Политика или деньги: версии Гульнар Бажкеновой и Максата Ганиева о причинах битвы за «Орду»

На YouTube-канале Elmedia Kazakhstan вышла беседа двух конфликтующих сторон — соучредителей ТОО «Ordamedia» Гульнар Бажкеновой, главного редактора издания, и Максата Ганиева. Формат заочного диалога позволил каждому изложить свою версию событий: из-за чего успешный медиапроект оказался в центре корпоративного и политического спора. Спикеры попытались восстановить хронологию, а ведущая Гульжан Ергалиева — понять аргументы обеих сторон и ответить на главный вопрос: что будет с «Ордой».

Публичная фаза спора началась, когда главный редактор Гульнар Бажкенова заявила о попытке рейдерского захвата медиапроекта. Осенью конфликт обострился после публикации о задержании министра иностранных дел Мурата Нуртлеу и предпринимателя Гаджиева. Материал стал точкой, после которой, по словам Ганиева, он впервые решил выйти в публичное пространство.

Версия Гульнар Бажкеновой

Гульнар Бажкенова подчеркнула, что 3 сентября 2020 года она лично зарегистрировала ТОО «Ordamedia». 

«Я подавала заявление онлайн, потому что была пандемия. Нас зарегистрировали. Я стала единственным учредителем в 2022 году. Когда я открывала Ordamedia.kz, у меня был тяжёлый опыт по предыдущим проектам — задержки зарплат журналистам до полугода. К тому времени у меня уже была история взаимоотношений с Kaspi, я была знакома с Вячеславом Кимом. Как мы договорились: они дают гарантию, что зарплаты у меня никогда не будут задерживаться. Почему я вообще пошла на это сотрудничество? Я подумала: когда открываешь новое медиа, на счету пока пусто, рекламных контрактов нет, коммерческого отдела нет. Стоял вопрос, как первый год платить зарплаты без задержек. Но к чему мы пришли? Я сказала: я ни под кого не пойду, это моя компания. Если мы не договоримся, то пойду искать других. У меня были и другие люди, готовые вложиться в проект. Но была подруга, которой я доверяла. Мы договорились, что каждый месяц по контракту они дают определённую сумму. Я предлагала, чтобы вошла Маржан Ельшибаева (журналист, исполнительный директор Kaspi). Мне сказали: нет, она не может, потому что это уже будет прямое участие Kaspi банка. Сказали: вот есть охранник, сотрудник службы безопасности Вячеслава Кима — Максат Ганиев. Он бывший полицейский. Давай мы зайдём на год-два, мы поможем, чтобы и у нас были гарантии».

По её словам, финансирование первой стадии проекта строилось на договорённости о ежемесячном выделении средств на зарплаты сотрудникам, но редакция отрабатывала эти деньги.

«В чём была моя ошибка как неопытного предпринимателя? Я взяла человека в долю — он вошёл на 49 %. Тогда я должна была просить деньги на развитие, но просила четыре-пять миллионов в месяц на зарплаты, и эту сумму мы отрабатывали. Это был типовой рекламный контракт. Было условие: мы лоббируем какие-то законы, которые им нужны, бизнес-проекты, PR. Мое условие было: вы полностью первый год покрываете зарплатный фонд, но не лезете в редакционную политику. Я экономила, набрала студентов, чтобы не влезать в долги, не думая о том, что уже взяла человека в долю».

По словам Бажкеновой, переломным стал период после блокировки издания в связи с публикацией о второй жене Назарбаева, а затем —  январские события 2022 года.

«Страна пережила травму, общество пережило травму, и это было чудовищное давление — всё нельзя. Ко мне всё стало прилетать через моих партнёров, через Маржан: „Этих убери, это не публикуй“. Стали давать списки. А я никогда так не работала. Там, кстати, не было Токаева, но там были люди высокопоставленные, прямо у самого трона. Из-за этого начались конфликты».

Она вспомнила, что в 2021 году Вячеслава Кима даже сняли с самолёта, доставили в КНБ и всю ночь допрашивали под камерами. Интересовала его связь с «Ордой». Гульнар постоянно слышала: «У нас из-за тебя проблемы».

