Порезал вены, чтобы избежать изнасилования – казахстанцы требуют судебную реформу

28 марта в Нур-Султане собралась инициативная группа граждан, в разное время пострадавших от судебного и полицейского произвола. Многие годами не могут добиться расследования, пересмотра судебного дела или встречи с Верховным судьёй Казахстана. У некоторых этот счёт пошел уже на десятки лет.

Рассказывая свои истории (скорее всего уже не в первый десяток раз) все спикеры отмечают один тезис – судебная система Казахстана нуждается в кардинальных реформах. Простая смена руководящего состава не повлияет ни на что – невиновных людей так и продолжат осуждать по сфабрикованным обвинениям, а любые приговоры останутся частью товарно-денежных отношений.

Orda.kz приводит некоторые истории этих людей.

Половина пенсии уходит на погашение долга

Ильшат Кензин с 2011 года отдает половину своей пенсии в счет старого долга. Как признался мужчина, он пострадал от мошенников. Когда-то его сын с приятелем открыли общий бизнес. Заняли деньги, закупили товар в Китае, собирались продавать его в Казахстане. Поручителем выступил Ильшат.

«Он (партнёр сына – прим. ред.) товар получил, сказал, что товара нет, что занял мне деньги и не получил товар. Подал на меня в суд. Выиграл, взыскал с меня эти деньги через суд, до сих пор я их плачу из своей пенсии. Он достаточно богатый человек, покупал все суды. Я подал на уголовное дело, тоже проиграл. Вот теперь мне осталась последняя инстанция – Верховный суд. Но в одиночку невозможно пробиться, поэтому приходится объединяться в группы. Только президент может вмешаться, и что-то сделать. Другие или не хотят, или не могут. Наша судебная система – это бизнес-корпорация, она убила моего сына. Он умер в 33 года от инфаркта, а я стал инвалидом второй группы», – сказал Ильшат Кензин.

По словам пенсионера, его судью уволили за профессиональную непригодность после самосожжения одной из его подсудимых. Но никаких его предыдущих решений пересматривать так и не стали.

Слишком часто жалуешься на прокуратуру – заведём уголовное дело

Павлодарский предприниматель Ирлан Жакеев судится за свое имущество с 2011 года. Когда-то он с братом взял кредит у фонда «Даму» в рамках гос­программы поддержки малого предпринимательства. Братья открыли кирпичный завод. Но вскоре неизвестные люди приехали и силой вывезли оттуда оборудование. Причем не аккуратно демонтировали, а срезали станки сваркой, из-за чего они пришли в негодность. Следствие затянулось на 2,5 года, сменилось пять следователей, а суд не принял дело из-за массы процессуальных нарушений. Дело волокитили несколько лет, о нём писали СМИ, а в 2017 году за решёткой едва не оказался сам Ирлан.  

«Рейдерский захват совершили в 2011 году. Тех, кто это сделал, задержали, возбудили уголовное дело. Сейчас 2022 год, а оно всё ещё не завершено, нет виновных лиц. Следствие сделало так, чтобы на скамье подсудимых оказался только один человек из этой преступной группы, и его оправдали. Я хочу этот оправдательный приговор отменить, но это невозможно, меня не запускает кассационная инстанция. Все мои жалобы попадали к одному павлодарскому прокурору, она выступала в суде и защищала преступников. Потом она перевелась в Верховный суд в Нур-Султане. Последние три года все мои жалобы, заявления, обращения попадали к ней. Она пять лет преследовала мой бизнес в Павлодаре. Дело дошло до того, что она меня вызвала и сказала: "Вы столько жалуетесь на прокуратуру области, мы на вас заведём уголовное дело". И они завели его по надуманным обстоятельствам, создали следственную группу. Пытались меня припугнуть. Я приехал в столицу, через депутата Мажилиса зашел к Генеральному прокурору, тогда им был Жакип Асанов. Он меня принял, изучил все дела и подписал постановление уголовное преследование прекратить, зампрокурора Павлодарской области и прокурора района, который дал санкции на мое уголовное дело – уволить. А решение о прекращении дела по факту нападения на завод он отменил. Ночью уже в Павлодаре меня пришли задерживать. Я показал им это постановление Асанова, и от меня отстали», – поделился Ирлан Жакеев.

Через два месяца Асанов стал Верховным судьёй и дело Жакеева снова затянулось. А ещё раз попасть к Асанову мужчина уже не может.

Меня закинули в камеру к уродам, которые пытают и выбивают признания

Гражданский активист Вадим Курамшин не ожидает никаких судебных решений и приговоров, свой срок он уже отсидел и едва остался в живых.  

Долгое время Курамшин занимался защитой заключенных в казахстанских тюрьмах. В 2012 году его арестовали в Жамбылской области по обвинению в вымогательстве у помощника прокурора Кордайского района. Суд присяжных переквалифицировал обвинение на статью «Самоуправство» и приговорил его к году ограничения свободы. Но позже апелляционная коллегия отменила вердикт присяжных. Курамшина снова арестовали и приговорили к 12 годам колонии строгого режима с конфискацией имущества.

