Обратная сторона «успеха» — экономисты о базовой ставке в 16,5 %, инфляции и кредитах

09 июня 2025 07:39 Оксана Матвиенко

Фото: Pixabay.com.

На прошлой неделе Национальный банк РК принял очередное решение по базовой ставке: её сохранили на уровне 16,5 %. Сохранить ставку без изменений решили на основании оценок инфляционных рисков, фактических данных и обновлённых прогнозов. Что об этом думают экономисты, пишет Orda.kz.

Экономист Алмас Чукин уверен, что это хорошая новость — потому что могло быть и хуже.

«Инфляционная ситуация продолжает ухудшаться. Несмотря на высокую ставку, в этом году расчётная инфляция уже выходит на уровень 11 % годовых. В таких условиях Нацбанк мог бы и повысить ставку, но ограничился ухудшением прогноза: теперь он считает, что в инфляция вернётся в целевой коридор 5,5–7,5 % только к 2027 году, в 2025 году составит 10,5–12,5 % и в 2026 году — 9,5–11,5 %. Центральный банк России также провёл заседание и снизил ключевую ставку с 21 до 20 %, сославшись на замедление инфляции. Однако большого оптимизма не проявляет. Любопытно, что при схожем уровне инфляции ставка в РФ остаётся значительно выше, чем у нас. И это притом, что рубль укрепляется (курс — около 80+ за доллар), а тенге, наоборот, ослаб — сейчас около 510. Что из этого следует? Сначала мы покупаем рубль за подорожавший курс, потом добавляется 10-процентная российская инфляция — и мы её импортируем».

Как рассказывает Чукин, прогноз экономического роста Казахстана на 2025 год пересчитан в сторону повышения — теперь ожидается 6 %.

«Растёт производительность труда. Но обратная сторона этого „успеха“ в том, что он обеспечен в основном ростом государственных инвестиций, а не частным сектором. Проинфляционные эффекты здесь очевидны: если государство строит школы или повышает зарплаты военным — это создаёт дополнительный спрос, но не увеличивает количество товаров и услуг. А для роста частного бизнеса нужны дешёвые кредиты, которых, при такой инфляции нет и быть не может. В итоге усиливается роль государства, а частный сектор продолжает буксовать. Замкнутый круг получается».

Экономист посчитал: если сложить официальные уровни инфляции за последние годы — 10 %, 20 %, 10 %, 8 % — получится около 50 %:

«Но инфляция не считается сложением: если товар стоил 100 тенге, после роста на 8 % он стал 108, а потом следующие 20 % уже считаются от 108, и так далее. Так называемая накопленная инфляция, и она запредельная. Общий эффект — значительное снижение реальных доходов населения и падение покупательной способности бизнеса».

Чукин разобрал ситуацию в Китае. Там правительство не знает, что делать с падением цен. Сошлись два процесса: замедление экономического роста после 30 лет стремительного подъёма и внешнее давление — тарифная война с США и взаимные санкции.

«Экспорт тормозится, а конкуренция между китайскими производителями становится просто разрушительной. Появился даже новый термин — инволюция (контра к термину эволюция). Смысл состоит в следующем: когда компании обладают избыточными мощностями, а рынок сужается, начинается конкуренция ценовыми скидками, уже не нормальная, а на уничтожение соперника „ценой“ любых потерь. Продажа ниже себестоимости. На днях я беседовал с китайским бизнесменом, который предложил мне... купить 100–200 электробусов. Я спросил: зачем мне столько? Он ответил: „Найди клиента, если он готов рассчитаться за год-два — мы отгрузим хоть бесплатно. Заводы не могут стоять, вся стоянка забита готовой продукцией. Нам важно перевести её из категории не продано в продано, а деньги можно потом“. На этом фоне Ассоциация автопроизводителей Китая выступила с призывом прекратить ценовые войны. Повод — акция компании BYD, которая в мае резко снизила цены до конца июня на некоторые модели на 34 %. Самая дешёвая модель теперь стоит 7 800 долларов, что уже дешевле себестоимости. Другие компании ответили тем же, но это создаёт угрозу развитию отрасли и выполнению гарантийных обязательств. В общем, в Китае конкуренция и так всегда была на пределе, сейчас она уже перешла в бои без правил. Огромный объём экспорта в США застыл, заводы работают на склад, нужно биться за любые новые рынки. А у нас зато рынок авто вырос, и цены снижаются, то есть с помощью китайской экономики улучшаем ситуацию с инфляцией».

