«Мораль мне будете читать?» Как поссорились прокурор и общественник, обвиняемый в вымогательстве

Главное судебное разбирательство по делу общественников Дамира Кушеева и Руслана Каримова и предпринимателей Курмангазы Айтмуканова и Андрея Белянского перешло в финальную стадию. Подсудимые отрицают вину в «Вымогательстве в особо крупном размере группой лиц по предварительному сговору». Они считают, что их дело сфабриковано по заказу Бахтияра Блаева. Якобы он мстит Айтмуканову и Белянскому за то, что благодаря их стараниям он получил в 2023 году срок и отбывал наказание в колонии-поселении. А Кушеев и Каримов, мол, попали под раздачу за то, что сняли видео о допущенных Блаевым нарушениях условий содержания колонии, сообщает Orda.kz.

Гособвинение настаивает: подсудимые шантажировали потерпевшего видео компрометирующего характера и требовали за своё молчание 30,5 млн тенге. А Кушеев вдобавок ещё вымогал в 2023 году 40 тысяч тенге у полицейского, который раскрыл дело о краже детского самоката, принадлежавшего соседскому мальчику. 

Блокировка соцсчетов

На заседании суда в качестве свидетеля защиты выступила жена подсудимого Дамира Кушеева, Акмеир. Она рассказала обстоятельства первого эпизода по делу мужа, пожаловалась на давление в ходе следствия и обратилась к судье и присяжным с просьбой вынести справедливый приговор. 

По словам свидетеля, 24 августа 2023 года их семья отправилась погулять в ТРЦ MEGA. Старший сын одолжил самокат у соседского мальчика и поехал на нём со своим другом. Когда компания вышла из ТРЦ, то обнаружила, что самоката нет. Дамир Кушеев обратился в службу безопасности, чтобы просмотреть записи с камеры видеонаблюдения. Семью он отправил домой.

«Домой Дамир вернулся в полночь. Сказал, что увидел на записи воришек. Это были мальчики 10–12 лет. Мне было неудобно перед соседкой, у сына которой угнали самокат, и я попросила мужа выяснить всё. Весной Дамир сказал мне: полицейский нашёл воришек и вернул ему деньги. Эти 40 тысяч тенге он отдал соседке», сказала Акмеир.

Здесь мы сделаем ремарку. В ходе предварительных слушаний, когда прокурор впервые зачитывал обвинительный акт, он почему-то несколько раз назвал другую сумму ущерба — 100 тысяч тенге. Поэтому мы с коллегой из казахской редакции Orda.kz в своих первых репортажах указали её. После выхода статьи Акмеир Кушеева спросила, откуда мы взяли эту цифру. Адвокаты её мужа скинули нам копию обвинительного акта, где чёрным по белому указывались 40 тысяч тенге.

После окончания первого судебного заседания мы обратились к прокурору: вы случайно оговорились на предварительных слушаниях или у вас с адвокатами разнятся тексты документа? Прокурор развёл руками. Мол, он говорил про 40 тысяч тенге, хотя на диктофонной аудиозаписи отчётливо слышно, как он назвал 100 тысяч тенге. Почему ни судья, ни адвокаты подсудимых не обратили тогда внимание на расхождение в суммах, непонятно.

Акмеир Кушеева не стала припоминать этот казус. В суде она рассказала, как следователь департамента полиции, который вёл дело по вымогательству, якобы оказывал на неё психологическое давление. 

«27 января 2025 года следователь заблокировал все мои банковские карты. Я ежемесячно получала пособия по многодетности и по уходу за грудничками-двойняшками. Следователь заблокировал не только социальный счёт, но и другие. Там лежали 230 тысяч тенге, которые я откладывала на празднование дня рождения двойняшек. На другом было ещё 30 тысяч тенге. В итоге я осталась без денег. Муж в тюрьме, я с детьми на съёмной квартире. Я растерялась и не знала, что делать. Поэтому я записала видеообращение, в котором сказала, что если департамент полиции блокирует мои счета, то пусть обеспечивает моих пятерых детей». 

Она позвонила следователю, чтобы выяснить, почему он заблокировал её счета. Он вызвал Акмеир в ДП. 

«Я сразу сказала ему, что не буду давать подписку о неразглашении данных досудебного расследования и свидетельствовать против мужа. Написала заявление, чтобы меня назначили общественным защитником Дамира. Но следователь отказался давать мне такой статус. Затем он сделал так, что моё заявление стало допросом. Он не разъяснил мне мои права, после чего меня перестали пускать к мужу».

