«Ну должен же кто-то сидеть!» — как работал полицейский, которого подозревают в «крышевании» наркоторговцев

В декабре 2024 года задержали бывшего заместителя начальника управления по противодействию наркопреступности ДП города Алматы, подполковника полиции Аскара Джетегенова. Orda.kz рассказывает о человеке, который попал в тюрьму из-за этого полицейского
Мы писали о задержании Джетегенова, которого подозревают в причастности к изготовлению синтетических наркотиков и психотропных веществ в подпольных нарколабораториях южной столицы. Сообщали и о приговоре, вынесенному бывшему начальнику 57-й зареченской колонии общего режима ДУИС Алматинской области Петру Писареву. 8 января 2025 года городской суд Конаева приговорил его к девяти годам лишения свободы за получение взяток.
В редакцию Orda.kz обратилась Татьяна Кайханиди, председатель общественного объединения «За справедливость». По словам женщины, её супруг Максим Кайханиди пострадал от незаконных действий Джетегенова и Писарева, когда те занимали свои высокие должности. Первый якобы сфабриковал в 2020 году материалы уголовного дела её мужа по обвинению в незаконном изготовлении и хранении психотропного вещества мефедрон общим весом 113 граммов.
После того как Максим попал в зареченскую 57-ю колонию, его жестоко избили солагерники. По словам Татьяны, они же вымогали у него 10 тыс. долларов за спокойное пребывание в пенитенциарном учреждении, и Писарев наверняка знал об этом.
Журналист Orda.kz поговорил с общественницей о деле её осуждённого супруга.
Подозрительная посылка
19 мая 2021 года ваш муж был признан виновным по статье «Незаконное изготовление и хранение психотропного вещества в особо крупном размере». Есть свидетели преступления и понятые, которые участвовали в обыске вашего с Максимом дома и видели, как полицейские нашли и изъяли готовую дурь и оборудование подпольной нарколаборатории. Почему вы категорически не согласны с приговором суда и настаиваете на невиновности вашего мужа?
— Да потому что Максим никогда не был связан с криминалом. Он был обычным курьером, который получал на почте посылки и отвозил их по адресам. Иногда он временно хранил их на даче, которую мы снимали в садоводческом товариществе «Алма», расположенном в Наурызбайском районе Алматы. Вход на участок был свободным, потому что он не был ограждён по всему периметру забором или калиткой, которая закрывалась бы на ключ. Когда мы уезжали с дачи, туда можно было занести всё, что угодно. Я подозреваю, что во время нашего отсутствия кто-то из сотрудников городского управления по противодействию наркопреступности (далее УПН – прим. авт) или их негласные агенты заявились к нам и подбросили наркотики и прекурсоры.

А зачем полицейским понадобилось подставлять Максима? Почему их выбор пал именно на него?
— Полагаю, они это сделали для того, чтобы повысить статистику раскрываемости наркопреступлений в Алматы. Когда они обыскивали нашу дачу, то я возмущалась и говорила, что мой муж невиновен. На что замначальника УПН заявил тогда: «Ну должен же кто-то сидеть за наркотики?! Почему бы не ваш муж?» Сразу отмечу, что это сказал не Джетегенов, он был тогда старшим оперативником УПН, а его шеф.
Максим явно подходил под критерии наркодилера с точки зрения борцов с наркопреступностью, поскольку давно и успешно занимался курьерской деятельностью. Вот они и подставили его по полной программе, чтобы сфабриковать потом доказательную базу обвинения. Я полагаю, что сотрудники УПН подослали к нам своих агентов под видом курьеров, и те привезли мефедрон на своей «Газели». Когда я потом спрашивала у полицейских, откуда они взяли понятых, те сказали, что увидели, как неизвестные парни ловили такси недалеко от нашей дачи, и попросили их стать понятыми. Закавыка в том, что наша дача находится в предгорьях, и такси туда не ходят.
Расскажите подробнее, что происходило до ареста?