«Меня закинули в так называемую пресс-хату, к тем самым уродам, чьи имена и фамилии я неоднократно называл на различных пресс-конференциях с матерями тех ребят, которых они пытают, вымогают у них признания. Они давно уже должны быть в лагерях, но их держат там (в СИЗО – прим. ред.). Там возникает угроза сексуального насилия. Мне ничего не оставалось, кроме как порезать себе вены. Меня этапируют обратно в Тараз, и если первый суд (суд присяжных, где Курамшину назначили год ограничения свободы – прим. ред.) длился пять с половиной месяцев, то второй – всего за пять дней и без моего присутствия. Меня подняли из подвала суда только на оглашение приговора», – сказал Курамшин.

В колонии, по словам Вадима, его регулярно пытали, избивали. Долгое время он провел в холодной камере, которую раньше использовали для хранения трупов заключенных. Он не мог связаться с адвокатами и родными. Позже ему удалось доказать факты неправомерных действий сотрудников колонии и так выторговать себе более комфортные условия. Отсидев семь лет, он вышел по УДО.

«Вопрос правосудия сегодня лежит не в юридической плоскости и даже не в персоналиях. Нет политической воли, её мы ожидаем из года в год. Как бы не воспевали Асанова по его предыдущим делам, это неважно. При сегодняшней системе не может быть ни хороших, ни плохих судей. Может быть только отсутствие правосудия как такового. Ничего со времен назарбаевской эпохи не изменилось. Никакого прогресса в доступе к правосудию нет», – подытожил Курамшин.

В 2013 году Вадим Курамшин стал лауреатом международной премии имени Людовика Трарье, присуждаемой за заслуги в области защиты прав человека.

Приставили нож к горлу 15-летнего мальчика

Алматинка Мадина Кукетаева уже пять лет не может отстоять свой многоквартирный дом. Когда-то акимат сменил целевое назначение участка земли. Но компенсировать стоимость квартиры в полном объёме никто не стал.

Целевое назначение этого участка земли городские власти сменили с жилого на социальное. Женщина утверждает, что на этом месте задумали построить большой торговый центр, а жильцов дома просто поставили перед фактом.

«Строит это клан бывшего акима Алматинской области Шалтая Кулмаханова. Его брат – бывший, грубо говоря, тюремщик области. Из-за того, что мы не захотели продавать свой участок ему за копейки, он периодически отправлял в наш переулок наркоманов. В начале года на моего сына было нападение. Два человека подошли к моему сыну, приставили нож к горлу, угрожали. Ему 15 лет на тот момент было. Даже не возбудили уголовное дело о нападении, хотя есть их фотографии. Обострение случилось из-за того, что мы подавали в суд на снос того строения, которое уже возвели там», – рассказала Мадина.

По словам женщины, сначала постановление о смене назначения земельного участка, принял Ахметжан Есимов, потом его поддержал следующий аким Бауыржан Байбек. Бакытжан Сагинтаев назначения участка также не изменил, но в построенное помещение определил дом инвалидов. Мадина и её соседи судятся уже пять лет.

Я посажу твоего мужа, кто-то должен сесть

Алматинец Максим Кайханиди уже год находится в тюрьме. Его жена Татьяна утверждает, что мужу подкинули наркотики и сфабриковали обвинение. В начале пандемии коронавируса в 2020 году её муж потерял работу. Через некоторое время он стал курьером в какой-то российской фирме. Возил разные грузы по городу. Однажды ему написали его работодатели и сказали, что привезут какие-то коробки. Он должен забрать их, а позже ему скажут, куда их отвезти. После получения, их необходимо вскрыть и сфотографировать содержимое. Он всё это сделал.

Через несколько дней в дом ворвались сотрудники ОВН с понятыми и устроили обыск. Пока Татьяна с мужем были на улице, дом обыскали и нашли 100 граммов наркотических веществ. Максима забрали в отделение полиции, обвинили в изготовлении и распространении наркотиков. В тех коробках, которые ему доставили накануне, было химическое оборудование.

«Начальник ОБН мне сказал: «Я посажу твоего мужа, кто-то должен сесть, почему бы не он». Прямым текстом. Я не могла прорваться в дом во время обыска. На втором этаже нашли наркотики. Потом мы сделали независимую экспертизу того видео, которое сделали сотрудники полиции. На нем видно, что собаку специально сами кинологи наталкивают на те места, где лежат два пакетика с наркотиками. Несмотря на это, нам отказали в кассации, а моего супруга обвинили по 297 статье УК РК «Изготовление с целью сбыта наркотиков". Хотя экспертиза показала, что наркотики произведены в разное время и из разных ингредиентов. Ему дали 11 лет строгого режима», – рассказала Татьяна Кайханиди.

Она также добавила, что оперативник ОБН и один из тех самых понятых сняли с их счетов все деньги. Они узнали у Максима пароль от смартфона и через банковские приложения перевели себе все их деньги. Татьяна подала заявление в ОСБ, понятого и оперативника осудили. Выяснилось, что этот понятой уже несколько лет работает с отделом ОБН.

30 марта инициативная группа выйдет на согласованный пикет перед зданием Генеральной прокуратуры. Они планируют все-таки попасть на личный приём к генпрокурору.

Комментируй, делись мнением у нас в Facebook!

Получай оперативные новости дня в свой смартфон: подпишись на Orda.kz в Telegram.