«Скажи, что там Саткалиев замешан»: по делу журналиста Адилбекова допросили подсудимых

В суде по уголовным делам Астаны продолжают рассматривать дело журналиста Данияра Адилбекова и нефтетрейдера Ерлана Саудегерова. Обоих подсудимых допросили. Один из них заявил, что его заставляли дать показания против действующего министра энергетики Алмасадама Саткалиева, сообщает Orda.kz.

«Мне предлагали 50 млн тенге за удаление публикаций»

Во время допроса журналист Адилбеков заявил, что люди вице-министра энергетики Ерлана Аккенженова пытались его подкупить. После выхода постов о вице-министре в телеграм-канале «Дикая орда» ему предлагали деньги за то, чтобы он их удалил.

«Примерно через неделю после выхода первого поста ко мне пришли люди от Аккенженова просили за 10 млн тенге удалить первый пост. Но я отказал. Спустя неделю после второй публикации эти же люди опять вышли на связь и уже предложили мне 50 миллионов, чтобы я удалил оба текста и назвал заказчика. Но 50 миллионов — это знакомая сумма для всех журналистов Казахстана (несколько лет назад блогер Махамбет Абжан был осуждён за вымогательство, там фигурировала сумма в 50 млн тенге — прим. авт.). Я отказал. Они не смогли меня купить и сфабриковали дело в отношении меня»,  заявил Адилбеков. 

Деньги за удаление постов, по словам Адилбекова, ему предлагал бывший чиновник Данияр Альжанов. Сейчас, как говорят адвокаты подсудимого, он находится не в Казахстане. В допросе он тоже не участвовал, хоть и был заявлен как свидетель. Вместо него по видеосвязи подключалась его представительница. 

Вторая заявительница по делу — журналистка Гульжан Ергалиева. Адилбеков писал, что она брала деньги за обеление репутации Куандыка Бишимбаева. Данияр Адилбеков рассказал, что такую же сделку предлагали и ему. Но он отказался.

«Мне позвонил Аман Мамбеталиев (политолог — прим. авт.), мы встретились. Он просил меня подключиться к кампании по обелению Бишимбаева через свои ресурсы, чтобы я подключил своих знакомых, блогеров, СМИ и различные паблики в социальных сетях. Мы также говорили о Ергалиевой и Абеновой, которые уже вовсю там разошлись в социальных сетях и обеляли Бишимбаева всеми возможными путями»,  сказал Адилбеков.

По его словам, главным тезисом, который нужно было продвинуть, — то, что «в деле не всё так однозначно, и Нукенова сама виновата в своей смерти». 

«Ергалиева в своём выпуске утверждала, что не всё так однозначно в деле Бишимбаева, и Нукенова сама виновата в своей смерти. Я сказал, что не хочу быть в этой кампании и не разделяю их мнение. Выйдя со встречи, я решил, что наоборот, опубликую пост против Бишимбаева и его продажных блогеров. Второй пост “Бишимбаевские шавки забились по норам” я опубликовал, когда увидел, что Ергалиева и Абенова начали закрывать комментарии, удалять свои посты», сказал Данияр Адилбеков. 

Адилбеков также заявил, что во время пребывания в ИВС «прошёл все круги полицейского ада». 

«Угрожали арестом моей беременной супруги, моей матери, я испытал давление, дошло и до пыток, то есть я дал все показания во время следствия под давлением, под влиянием пыток и угроз. Непосредственно два сотрудника Комитета национальной безопасности (осуществляли давление — прим. авт.), это Ержан Абишев и Александр Какора. В здании ИВС, в душевой кабине, где нет камер. Меня били, меня толкали в стену и угрожали. В деле есть справка о моих телесных повреждениях»,  рассказал он.

Мировой не будет

К допросу Адилбекова подключилась потерпевшая Гульжан Ергалиева. Диалог между ними получился нервный. Журналистка пыталась выяснить мотивы Адилбекова при написании публикаций о ней.

«Я же уже объяснил, это мои внутренние убеждения. Человек не может лишать другого жизни. А потом, лишив жизни, не может платить журналистам, чтобы они обеляли его. Не надо было брать деньги у семьи Бишимбаевых. И не было бы этого разговора», ответил Адилбеков.

На вопрос о том, откуда он взял сведения о том, что Гульжан Ергалиевой заплатили, Адилбеков ответил: «На основании комментариев».

«Сотни людей написали, что вы взяли деньги. А вы удаляли эти сообщения. Вы бы лучше связались с пользователями, которые смотрели ваш выпуск, и каждому из них задали бы этот вопрос», сказал он.

В ответ на это Гульжан Ергалиева заявила, что доказательств у журналиста не было.

«Ни прямых, ни косвенных. У вас нет свидетелей. У вас нет ничего, чтобы утверждать, что я брала деньги. Это называется клевета», подчеркнула Ергалиева.

При этом адвокат журналиста отметил, что клевета в Казахстане считается административным правонарушением, а не уголовным, по которому сейчас проходит Адилбеков. 

В итоге допрос Адилбекова Ергалиевой перешёл в перепалку, в результате которой она заявила, что мириться с подсудимым передумала.

«Я так поняла, что Адилбеков не согласен на мировое соглашение. Собственно, наверное, мировое соглашение никакое не могло состояться, поскольку он не признаёт свою вину. Мировое соглашение предусматривает хоть какую-то часть признания вины. Это был их шанс. Но поскольку они отказываются, я умываю руки. Я не хотела сурового наказания, но, послушав ответы на вопросы, полностью убедилась, что он совершенно не раскаивается»,  сказала Гульжан Ергалиева.

