Отравление антисептиком в Павлодаре: почему СМИ молчали целый месяц?

ORDA. взяла эксклюзивное интервью у Николая Кожахметова, директора павлодарского спеццентра, где месяц назад 17-летняя девочка скончалась от отравления антисептиком, еще две воспитанницы учреждения были госпитализированы с таким же диагнозом в Детскую областную больницу. Он поделился своими предположениями о том, почему девочки распивали антисептик и объяснил, почему сотрудники центра не смогли предотвратить случившееся, а также рассказал о своем решении уволиться из учреждения.

По словам Николая Кожахметова, девочки распивали антисептик, чтобы отметить новогодние праздники.

«Что касается того, почему никто не видел, как девочки распивали антисептик: наше учреждение не закрытого типа. Это не спецшкола или какая-то колония для малолетних преступников, дети свободно передвигаются в центре. Нет такого: «Вот ты сиди в этой комнате, все, ты никуда не выходишь». Здесь максимально условия к домашним приближены. Они ходят, занимаются, у нас есть учебные классы, игровые комнаты, библиотека, куда дети могут свободно пойти, туалет, душ, сами понимаете, естественно, мы не можем с ними все время находиться».

Он считает, что, если бы в спеццентре все еще висели камеры, установленные в комнатах гигиены ранее, случившееся, возможно, можно было бы предотвратить.

Летом 2020 года стало известно, что директор центра Николай Кожахметов наблюдал за детскими туалетами и душевыми девочек из своего кабинета через систему видеонаблюдения. Камеры видеонаблюдения из комнат гигиены были выведены напрямую в кабинет Кожахметова на широкоформатный экран телевизора.

«Камеры были установлены по моей инициативе в целях безопасности, потому что у нас находятся разновозрастные дети, за которых отвечаю я. Осенью 2019 года в нашем учреждении проводилась комплексная проверка прокуратуры города Павлодара. В числе замечаний было указано, что те видеокамеры нарушают права воспитанников. Камеры видеонаблюдения были установлены таким образом, что обзор не затрагивал частную жизнь, т.е. они были направлены на то, чтобы видеть, кто заходит и выходит оттуда. Они не висели над унитазом, не висели над душевой кабиной. Камеры провисели месяца два. Спрашивают, допустим, а почему вы не увидели? А я как могу сказать, если нет этих видеокамер, мы все это демонтировали, остались только основные видеокамеры. И да, эти видеокамеры были размещены у меня в кабинете, на вахте – туда тоже все это проецировалось».

Также директор центра сообщил, что две девочки после отравления переведены в другие учреждения, однако, утверждает он, это не связано со случившимся.

«В нашем центре дети находятся до шести месяцев, т.е. у нас разные категории детей – безнадзорные, беспризорные дети, дети, направляемые в спецорганизации образования по решению суда, дети, находящиеся в трудной жизненной ситуации, дети, которых прокуратура изымает, когда есть угроза жизни, здоровью. Ну, со стороны родителей, допустим, могут быть родители пьющие, еще что-то, разные ситуации бывают».

После смерти воспитанницы центра было начато досудебное расследование по ст. 105 («Доведение до самоубийства») и ст. 371 («Халатность»). Позже следователи исключили версию суицида. Однако Кожахметов не понимает, почему дело расследуют по статье «Халатность».

«Я с этим не согласен, потому что к каждому не приставить человека. Более того, две девочки признались в том, что выпивали антисептик только после того, как третью доставили в больницу».

Со слов Кожахметова, все сотрудники центра, которые были опрошены, являются свидетелями с правом на защиту.

«Обидно, что люди, не разобравшись, делают такие выводы и обвиняют людей, которые здесь годами работали. Я про себя уже молчу, ничего не говорю».

После случившегося Кожахметов и несколько сотрудников центра решили уволиться из учреждения.

«Я на прошлой неделе подал заявление об увольнении по собственному желанию. Еще несколько сотрудников ушли сами. Я вообще сейчас без работы сижу, в такой ситуации теперь. Сам не знаю даже что делать. Вы же видите, какая шумиха поднялась, какие комментарии писали люди, которые даже не работают в этой сфере с этими детьми».

Также ORDA. поговорила с Надеждой Мамизеровой, матерью погибшей девочки, которая находилась в интернате с прошлого лета. Женщина рассказала, как ее дочь оказалась в спеццентре.

«Забрали дочь 3 июня 2020 года, она не ходила в училище (погибшая числилась в списках студентов Аксуского колледжа черной металлургии), училась на втором курсе. Две недели она не появлялась на занятиях, потом нас вызвали и лишили родительских прав. Она жила у бабушки с дедушкой в Аксу. Домой никак не хотела ехать, потому что тут у неё не было свободы, а там есть. Мы с мужем поехали в гороно. Нам сказали: «Напишите отказ, так вам будет легче вернуть дочь в течение полугода». А мы с мужем толком в этом не разбираемся, ну и написали. Суд по лишению родительских прав прошел без нас. Говорят, что нам из гороно названивали, мы трубку не брали. Мне вообще никто не звонил. Ни одного звонка, ни одного сообщения не было. А теперь виноваты мы. И везде пишут, что виноваты родители. Да, я выпивала, и муж выпивал, – все мы выпиваем. Не все святые, как говорится. Мы с февраля состоим у нарколога на учете».