«К лету 2022 года я попросила встречу с Вячеславом Кимом и Маржан. Я говорю: „У вас проблемы, на вас давят“. Ким как будто стал ответственным перед Акордой за „Орду“. Я сказала: давайте разойдёмся, спасибо, что поддержали. Подумав про свои риски, они согласились. Денег не надо уже, всё. Они убирают Ганиева, но проходит месяц-два, ко мне возвращаются „гонцы“ и говорят: в Акорде все в шоке, почему меня отпустили, я, видимо, особо опасный гражданин, которого нельзя отпускать, за мной должен быть смотрящий. И у нас начинается опять. Тогда был руководителем администрации президента Нуртлеу (2022–2023 годы), его имя постоянно всплывало. Все требования шли от него».

Бажкенова рассказала, что в декабре 2022-го — начале 2023 года давление усилилось, и ей сообщили, что её медиа «могут закрыть». От неё требовали 100 % доли, но в итоге сошлись на 70 %. 

«В 2023 году мне говорили: давай сейчас подождём политической развязки, мы тоже уже устали. Потом иди куда хочешь. Меня прижали к стене. Я подумала: проект закроют, надо идти на компромисс. Я была журналистом, заниматься предпринимательством я только начала. Тогда и появилась мажоритарная доля у Ганиева».

Она также добавила, что при регистрации компания была привязана к её двухкомнатной квартире на проспекте Назарбаева. 

По её словам, давление обострилось и в 2025 году, когда к ней пришли с требованием перейти в квазигосударственный центр «Сана», она ответила категоричным отказом. Параллельно с этими событиями редакция и сама Гульнара продолжали работать, записывать подкасты — о расследовании убийства Айдоса Садыкова, о смерти заместителя начальника внешней разведки КНБ. В своих выпусках она продолжала задавать острые вопросы, которые многим не нравились. 

«Меня пригласили на Амангельды, 65 — бизнес-центр Вячеслава Кима, где сидят аффилированные к нему компании, его нотариус. Там сидел Виталий Пан — доверенный юрист Кима. Мне дали бумагу о созыве внеочередного собрания о том, что мой партнёр утратил интерес к сотрудничеству, и я должна переписать долю. В 2023 году я показала себя такой трусихой, что меня попросили сейчас „не предавать огласке“. Пять лет — это были попытки компромиссного решения. В 2025 году уже было требование убрать меня. Эти выпуски страшно разозлили каких-то людей, и гнев посыпался на Вячеслава Кима. Требование ко мне — уйти из журналистики. На встрече с юристом Кима мне предоставили поддельные учредительные документы от 2020 года, где меня удалили из списка учредителей».

«Я подала в суд о фальсификации документов в „Правительство для граждан“. Наше требование было — достать архив, провести независимую IT-экспертизу. То, что не смогли подделать, — сломано. Файл с моим заявлением не открывается, уведомление не открывается, файл повреждён. То, что смогли подделать, подделали».

О задержании Нуртлеу

Гульнар подчеркнула, что публикация о задержании Нуртлеу — это не продолжение конфликта и не месть. 

«Я упёрлась в это в ходе своей борьбы. Когда начала это раскручивать, поняла, что в Казахстане действует „глубинное государство“. Если бы мои материалы не вышли, в следующем году он мог бы стать президентом». 

О своём положении

«Когда человека топят, он делает всё, чтобы выплыть. Я делаю то же самое. Я одна, без денег, с арестованным имуществом, с ребёнком и котом — против группы влиятельных мужчин. И они, похоже, даже гордятся тем, что я в заведомо слабой позиции. Это напоминает ринг, где я стою с ребёнком и котом, а напротив — Майк Тайсон. Он бьёт, я падаю и снова поднимаюсь, а публика аплодирует ему. Что будет дальше, я не знаю. Я долго не хотела втягивать в эту историю Kaspi и Вячеслава Кима. Но когда человек борется за выживание, он действует инстинктивно. У меня арестованы все счета, всё имущество, арестована машина, за которую я плачу кредит. Я заняла деньги, потому что у меня закончилась наличка, а счета арестованы. При этом мне нужно арендовать машину, чтобы возить ребёнка, покупать еду, платить за школу. У меня не осталось даже денег, чтобы купить корм коту. Может, будут писать, что я нервная — да, я сейчас немного нервная. Я заняла у друга 500 тысяч тенге. Он тоже медийщик. Нас сфотографировали. За мной постоянно следят. Его вызвали в КНБ и спросили: „Ты что, спонсируешь Бажкенову?“ и показали фотографию, где он мне передаёт эти несчастные деньги».

