Как сексуализированное насилие над детьми стало катастрофой в Казахстане

Дети – цветы жизни, которые некоторые не гнушаются срывать. Почему новости о насилии над подростками так часто появляются в инфополе, что становится с такими детьми, когда они вырастают, и главное – как их защитить?

Последние полгода новости о насилии над детьми регулярно пополняют копилку человеческой тревоги, а ведь, кажется, что только недавно Казахстан всколыхнула ужасающая история о мальчике из посёлка Абай. Тем не менее вереница таких случаев продолжает виться, детские судьбы оказываются надломленными, а по факту никаких решающих шагов предпринято не было.

Редакция Orda.kz поговорила с основательницей проекта Qorģan Асель Сериккызы, которая собрала людей, испытавших в детстве сексуализированное насилие и нашедших в себе силы рассказать об этом. Однако главная цель Qorģan – помочь предотвратить такие случаи в будущем. Как? В первую очередь, работать с родителями.

Почему «сексуализированное», а не «сексуальное»? Слово «сексуальное» смешивает смысл с положительными коннотациями. Это намекает на удовлетворение сексуальных потребностей, на согласие. Насилие же не может быть привлекательным или приятным.

Асель Сериккызы подчёркивает, что до 80% случаев насилия над детьми совершается не педофилами, как привыкли думать люди, а обычными мужчинами-насильниками. Между ними существует разница: педофилия – это психическое расстройство, влечение к детям допубертатного возраста, а насилие над ребёнком чаще всего совершают мужчины, у которых могут быть даже полноценные семьи.

Большинство насильников – близкие люди

Очень часто людей преследуют миф и убеждение, что изнасиловать ребёнка может незнакомый человек с улицы, но на деле это люди, как правило, с хорошей репутацией, нередко входящие в близкое окружение ребёнка. Для таких мужчин неважно, какого пола и возраста их маленькая жертва.

«Мне рассказывают истории, когда даже имамы и читающие намаз пристают к детям. Стоит помнить, что у насильников в основном хорошая репутация. Для них важно, чтобы держалась маска добродетели перед родителями и родственниками ребёнка. Окружающие уважают этого человека, его сложно заподозрить, это ведь «хороший дядя, который любит моего ребёнка», – отмечает Асель Сериккызы.

На фоне этой вопиющей несправедливости Асель Сериккызы год назад приняла решение создать проект, который мог бы рассказать родителям, что делать, если их ребёнка изнасиловали, и как обезопасить своё дитя, чтобы этого никогда не произошло в будущем. Для этого команда Qorģan составила видеокурс с психологами-экспертами для родителей: как и о чём говорить со своим ребёнком, как увидеть признаки насилия, каких правил нужно придерживаться.

Видеокурс пока существует только на русском языке, но команда Qorģan планирует создавать контент и на казахском. Основатели уверены, что борьба с насилием над детьми должна начинаться с активного участия родителей:

«Мы не работаем с людьми, которые переживали насилие. У нас нет ресурсов для этого, потому что мы – добровольная инициатива. Мы сосредоточены на превенции насилия, а превенция идёт через участие родителя, которому нужны рекомендации и инструкции. Для них мы и создаём образовательный информационный контент. Все эти новости об изнасилованиях вызывают тревогу у взрослых, но они не знают, что с этой тревогой делать».

Интимные истории, личная боль

По словам Асель, их добровольная инициатива – это объединение выросших детей, которые подвергались насилию в детстве. Не все, но многие. Так, помимо видеокурса, Qorģan рассказывает настоящие истории выросших мальчиков и девочек: они не скрывают свои лица и имена, а смело говорят о своём жутком опыте:

«Сначала мы с Надеждой Марченко (одна из основательниц проекта) собрали ребят, которые были готовы рассказать свои истории, дать откровенное интервью с открытым лицом. Ребята нашлись очень быстро, они нам доверяли, потому что мы сами подвергались насилию в детстве. Они знали – мы не будем злоупотреблять их доверием».

Так, на YouTube вышло видео, где шестеро рассказали об ужасе, который им пришлось испытать в детстве: самой старшей тогда не исполнилось ещё 16 лет, а самому младшему было всего 4,5 года.

Видео набрало больше 380 тысяч просмотров, а комментаторы внизу делились своим опытом – диком, страшном, невыносимом. После этого видео в Qorģan начали заниматься собственным продакшеном: находили героев (чаще всего через знакомых) и снимали их горькую исповедь.

