Страшно рожать детей: почему родильные дома стали поставщиками некрологов

Почему казахстанские родильные дома становятся местом, куда страшно попадать, разбиралась Orda.kz.

Гибель пациентки Карагандинского перинатального центра Динары Левенко, скончавшейся от постоперационного сепсиса в конце мая, стала третьей в длинной череде трагедий с роженицами. До этого в родильном доме Атырау при невыясненных обстоятельствах скончалась Гульдана Сарузенова, мать троих детей. В феврале 2022 года из-за нерасторопности врачей жительница Темиртау 33-летняя Айжан Шахманова была вынуждена рожать стоя, из-за чего её новорождённая дочь разбилась, упав на кафельный пол многопрофильного центра Матери и ребёнка.

Таких историй сотни

Ситуация с очередной смертью, вероятно, так и осталась бы незамеченной, если бы не родственники последней жертвы. Сестра Динары Левенко, Анар Магзумова, начала кампанию в своих социальных сетях, выкладывая на своей странице в Инстаграм десятки историй из роддомов со всего Казахстана, которые ей присылают подписчики, так же столкнувшиеся с бесчеловечным отношением медперсонала.

Как рассказала сама Анар Магзумова, до публикации доходит лишь десятая часть из поступающих к ней сообщений. Так как публиковать все истории просто физически невозможно.

«Когда я опубликовала своё первое обращение, я даже не могла представить, скольких людей коснулась эта трагедия. Я думала только у Динары так, а оказалось что таких историй сотни. Девушки просят: не молчи, добейся только, не останавливайтесь. А где были они? Я буду писать везде, ведь если бы кто-то писал до меня, Динара была бы жива...».

Анар рассказывает, что после прочтения десятков сообщений, стало понятно, что в медицинском учреждении, где погибла её сестра, сепсис давно стал главным диагнозом.

«Золотистый стафилококк невозможно вывести. И работать с такой инфекцией учреждение не могло. Лучшее решение по предотвращению дальнейших заражений – это строительство нового перинатального центра. В противном случае, трагедии будут продолжаться».

По мнению Анар, отсутствие человеческого отношения со стороны медперсонала связано с профессиональным выгоранием.

«Сотрудники центра привыкли к тому, что каждый день у них умирают люди. Из-за чего сочувствия и сопереживания у них не осталось. Теперь они, как патологоанатомы: у них там трупы лежат, а они с пирожками ходят».

После случившегося, Анар пришлось отменить свадьбу. Теперь ей страшно рожать детей. Она говорит, что совместно с другими девушками приложит все усилия, чтобы наказать виновных в смерти сестры.

Больше всего вопросов у Анар Мазгумовой к Комитету медицинского и фармацевтического контроля. По мнению девушки, надзорный орган не осуществлял должного контроля за больницей. 

Обычная практика

Вячеслав Локшин, президент Ассоциации репродуктивной медицины, объяснил главные, на его взгляд, причины материнской смертности. По его словам, говорить о том, что в казахстанских родильных домах повальная материнская смертность нельзя, все последние годы динамика материнской смертности шла на уменьшение и первые 5 месяцев прошли спокойно. За последний месяц, мы наблюдали несколько таких трагических событий.

"При этом нужно понимать, что смертность в роддомах это обычная практика, и, к большому сожалению, такое случается. Но по показателям материнской смертности мы находимся на восточноевропейском уровне".

По словам Локшина, исключением стали лишь 2020-2021 годы, когда материнская смертность существенно возросла из-за пневмонии.

Кадры решают все

«Есть проблема с кадрами. Соотношение заработной платы и нагрузки. За минувшие 2 года у нас случился бэби бум, количество родов возросло на 440 тысяч. Но количество акушеров гинекологов не выросло», – говорит Локшин.

Нагрузка на медиков возросла, однако заработная плата осталась прежней, и на сегодня составляет 300-400 тысяч тенге.