– Это случилось 11 августа 2020 года. Максиму позвонили в тот день и сказали, что ему привезут груз. Обычно он сам забирал посылку со склада временного хранения и доставлял по указанному адресу, а тут другие лица забрали груз и доставили его к нам в гараж на «Газели». Гараж находился в Алматы, возле нашего дома, потом Максим перевёз коробки на дачу. Новоявленные курьеры попросили открыть коробки и сфотографировать их содержимое, а затем несколько дней подержать коробки у себя. Я очень удивилась тогда их предложению, а когда увидела, что лежит на дне, то озадачилась. Там были колбы, пробирки, электронные весы и насосы, ещё что-то из лабораторного оборудования. Я могла бы заподозрить неладное и потребовать, чтобы груз увезли с дачи, если бы не одно «но». Моя мама работала когда-то в институте Казгеологии, и к ним постоянно приходил груз. Это как раз-таки были колбы, бутыли с жидкостями и разное оборудование. Вот я и не сразу догадалась, что к нам привезли оборудование для нарколаборатории.
Кому адресовалось это лабораторное оборудование – физическому или юридическому лицу? Почему вас не насторожил тот факт, что его доставили и попросили хранить у вас на даче, а не отвезли сразу на предприятие или склад?
– Я не помню данные адресата, кажется, это было физическое лицо. Просто поясню, что Максим и до этого передавал посылки разным людям, он не всегда отвозил грузы в организации или складские помещения. Вы же помните, тогда были локдауны из-за пандемии ковида, всё было закрыто и не работало. Когда муж привёз коробки на дачу, то мы с ним повздорили, и я уехала. Максим потом позвонил мне, извинился и попросил вернуться, так как очень плохо себя чувствовал. Я приехала, и несколько дней мы с ним никуда не выезжали, так как у Максима была высокая температура и сильный кашель. 19 августа 2020 года к нам нагрянули полицейские со спецназом. Среди них был и Джетегенов.
На какие доходы жила ваша семья?
— В лучшие времена Максим работал начальником производственного цеха алматинского завода «Эталон». Он отвечал за изготовление металлических дверей и сейфов. Я всю жизнь проработала в торговле. Мы поженились в 2005 году, потом родился сын. С 2018 года Максим таксовал. Когда нежданно нагрянул ковид, то мы с мужем остались без работы. Жить на что-то надо было, вот он нашёл в интернете работу курьером. Максим получал посылки на складах СВХ и доставлял их по адресам, встречал людей в аэропорту и ж/д вокзале, размещал их в гостинице, а потом провожал. Зарабатывал около 300 тыс. в месяц.
В приговоре суда указано, что по делу проходили два свидетеля. Согласно их показаниям они по просьбе Максима получили на складе по доверенности коробки с лабораторным оборудованием и привезли их к вам.
— Теперь я уверена в том, что это были подставные лица. Позже один из них подтвердил в специализированном суде по уголовным делам города Алматы, что лабораторное оборудование заказывал он сам. Оно не предназначалось Максиму, мой муж только должен был придержать его у себя пару дней, а затем передать другим людям. Но судья Бахытхан Бакирбаев, рассматривавший дело, не принял во внимание слова свидетеля. Судебные разбирательства с самого начала шли с обвинительным уклоном, поэтому Максиму и дали 11 лет лишения свободы.

Но при этом судья Бакирбаев исключил из обвинения такой тяжкий квалифицирующий признак, как «незаконное изготовление и хранение с целью сбыта психотропного вещества в особо крупном размере группой лиц по предварительному сговору».
— Обвинение не смогло предоставить суду достаточные доказательства по этому тяжкому пункту обвинения, поэтому судья исключил его. Вообще, по делу прошло только три заседаниях суда. Этого хватило, чтобы признать Максима виновным и конфисковать у него автомобиль как средство совершения уголовного правонарушения. Бакирбаев пояснил, что машина была орудием преступления, поэтому её забрали в доход государства. Мы с мужем впоследствии отправляли жалобу в Генпрокуратуру и указывали на то, что курьеры, доставившие к нам на дачу коробки с запрещёнными веществами, почему-то пошли по делу как свидетели обвинения, а не как соучастники, раз на то пошло. И у них никто не конфисковал их «Газель», хотя на ней они привезли коробки. По сей день мы так и не получили ответа из Генпрокуратуры по поводу нашего автомобиля.
Сюрпризы от следствия и прокуратуры
Как проходило задержание Максима?