Гульнар подчеркнула, что её имущество и счета арестованы не по решению суда, а по запросу нотариуса Вячеслава Кима. 

Об «Орде»

«Мы приносим много пользы. Мы ничего плохого стране не делаем. Если проект заберут, он не выживет. Это будет вялотекущая деградация, потому что он им не нужен. Нуртлеу уже не всесилен. А локомотивом выступал он. Моя цель — не политика, а журналистика. Мы не пираты. Своими публикациями мы не преследуем цели развалить государство. Власти будет очень плохо, если не будет таких, как мы. Просто хейтеров не трогают, потому что они не опасны. Опасны такие, как мы, — те, кто проливает свет на скрытое. Но ведь это для власти хорошо. Когда создаётся „глубинное государство“, появляется „двойной КНБ“. Кому от этого хорошо? Государству? Так что мы прогосударственные. Максат Ганиев, я вас в жизни не видела, отпустите нас»

Версия Максата Ганиева

Максат Ганиев начал с объяснения, почему впервые решил выступить публично:

«Я уходил от этих вопросов, потому что это не моё поле, я новичок, это моё первое интервью, но жизнь вносит свои коррективы, вопросов много, и мне пришлось, выйти в информпространство и объяснить свою позицию». 

Ему 49 лет, последние 20 лет он руководит охранным бизнесом, женат, две взрослые дочери. По версии Ганиева, в сентябре 2020 года именно он создал и зарегистрировал ТОО «Ordamedia.kz». 

«Есть справка о регистрации, устав, решение, приказ о назначении Бажкеновой директором. Условие было одно: я не вмешиваюсь в редакционную политику. Моё присутствие в офисе было нежелательно, потому что она говорила всем, что создала проект на свои деньги».

Он рассказал, что в медиа его привела Маржан Ельшибаева. К тому времени он вкладывал деньги в строительство таунхаусов, продажу машин и искал новое для себя направление. 

«Маржан предложила заняться медиапроектом. Сначала я отказался: где я — и где медиаресурс? Я не знал, как это организовывать и продвигать, у меня не было ни малейшего представления. Она сказала, что и не нужно — у неё есть подруга, Бажкенова, она станет главным редактором и всё возьмёт на себя. У неё был опыт, профессиональный бэкграунд. Мы познакомились, обсудили своеобразный бизнес-план, потому что меня прежде всего интересовало: сколько это стоит, какие сроки, какая отдача. Мы заключили договор и начали работать. Через год меня ситуация начала напрягать: обещанного не происходило. Мне объясняли, что издание молодое, его ещё недостаточно знают, нужно подождать. Потом случился Кантар — и всё это тоже повлияло. В какой-то момент я понял, что больше не хочу этим заниматься, и предложил Гульнаре выкупить у меня 100 % доли. Она согласилась, но сказала, что сейчас у неё нет таких денег. Тогда мы решили прийти к компромиссу: заключили договор купли-продажи на три года в рассрочку. По графику она должна была выплачивать мне определённую сумму каждый квартал. Все документы есть, договор она подписала».

По его словам, 22 августа 2022 года весь проект был передан Гульнар, однако платежи по договору не поступали: «Прошёл квартал — денег нет. Второй — нет. Мы присылали досудебные претензии. Ко мне стали выходить бывшие сотрудники. Говорили о плагиате, о непроверенной информации, о „зарплатах в конвертах“. Я понял, что есть риск, что со мной просто не рассчитаются».

Тогда, по словам Ганиева, Гульнар предложила выкупить у нее 70 % доли. 

