или заключенного государство тратит около 1,6 млн тенге. То есть в месяц – чуть более 139 тысяч. Получается интересная картина, если вспомнить о том, что с 1 января 2023 года минимальная зарплата в Казахстане составляет 70 тысяч тенге.

Расходы включают в себя питание, медикаменты, одежду, постельные принадлежности и средства гигиены. Отдельными строками идёт оплата коммунальных платежей, а также процесс этапирования осужденных и проезд до пункта назначения тех, кто освободился из мест лишения свободы.

К слову, ежедневная выдача готовых блюд для заключенных, по крайней мере, согласно официальным данным, соответствует меню, в котором обязательно должны учитывать не только достаточную калорийность, но и разнообразие блюд. Например, подавать осуждённым дважды в день одинаковый суп или макароны – нельзя.

Программа модернизации, которую сейчас так много обсуждают - не совсем новое решение. Это план, заложенный еще в 2018 году.

Согласно сведениям из дорожной карты на 2019-2023 годы, всего на мероприятия по развитию уголовно-исполнительной системы выделили 16 558,534 млн тенге.

Многие из пунктов карты, запланированные на более ранние сроки, начали выполняться только сейчас. Так, например, проработка вопроса передачи медучреждений системы УИС Минздраву запланирована на первый квартал 2019 года, а сама передача стартовала только в июле 2022 г.

Или вот суммы и сроки заложенные на установку системы видеонаблюдения, которую начали внедрять в декабре 2022 г.

Непростое украшение

Не только личный инспекторский надзор за условно осужденными имеет место в современной практике. Например, по данным МВД, весной 2022 года КУИС арендовал 2, 5 тысячи электронных браслетов удаленного контроля. Такие браслеты помогают следить за перемещениями через GPS и не допускают смены преступником постоянного места жительства, посещения ряда мест, находящихся под запретом, а также пребывания в неположенное время суток в конкретных точках.

 По словам главы Комитета уголовно-исполнительной системы Жаната Ешмагамбетова, в первую очередь эти браслеты предназначаются осужденным, систематически нарушающим условия отбывания наказания и имеющим несколько предупреждений. 

“Электронный мониторинг за подучетными лицами практикуется во многих развитых странах Западной Европы и США, в том числе странах СНГ", - разъясняет сотрудник КУИС.

По его мнению, электронные браслеты являются сдерживающим фактором, помогающим предотвратить повторные преступления.

К сожалению, эта мера мониторинга не применяется сейчас широко.

Хотя еще в 2014 году производство электронных браслетов хотели поставить на поток, а разработку поручить Казкосмосу. Однако после начала тестирования проект заглох. Закупки зарубежного оборудования вставали государству в копеечку. 

В июне 2015 года на брифинге экс-министр внутренних дел Калмуханбет Касымов сообщил, что весь проект обойдется в 373,5 млн долларов. В итоге проект отклонили в Минэкономики и приняли решение брать браслеты в аренду. 

По данным на сентябрь 2022 года, озвученным заместителем начальника управления по руководству службы пробации МВД РК Бериком Бакулиным, из 28 тысяч осуждённых – две с половиной тысячи успешно носили арендованные браслеты. По другим сведениям, их было гораздо меньше.

В любом случае, не получившая распространения практика могла бы быть хорошим дополнением к системе контроля за осужденными.

Если всех посадить, то колоний не хватит

Комментируя трагические события последних дней, основатель фонда "НеМолчиKZ" Дина Тансари вновь говорит о том, что в Казахстане нужно возродить практику, так называемых, трудовых лагерей и ужесточить закон о насилии во всех его проявлениях.

“Когда мы добивались ужесточения по закону о сексуализированном насилии и пытались убрать пункт о примирении сторон, министр Калмуханбет Касымов (был главой МВД с 2011 по 2019 годы - Прим.Ред.) прислал нам официальное письмо. Буквально он написал: “ У нас будут переполнены тюрьмы! Вы что, хотите, чтобы все мужское население сидело в тюрьмах?”. То есть, по факту признал, что в стране огромное количество изнасилований, но система не готова к такому количеству осужденных. Сейчас аналогичная ситуация. В МВД считают, что если сейчас ужесточат закон, то тюрьмы просто не выдержат нагрузки. То есть речь не идет о том, что преступников станет меньше, если у них будет страх попасть в тюрьму. Речь о том, что их останется столько же и государству придется строить очень много тюрем и потрошить бюджет”, - говорит Тансари.

По её мнению, одно безнаказанное преступление порождает десять. При этом преступника наказывают условно.  

