Мы не думали, что Россия нападет на Украину – зам председателя "КазМунгаГаза"

В аварии на Каспийском трубопроводном консорциуме (КТК) нет никаких политических причин. Об этом в интервью Orda.kz заявил заместитель председателя правления «КазМунайГаза», председатель Совета директоров КТК-Р Данияр Берлибаев, который сейчас находится в Новороссийске.

Берлибаев выехал в Новороссийск, чтобы уладить ситуацию с аварией на оборудовании Каспийского трубопроводного консорциума. Дорога от столицы Казахстана до Новороссийска заняла 20 часов.

«На месте хорошие парни работают, и собачки бегают. Много бездомных собак», – рассказывает он.

В России Берлибаев встретился с высшим руководством «Транснефти» и обсудил сложившуюся ситуацию. Об этом он рассказал в интервью Orda.kz.

– Что говорит российская сторона об аварии?

– Российская сторона говорит, что никакой политической подоплеки в аварии нет. Я сам всё видел, могу подтвердить, нет никаких политических и прочих причин, это технический вопрос.

В Новороссийске реально штормит, дует южный ветер. Я сам выходил в море, шланги состоят из маленьких участков, один из них повреждён. Чтобы понять проблему, нужно, чтобы водолаз нырнул в воду, но из-за шторма водолазы нырять не могут. Глубина – 60 метров, погружение займёт пять часов.

На трубопроводе КТК диверсий не было – зампредседателя "КазМунайГаза" — Данияр Берлибаев

Мы танкера сейчас грузим на ВПУ-1, причал стоит в открытом море. Там грузим казахстанскую нефть. Все говорят, что произошло падение отгрузок на 60 процентов. Отгрузки мы сейчас делаем. Мы всегда работали двумя выносными причалами, ещё один был резервный. И вот этот резервный сломался, на шланге длинные повреждения. ВПУ-2 сейчас проверяют. Как только погода уляжется, водолазы нырнут и вытащат.

– Так отгрузки нашей нефти упали на 60 процентов?

– Нет. По плану мы в месяц должны грузить 5,4 млн тонн с двумя ВПУ. Если убрать один причал, то получается 2,5 млн в месяц. Также мы грузим танкера максимальной отгрузки – 130-150 тысяч. Один танкер наливается 20 часов. Какое-то ограничение будет, но зависит еще от погоды.

– На казахстанских месторождениях будут сокращать добычу нефти?

– Я думаю, что нет, не будут, это моё мнение. У нас есть другие альтернативные пути. Например, Батуми, Актау–Баку–Батуми, Актау–Баку–Тбилиси–Джейхан, Актау–Баку–Суса, и на Китай, также есть железная дорога. Честно говоря, не считаю, что это прямо такая большая катастрофа.

– Если есть альтернативные маршруты, почему 80% казахстанской нефти идёт на экспорт через Россию по этой трубе?

– Основные пути нашей нефти идут через Россию. География такая. Почему мы не построили маршрут в Баку–Тбилиси–Джейхан? Вы же видели, море есть, Каспий есть. Через него построить трубопровод что ли? Можно сделать, но надо этим заниматься, выстраивать морские причалы, нужен большой флот.

– Почему не занимались?

– Занимались. Мы никогда не думали, что Россия нападёт на Украину.

– Можно сказать, что Казахстан никогда серьёзно не диверсифицировал свои экспортные маршруты?

– Я думаю, что диверсифицировал. Честно говоря, считаю, наоборот, сейчас время показало, что мы правильно все делали.

– Вчера прошла информация, что Россия максимизирует свои отгрузки, продажу нефти. Как вы можете это прокомментировать?

– Россия сейчас затоварена. Русскую нефть не покупают, казахскую покупают. У россиян действительно есть проблема, все товарные парки, резервуары заполнены. Мы в какой-то степени от этого зависим. Но в случае с КТК – нет. КТК не под санкциями.