У Надежды остался 15-летний сын. Подростка забрали вместе с дочерью, но позже его отправили в детдом в село Песчаное. В настоящее время женщина занимается тем, что готовит документы для возвращения сына из детдома. Она заверила, что готова бороться за него.

«Диму забрали в ноябре 2020 года. Диану хотели перевести в общежитие до 17 лет. Но что-то ее до Нового года не отправили. У нее было столько планов. Мы каждый день поддерживали связь по WhatsApp. В последний раз я с ней 30 декабря по видеосвязи поговорила. У нее было хорошее настроение. С Димой тоже поддерживаем связь».

Надежда на похоронах заметила синяки на руках и плечах своей дочери.

«У нее левый глаз был красный. На левой стороне лица были какие-то пятнышки».

Женщина предполагает, что ее дочь умерла не второго, а первого января.

«Наш участковый говорил, что Диана умерла 1 января. А директор павлодарского учреждения сказал, что 2 января». Знакомая племянницы рассказала, что Диана не доехала до реанимации. Пишут, что она пила антисептик 31 декабря, 1 и 2 января – 3 дня. Как они не видели, что она что-то пила, если камеры везде стоят?»

По словам Надежды, в телефоне у дочери удалили все данные.

«Медики доказывают, что это был не суицид, значит, надо вскрытие делать, эксгумацию, на экспертизу отправлять, как-то доказывать. Сказали: «Вы родительских прав лишены, ничего не добьетесь, даже если они в чем-то виноваты. Надо чтобы кто-то другой этим занимался». Я спросила: «Когда нам дадут свидетельство о смерти?» На что нам директор сказал, что никаких документов не отдадут. Если у нас нет прав, значит, за них должно отвечать государство. Забрали здорового ребенка, а вернули груз 200. Я переживаю за сына, чтобы его не трогали».

Кожахметов же утверждает, что родителям погибшей предоставили копию свидетельства о смерти.

«Семья действительно неблагополучная. Когда все это произошло, я даже не сразу смог найти родителей», – отметил он.

Надежда также сообщила, что к ее дочери приставал воспитатель.

«Дочь рассказывала, что воспитатель такие намеки давал. Сын тоже это видел, когда там был».

Со слов Кожахметова, все воспитатели проходят проверку в Центре правовой статистики и информации при прокуратуре.

«Кроме того, они у нас все женатые, у них есть дети. Главное требование – это наличие диплома о педагогическом образовании, т.е., грубо говоря, человек с улицы сюда зайти не может. Другой вопрос, сами понимаете, что у девочек в переходном возрасте каждый какой-то неверно брошенный взгляд может трактоваться по-разному. Все мы помним, допустим, как в школе, когда я учился, молодая учительница пришла, и она как-то посмотрела, что ты уже растаял».

Кроме того, мать погибшей отметила, что все местные СМИ «молчали» о случившемся.

«Везде была тишина. Одна девушка написала в редакцию телеканала КТК. Там сказали, что это долгий процесс, потому что это областной или какой-то там канал, что не все там сразу делается. Может, сюжет еще выйдет скоро».

Комитет по охране прав детей сообщил о смерти воспитанницы спеццентра 3 января. Однако общественности о случившемся стало известно только 2 февраля. После выхода соответствующей новости на портале ORDA. об этом стали писать павлодарские и республиканские СМИ.

Поздно ночью пресс-секретарь МОН написала журналисту ORDA. с просьбой внести коррективы в заголовок «Отравление антисептиком: девочка из спеццентра в Павлодаре покончила с собой».

Как сообщили в региональном управлении здравоохранения, 1 января в 20:30 девочки выпили по 2,5 стакана разведенного водой средства «Антисептик-МД-1». Погибшая выпила больше всех. Более того, две другие девочки утверждают, что она употребляла дезинфицирующее вещество и в ночь на 1 января в стенах спецучреждения.

По информации токсиколога больницы скорой неотложной помощи города Алматы Гульмиры, у антисептика-MD состав достаточно сложный.

«Он содержит изопропиловый спирт, который, собственно, и может вызывать тяжелое отравление при приеме такой большой дозы. В наше отделение с отравлением антисептика не поступали».

4 февраля в ходе брифинга руководитель управления образования Павлодарской области Динислам Болатханулы заявил, что директор специнтерната подал в отставку. Несколько работников учреждения, среди которых медсестра, помощники воспитателя и сторож, уже уволены, сообщил Болатханулы. Он также считает, что если бы в комнатах гигиены все еще висели камеры, трагедии не случилось бы.

«Этих камер теперь там нет, но будь они на месте, возможно, помогли бы нам. Мы бы предотвратили этот несчастный случай, трагический случай. Но это только мое личное предположение».

Динислам Болатханулы