На нас навалили ненужную работу. Школьные психологи рассказали о трудностях

Психологи говорят, что отсутствуют условия для работы с детьми, а общество не понимает, зачем ребёнка нужно водить к таким специалистам.

Школьная психологическая служба в Казахстане существует почти 35 лет. Уже в конце 80-х годов Казахстан вдруг оказался в мировых лидерах по числу детских суицидов. Именно на плечи школьных психологов возложили задачу хоть как-то исправить положение, не дав им полноценных ставок в школе, назначив мизерные зарплаты, толком не расписав никаких обязанностей.

В очередной раз пристальное внимание на себя эта служба обратила после суицида ученика Назарбаев интеллектуальной школы в Алматы, который спрыгнул с 11-го этажа якобы после похода к школьному психологу. Несколькими днями позже министр образования и науки Асхат Аймагамбетов заявил, что службу психологической поддержки в учебных заведениях будут улучшать. И для этого увеличат количество специалистов, а также проработают финансовый вопрос. 

О том, в каком состоянии сейчас находится служба, нужна ли она вообще и с какими трудностями сталкиваются психологи в школе, журналисту Orda.kz рассказали сами специалисты, а также дети и их родители. 

Психолог ассоциируется с психбольницей

Как выяснилось, за три с половиной десятка лет мало что изменилось. Только психолог теперь есть в каждой школе. 

«Прошло ещё очень мало времени, – объясняет педагог-психолог одной из школ Алматы Екатерина Ермакова. – Уровень общей психологической культуры и запросов от родителей пока невысок. Есть остатки той постсоветской системы: посидели с бабушками на лавочке, поговорили и решили, что всё само пройдет. Очень часто у родителей слово «психолог» ассоциируется с психиатрической больницей, с ощущением, что это врач, который поставит диагноз, и от него потом не избавишься. Но психолог не ставит диагнозы, это не психиатр и не психотерапевт. И пока нет чёткой информационной культуры о том, кто такой психолог и чем он вообще занимается. Очень часто родители не идут на контакт, считают, что всё решится само собой. А без разрешения родителей мы вообще не имеем право ничего сделать». 

Лучше всего ситуация обстоит в городских школах, где среди старшеклассников поход к психологу уже становится почти мейнстримом. 

«Моя мама регулярно проходит какие-то психологические тренинги, курсы, участвует в марафонах, – говорит десятиклассник Нурали. – Рассказывать ей о своих проблемах, переживаниях о первых влюбленностях я пока не решаюсь, хотя не думаю, что она осудит меня. Но у нас в школе классный психолог. Как-то мы проходили у неё какие-то тесты. Она позвала желающих на индивидуальные беседы. Для меня все эти тесты как гадание на картах таро выглядели, было прикольно. Я решил сходить. Сейчас она мой тайный взрослый друг, который выслушает, даст дельный совет. Нет, мама знает, что я хожу к ней, но не знает, о чём мы говорим. И с одноклассниками я не делюсь. Не все это понимают, к сожалению. Некоторые посмеиваюся надо мной».

В сельских школах ситуация кардинально другая. Педагог-психолог Светлана уже семь лет работает в школе на 70 человек в маленьком селе, где нет и 500 жителей. О своей работе откровенно она согласилась рассказать только на условиях анонимности. По её словам, она много сил положила на то, чтобы её правильно воспринимали хотя бы коллеги. 

«Бывали ситуации, когда ребёнок ведет себя плохо на уроках, учитель его берёт и силком ко мне тащит: «Вот, разберитесь», и хотят, чтобы как по волшебству: щёлкнул пальцем, и всё идеально стало. Это всё идёт от изначального неправильного отношения к этой профессии у окружающих, в том числе педагогов», – отметила она.

Поход к психологу как метод наказания был одной из распространённых практик в школах. Жанибек, уже вполне взрослый молодой человек, рассказал, как из-за такой публичной «порки» ему когда-то пришлось даже сменить школу. 

«У меня случился конфликт с завучем. И в качестве наказания мне было приказано ходить к психологу. Каждую большую перемену за мной приходила социальный педагог и чуть ли не силком волокла меня в кабинет психологической помощи. И там, где мне якобы должны были помогать, но просто издевались. Надо мной смеялись все одноклассники. В один прекрасный день я просто заявил родителям, что в эту школу больше не пойду. Надо ли говорить, что психологов я до сих пор, мягко говоря, недолюбливаю и не доверяю им». 

