«Схема»: что за казахстанский фильм взял гран-при в Берлине?

На 72-м Берлинском кинофестивале гран-при в программе Generation получила новая работа Фархата Шарипова – фильм «Схема». О том, каким вышел портрет современного тинейджера, и в чём принципиальное отличие двух частей безымянной трилогии (первая – картина «18 килогерц»), – в нашей рецензии.

Что за фильм? Драма, основанная на воспоминаниях современных подростков об опыте употребления синтетических наркотиков.

Кто в ролях? Виктория Романова, Таир Свинцов, Ян Томингас, Еркин Ырыс, Эдуард Табишев.

О чём? Восьмиклассница Маша стремится стать ближе к новой компании и мальчику по имени Рэм. Чтобы влиться в коллектив, школьница познаёт все «прелести» алкогольной интоксикации, первого привода в полицию, регулярного конфликта с родителями и странных вечеринок, где, помимо Рэма и девочек-ровесниц, регулярно появляется загадочный мужчина.

Кому и зачем смотреть? Сложно сказать. Но я бы внёс «18 килогерц» и «Схему» в общеобразовательную школьную программу для старшеклассников.

Если внимательно изучить три картины Фархата Шарипова, а именно «Сказ о розовом зайце», «Тренинг личностного роста» и «18 килогерц», то можно обнаружить интересную закономерность. Все они, по сути, являются экранизацией одной и той же истории о соблазне для мужчин, где единственной ставкой становится совесть и человечность главного героя. Кроме того, во всех этих фильмах есть труп и убийца, и поисками обоих никто не занимается.

В «Схеме» же Шарипов впервые выводит на первый план женский персонаж, исследуя сложную тему взросления современных подростков. И хотя формально «Схема» является идеологическим продолжением «18 килогерц», сюжетно и стилистически картина разительно отличается от предыдущей работы режиссёра.

Автор даже не пытается проводить параллели между подростками 90-ых и их сегодняшними ровесниками. У них принципиально разные проблемы, но, как ни парадоксально, один способ их решить. Если герои «18 килогерц» искали в запрещённых веществах недостающее внимание от «неслышащих» родителей, то главная героиня «Схемы» бежит от гиперопеки отца, который всеми возможными способами стремится защитить своего ребёнка.

Ошибочно говорить, что ещё незавершённая трилогия Шарипова – это антинаркотическая социальная драма. Нет, ключевой посыл вырисовывается уже сейчас.

Режиссёр в своих картинах говорит о том, насколько современные казахстанцы стали безучастны к насилию.

В «Схеме» есть, как минимум, два выбивающих почву из-под ног эпизода, в которых главная героиня и её ровесницы подвергаются сексуальным домогательствам, но Шарипов и оператор-постановщик Александр Плотников ставят и снимают их совершенно отстранённо, не стремясь шокировать или эпатировать зрителя.

Насилие, равно как и предательство, становятся частью повседневности, обыденным и для кого-то привычным образом жизни.

Но в финале Шарипов даёт главной героине и зрителю просвет и надежду, несмотря на то, что резко и неожиданно срывается на титры и чересчур весёлый кавер на песню Виктора Цоя «Мы хотим танцевать».