Ещё одна ремарка. На предварительных слушаниях подсудимый Кушеев сказал, что его жене заблокировали соцсчета на три месяца. Только после общественного резонанса следователь разблокировал их. Однако Акмеир сообщила, что соцсчета были заблокированы только в течение двух недель — 11 февраля 2025 года следователь разблокировал их. При этом женщина отметила другую странность в деле.

«Я отдала следователю все документы, включая трёхзначный ПИН-код от моей карты. А 31 января мне на телефон стали приходить подозрительные сообщения. Например, что мне одобрен заём на 200 тысяч тенге сроком на три месяца. Указывалась ссылка, но я на неё не перешла. Потом было сообщение, что получен доступ к моим персональным данным для их обработки и хранения. Я тут же поменяла трёхзначный код на моей карте.  Думаю, всё это было не случайно». 

Судья Бахытхан Бакирбаев предположил, что это действовали мошенники. Он обмолвился, что к нему чуть ли не каждый день поступают аналогичные сообщения. Затем он поинтересовался у свидетеля, не успели ли аферисты оформить на неё кредит. Акмеир ответила, что не успели.

Адвокаты выясняли, не оказывали ли на семью Кушеевых, их родных и близких давление во время следствия? Свидетель ответила, что да. 

«Оказывалось давление на наших знакомых общественников, живущих в других регионах. Они звонили мне и просили удалить из соцсетей видео в поддержку Дамира. Один из них говорил, что ему сначала предлагали деньги за то, чтобы уговорить меня удалить видео. Затем ему грозили привлечением к уголовной ответственности по той же статье, что и моего мужа. Общественник из Талдыкоргана сказал, что его вызвали в местный ДКНБ, где потребовали, чтобы он не защищал Дамира. Я попросила его приехать в Алматы и поучаствовать в суде, поддержать моего мужа, но он ответил, что не может, так как ему запретили».

Гособвинитель принялся расспрашивать Акмеир, почему она не удивилась, что полицейский перевёл её мужу 40 тысяч тенге. Неужели она не задавалась вопросом, зачем оперативнику понадобилось возмещать ущерб за воришек и к тому же скидывать деньги не матери обворованного мальчика, а третьему лицу?

«Я не лезу в общественную деятельность мужа, поэтому не спрашивала про перевод. Моя задача — воспитывать наших детей». 

Прокурор также поинтересовался источниками дохода Кушеевых, особенно когда глава семьи совершал многодневные велопробеги по стране и за рубежом.

«Дамир — индивидуальный предприниматель. У него с 2016 года есть своё ИП, которое оказывает сервис под названием „трезвый водитель“. Оно приносило доходы, поскольку такого рода услуги были востребованы. Наверняка в каких-то ресторанах Алматы всё ещё висят рекламные таблички с номером сотового телефона Дамира. Когда мой муж долго отсутствовал дома, то его доверенные лица, водители, работали вместо него. Сейчас деятельность ИП временно приостановлена из-за того, что муж сидит в СИЗО».  

В конце выступления свидетель обратилась с эмоциональным обращением к суду и присяжным:

«Я обращаюсь к вам как жена и мать пятерых детей. Они девять месяцев ждут папу, плачут каждый день, спрашивают у меня, когда он вернётся домой, а я не знаю, что им ответить. Мой муж не вымогатель. Он никого не заставлял и ничего не требовал. Он всегда говорит правду и отстаивает справедливость. Его обвиняют не за преступление, а за принципиальность. У него никогда не было цели обогатиться. Он просто хотел, чтобы его дети жили в честной стране. Только вы можете решить, будут ли пятеро детей жить вместе с отцом или без него. Я верю, что ваше решение будет основано не только на букве закона, но и на совести. Спасибо большое за внимание!»

Подсудимый Кушеев подтвердил в суде сказанное его женой. По его словам, эпизод с вымогательством 40 тысяч тенге у сотрудника полиции в 2023 году появился в уголовном деле неспроста. Оказывается, следователь проверял его счета и людей, которые перечисляли ему деньги. Таким образом он вышел на оперативника управления полиции Бостандыкского района Эльдара Серикова. После беседы со следователем оперативник написал заявление на общественника.