– А в каком случае мы зависим? Есть ли риски для Казахстана в условиях войны?

– Зависим в случае, если что-то случится с портами, если в портах перестанут принимать нефть. Для нас важно, чтобы порты не закрыли и не ставили под ограничения, под санкции. Если все порты закроют, то у нас будет проблема. Но если даже Новороссийск попадёт под санкции, то КТК нет. У КТК другой порт – Южная Озореевка.

– Была информация, что казахстанскую нефть демпингуют вместе с российской, что она продается с огромными скидками. Это так?

– У нас есть КТК – по трубопроводу идет CPC Blend – эта нефть торгуется по Brent’у. Но есть и другой сорт Urals, более низкого качества, и мы, Казахстан, к ней принадлежим. Это российская нефть. Сейчас разница в цене между Brent и Urals составляет 27 долларов, а в мирное время не превышала 2 доллара. Да, можно сказать, что это огромная разница. Поговаривают, что всё скупают китайцы, я подтвердить не могу. Я не торговец, мы транспортировкой занимаемся.

– Нефть растет в цене, это поможет Казахстану в данной экономической ситуации? Сложной ситуации…

– Дорого продавать – это хорошо или плохо? Дорого продавать – хорошо. Торговать Urals’ом тоже хорошо. Означает ли, что деньги будут поступать в бюджет? Однозначно, да.

– То есть у нас всё хорошо? Даже лучше, чем было вчера, потому что нефть стала дорогой, так?

– Если откровенно, то да. Кому война, а кому мать родна. Казахстанская нефть будет продаваться, это точно. Наша нефть находится вне санкций на сегодня. И КТК находится вне зоны санкций.

— Внезапная авария на КТК произошла так не вовремя! Она на руку россиянам?

– Ну как она может быть им на руку? Это же их валютная выручка! Мы выплачиваем в долларах за транзит нефти, россияне получают доллары, а доллары им так нужны, особенно сейчас. По сути, это их единственное валютное окно осталось. Через КТК они получают дивиденды – 640 млн долларов в год. Поэтому однозначно России невыгодно, чтобы КТК останавливался.

– Если возникнет ситуация, что для обслуживания, ремонта трубопровода КТК и порта россиянам нужны будут детали, оборудование и технологии, которые они не могут купить заграницей из-за санкций, что будет делать КТК и «КазМунайГаз»?

– Мы через Казахстан хотим закупать.

– И предоставлять российским партнёрам?

– Да. У нас есть два предприятия КТК–К, казахстанская часть и КТК–Р, российская часть. Мы через КТК–К закупаем и туда поставляем. Может, это не понравится западу. Но у нас есть официальные заявления от Белого дома и Евросоюза, что КТК вне санкций, никаких вопросов нет. Мы разговариваем с разными поставщиками.

– А на казахстанские НПЗ идёт российская нефть?

– Нет. На севере у нас идёт транзит нефти. Мы же превратились в транзитную страну. Роснефть везёт через нас 10 млн тонн нефти на Китай. Часть оставляет по пути на Павлодарском заводе.

– Россия сейчас ведёт переговоры, чтобы увеличить свои поставки нефти в Китай, не так ли?

– Они хотят.

– Казахстан даст возможность провозить больше нефти?

– Я думаю, что мы не будем, нам это невыгодно. Максимальный китайский маршрут у нас – 20 млн тонн, из них Россия проводит 10 миллионов. Сами грузоотправители, кто нефть продаёт, понимают, что вправо уйдёшь только из-за невозможности, на всякий случай, а лучше уйти влево – на Чёрное море. Мы считаем, что Чёрное море – это наш рынок. Через КТК мы должны 72 млн тонн нефти туда привезти в ближайшее время. В Новороссийске коммерчески выгоднее оказаться, чем на Алашанькоу (международная станция на границе с Китаем — Orda.kz).

– Значит в Китай мы не будем продавать больше нефти?

– Больше 20 млн тонн не получится.