Дважды два — четыре: зачем Казахстану две АЭС в одном регионе?

В начале октября Казахстан определился с местом для строительства второй атомной электростанции. Оказалось, что возводить её будут прямо рядом с первой — где-то в окрестностях посёлка Улкен в Алматинской области. Такое решение породило ряд вопросов — и в этом материале Orda.kz ответит на них вместе с экспертами по энергетике.

Почему Алматинская область?

Алматинская область — стратегически важный регион с точки зрения энергетической безопасности страны. Отсюда рукой подать до экономического сердца Казахстана, Алматы. Рядом также Туркестанская область и Шымкент — с постоянно растущим населением и специальной экономической зоной. В перспективе, с развитием города Алатау, на юге страны может появиться ещё один центр концентрации населения и бизнеса. А это значит, что будет расти потребность в электроэнергии — которой уже сейчас критически не хватает.

Эксперт по энергетике Еркебулан Кошмамбет указывает: юг Казахстана отчаянно нуждается в новых источниках генерации.

«Энергосистема Казахстана условно разделена на три энергетические зоны. Это, условно их обозначая, северная энергозона; ниже Балхаша — алматинская, или южная, энергозона; и западная, которая более-менее автономно работает. Вся проблема в том, что южная энергозона ещё с советских времён была энергодефицитной. Северная зона вырабатывает 70 % электроэнергии. Поэтому перед нами сейчас стоит задача обеспечить энергией не север, а юг страны». Еркебулан Кошмамбет

В советские времена север и юг Казахстана связали высоковольтными линиями — это позволило обеспечить стабильное энергоснабжение южных регионов. Но с каждым годом нагрузка на систему растёт. Поэтому сейчас Алматинская область выглядит самым логичным местом для строительства сразу двух АЭС.

С одной стороны, вторая АЭС могла бы появиться и на западе страны: не зря в Актау до 1999 года работал первый в мире опытно-промышленный реактор на быстрых нейтронах БН-350. С другой стороны, на Каспии сейчас проблемы с водой — море мелеет. Балхаш в этом плане надёжнее: расчёты показывают, что состоянию озера строительство АЭС не повредит.

«Уровень воды в озере Балхаш за последние десять лет на метр поднялся — так и экологи, и водники говорят. То есть с водой там проблем не будет, хотя АЭС много воды и не потребляет», — говорит Еркебулан Кошмамбет.

Потребность южных регионов в энергоснабжении столь велика, что выбор Алматинской области в качестве «атомного сердца» Казахстана выглядит абсолютно оправданным. К тому же АЭС придут на смену морально устаревшим источникам угольной генерации, которые пора мало-помалу выводить из эксплуатации.

«Средний возраст наших ТЭЦ — почти 65 лет. Уже в ближайшие десять лет их надо будет потихоньку демонтировать. Четыре реактора будут компенсировать эту потерю. А станции поколения III+, которые сейчас будут строиться, при правильной эксплуатации могут вырабатывать энергию до 100 лет». Еркебулан Кошмамбет

Почему две АЭС, а не одна?

Но что мешает построить вместо двух сравнительно небольших атомных электростанций одну — зато более мощную? И не получится ли так, что в итоге на Балхаше появится одна АЭС, просто с четырьмя реакторами вместо двух?

Член клуба экспертов при сенате парламента РК Тельман Шуриев уверен: никаких подводных камней здесь на самом деле нет. Власти Казахстана осознанно сделали ставку на две АЭС от двух разных генподрядчиков.

«Первую АЭС будут строить россияне. Вторую будут строить китайцы. Потому что в целом проекты на четыре реактора — как “Аккую” в Турции — считаются крупными. И если инвестиции где-то застрянут, то забуксует весь проект. Соответственно, чтобы таких рисков было меньше, два проекта будут реализовывать подрядчики из двух разных стран. Власти хотят проверить, насколько качественно строят “Росатом” и CNNC». Тельман Шуриев

Кроме того, проект первой полноценной атомной станции — достаточно гибкий. На тот случай, если кто-то из подрядчиков не справится с задачей, количество реакторов можно увеличить.

«На одной АЭС может быть до семи-восьми реакторов. Проект первой АЭС сейчас рассчитан на два реактора, но с условием, что если нужно будет, то туда можно добавить ещё два. То есть на одной площадке могут быть четыре реактора, это всё в калькуляции уже есть», — пояснил Еркебулан Кошмамбет.

Стратегия Казахстана такова, что в перспективе вместо трёх АЭС в стране могут построить даже четыре — и, по-видимому, все они будут сравнительно небольшими, на два реактора. Зато это позволит диверсифицировать поставщиков. Что подводит нас к третьему, самому интригующему вопросу.

Кто будет генподрядчиком?

Новость о том, что вторую полноценную АЭС в Казахстане также построят в Алматинской области, заставила задуматься: а не ищут ли власти удобный предлог, чтобы раздробить один крупный контракт надвое и отдать его «Росатому» как бы по кусочкам?

С точки зрения конспирологии версия интересная, но пока что все факты говорят не в её пользу.

Тельман Шуриев не случайно вспоминает о проекте АЭС «Аккую» в Турции, который реализует «Росатом». Это как раз крупная атомная электростанция с четырьмя реакторами. И в этом году на стройплощадке «Аккую» начались проблемы: сотрудники фирм-субподрядчиков устроили протесты из-за задержек зарплаты.

В самом «Росатоме» пояснили, что причиной перебоев с финансированием стали «действия недружественных стран». Подрядчик заявил, что иностранные компании используют методы недобросовестной конкуренции, чтобы помешать россиянам строить атомную станцию на юге Турции. «Росатом» заверил, что ищет решение «для обеспечения бесперебойного финансирования проекта».

Для властей РК такая ситуация — тревожный звоночек. Естественно, с точки зрения логистики и взаиморасчётов с местными субподрядчиками «Росатому» будет проще работать в Казахстане, чем в Турции. Но это не отменяет рисков, связанных с потенциальным санкционным давлением и общей геополитической напряжённостью. Казахстанским властям сигнал понятен: предлагать «Росатому» сразу два контракта (или один, но вдвое более крупный) — недальновидно.

Это не значит, что «Росатом» не сможет принимать участия в строительстве других АЭС, помимо первой в окрестностях Улкена. Вполне вероятно, что вторую станцию Китай и Россия будут строить вместе в рамках консорциума. Но Казахстан хочет обезопаситься и не предлагать два крайне важных контракта одному и тому же поставщику. В конце концов, если по одному проекту сроки реализации сорвутся, то хотя бы второй удастся выполнить вовремя.

«Выбор китайского подрядчика — это часть диверсификации. Никакой политики в этом особо нет», — резюмирует Еркебулан Кошмамбет.

Так или иначе, обе АЭС появятся в Казахстане лишь спустя годы. Самое главное — чтобы власти в Астане уже сейчас правильно оценили риски и мудро распределили яйца по разным корзинам. Потому что разбиться эти яйца ни в коем случае не должны.

Читайте также:

• Вторую АЭС хотят построить в Алматинской области: приоритет отдают Китаю
• «Зелёные» планы откладываются? Токаев рассказал о будущем казахстанской энергетики
• «Здесь будет прекрасный город»: в Казахстане официально начали строить первую атомную электростанцию