Режиссёр Адильхан Ержанов: «Будущее за стримингами!»

Режиссёр Адильхан Ержанов – одно из олицетворений современного казахстанского кинематографа. Его фильмы участвуют в престижных фестивалях, получают там призы и традиционно любимы критиками. Этим летом Ержанов снова на коне: сразу три его картины стали ньюсмейкерами последних недель.

Плодовитость Ержанова поражает. Буквально пара недель прошла с онлайн-премьеры его картины «Бой Атбая». А накануне в рамках фестиваля Go Viral состоялся первый в Казахстане показ нового фильма «Улболсын». Кроме того, Ержанов заканчивает работу над лентой «Штурм». О своих проектах, стриминг-платформах и новой этике в кино самый титулованный режиссёр Казахстана рассказывает в беседе с обозревателем Orda.kz Каримом Кадырбаевым.

«Зрителю стало пофиг, кто играет Человека-паука»

– Адильхан, и «Бой Атбая», и «Жёлтая кошка» не вышли в традиционный кинотеатральный прокат, а отправились прямиком на стриминг-платформы. Также ты говорил о том, что и «Штурм», скорее всего, после фестивальных показов, будет доступен сразу онлайн. Как ты относишься к тому, что сегодня авторское кино всё чаще находит зрителя не в кинозалах, а на экранах мониторов и смартфонов?

– Начиная с середины нулевых все интересные и оригинальные идеи обкатывались на телевидении. Мы помним эту эпоху, как «Золотой век телесериалов», который логичным образом перерос в «Золотой век стриминга». Любой автор на этой территории чувствует себя вольготнее. В большом кино (я имею ввиду крупные кинофраншизы) само понятие «автор» исчезло, равно как исчезли понятия «среднебюджетное кино» и «оригинальное кино». Ты знаешь, что сейчас сценаристы в Голливуде получают меньше, чем когда-либо? Равно как и актёры. Исчезло само понятие «звезда Голливуда». То есть, сегодня Человек-паук – это уже не Тоби Магуайр, это сам Человек-паук. Зрителю пофигу, кто играет. Актёра в крупной франшизе можно легко заменить, и мало, кто это заметит. Сегодня ключевые игроки в большом кино – франшиза и персонаж.

Естественно, куда идти сценаристам, которые хотят писать интересные истории с глубокими характерами? Они идут на стриминги, где, помимо прочего, становятся сопродюсерами или шоураннерами.

– Но ведь есть позиция, например, Тьерри Фремо, программного директора Каннского кинофестиваля, который говорит, что кино нужно показывать на большом экране, с правильным звуком, цветопередачей, оперируя таким термином, как «коллективный опыт кинопросмотра». Ты думаешь, такая позиция архаична и консервативна?

– Ну, вот того же «Ирландца» можно было бы показывать в кинотеатрах, но при этом ему запрещают доступ на фестивали. Почему такая несправедливость? Я считаю, что за всем этим стоят деньги. Это война корпораций. С одной стороны, кинотеатральные дистрибьюторы, с другой – стриминги. Идёт война за сферу влияния.

Но очевидно, что пандемия расставила приоритеты и дала понять, за кем будущее. А будущее за тем миром, где ключевыми игроками в кино станут стриминги.

– Давай поговорим о твоих проектах. В новых картинах «Улболсын» и «Обучение Адемоки» (равно как в «Ласковом безразличии мира» и «Жёлтой кошке») ключевые персонажи – женские. Можно ли сказать, что это влияние новой этики и актуального курса на репрезентацию женщин в культуре?

– Нет. Если говорить, например, о «Ласковом безразличии мира», то мне нужен был герой, который живёт в идеальном мире книжек, а окружающий мир оказывается далеко не таким. И это столкновение книжного и реального миров было основой для сюжета. А какого пола этот персонаж, для меня было второстепенным.

Что касается «Улболсын», то здесь мне нужен был герой с протестом. Столкновение же с патриархальным миром требовало именно героини, а не героя, потому что героиня воплощает в себе гораздо больше противовеса и контраста этому миру.

В свою очередь, «Обучение Адемоки» фильм о том, что знания спасают. А тот мир, откуда вышла Адемока, мигрантка и попрошайка, для женщин гораздо сложнее. То есть, здесь пол героини нужен для усиления препятствий.

Всё довольно прагматично и новая этика никак не влияет.

– Ещё один твой новый проект «Штурм». Если говорить совсем примитивно, можно ли сформулировать, что это история о том, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих?

– Скорее, это фильм о преодолении. Мне нравятся истории о том, как человек меняется в экстремальных ситуациях. Когда стоит выбор – жизнь или смерть. Наверное, это самое киногеничное направление в искусстве.

– Как тебе работалось с командой Бориса Хлебникова (режиссёр «Аритмии» и «Коктебеля», продюсер «Штурма»)?

– Здорово! Борис Хлебников – сам очень умный и талантливый режиссёр, который понимает всю кухню драматургии. Он давал довольно ценные советы, при этом не было давления. Всё было свободно, по-творчески.

– В истории казахстанского кино было две волны больших авторов. Это «казахская новая волна» – Дарежан Омирбаев, Амир Каракулов, Нариман Туребаев и др.) и ваше поколение – ты, Серик Абишев, Эмир Байгазин, Азиз Жамбакиев. Сейчас мы ожидаем третью волну авторов, которые пришли в кино в digital-эпоху и начинали свой путь как раз с веб-сериалов или клипов. Что ты думаешь об этом поколении? Знаком ли ты с их работами?

– Я считаю, что это отлично. Время такое – пассионарное. Всё очень быстро меняется, и будут появляться новые имена. Это неминуемо, так и должно быть!