Уровень безопасности в казахстанских шахтах ниже, чем в мире, из-за непонимания властей и лобби, считает бывший шахтёр и общественный деятель Павел Шумкин. Он поделился с корреспондентом Orda.kz своим мнением о состоянии казахстанских шахт и о том, какую роль в этом играет государство.
Трагедия в «Абайской» шахте
7 ноября в 8.24 в шахте Абайского угольного департамента «АрселорМиталл Темиртау» в одном из забоев произошёл внезапный выброс метана и угля. На момент аварии под землёй находились 64 человека, из них восемь работали непосредственно в аварийном забое. Шестеро горняков погибли, двое получили отравление газом и находятся в реанимации.
Эта трагедия – не первая в «Абайской» шахте. В 2008 году из-за выброса метана в забое погибли 30 горняков. О других трагических случаях на шахтах Карагандинской области можно прочитать здесь.
О проблемах
Павел Шумкин начал интервью с того, что труд шахтёра – самый тяжёлый, вредный и опасный, а о безопасности говорить бессмысленно. Газ, вода, давление, осыпание породы и тяжёлый физический труд. Уже много лет бывший шахтёр занимается вопросами страхования и проблемами «подземной профессии».
«Достучаться до «поверхностных» людей в правительстве невозможно. Они рассуждают о шахтёрах как о людях обычных профессий – парикмахерах, продавцах. Они поэтому уравняли пенсионный возраст, что абсурдно, этого ни в одной стране нет. Я был в России, Перу, Германии, Польше, Америке, я спускался в их шахты. Их шахты – московское метро. Их шахтёрам надо самим платить своему правительству за то, что им разрешают тут работать. У них все условия: по газу, глубине, технике», – рассказывает Шумкин.
Также он уверенно заявляет, что рассуждения политиков или руководства о технике безопасности не вполне искренние, ведь нельзя никакой техникой обезопасить себя на минном поле. О безопасности рассуждает тот, кто получает от шахт большие деньги, но при этом сам ни разу в шахту не спускался.
«Они рассуждают, что надо аккуратно мыться в бане, аккуратно передвигаться. А как аккуратно, когда там нет проходов? В действительности наши шахты – это шахты для самоубийств. Там в любой момент может быть взрыв. Это неизбежно, потому что газ остаётся», – поясняет свою точку зрения шахтёр.
Шумкин рассказывает: прежде чем начать работу в шахте, надо её дегазировать, то есть пробурить с разных сторон, откачивать газ в течение нескольких месяцев. Всё это было в советские времена. Но эти действия не эффективны на 100%, потому что метан накапливался веками.
«Наши шахты опасны. Нет таких шахт в Германии, Перу, Польше и так далее. Там тоже опасно. Но у нас сверх того – еще разгазировать никто не хочет. Потому что разгазированный уголь стоит дешевле.
Об «АрселорМиттал Темиртау»
Эксперт называет «АрселорМиттал Темиртау» недосягаемыми. В рабочую группу при министерстве труда и социальной защиты населения Шумкин приглашал руководство компании, чтобы обсудить проблемы, но в минтруда так никто и не пожаловал.
Когда пришёл Mittal Steel, у горняков были надежды – западный инвестор сейчас нас научит в белых перчатках и в катафотных комбинезонах уголь добывать. По словам Шумкина, всё стало хуже, но не так плохо, как в «АрселорМиттал». Эксперт отмечает, что в «Казахмысе» горняки получают больше и «калечат их меньше», но тоже есть проблемы.
Критическую оценку Шумкин даёт и техническому оснащению «АрселорМиттал», называя его неуклюжим и несовременным.
«У неё восемь степеней защиты. У техники, которую используют в Германии, – более ста. Шахты старые. Даже если будет новая техника, то это всё равно как в старый организм ставить новый орган: организм напора нового сердца не выдержит.
Новую технику в наши шахты просто не затащишь. 10 лет назад компания «АрселорМиттал» обещала открыть новые шахты, но так ничего и не сделала. Ни одного нового горизонта не открыли, возмущается Шумкин.
В курсе ли правительство?
Шумкин заявляет, что государство не может не знать о состоянии шахт. Рабочая группа рассказывала о проблемах и в министерстве соцзащиты, и депутатам от коммунистической партии, и не только.
Горняк выделяет две проблемы, из-за которых шахты до сих пор в плачевном состоянии.
Во-первых, есть сложности с пониманием. Как рассказать о корабле, на котором твой собеседник не плавал? Так и правительству сложно объяснять. У правительства нет адекватного понимания подземной профессии, но это не снимает с них ответственности.
По статистике, за 10 лет работы гибнут двое или трое полицейских, а шахтёров – несколько сотен. «Почему тогда у полиции льготный выход на пенсию? Что за дискриминация шахтёров?» – задаётся вопросом горняк.
Во-вторых, есть лобби. Оно, по мнению собеседника, приходит в какие-то заветные двери, что-то говорит или скорее всего, приносит. И потом правительство «перестаёт понимать» шахтёров.
К горнякам также приходят страховые компании, но они страхуют не индивидуально, а коллективно и «за копейки».
Шумкин с сожалением замечает: «Шахтёры ничего не могут сделать, потому что за спиной у «АрселорМиттал» всё государство, а у шахтёров ничего нет.»