Специалисты говорят, что такая ситуация – это вопрос некомпетентности педагога-психолога. И сейчас такое происходит всё реже.

«Надо повышать общую культуру у всех участников образовательного процесса. Даже если педагог отправит ребёнка к психологу с установкой, что это форма наказания, очень много зависит от того, насколько специалист сможет расположить к себе ребёнка, – говорит Екатерина Ермакова. –  Если психолог всё делает грамотно и правильно, то ребёнок понимает, что это не наказание, а точка роста. Это способствует саморазвитию и самосовершенствованию».

Психологическая помощь и поддержка – это одна из базовых работ, которая должна проводиться в школе, отмечает специалист.

«Хотелось бы, чтобы она делалась на высоком профессиональном уровне. Потому что психолог – это человек, который сопровождает ребёнка на протяжении  всех 11 лет школьного обучения. И главная его задача, на мой взгляд, это профилактическая и просветительская работа. А далее уже психокоррекционная работа, чтобы ребёнку было комфортно на всех этапах обучения. Причём в работу включаются все компоненты: сам психолог, учащийся, родитель и плюс ещё учителя, работающие с конкретным ребёнком или классом», – считает Ермакова.

Недоверие родителей

По словам психолога из сельской школы Светланы, сейчас коллеги и директор только поддерживают её, хоть и произошло это не сразу. Но осталось недоверие со стороны родителей. И с этим бороться на самом деле сложнее.

 «Мы ж в деревне живём, здесь почти все друг друга знают. Родители считают, что они сами знают, что нужно или не нужно их детям. И, вполне возможно, говорят им, чтоб они не доверяли никому, чтобы не выносить что-то из семьи. А когда родители нам помогают – это же большое дело. Если бы взрослые шли на контакт с педагогами, с психологами, меньше было бы проблем у детей. И работа была бы эффективнее.

Представьте, мы в школе работаем с ребёнком, чтобы он влился в коллектив, мог эффективно социализироваться, а он приходит домой, а ему мама говорит: «Не понравилось что-то – бей в глаз!» И в итоге у ребёнка дисбаланс. И как ему быть? Там – мама, тут – учителя. А потом эти проблемы вылезают в подростковом возрасте. Противостояние всему миру. Он кругом видит только врагов», – сказала Светлана.

По словам специалистов, отношение родителей к школьным психологам исходит из общей низкой культуры общества. 

«Чем выше уровень образованности в обществе, тем больше потребность в специалистах, сопровождающих, помогающих, таких, как психолог, – объясняет Екатерина Ермакова. – И наоборот, если мы спускаемся на уровень «поел, оделся, крыша над головой», то на уровне быта зачем психолог нужен?»

Даже учителя часто в школах находятся в условно напряженном состоянии по отношению к психологам. Потому что есть страх, а вдруг психолог что-то там откопает в его работе или сделает замечание, отмечает специалист.

«Поэтому часто приходилось слышать от коллег из других школ о конфликтных отношениях с учителями. Хотя, по сути, психолог – это друг, который приходит дать ценный совет, что можно сделать по-другому, чтобы повысить эффективность учебного процесса, наладить эмоциональный контакт с учеником или родителями. Психолог – это не цензор, который дает указания и критикует, а друг, который помогает посмотреть на ситуацию под разными углами. И, если с этой позиции рассматривать, роль психолога в школе бесценна. Когда один человек рассматривает ситуацию, бывает такая «слепая зона», когда он не видит некоторые вещи, глаз замыливается, а, когда со стороны это разбирают, многое становится на свои места», – считает она.

Алина сейчас уже студентка колледжа, но своего педагога-психолога до сих пор вспоминает с теплотой. Ведь когда-то она, можно сказать, спасла ей жизнь. 

«О, я тогда была страшно влюблена в одного мальчика из параллельного класса, – делится она. – А он не просто отверг меня, он высмеял меня при всех. Я тогда чуть со стыда не сгорела. И решила, что не хочу жить. На моё счастье кто-то рассказал об этом инциденте нашему классному руководителю, а та поставила в известность психолога. Она так быстро взяла меня в оборот. Мы долго беседовали с ней, она меня поила таким вкусным чаем у себя в кабинете. До сих пор, когда мне сложно, когда опускаются руки, когда хочется всё бросить, я вспоминаю вкус этого чая, вспоминаю её слова, её наставления и техники, которым она меня научила, и мне становится легче».