“Или как у нас часто бывает: один проломил голову топором другому. В итоге человек остался инвалидом, государство будет выплачивать ему пособие за счет денег налогоплательщиков. А преступник ушел от ответственности и отделался единоразовой выплатой потерпевшему морального ущерба. И таких историй очень много. А штрафы за хулиганство? Человека изобьют, государство за это деньги получит”, - рассуждает Тансари.

Она считает, что многие инициативы остаются нежизнеспособными и по большому счету направлены лишь на формирование красивой витрины для представления Казахстана на международном поле в выгодном свете.

"Нынешняя президентская политика формирует красивую картинку, мол, мы подписываем разные законы и ужесточаем меры. А по факту многие законы я могу назвать лишь косметическими. Они недейственные. К примеру, нужно вводить обязательную уголовную ответственность за повторные действия со стороны преступников. Так, в государстве должна работать защита прав людей. А у нас даже нет арестных домов для домашних дебоширов. Куда их сажают? Все, что делает МВД, это пыль в глаза Токаеву“, - резюмирует она.

Правозащитница отмечает, что сейчас по казахстанским законам можно избить женщину и получить всего двадцать суток ареста.

"Бросить окурок мимо урны и избить женщину оценивается одним и тем же размером штрафа. Это обесценивание человеческой жизни. Закон о семейно-бытовом насилии не защищает ни одну женщину и ни одного ребенка. По сути он направлен только на то, чтобы увести агрессора от уголовной ответственности. А он отсидит свои двадцать суток и вернется домой еще более злой”, - подчеркивает она.

По словам Тансари, государству выгодно одно и невыгодно другое, поскольку на профилактику насилия ежегодно выделяют огромное количество денег. При этом как таковой профилактики не наблюдается, зато видны последствия ее отсутствия, когда уже кого-то убили и изнасиловали.

“Когда мы работали с законом о бытовом насилии, Салтанат Турсынбекова (правозащитница, экс-кандидат в президенты) озвучила цифры. Ежегодно в Казахстане разрабатывают 11-15 дорожных карт по данной теме. Каждая обходится государству от 10 млрд тенге и выше. То есть все структуры, которые этим занимаются, заинтересованы финансово. И они проводят различные мероприятия, флешмобы, круглые столы. Но реальных мер для решения проблемы мы, правозащитники, не видим.  Нужна адресная помощь, а не круглые столы. И чтобы эта помощь шла потерпевшим, а не государству", - поясняет правозащитница.

Критикует она и предложения о создании большего количества кризисных центров для женщин и детей. Говорит, что важнее озаботиться проблемой безопасности внутри семьи, но для этого нужно менять законодательство и вносить в него норму о немедленном отселении абьюзера.

"Надо открывать не кризисные центры, а возвращаться к советской практике трудовых лагерей. Это будет эффективнее", - уверена Тансари.

По её мнению, ситуацию с педофилией могла бы исправить повсеместная огласка таких преступников, чтобы вся страна знала их в лицо, чтобы знали друзья, родственники и соседи.

“Раньше тень от постыдных деяний падала на семью преступника. А сейчас его родня берет кредиты, чтобы отмазать его от тюрьмы, а себя спасти от позора”, - говорит она.

За халатность судьи люди платят жизнью

С марта 2022 года вопросы оказания социально-правовой помощи передали из КУИС местным исполнительным органам – управлениям координации занятости и социальных программ. Юрист Даурен Момбаев на своей странице в Facebook заявил, что пробационный контроль - мертв и проблема с повторно осужденными по сути гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд.

Он был одним из первых, кто достаточно жестко прокомментировал случившееся в Туркестанской области.

“Пробация, к сожалению, зачастую ограничивается только тем, чтобы регистрировать ранее судимых, отмечать их и искать возможные нарушения режима условного срока или ограничения свободы. И все!“ - рассказал Момбаев в беседе с корреспондентом Оrda.kz.

Этого, по мнению юриста, недостаточно, а проводить профилактические беседы с осужденными, их родственниками и соседями полиция не удосуживается. 

“Важно знать, что за человек осужденный, с кем он общается, вступает ли в конфликты, отбывая условное наказание. Может, он уже совершает преступления, а соседи и родные знают, но молчат“, – разъясняет он и добавляет, что заниматься предотвращением повторных преступлений осужденными должна не только служба пробации, но и все смежные структуры - от участковых до инспекторов по делам несовершеннолетних.

Ещё одна проблема, по мнению юриста, это – социализация ранее судимых граждан. С ней они зачастую испытывают большие трудности. А служба пробации, как считает Момбаев, должна не только контролировать, но и помогать и в решении этой задачи. В том числе и с получением образования, профессии, с поиском работы.