«Проблема, которая на поверхности – это снижение престижа врача и акушера-гинеколога, рост их ответственности и разборы полётов, которые иногда проходят слишком жёстко. Из-за чего многие из специалистов уходят из профессии. Если брать за образец зарплату акушера-гинеколога на западе, в европейских странах, то сумму 300-400 тысяч тенге нужно умножать на 10».

Поэтому, рассказывает Локшин, по настоящему квалифицированные специалисты предпочитают уезжать из регионов.

«Я вспоминаю, когда 40 лет назад заканчивал ординатуру, чтобы стать акушером, был конкурс два человека на место, с тех пор престиж профессии серьёзно снизился».

Процесс обучения с тех пор стал более длителен, однако из учебных заведений всё же выходят врачи, неподготовленные до конца.

Инвестиции

На сегодня, отмечает Вячеслав Локшин, есть вопросы как к профобразованию, так и к организации труда. Без вливания средств в родильные дома и перинатальные центры, решить проблемы не получится.

«Акушерство – это самое важное. Мать и дитя – это две жизни, и обеспечивать это по остаточному принципу нельзя. Зарплаты акушеров должны быть на уровне хирургов и анестезиологов. И в оснащении роддомов не должно быть прочерков. Обеспечение должно быть на самом высоком и современном уровне!».

Но это в идеале. Президент ассоциации говорит, что на сегодняшний день финансирование этой сферы во многом зависит от возможностей регионального бюджета. Лучше всего родильные дома обеспечены в Алматы за счёт вливания дополнительных средств акиматом, однако такой подход, по мнению Локшина, неверен, и для исправления ситуации по всей стране необходимо индексировать тариф на роды.

«Tарифы на роды сегодня крайне низкие, средний тариф составляет до 100 тысяч тенге, это те расходы, что оплачивает государство, хотя реальная цена должна составлять как минимум в три раза больше. Это зарплата персонала, расходные материалы, лекарства, содержание. К тому же нужно отметить, есть физиологические роды, и на это сумма 130-150 тысяч ещё достаточна. Но есть роды, требующие оперативного хирургического вмешательства – это суммы уже другого порядка. За рубежом выхаживание недоношенного стоит 20-30 тысяч долларов, у нас таких тарифов и близко нет».

По мнению репродуктолога, вопрос инвестирования должен быть актуален не только для минздрава, но и в целом для правительства и парламента.

«В Казахстане на здравоохранение выделяется 3,7% ВВП, в то время как в европейских странах на медицину уходит 6%. И это при том, что уровень ВВП там гораздо выше».

Немалое внимание, по словам Локшина, нужно уделять и образованию, брать за основу подход.

«Сегодня акушерам-гинекологам приходиться откладывать деньги, либо искать спонсоров для самообучения и повышения квалификации, в то время как во времена СССР каждые пять лет специалисты отправлялись в Москву и Ленинград. Сейчас же большинство специалистов, не имея такой возможности, работают ещё по старым наработкам».

Специальность для отличников

Чтобы понять, как обстоят дела в образовании, мы пообщались с ректором ведущего медицинского вуза страны - Казахского Национального медицинского университета имени С. Д. Асфендиярова, профессором Талгатом Нургожиным.

Несмотря на высокую стоимость обучения – 1 миллион 100 тысяч тенге в год, кафедры университета переполнены. В университете учатся более 14 000 студентов, 2000 из которых это иностранцы из 22 стран мира. По словам ректора, для поступления необходимы высокие балы - 132 из 140 балов на врачебную кафедру, и 140 из 140 на кафедру стоматологии. Более 90 процентов поступивших - это те, кто учились в школе на отлично.

Для сравнения, по словам Талгата Нургожина, хуже всего ситуация с образованием обстояла в девяностые годы, когда студентов брали при 50-60 балах. Не было финансирования и не обновлялась материально-техническая база. Может быть именно у выпускников 90-х годов и был провал в квалификации.

«В советское время брали людей с одной или двумя четвёрками. Когда учился я, нас взяли 250 человек в один поток, после первого семестра отчислилось 50 человек. Ну сложно в медицинском вузе учиться. Мы на три года не знали что такое танцы, дискотеки, и занимались исключительно учёбой».