— Ужасно! Максим тогда сильно болел ОРВИ, но спецназовцам было всё равно, и они положили нас обоих на пол. Сразу отмечу, что видеосъёмка следственных действий началась не тогда, когда полицейские переступили порог нашей дачи, а когда всё закончилось, и на моего мужа надели наручники. Полицейские поясняли это тем, что у их видеокамеры внезапно села батарейка, поэтому они снимали процесс обыска на камеры своих телефонов.

Что в тот момент делали вы и понятые?
— Понятые, как и те курьеры, тоже были подставные. Когда полицейские вскрывали стоявшие во дворе хозяйские бочки, то внутри они якобы нашли серную кислоту. Понятые спокойно нюхали её, не боясь обжечь себе лёгкие! Это значит, что они заранее знали, что обнаружат внутри бочек! Меня полицейские выставили на улицу, так как им не нравилось, что я возмущаюсь их противозаконными действиями. У следователя не было ордера на обыск нашей дачи, только на личный досмотр и обыск гаража. У него даже не было печати, которой нужно было опечатывать все изымаемые предметы. У нас с мужем забрали телефоны. В это время неизвестные лица заходили на второй этаж нашего дома. Я спрашивала Джетегенова, на каком основании его сотрудники спокойно ходят по нашему дому без нашего присутствия? Он ответил, что они имеют на это право.
Вы жаловались по поводу нарушенных процессуальных прав вашего мужа?
– Конечно жаловалась, притом неоднократно, и в Наурызбайскую районную прокуратуру, и в городскую, однако никакой ответной реакции не последовало. Я писала, что Максима 21 день незаконно содержали на конспиративной квартире полицейских. Он болел тогда, но ему не давали лекарств, тем самым оказывая на него физическое и психологическое давление. Максима били в ходе следствия, заставили подписать пустой протокол допроса подозреваемого. Ему первое время не давали воды и еды, не выпускали в туалет, и угрожали посадить меня как соучастницу. Мне не давали статус общественного защитника, чтобы я не видела, в каком состоянии он находится.
Как вы оцениваете сейчас работу адвоката, защищавшего интересы вашего мужа?
– Я крайне недовольна её работой и жалею о заплаченных ей 700 тыс тенге. Оказывается, она была в сговоре со следователем и работала на него. Меня поначалу удивляло её поведение, так как она не подготовила ни одного ходатайства по делу и не оспаривала действия обвинения. Она даже не ознакомилась с материалами уголовного дела, которые я распечатала на бумаге. Говорила, что ей нужны всего четыре страницы из дела и при этом успокаивала меня. Обещала добиться переквалификации обвинения Максиму с тяжкой 297-й статьи УК на менее тяжкую 296-ю. Тогда ему дали бы 2,5 года за хранение наркотиков без цели сбыта. А что в итоге получилось? Его посадили на 11 лет по 297-й статье УК! Апелляцию я составляла уже с другим адвокатом.
А почему вы думаете, что ваш адвокат работает на следствие?
— Джетегенов вместе со следователем Исакул украли деньги с наших с мужем счетов. Я сразу подала на них заявление в управление собственной безопасности департамента полиции, и там потом случайно узнала, что наш адвокат работает на сотрудников УПН. Она поэтому и бездействовала, что сотрудничала с ними!
Чем закончилось служебное расследование в отношении полицейских, подозреваемых в краже?
— Вина Джетегенова и Исакул не была доказана. Каким-то образом Джетегенова вообще вывели из дела о пропаже денег с наших счетов. Уголовную ответственность понесли оперативник УПН Шаншарбек и понятой по нашему основному делу Кебекбаев. Приговором Алмалинского районного суда от 1 октября 2021 года они были признаны виновными в превышении должностных полномочий и приговорены к пяти и шести годам лишения свободы. Такое наказание они получили за то, что украли со счёта Максима в Сбербанке 142 825 рублей, а с его счёта в Каспи банке — 76 800 тенге.

Я так поняла, вы проиграли апелляцию?
– Да, проиграла. Судьям горсуда Алматы хватило пяти минут, чтобы посовещаться и вынести свой вердикт – оставить приговор суда первой инстанции без изменений. Кстати, Максима даже не подключили онлайн из следственного изолятора, хотя мы просили об этом.
