Фильм «Фуриоса: хроники Безумного Макса»: трудно победить самого себя

Премьера нового, долгожданного постапокалиптического эпика Джорджа Миллера, состоялась на Каннском кинофестивале. Отныне Безумного Макса нет (хотя не всё так просто), и фильм рассказывает предысторию воительницы Фуриосы — от раннего детства и похищения из дома до потери руки и бегства с гаремом Несмертного Джо. Аня Тейлор-Джой сменила в этой роли Шарлиз Терон, а в остальном у режиссёра практически получилось повторить «Дорогу ярости» девятилетней давности, хотя приквелу и не удалось прыгнуть выше.

«Это как в поэзии, они рифмуются», — произносит Джордж Лукас сакраментальную фразу, рассказывая о связи старых частей «Звёздных войн» с приквелами. Поэтические тонкости тогда оказались в тени кривляний Джа-Джа Бинкса и странной актёрской игры Хейдена Кристенсена, поэтому большинство фанатов отреагировали на предысторию ехидными или возмущёнными отзывами.

Джордж Миллер во многих смыслах настоящий коллега Лукаса: оба — режиссёры старой закалки, ровесники, почти одновременно начавшие создавать на экранах свои космические и постапокалиптические миры в конце 1970-х годов. И оба неожиданно столкнулись в Каннах, куда Миллер приехал с премьерой, а Лукас — за почётной наградой. И Миллер тоже оказался своего рода поэтом-рифмачом, причём с более успешным результатом — если судить по отзывам критиков и поклонников франшизы, потому как с бокс-офисом дело обстоит печальнее.

«Фуриосу» и «Дорогу ярости» можно сравнивать вплоть до секундных кадров и даже склеек, очевидно, скрупулезно воссозданных в приквеле (ждём, когда умельцы в интернете смонтируют видеоролики из этих параллелей). Да что там — финал здесь превращается в нарезку сцен из четвёртой части, Аня Тейлор-Джой — в Шарлиз Терон, хоть сразу запускай следующий фильм, как продолжение сериала.

В этом, вероятно, и была идея Миллера: более десяти лет назад, до всех производственных трудностей и настоящего творческого ада он задумывал снимать обе картины одновременно, бок о бок, и логично воспринимать их одной большой историей о Пустоши, Цитадели, Несмертном Джо, Фуриосе и Максе Рокатански (у последнего здесь трёхсекундное камео, чтобы окончательно не рвать связей с предыдущими фильмами, — узнать можно по культовой машине Interceptor и выразительной фигуре, показанной со спины).

Впрочем, нельзя не отметить некоторую иронию, почему-то снова произошедшую со сценарием. Если в четвёртом «Безумном Максе» было мало собственно Безумного Макса (фактически настольной книгой фильма стала пьеса «Монологи вагины», что и вывело на первый план героиню, а вовсе не героя), то в «Фуриосе» также неожиданно мало Фуриосы. Как, кстати, и Ани Тейлор-Джой.

Примерно треть фильма — и это, наверное, лучшая его часть — мы проводим в компании ещё не выросшей воительницы, только что похищенной из лона Зелёных земель байкерами из клана Дементуса. Молчаливая девочка в исполнении Алилы Браун поразительно похожа на Тейлор-Джой, и на то особая причина: нейросеть, объединившая лица двух актрис. И хотя в некоторых рецензиях поругивают спецэффекты, пострашневшие и повылезавшие, по мнению критиков, зелёными швами наружу, выглядит такое портретное сходство впечатляющее. Честно говоря, маленькая Фуриоса местами кажется убедительнее взрослой версии, так что хочется задать неловкий вопрос — зачем Миллеру понадобилась звезда?

Фильм раскрывает не столько предысторию будущей императрицы, в итоге не слишком много добавляя объёма к её образу («Дорога ярости» утверждала два правила: «меньше слов — больше дела» и «меньше знаешь — больше интереса»; последнее, например, хорошо иллюстрировал безымянный безумный гитарист с изрыгающим пламя инструментом), сколько мифологию постапокалиптического мира. Зрители подробнее знакомятся с Топливным городом и Свинцовой фермой, двумя другими форпостами Пустоши, видят создание легендарной фуры, главного аттракциона квадриквела, и погружаются в детали торговых отношений двух длинноволосых диктаторов — почём нынче литр бензина и литр молока. 

Где-то в промежутках между этими событиями Фуриоса вырастает, лелея планы мести Дементусу и работая под начальством Несмертного Джо, встречает таинственного дальнобойщика Джека, доппельгангера Макса, с которым у неё завязывается что-то вроде короткого служебного и, возможно, сугубо платонического романа, и верно хранит косточку от персика, отданную матерью перед смертью.

Действие же разворачивается на протяжении 10-15 лет, и многое подается обрывками, что в свою очередь, приводит к провисаниям сюжета. Хотя некоторые моменты хотелось бы расширить (например, тайную жизнь Фуриосы в Цитадели в духе «Мулан» или 40-дневную войну Пустоши, прокомментированную лишь закадровым голосом рассказчика), другие же — наоборот, сократить, как излишне болтливое противостояние с Дементусом в финале. Он, кстати, один из несомненных козырей фильма — эксцентричный Крис Хемсворт с накладным носом, плюшевым мишкой, притороченным к животу цепями, разъезжающий на запряжённой тройкой байков колеснице, порой крадёт зрелище и в буквальном смысле командует тут всем парадом. А его пусть и пунктиром прописанная арка кажется не менее интересной: местами он не стопроцентный антагонист — скорее, антигерой.

Приквелы часто ходят по тонкому льду — трудно сохранить те же эмоции и интригу, зная о результате, и не удариться в оголтелый фансервис. «Фуриоса: хроники Безумного Макса» разрастается не вглубь, а вширь, но и этого, пожалуй, достаточно.

Кони скачут наперегонки с мотоциклами, рогатые парашютисты в чёрном атакуют мчащуюся хромированную фуру, песчаные бури застилают глаза, а в кадре всё так же много красоты и жёсткости, вплоть до обглоданных конечностей и перемолотых боевой машиной тел, — пусть кино и стало чуточку прохладнее, в такие моменты у него всё ещё обнаруживаются горячее сердце и пламенный мотор. 

Джордж Миллер, не сумевший победить самого себя (слишком высока была планка, заданная «Дорогой ярости»), снова доказал, что прилагательное Несмертный — это про него. В конце концов, он уже намерен снимать новую часть, и на просторы Пустоши хочется вернуться как можно скорее, хотя бы до девяностолетия режиссёра.