«С приходом Аккенженова появилось выборочное отношение»

Свои показания в суде также дал второй подсудимый — нефтетрейдер Ерлан Саудегеров. Он сказал, что с Данияром Адилбековым знаком полтора года, в личных беседах нередко делился с ним своими переживаниями по работе. Он рассказал, как в Казахстане формируются графики поставки нефти. В Казахстане существуют три больших завода — Шымкентский, Павлодарский и Атырауский, они все принадлежат «КазМунайГазу». На них перерабатывается нефть для дальнейшего получения бензина и других нефтепродуктов для внутреннего потребления. До 25 числа каждого месяца министерство формирует график поставки нефти для нефтедобывающих организаций.

«Каждому даётся определённая пропорция. Они её выставляют и отправляют по трубопроводным системам на тот завод, который определило министерство. Если вы добываете в Атырау, а вам сказали, что будете отправлять в Павлодар, вы должны брать тот объём, который вам сказали поставить, и проводить через трубопровод на указанный завод. Формируется это вице-министром, который отвечает за нефтяную промышленность каждого 25 числа предыдущего месяца», сказал Ерлан Саудегеров.

Он добавил, что на каждом заводе цена за переработку разная, хотя перерабатываемые продукты практически идентичные.

«Есть завод, на котором цена в два с половиной раза превышает цену переработки на другом заводе. На Атырауском заводе переработка стоит 68 тысяч тенге. В Шымкенте — в районе 38 тысяч. Дешевле всего — на павлодарском НПЗ. Вопрос цены именно переработки, которая сильно влияет на стоимость самого продукта. И вопрос стоимости перекачки на этот завод», добавил он.

С приходом вице-министра Аккенженова, по словам нефтетрейдера, появилось «выборочное отношение к нефтедобывающим организациям».

«У кого высокая цена добычи нефти, говорили: “Можно я пойду на Павлодар, хотя бы что-то сэкономлю?” А им говорят: “Ничего не знаем, пойдёшь на Атырау”. В кулуарах я слышал, как многие нефтедобывающие компании жаловались на происходящее. У многих компаний положение (не очень хорошее — прим. авт.). Началась большая задержка. Нестабильность поставок сильно сказывается на бизнесе. Мы говорили обо всём этом на круглых столах с участием министра, что это всё сильно бьёт по бизнесу, нет стабильности. Мы не можем спланировать свою логистику и финансы», сказал Саудегеров.

«Меня заставляли сказать, что там замешан Саткалиев»

Ерлан Саудегеров в своих показаниях также упомянул сотрудника КНБ Ержана Абишева. Саудегеров заявил, что на него тоже оказали давление в Департаменте полиции, заставив написать «объяснительную» на имя главы КНБ о том, что тот заплатил за публикации Адилбекову миллион тенге.

«"Напиши, что ты заплатил за это миллион тенге. Если не напишешь — пойдёшь по 419 статье. Если напишешь — по 274-й". Я, честно говоря, испугался: возраст, бизнес, он сказал, что они всё у меня заберут. "Мы сейчас с тобой долго разговаривать не будем. Если надо, примем все меры против тебя, закроем и всё. Получишь срок. Я сделаю так, что ты сядешь на восемь лет", — говорил он мне. Мне сказали: "Не переживай, мы с Адилбековым всё уже решили, всё будет нормально". И я написал на имя председателя КНБ всё, что он мне и сказал», заявил Саудегеров.

После этого Саудегерову сказали вызвать адвокатов. Но даже после их прибытия, по словам нефтетрейдера, Абишев не раз говорил с ним без протокола и принуждал дать показания против министра энергетики.

«Он мне говорит: "Подумай хорошенько, ты же посредник. Я знаю, там Саткалиев замешан", — начал называть ещё какие-то фамилии. Я ответил, что господина Саткалиева лично не знаю, ни на кого наговаривать не буду. Мне сказали: "Хорошенько подумай". Абишев хотел, чтобы я написал, что все эти вещи, статьи меня лично попросил Саткалиев — найти людей и разместить это дело. "Напиши, что это сделал Саткалиев, что это шло от него"». добавил он.

По словам Ерлана Саудегерова, после его отказа дать показания против министра энергетики его арестовали и обвинили в ложном доносе.

Дело против журналиста Данияра Адилбекова завели в марте 2024 года. На него написали заявление сразу три человека — журналистка Гульжан Ергалиева, арабский инвестор столичного аэропорта Юсуф Рашед Альджаудер и вице-министр энергетики Ерлан Аккенженов. Поводом для всех заявителей стали публикации Адилбекова в анонимном телеграм-канале «Дикая орда».

Одно из обвинений в его адрес — ложный донос о коррупционном преступлении на вице-министра энергетики Ерлана Аккенженова. За это Адилбекову грозит до восьми лет лишения свободы. Позже по этому делу задержали информатора Ерлана Саудегерова, который и стал источником информации о вице-министре. Журналист считает, что дело против него завели незаконно. Полную информацию о деле Адилбекова можно прочитать здесь.

Читайте также:

• «Продаёт бензин и занимает госдолжность»: адвокат журналиста Адилбекова о вице-министре энергетики Ерлане Аккенженове
• Слов достаточно — следователь по делу журналиста Адилбекова не проверяла показания заявителей