Тюремная закалка
Как встретили на зоне Максима? Наркодилеров там не очень-то жалуют...
— По прибытии в 57-ю зареченскую колонию Максима сильно избили. Я узнала об этом, когда через месяц приехала к нему на длительное свидание и ужаснулась от одного его вида. Он был иссиня- фиолетового цвета, к нему невозможно было прикоснуться, так у него всё тело болело. Максим рассказал, что солагерники, работавшие на администрацию, вымогали у него 10 тыс. долларов в обмен на спокойную жизнь. Они дали ему месячный срок, чтобы собрать эти деньги.
Муж поторговался с ними и сбил цену в два раза. Он позвонил мне и попросил, как можно быстрее, найти пять тыс. долларов. Но у меня их не было и занять уже было не у кого. Тогда я через знакомых вышла на криминальных авторитетов, и они по-свойски разрешили проблему: позвонили в 57-ю зону и сказали, чтобы моего мужа оставили в покое. Я потом отблагодарила их 200 тыс. тенге.
Оригинальное решение проблемы! А почему вы сразу не написали заявление по факту побоев и вымогательства денег у вашего мужа, а сделали это гораздо позже?
— Я хотела написать заявление, но Максим отговорил меня во избежание серьёзных проблем с блатными и администрацией колонии. Тогда Пётр Писарев был заместителем начальника 57-й колонии, начальником учреждения он стал позже. Как писали СМИ, его судили в январе 2025 года за покровительство отдельным осуждённым и за организацию доставки в колонию запрещённых предметов. Возвращаясь к вашему вопросу, скажу, что я передала мужу обезболивающие лекарства и мази. Он выздоровел, правда не до конца, и устроился работать в местный цех: занимался резьбой по дереву. В какой-то момент я решила наказать обидчиков моего мужа и обратилась за помощью к правозащитнику Равилю Садырбаеву.
Что он вам посоветовал?
— Правозащитник посоветовал провести Максиму судмедэкспертизу по стамбульскому протоколу, а по её итогам обращаться в прокуратуру. Замначальника колонии Писарев препятствовал проведению независимой экспертизы, но мы всё-таки добились своего. Получив заключение специалистов, я обратилась с заявлением о пытках в Генпрокуратуру. Оттуда его перенаправили в городскую прокуратуру Алматы. Местные прокуроры вскоре отписались, что в деле нет состава преступления и вынесли отказное решение, но мы с Равилем Садырбаевым обжаловали его.
Вы добились, чтобы дело о пытках Максима в зареченской колонии отправили на доследование?
– Да. Максима признали потерпевшим и в сентябре 2024 года вывезли из зареченской колонии в алматинский СИЗО ДУИС МВД. Там он пробыл два месяца, потом прокурор отказался продлевать срок его содержания, и Максима вернули на зону. Вмешался правозащитник, и моего мужа снова забрали в СИЗО для участия в следственных действиях. К сожалению, спецпрокуроры не торопятся доводить дело о пытках Максима до суда. Расследование идёт ни шатко, ни валко. Но мы с правозащитником не собираемся сдаваться и будем добиваться справедливости!

Чего вы добиваетесь?
— Я хочу только одного, чтобы моего мужа выпустили на свободу. Мы оба с ним устали от всего. Максим виновен только в том, что перевозил эти проклятые коробки с оборудованием для нарколаборатории, но он отбыл уже за это наказание. Во всей этой истории меня удручает то, что Джетегенов угрожал и оскорблял меня. Он кричал мне в лицо, что я вместе с мужем занимаюсь геноцидом казахского народа и обещал посадить меня с сыном. Наша семья полтора года находилась под прессом, пока шли следствие и суд по делу Максима! А в это время Джетегенов быстро продвигался по карьерной лестнице. Из старшего оперативника он дорос до должности заместителя начальника УПН.
У вас есть информация по делу самого Джетегенова?
— Я слышала, что оборудование, которое проходило по нашему делу, Джетегенов под предлогом проведения дальнейших следственных действий вывез в какой-то гараж или дом. Туда он посадил своего человека, и тот четыре года занимался производством синтетических наркотиков. Я не берусь ничего утверждать, просто делюсь той информацией, что получала в разное время от разных людей. Судьба свела меня с людьми, которые хорошо знали Джетегенова, и от них я узнавала, что он то вдруг купил себе новый автомобиль, то новую квартиру.