«Нацбанк должен дать чёткий финансовый отчёт о последствиях своей жёсткой политики»

Казахстанский аналитик, экономист Айман Турсынхан рассуждает, что основной вклад в общую инфляцию в Казахстане идёт от сектора ЖКХ — это переход на единого оператора по электричеству с ежегодным ростом тарифа уже несколько лет подряд на 30–45 %.

«Все „льготные“ займы из бюджетных источников (РБ, Нацфонд, ЕНПФ) выровняли до 12,6 %, субсидирование разогнали в расходах более 1,2 трлн тенге. Это 6,5 % от доходной части консолидированного бюджета, включая поступления в Нацфонд. Больше, чем затраты на всеобщее образование. Парадокса Нацбанк не видит: повышение базовой ставки делает деньги дороже, а значит, увеличивает цену инвестиций в реальный сектор и тот же ЖКХ. Поставить жёсткий водораздел между потребительским кредитованием и инвестициями в реальный сектор АРРФР не хочет. Ведь идти в спекулятивные микрокредиты банкам выгодно — легче манипулировать отчётностью, ниже квалификация нужна, всегда есть повод залезть в казну за системной помощью. Но уже нет более здоровой клиентуры. Закредитованность у взрослого населения выше 80 %. Раздавать за дорого некому. Сколько угорь может глотать свой хвост? До жабр добрался давно», считает Айман Турсынхан.

По её мнению, Нацбанк должен дать чёткий финансовый отчёт о последствиях своей жёсткой политики не в индексах макроагрегатов, а простым кассовым методом применительно ко всей экономике страны.

«Разложить cash flow по инвестиционным (бюджетные капзатраты, субсидии, сальдо по выводу капитала, СРП), операционным (реальное производство, внутреннее потребление с реальными доходами населения, дотации и налоговая отдача от дотируемых секторов и игроков) и финансовым (подушки спекулятивного банкинга) потокам. Дать информацию о конечном чистом потоке и кто в итоге бенефициар. Это будет самая яркая обличительная аналитика за всю историю „реформ“ с 2008 года. С именами высоких чинов, перипетиями списков „Форбс“ и уровню прямо нанесённого урона карману каждого гражданина Казахстана», уверена аналитик.

Она добавляет, что все «льготные» инструменты даются в одни и те же руки, с низким качеством документов заявок на финансирование:

«Проектное финансирование и инвестиционный банкинг — это недосягаемая по уровню компетенции для БВУ и госорганов высота, потому никто не заморачивается. И пусть годами стоят качественные заявки „с улицы“, от „ничьих“. И пусть триллионами средства МФИ (международных финансовых институтов — Ред.), имеющих очень чёткий комплаенс-регламент, возвращаются „за отсутствием заявок от МСБ“ обратно. Ведь те, кому хотят дать по комплаенс-ПДЛ (В контексте публичных должностных лиц, или ПДЛ, комплаенс в первую очередь подразумевает соблюдение антикоррупционного законодательства и других законодательных требований, связанных с их деятельностью. — Ред.), не проходят у МФИ. Вот и результат — не реальному независимому МСБ, качественному гудвиллу, дают льготы по дешёвым кредитам, а только неэффективным одним и тем же конгломератам. Олигархический капитализм никогда не даёт эффективность на свободном рынке, потому и увеличивается цена на полках на любой продукт для рядовых граждан — где-то надо добывать сверхмаржу на сверхаппетит старых и новых. До последнего ресурса, вплоть до налогоплательщика с уже уплаченных налогов на производство, на доходы, на выручку, на процесс взимания налога, на процесс процесса прочих процессов».

Читайте также:

Лента новостей

все новости