Основатели проекта активно работают над его развитием, особое внимание уделяется доступности для всех: сайт постепенно обрастает полезными деталями, дополнительными фичами, а посты в социальных сетях начинают выходить на казахском языке. Так, Qorģan поделился историей Нурбола, который столкнулся с сексуализированным насилием в шесть лет: получилось хлёстко, честно и душераздирающе.

«Помните случай с мальчиком из Абая? История Нурбола очень похожа на ту историю. Можно сказать, что он в каком-то смысле выросший мальчик из Абая, который готов рассказать о том, что случилось. Однако таких мальчиков-из-Абая очень много. Интервью получилось очень откровенным», – отмечает Асель.

Ұят болады: почему в Казахстане насилуют детей

Мнение, что «такого раньше не было», – абсолютный миф. Ощущение дико участившихся случаев – всего лишь ощущение, так как истина проста: в последнее время случаи насилия начали чаще освещать, отсюда и кажется, что мир сошёл с ума.

«Более того, многие случаи насилия над ребёнком оказываются нераскрытыми, неузнанными или непризнанными самими родителями. Насилие происходит прямо сейчас: просто какой-то родитель может об этом узнать и обратиться суд. Благодаря ним есть хоть какая-то освещаемость. Однако есть и такие мамы и папы, которые не верят своим детям, им тяжело справиться со своими эмоциями, им легче не поверить ребёнку, нежели взять ответственность и принять меры», – говорит Асель.

Существует и категория родителей, которым становится стыдно. Представьте, говорит Асель, что вы – родитель и у вас есть дочь, а потом оказывается, ваш родной брат совершает насильственные действия сексуального характера в её отношении. Как же так? Вы же любите своего брата, и он любит вашего ребёнка: он за ней присматривал, играл, дарил подарки. Вы не хотите в это верить.

68% представителей взрослого населения и 67% специалистов, занимающихся вопросами защиты детей и правосудием, придерживались мнения о том, что сексуальное насилие над детьми является «серьёзной проблемой» в Казахстане.

Асель подчёркивает, что это проблема не только сексуализированного насилия, но и всего насилия над детьми в целом. Взрослые не хотят слышать мнение несовершеннолетних. В нашей стране наблюдается неуважительное отношение к детям, их границам, их личностям.

«Одной из причин является отсутствие полового воспитания. Сами родители не готовы говорить со своими детьми на эту тему, а государство не вводит предмет в школьную программу. Есть исследование, которое доказывает, что половое воспитание влияет на снижение уровня насилия над детьми: ребёнок знает, что такое насилие, что такое согласие, что делать в критических ситуациях», – считает Асель.

Кроме того, есть извечное «ұят болады», из-за которого родители всеми силами пытаются сохранить иллюзию «нормальной» семьи в глазах своего окружения.

Бывает и такое, когда подростки насилуют тех, кто помладше. Асель связывает это с потребностью в контроле и доказательстве своей власти. Определённую роль играет и лёгкий доступ к порнографии, в которой часто демонстрируется агрессивное поведение.

«Насилие нормализуется. Искажается реальность, что такое секс и что такое вообще насилие. Для подростков, которые могут подобного насмотреться, мишенью становятся дети помладше. Старшие рассматривают их не просто как объект удовлетворения своих потребностей, но и как объект контроля и применение власти», – объясняет Асель.

Кроме того, возникает вопрос доверительных и уважительных взаимоотношений с родителями. Если подросток насилует ребёнка младше, то уважаются ли его собственные границы со стороны семьи и близкого окружения? Значит ли, что этот подросток привык к тому, что его границы постоянно нарушаются?

Группа риска и портрет насильника

Мы спросили основателя проекта Qorģan, существует ли группа риска. Как правило, дети, которые более подвержены насилию, часто остаются без присмотра взрослых, их родители оставляют на попечение бабушек и дедушек или других родственников. Мамы и папы очень заняты работой, мало разговаривают со своими детьми, уделяют минимум внимания и заботы.

Насильники специально выбирают тех малышей, чьи родители пренебрежительно к ним относятся. Они наблюдают за взаимоотношениями внутри семьи, они изучают и самих родителей – какие они?