Из аудитории к больным

Профессор предположил, что неквалифицированные специалисты могут появляться из-за неквалифицированного образования. И допускать к образовательной деятельности случайных людей, незнакомых с образовательным процессом, категорически нельзя.

«Врача нельзя выпускать к пациентам без резидентуры, но сейчас в вузах есть обратная тенденция, что студенты начинают практиковать сразу после интернатуры».

После вуза сразу приступать к выполнению врачебных обязанностей нельзя. Стать практикующим врачом, по словам профессора, можно только по завершению резидентуры.

«В Алматы на 2 миллиона человек 6 медицинских вузов, это что такое вообще!? О каком качестве подготовки можно говорить? У нас за 90 лет сформировалась мощная база. Но некоторые образовательные учреждения делают собственную траекторию обучения».

По словам Талгата Нургожина, это ведёт к рассеиванию ресурсов, а во многих вузах попросту нет нужного количества профессорско-преподавательского состава.

По каким-то специальностям, отмечает ректор, есть профицит, однако некоторых специальностей катастрофически не хватает. В частности, детских гинекологов, детских урологов. На эти специальности, по его словам, студенты идут неохотно. Поэтому правительство должно направлять больше усилий по покрытию специалистами всех профилей.

Все зависит от организма

Говоря о состоянии медицины в целом в Казахстане, Талгат Нургожин оценил её на достаточно высоком уровне.

«В Алматы врачей предостаточно, больницы обеспечены всем необходимым на самом высоком уровне. Нехватка есть в районах и деревнях. Если в посёлках безработица, нет школ, инфраструктуры, маленькая зарплата, ни один специалист, который учился на это 10 лет, не будет там работать, на маленькую зарплату».

Профессор отметил, что ему сложно судить о проблемах медицины в целом, так как сам он специализируется, в первую очередь, на образовании. Вместе с тем, по его словам, врачебные ошибки случаются повсеместно.

«Врачебные ошибки не только в Казахстане, они по всему миру есть. Ежегодно более 22 тысяч человек страдают от врачебных ошибок в Америке, из-за чего на компенсации уходит до 40 миллиардов долларов».

Однако не всё так однозначно, и прежде, чем обвинять во всех смертных грехах врачей, необходимо разобраться в причинах, и, в том числе, в поведении самого пациента.

«Сейчас предпочитают только хайп ловить: кто-то умер, и говорят, что это из-за врачей, а кто проводил диагностику? Следил ли умерший за рекомендациями? Если у тебя машина сломалась, ты пришел на СТО, и что механик скажет, то и будете делать. А вам, если врач рекомендует не курить, не пить, что-то не делать, вы согласитесь, но выйдете на улицу и будете делать всё наоборот».

По словам ректора, врачебную ошибку нужно рассматривать как инцидент. И в первую очередь, все зависит от индивидуальной реакции организма.

«Есть нехватка анестезиологов-реаниматологов, и, если за каждую ошибку судить и сажать, кто же тогда останется? Если следственные органы начинают таскать врача на допросы, после одного-двух вызовов он предпочтёт уйти из профессии».

Чтобы медицинское образование развивалось, нужен государственный подход и государственный взгляд. Шашкой махать здесь нельзя.

Пишите запрос

В Министерстве здравоохранения Республики Казахстан корреспонденту Orda.kz сообщили, что до конца проведения следственной проверки по случаю смерти роженицы в Караганде, давать комментарии они не могут. Что же касается общей ситуации в медицине, то для глубокого анализа было предложено написать запрос. Но добавили, что учреждения в регионах находятся на балансе акиматов, и с вопросами о состоянии перинатальных центров лучше обращаться туда.

Редакция портала Orda.kz последовала совету пресс-службы министерства, и направила в ведомство соответствующий запрос.

---

Комментируй, делись мнением у нас в Facebook!

Получай оперативные новости дня в свой смартфон: подпишись на Orda.kz в Telegram.

---