Вместе с тем, он выступает за тотальный административный надзор в отношении рецидивистов, которых ранее осудили по особо тяжким преступлениям против личности. К таковым относятся преступные деяния, посягающие на безопасность жизни, здоровья, свободу, честь и достоинство, половую неприкосновенность.

Говоря о случае с подозреваемым в убийстве пятилетней девочки в Туркестанской области, юрист признает, что вынесение мягких приговоров в Казахстане, действительно, имеет тенденцию. И отчасти, потому что содержание арестантов невыгодно государству.

“В правоприменительной практике судов имеет место тенденция к гуманизации наказаний. Понимаю, если человек впервые совершил преступление небольшой или средней тяжести и раскаялся в ходе судебного разбирательства. Выносить таким людям суровые приговоры, а потом тратить на их содержание огромные средства, считаю неправильным. Однако не понимаю "мягкие" приговоры по тяжким и особо тяжким преступлениям против личности, особенно совершенные повторно,” - говорит он.

По его мнению, за такими приговорами стоит либо коррупция, либо халатность судьи, а ценой иногда становится чья-то жизнь. 

При этом к программе модернизации КУИС Момбаев относится положительно. В частности, по его мнению, идея оснастить колонии видеокамерами поможет снизить уровень преступности среди осужденных и превышение полномочий со стороны сотрудников тюрем. 

“Также считаю правильным строительство новых колоний, так как пенитенциарные учреждения, оставшиеся со времён СССР, не отвечают современным требованиям. Даже находясь в заключении, преступники имеют право отбывать наказание в человеческих условиях,” - подводит итог эксперт. 

Отсутствие воды и еда в пакетах

Модернизация в учреждениях КУИС пока больше направлена на контроль и упрощение внутренних процессов, нежели на улучшение бытовых условий арестантов, считает адвокат Айнара Айдарханова. Она поясняет, что достойные условия содержания необходимы в равной степени как заключенным, так и подследственным. В СИЗО, по ее словам, дела с этим обстоят совсем плохо. 

“Есть определенные стандарты по питанию и содержанию задержанных и заключенных. С прошлого года слышу от следственно-арестованных, что в выходные дни в СИЗО в порядке вещей отключать воду. Недавно об этом мне рассказывала одна из моих подзащитных. Между тем, у многих есть заболевания, тем более сейчас такая погода, а в заключении жару переживать гораздо хуже. В камерах нет вентиляторов, окон, кондиционеров. Поэтому температура внутри таких помещений гораздо выше", - говорит адвокат.

Она считает, что необходимо постоянно проводить ревизии и комиссии, чтобы следить за тем, как соблюдаются условия содержания задержанных и заключенных.

"Во время судебного процесса по делу о захвате аэропорта в Алматы, четверо подсудимых, которые находились в СИЗО №72, жаловались на то, как их кормят. Показывали пакет, в который одновременно свалили первое, второе и третье блюдо. Такое ужасное отношение возмущает, а ведь в отношении этих людей приговор еще даже не вступил в силу. Также были многочисленные жалобы на просроченную еду", - отмечает Айдарханова.

Результат модернизации, о которой, по ее словам, "заявили с громких трибун", увидеть пока не удалось. Айдарханова вспоминает январские события, когда внутри следственного изолятора не одна камера не работала. Она подчеркивает, что именно поэтому, пытки и другие противоправные действия не были доведены до суда.

Также адвокат считает, что ответственность за рецидивистов-условников нужно обозначить законодательно. Внести изменение в отношении судей, следователей и прокуроров, которые проверяют законность и обоснованность привлечения к ответственности.

"Этого судью увольняют только потому, что дело в Туркестанской области имело резонанс. Но по каким критериям его увольняют – неясно. Даже если вышестоящие инстанции отменяют приговор нижестоящих инстанций - ни один судья не несет ответственность. Считаю, что этот факт надо ужесточить не только в отношении судей, но и следователей, начальников следствия и прокуроров", - подчеркивает эксперт.

Адвокат не утверждает, что суд должен был вынести более жесткий приговор преступнику, ссылаясь на отсутствие подробностей дела. Но считает, что раз мужчина уже отбывал наказание раньше и совершил преступление повторно, то основания для жесткости у суда, безусловно, были.

Айдарханова отмечает необходимость внесения в законодательство продуманного  механизма пресечения преступлений. Именно он, по ее мнению, поможет в будущем снизить вероятность подобных случаев.