Рот на замок: о чём нельзя говорить заключённым и что скрывают в женской колонии в Алматинской области

09 сентября 2023 09:31 Ксения Никифоряк

Фото Павла Михеева

Журналисты Orda.kz посетили женскую колонию №10 в посёлке Жаугашты Алматинской области. Во время визита сотрудники учреждения показали условия содержания женщин и предоставили возможность поговорить с осуждёнными.

Однако спустя несколько дней с корреспондентом по тюремному таксофону связалась осуждённая Наргиз Амраева и рассказала, что ей во время встречи запретили рассказывать правду о жизни в колонии. Корреспондент Orda.kz поговорил с женщиной, которая отбывает наказание сегодня, и с бывшей заключённой этой колонии и выяснил, что остаётся внутри тюремных стен.

«Горохова, пройдите в дежурную часть»

Сегодня в учреждении ЛА-155/4 в посёлке Жаугашты отбывают наказание более 500 женщин. Поступая в колонию, в течение двух недель осуждённые находятся на карантине и живут отдельно от остальных. Это время, чтобы познакомиться с режимом, сдать необходимые анализы и пройти первую адаптацию к жизни за колючей проволокой. По истечении этого срока новеньких распределяют по отрядам.

В каждом отряде – около 60 человек. Все они живут в небольшом одноэтажном здании, размещаясь по 30–35 человек на двухъярусных кроватях. У каждой кровати есть тумбочка, в которой заключённые могут хранить личные вещи. Как правило, это расчёска, средства личной гигиены и книги из местной библиотеки.

На 60 человек в колонии предусмотрен один душ, один унитаз и несколько умывальников. Воду нагревают с помощью бойлера. Так как нагрев воды занимает время, принять душ или даже частично помыться успевают не все. Баню руководство организовывает один раз в неделю.

«Нам всего хватает, правда», – отвечает осуждённая на вопрос журналиста, как может быть достаточно одного душа и туалета 60 женщинам.

Руководство колонии дополняет, что помимо уборной в самом жилом корпусе, женщины могут пользоваться уличным туалетом.

«Они (осуждённые – Прим. ред.) между собой даже договорились, что в летнее время будут пользоваться в основном уличным туалетом», – говорит замполит по воспитательной работе Гульжамиля Байтемирова.

Однако трансгендер Виктория Беркходжаева, бывшая осуждённая, ранее заявившая о насилии в этой колонии (она отбывала здесь наказание с 2017-го до 2022 года) рассказала, что пользоваться уличным туалетом женщин вынуждают сотрудники учреждения. По её словам, в 2018 году колонию в Жаугашты хотели закрыть из-за плохих бытовых условий, но, чтобы сохранить это учреждение, сотрудники сделали косметический ремонт и оборудовали показательный туалет.

«Этот унитаз в отряде сделали для вида, а не для комфорта заключённых. Никому не разрешали им пользоваться, кроме бабушек, которые физически не могут спуститься на улицу. И зимой, и летом женщины ходят в вонючий уличный туалет, в котором просто невозможно находиться. Ночью встают, бушлат надевают и идут за 200 метров», – говорит Беркходжаева.

Из-за этого женщины часто болеют, в том числе заболеваниями мочеполовой системы, добавила она. Из средств гигиены в месяц каждая осуждённая получает зубную щётку, тюбик пасты, один рулон туалетной бумаги и одну упаковку прокладок (10 штук). Этого не хватает, поэтому женщины просят родных передавать им средства гигиены или обмениваются друг с другом.

В 2022 году Беркходжаеву после насильственных действий сексуального характера со стороны сотрудника колонии №10 этапировали в режимную колонию Петропавловска, где она почувствовала разницу в организации бытовых условия осуждённых:

«Это небо и земля. Там созданы все условия для нормального, человеческого быта. Там цивилизация, несмотря на то, что это регион. В Алматы тоже можно было бы создать условия».

По словам Беркходжаевой, осуждённые в Жаугашты редко жалуются и в большинстве своём боятся говорить правду журналистам, потому что опасаются санкций со стороны сотрудников колонии. Поэтому женщины делают вид, что у них всё хорошо. Тех, кто хочет пожаловаться, на время визита СМИ или комиссии сажают под замок.

«Их закрывают просто где-то на отшибе и всё. Меня, например, не закрывали, но, когда ко мне хотели пробиться корреспонденты, сотрудники всегда ссылались на то, что я якобы болею, или отвечали за меня, что я отказала корреспондентам в интервью. Они сделают всё, чтобы гости не столкнулись с теми, кто может рассказать всю правду о колонии», – говорит Беркходжаева.

Беркходжаева рассказала, что в Жаугашты есть даже кодовая фраза, с помощью которой заключённым сообщают о внезапном визите в учреждение.

Когда кто-то приезжает, в рубке объявляют: «Осуждённая первого отряда Горохова, пройдите в дежурную часть». Это кодовая фраза, которая означает, что в учреждение приехала комиссия. Так всем отрядам дают понять, что в колонии гости, нужно сохранять спокойствие и надеть маску, что всё хорошо».