Проблемные вопросы

Педагог-психолог Светлана из сельской школы о своём кабинете, где она могла бы спокойно общаться с детьми, только мечтает. Их учебное заведение находится в приспособленном здании. И своего места для неё там просто нет. 

«У нас школа очень маленькая, – рассказывает Светлана. – У меня даже нет своего кабинета. И, чтобы проводить какую-то индивидуальную работу, беседу, мне надо найти место свободное. Где-то по уголкам мы прячемся. Ну это же не полноценная работа! Ребёнок не расслабится, я не могу применять какой-то наглядный материал. Ведь вся работа по-другому воспринималась детьми бы. А сейчас, где класс освободился, туда и бежим мы». 

Проблемы у психологов из разных частей Казахстана оказались одинаковыми. 

«Мы все завалены бумажной работой. И это главная наша проблема, – говорит Екатерина Ермакова из Алматы. – Каждая беседа под подпись, под журналы. Возникает вопрос: я должен с ребёнком беседовать или бумажки писать. Хотелось бы потратить больше времени на живую работу, которая приносит пользу, а не на отписки, с кем и в какое время беседу провёл».

Она сравнила посещение психолога с занятием спортом, поскольку требует усилий.  

«Психолог – это не фея с волшебной палочкой. Он даёт упражнения, которые, чтобы произошла трансформация, надо выполнять какие-то время. Как в спортивном зале мышцы накачивают не за один день, и ты на чемпионат мира можешь ехать, а планомерно. Психологическая работа таким же образом строится. Шаг за шагом с накопительным эффектом. Но некоторые хотят мгновенного результата. Как в фильмах показывают: пришёл клиент к психологу, лёг на диванчик, о чём-то рассказал, счастливый встал, ушёл. Но это внешняя картинка. На самом деле работа эта более глубокая. И многие вещи зависят от самого человека, который приходит на работу над собой. Потому что психолог только направляет, показывает, что можно сделать, какие упражнения применить. А уже выбор за самим человеком, буду ли я это делать. А ведь эта работа, требующая даже волевых усилий», – сказала она.

Психологи в школах занимаются не только своей основной деятельностью. Им приходится быть и воспитателями.

«Когда мы учились, эта работа выглядела, конечно, более романтично. Это и общение с детьми, и помощь им в различных ситуациях, – делится Светлана. – А сейчас наложили на нас сверху всего, помимо нашей работы. У нас и воспитательная работа теперь. Всё намешано. У меня и моих коллег это вызывает только недоумение и возмущение. Вообще наша основная цель – это психологическое здоровье наших детей, сглаживать конфликты, помогать разрешать сложные ситуации родителям и ученикам».

Светлана говорит, что в каждой школе между психологом и завучем по воспитательной работе должен быть ещё социальный педагог. Но не во всех школах есть такие работники.

«Поэтому всё на нас. Но нам всё подкидывают и подкидывают работу, навешивают новые обязанности. Всё в кучу свалили. А когда это все делать? Для этого нужны условия, нужно время. Тем более мы живем в сельской местности, у нас и домашней работы полно, придёшь, не знаешь, за что схватиться», – рассказала она.

Министр образование и науки Казахстана пообещал масштабное реформирование системы школьной психологической помощи детям. Первые шаги к этому уже сделаны. Психологов приравняли к педагогам, им подняли заработную плату. 

«Я бы вкладывала деньги вообще в сами сельские школы, – говорит Светлана. – Строила бы нормальные здания. Ведь сколько таких же школ, как и у нас, где нет совершенно места, нет нормальных условий для работы и учёбы. И тяжело добиваться каких-то хороших результатов. Нам, психологам, нужны методические пособия, оборудованные кабинеты. И поменьше воды в работе, что совсем не по профилю психолога. Вся это бесконечная отчётность, бумажная работа, выбивает из колеи. Сам иногда хочешь к психологу обратиться!»

Психологи говорят, что в данный момент этого просто недостаточно. В стремительно меняющемся мире, казалось бы, с открытым информационным пространством, им остро не хватает качественных знаний, обучающих курсов, методического материала. А кому-то и просто кабинета.

Автор: Юлия Ямпольская