«Когда происходит насилие над ребёнком, ответственность несёт не только насильник, но и родитель. Когда ребёнок говорит: «Я не хочу в гости к этому дяде», то нужно прислушиваться. Он не может прямо сказать о насилии, он говорит об этом на своём детском языке. А родитель не слышит, ему всё равно», – объясняет основательница Qorģan.

Кроме того, нередко преступники манипулируют ребёнком, угрожают ему и пугают. В другом случае насильник может напустить вид искреннего и заботливого человека, может играть с ребёнком, присматривать за ним. «Дядя же меня любит, родители ему доверяют, получается, если дядя трогает меня, то это нормально», – так может подумать ребёнок. Ему очень сложно различить насилие и любовь. Насильники профессионально размывают границы, и с позиции ребёнка это кажется нормальным.

«Совершить такое преступление может любой человек. Обратите внимание на тех, кто особенно настаивает на поддержании традиционных моральных ценностей. Такие «защитники нации», которые могут читать намаз и яро осуждать других. Они могут увидеть подобные новости по телевидению и сокрушаться, демонстративно реагировать очень агрессивно. Они специально напускают на себя маску, что они против насилия», – продолжила Асель.

Как начать спасать детей

Асель Сериккызы считает, что в 2022 году, объявленном Годом детей, как никогда важно обратить внимание общественности на эту катастрофу, которая обосновалась как в больших городах, так и в отдалённых сёлах. Чтобы остановить сексуализированное насилие над теми, кто самостоятельно защитить себя совсем не может, нужно начинать с конкретных шагов.

В первую очередь, на государственном уровне ввести в школах половое воспитание, о котором так давно говорят эксперты. Помимо этого, необходимо внедрять специальные программы по работе с осуждёнными насильниками, которые выходят на свободу из мест заключения по УДО.

«Да, они отсидели в тюрьме, но их мышление не меняется. Они выходят и опять насилуют. На госуровне должны быть программы по превенции насилия. Мы должны бороться не с последствиями, а с причинами», – отметила спикер.

Кроме того, в Казахстане нет реабилитационных центров для детей, которые стали жертвами сексуализированного насилия. Наболевшей является ситуация с психологами: в стране нужна специальная подготовка, повышение квалификации у всех, кто работает с детьми, подвергшимся харассменту.

Одной из самых ярких проблем и упущением нужно считать допросы в правоохранительных органах, когда малышей, переживших ужас, допрашивают мужчины. Иногда даже без сопровождения психологов, в резком холодном тоне, требуя такие же чёткие ответы.

Асель Сериккызы призывает обратить на это особое внимание всех тех, кто может оказать влияние: министры и вице-министры, депутаты, президент. Дети хотят быть услышанными, говорит она, особенно в год, целиком и полностью посвящённый им и их будущему, которое снова оказывается в руках взрослых.

Однако иногда вместо этого казахстанские деятели обращают столь бурное внимание на кейсы, не заслуживающие столько внимания общественности, нежели сексуализированное насилие по отношению к детям.

«Например, Нуртас Адамбай, который недавно обратился к президенту Токаеву с просьбой запретить показы «Базз Лайтера», где есть сцена с ЛГБТ-персонажами. Я лично к нему никак не отношусь, но меня сильно удивляет, когда такие, как он, выступают в роли защитника нации и детей, против пропаганды ЛГБТ, хотя хотелось бы, чтобы они поднимали реальные проблемы. О сексуализированном насилии над детьми почему-то не говорят, этим не занимаются», – с грустью замечает Асель.

Она считает, что следует различать педофилию и гомосексуальность, так как многие приравнивают их друг к другу. Важно то, что во втором определении в отношениях участвуют двое взрослых людей с взаимного согласия. В отличие от педофилии.

«Хотелось бы чтобы такие люди, как Нуртас Адамбай, которые «топят» за моральные ценности, «топили» и за решение проблемы, из-за которой страдает столько деток», – отмечает основательница проекта Qorģan.

За спиной уже половина 2022-го, объявленного Годом детей. Президент страны ещё в новогоднем послании сказал, что «их благополучие – это гарантия успешного будущего нашего государства». Однако прежде, чем с благоговением класть кирпичики и строить это самое будущее, нужно покончить с удушающими проблемами в настоящем. Иначе вся эта башня рухнет. И дышать будет совсем нечем.

---

Комментируй, делись мнением у нас в Facebook!

Получай оперативные новости дня в свой смартфон: подпишись на Orda.kz в Telegram.

---