На территории колонии установлено несколько специальных терминалов, которые предназначены для того, чтобы заключённые могли отправить обращение или жалобу напрямую в прокуратуру или другой в надзорный орган, не взаимодействуя с администрацией. Получить доступ к терминалу можно с помощью отпечатков пальцев или ИИН.

По словам сотрудников женской колонии №10, осуждённые действительно пользуются этими терминалами, администрация никак не препятствует этому и узнаёт о поступившей жалобе только по факту, когда «сверху» приходит приказ разобраться в проблеме. Но бывшая заключённая рассказывает другое:

«Этими терминалами вообще никто пользуется. Даже когда их только устанавливали, сотрудники через своих доверенных передавали нам, что если мы будем жаловаться с помощью этих терминалов, нам будут выписывать взыскания».

Она добавила, что единицы, которые рискнули и направили обращение, не добились желаемого результата, потому что рассмотрение жалоб всё равно поручается администрации колонии:

«Сотрудники получают документ и смеются, а потом сами эту жалобу и рассматривают».

Вступившую в конфликт с администрацией женщину ждёт прессинг со стороны сотрудников. Ей буквально не дадут жизни, говорит Беркходжаева:

«Если сотрудник захочет наказать осуждённую, если у него будет цель наложить взыскание, он найдёт любой способ: создаст конфликтную ситуацию, найдёт нарушения в форме одежды, которые есть у всех, но взыскание получит только тот, против кого настроится администрация. А если у тебя плохие характеристики и есть взыскания, ты лишаешься возможности выйти по УДО».

В наказание осуждённых отправляют в штрафной изолятор от трёх до пяти суток, после – на полгода в строгие условия содержания, и только через полгода взыскание может быть погашено. Этот метод наказания применяется за злостные нарушения – например, за использование мобильного телефона.

Бизнесмены в погонах

По словам Беркходжаевой, в Жаугашты свободно можно купить алкоголь, телефоны и косметику. Поставками «запрещёнки» в учреждение занимаются сотрудники, а распространением – их доверенные осуждённые.

«Казахстанский коньяк, который на свободе тогда стоил около двух тысяч тенге, в колонии продавали за 10–15 тысяч в будни, а в праздники цена на него могла доходить до 20 тысяч. Кнопочный телефон можно было купить за 35–40 тысяч, а сенсорный – в пределах 70–80 тысяч тенге», – рассказала Беркходжаева.

Сегодня всё это тоже можно достать, только цены выросли. Об этом рассказала осуждённая Наргиз Амраева, которая сейчас отбывает наказание в этой колонии. Она позвонила корреспонденту Orda.kz с тюремного таксофона.

«Коньяк осуждённые пьют каждую неделю, их не вывозят на экспертизу. Алкоголь заносят сами сотрудники, заключённые его покупают. Например, 0,5 коньяка стоит 15 тысяч тенге, а сенсорный телефон – 150 тысяч", – говорит Амраева.

По словам женщин, деньги переводятся на счета родственников доверенных осуждённых и уже через них поступают к сотрудникам. А вот заказать доставку еды в колонию нельзя. Продукты питания разрешено получать только в виде передач, но и здесь бизнесмены в погонах нашли возможность заработать.

«По стандарту передачка не должна превышать 14 кг, а чтобы тебе принесли 20, 50 или 100 кг, нужно зайти к одной определённой сотруднице и заплатить ей. Через эту сотрудницу вообще решались многие вопросы», – говорит Беркходжаева.

К слову, эта сотрудница до сих пор работает в Жаугашты. По словам Беркходжаевой, именно она была инициатором её перевода в колонию Петропавловска после того, как женщины домогался сотрудник:

«Сотрудник КНБ совершал насильственные действия сексуального характера в отношении меня. Никто мне сначала не поверил, но благодаря экспертизе мне удалось доказать его виновность, и сейчас он отбывает наказание в тюрьме. А сотрудница инициировала мою отправку подальше, потому что я всегда открыто говорила о проблемах в колонии».

Заставляют молчать

В телефонном разговоре с корреспондентом Наргиз Амраева рассказала, что сотрудники колонии запретили ей говорить о состоянии здоровья её малолетнего сына, который проживает с осуждённой на территории детского городка. По словам женщины, она никак не может добиться, чтобы её ребёнка обследовали на воле, несмотря на то, что местные врачи подтверждают, что у годовалого мальчика есть проблемы.

«Мне так и сказали: «Амраева, сиди молча».

Кто именно просил не рассказывать журналисту о происходящем, осуждённая не уточнила. Женщина не могла говорить долго, так во время звонка к ней подошла сотрудница учреждения. Редакция направила запрос в Минздрав по поводу условий содержания и состояния здоровья малолетнего сына Амраевой.

Читайте также:

Лента новостей

все новости