«Да, сейчас многие задают вопрос, он кажется логичным: я же не получил деньги за сто процентов, а покупаю 70 %. Но я был вынужден так поступить, чтобы обеспечить себе страховку. У Гульнары красной нитью мечта — она хочет в США уехать, она это не скрывает». 

7 февраля 2023 года он приобрёл 70 % в ТОО за 65 млн тенге.

«Одно время я вообще не лез в политику редакции: соблюдал наши договорённости и не вмешивался. Но затем начал видеть, что редакция погрязла в судебных разбирательствах, в каких-то невообразимых историях. Это стало триггером. Плюс в 2025 году подошёл трехгодичный срок, по которому она должна была со мной рассчитаться. Ни одного платежа она так и не произвела. Отдельным триггером стала история с „задержанием“ Нуртлеу и Гаджиева, которую потом все развенчали. Я написал ей в WhatsApp: „Гульнар, как вы можете это объяснить?“ Она проигнорировала. Тогда я решил созвать учредительное собрание и вынести на него вопросы: заменить директора, провести аудит и осуществить оценку доли. 12 мая этого года я направил ей письмо: либо продавайте мне 30 процентов, либо покупайте мои 70 процентов. Мне это надоело. Спустя два дня она ответила, что у нас же всё хорошо, „так хорошо коммуницируем“. Предложила продолжать и чтобы я дальше финансировал „Орду“. А если я настаиваю, то она может купить мою долю за доллар. Когда мой юрист принёс письмо о покупке её доли, она сказала: „Окей, я готова продать — за 10 млн долларов“».

Свою связь с Вячеславом Кимом и Kaspi bank Максат Галиев отрицает. 

«Я слышал такую версию. Это глупость. Ни лично я, ни моя компания не оказывали никаких услуг Вячеславу Киму, Kaspi bank, дочерним компаниям. Это всё легко проверяется. Все охранные предприятия курирует отдел по контролю за охранной деятельностью департамента полиции, там есть все сведения».

Он также утверждает, что Гульнар Бажкенова за пять лет приобрела три квартиры, две — в августе и сентябре 2025 года. Сейчас все они арестованы — в связи с применением исполнительной надписи нотариуса. По его словам, она даёт право по закону нотариусу запустить исполнительное производство без суда, когда долг не подлежит сомнениям. 

«Данная сумма будет взыскиваться со счетов. Если она не соглашается, значит, будем выставлять её имущество на торги. Эти деньги я взыщу. Я не простил и прощать не намерен. Я хочу сместить её с поста директора ТОО и с поста главного редактора — она меня не устраивает. „Орда“ — это мой актив, мои вложенные средства, время, нервы. Почему я должен им разбрасываться? Я хочу вернуть свой актив и понять, насколько он жизнеспособен. Я как минимум три-четыре раза созывал учредительные собрания, и она на них не являлась. К вопросу о 30 % я хотел бы вернуться после того, как мы проведём аудит: я должен понимать, сколько на текущий момент стоит эта доля. На протяжении полугода я хочу провести аудит компании — с кем она заключала договоры, на какие суммы. Поэтому я предлагаю дождаться аудита». 

Ганиев несколько раз подчеркнул, что это сугубо корпоративный спор, который его оппонентка пытается перенести в политическую плоскость. При этом он признался, даже если ему вернут 100 млн тенге, от своих планов на «Орду» он не откажется.

Он подчеркнул, что его не устраивает нынешняя редакционная политика издания.

«Я бы не стал ставить знак равенства: если не будет Бажкеновой, не будет „Орды“. Не будет Бажкеновой — будет „Орда“. Гульнар ведёт себя крайне деструктивно. О каком-либо договоре и точках соприкосновения я пока не готов говорить. Я готов к диалогу. Пусть что-то предложит. 15 декабря я назначил очередное собрание. „Орду“ я ликвидировать не собираюсь, „Орда“ будет жить».

 Читайте также: 

• Готовится рейдерский захват Orda.kz и устранение главреда Гульнары Бажкеновой
• Как Orda.kz боролась с «Правительством для граждан» за право получить документы о регистрации