Много интересного и разного рассказали о нём осуждённые по 297-й статье УК ребята из зареченской колонии. Они тоже, как Максим, получили огромные сроки наказания и тоже жаловались, что их дела были сфальсифицированы. Кто знает, сколько судеб искалечил и погубил подполковник, пока служил в органах внутренних дел?! Поговаривают, что сейчас против него даёт показания его же бывший агент.
Татьяна, а как вы пришли к идее о создании общественного объединения в защиту прав осуждённых?
— Я 2,5 года ездила в Верховный суд, Генпрокуратуру, МВД, Администрацию президента и самостоятельно пыталась доказать невиновность моего мужа. Потом вступила в группу «Вместе», в которой состоят родственники осуждённых. Активисты предлагали составить петицию на имя президента с просьбой внести поправки в ст. 297 УК, по которой осуждено большинство заключённых. Необходимо было дифференцировать наказание для наркокурьеров-закладчиков и наркобаронов. Первым следовало уменьшить сроки заключения, а вторым увеличить вплоть до пожизненного лишения свободы. Но встал вопрос, кто будет заниматься продвижением поправок в парламенте? Адвокат-правозащитник, участвовавший в апелляции, посоветовал мне создать общественное объединение. Я последовала его совету и в мае 2022 года зарегистрировала ОО «За справедливость». Меня выбрали председателем, оценив мою активность.

Юрист вашего общественного объединения Тимур Иксанов рассказывал, с каким трудом ваша инициативная группа продвигала эти поправки. А вы пытались заручиться поддержкой главы какой-нибудь партийной фракции, чтобы добиться их скорейшего принятия?
— Да, пытались, и нам повезло. Первым нас поддержал глава демократической партии «Ак жол» Азат Перуашев, позже депутаты обеих палат парламента. 2 января 2025 года президент Токаев подписал поправки в законодательство по противодействию незаконному обороту наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов. Мы, инициативная группа, и родители осуждённых, искренне радовались нашей победе. В тоже время мы не собираемся почивать на лаврах. Нашему общественному объединению предстоит ещё много работы в правозащитном русле. Мы хотим быть полезными для страны и людей.
Читайте также:
Бывший офицер антинаркотического отдела мог «крышевать» наркоторговцев в Алматы;
Начальников колоний в Конаеве осудили за коррупцию и покровительство заключённым;
Наркокурьерам смягчат наказание: как это скажется на работе полицейских и приговорах суда;
«Просите скорректировать приговоры»: юрист о том, что делать осуждённым наркокурьерам сейчас;
Лента новостей
- Четыре человека погибли в ДТП с КамАЗом в Мангистауской области
- На войне в Украине погиб знаменитый российский казах Тасболат Ибрашев
- Книга Мухамеджана Тынышпаева впервые вышла на казахском языке
- Кремль не подтвердил и не опроверг публикации о разговоре Трампа и Путина
- Оползень сошёл на юго-западе Китая: один человек погиб, ещё 28 пропали без вести
- История казахстанской суррогатной мамы, которая отправилась в Грузию, чтобы родить для пары из Китая
- Казахстан и Китай откроют совместную лабораторию искусственного интеллекта
- Жилая застройка Алматы в 80-е: экспансия на запад, повышение плотности, дома-свечки и трилистники
- Краснокнижные выдры вымерли на территории Кыргызстана
- Историческое золото в Харбине завоевали казахстанские шорт-трекисты
- Трамп заявил, что поговорил по телефону с Путиным
- Четвёртую медаль завоевал Казахстан на Азиаде в Харбине
- В Казахстане обновят парк санавиации
- Всё в тумане: прогноз погоды на 9 февраля
- В Москве загорелось здание бывшего электрозавода: есть пострадавшие
- Поменял бронзу на серебро: из-за скандала на Азиаде наш лыжник стал вторым
- Супруга Алмаза Абдыгаппарова отправится под домашний арест
- В Алматы задержали художника, устроившего арт-пробег против перехода на единый часовой пояс
- Под властью мужчин старше 70 лет находится две трети человечества
- Казахстанских миротворцев наградили на Голанских высотах в Сирии