«Я не понимаю, как вообще это дело в суд загнали? Человек много месяцев скрывал, что у него вымогают деньги, а потом вдруг сообщил. Он как сотрудник полиции сразу должен был подать заявление. Тогда к нему вопросов не было бы. Когда я узнал, что Сериков в феврале 2025 года написал заявление на меня, я в ответ 9 июля написал в Генпрокуратуру, чтобы его допросили в моём присутствии. Вместе с адвокатом мы просили истребовать материалы дела о расследовании кражи самоката, но нам отказали, потому что я не был участником уголовного процесса. По-моему, никакого расследования по делу о краже не велось. Слышал, что 9 октября 2023 года его сдали в архив», сказал Кушеев.

Общественник утверждает, что оказывал лишь содействие в компенсации имущественного ущерба, который понесла соседская семья. Мол, ему неудобно было перед ними. Инициатива о возврате злосчастных 40 тысяч тенге исходила от самого оперативника, задержавшего воришек. 

«Сериков позвонил мне и сказал, что нашёл воришек и они готовы всё возместить. Он спросил, чего я желаю? Я сказал, чтобы он скидывал деньги на мой счёт в банке, а я переведу его соседке, маме пострадавшего мальчика. Серик попросил, если мне будет звонить его руководство, то я должен сказать, что претензий не имею. В деле имеется расписка, что мама соседского мальчика получила от меня 40 тысяч тенге и не имеет претензий. Она готова дать показания в суде».

Кушеев заявил, что обвинения в вымогательстве по первому эпизоду так же голословны, как и по второму. Он, мол, стал жертвой политического заказа за свою активную гражданскую позицию. 

Моральные принципы

Далее в суде прошёл словесный баттл между подсудимым и одним из гособвинителей по эпизоду о вымогательстве 30,5 млн тенге у потерпевшего Бахтияра Блаева. Цитируем его почти дословно.

Кушеев, вы получали денежное вознаграждение у Айтмуканова за интервью с ним о конфликтной ситуации с Блаевым?

— Нет. Я брал интервью, руководствуясь своими внутренними убеждениями и гражданской позицией. 

Перед публикацией видео об условиях отбывания наказания в колонии-поселении вы согласовывали с Айтмукановым сценарий или видеоряд? Была ли между вами такая договорённость?

— Нет. Я ранее уже говорил, что на меня никто повлиять не может! Типа — опубликуй под таким ракурсом или напиши так. Как я считаю нужным, так и публикую. По поводу видео. Я выложил его после того, как получил комментарий начальника колонии-поселения, что Блаев допустил нарушение. Он не имел права управлять транспортным средством и покидать территорию колонии. При этом я не акцентировал внимание на Блаеве, а в целом поднял вопрос, зачем нам, налогоплательщикам, содержать за свой счёт колонии-поселения.

Какие отношения у вас сложились с Каримовым?

— Он помогал мне как квалифицированный юрист. Мы то ли в сентябре, то ли в октябре 2024 года заключили соответствующий договор, и он консультировал меня по разным правовым вопросам. Поясню: ранее госслужащие и бизнесмены подавали на меня иски в суды о защите чести и достоинства и иногда выигрывали дела. Чтобы не допустить впредь таких ошибок, я обратился к Руслану. Не помню сейчас условий договора, помню, что только один раз заплатил ему. Он тоже снимал видео для себя.  Например, как разоблачал недобросовестных производителей бутилированной питьевой воды. Мы потом вместе пару роликов сняли, СЭС подтвердила нарушения. 

В своих показаниях вы акцентировали внимание, что являетесь борцом с коррупцией и ратуете за законность и справедливость. Тогда почему, когда вы узнали о ДТП с участием Айтмуканова и Блаева, не позвонили на пульт 102 и не сообщили, что они покинули место происшествия?

— Со слов Айтмуканова, он звонил в полицию. Мне зачем надо было, если я не являлся участником ДТП или свидетелем? Было бы это серьёзное ДТП, тогда я позвонил бы. Но я видел машину Блаева, никаких разбитых бамперов и стёкол. Это было лёгкое ДТП. Участники могли сами между собой договориться. К тому же на заправку подъехали отец и братишка Бахтияра Блаева, Данияр. Он представился юристом. Зачем мне было встревать? 

ДТП есть ДТП. Вы что, сами определяете тяжесть нарушения? Если это лёгкое ДТП, то не обращаете на него внимание?

— Ждать полицию в таких случаях долго порой приходится. Создавать пробки, плюс вопросы страховки — зачем эти лишние проблемы? Проще на месте всё решить. 

 А вы знаете, что договариваться на месте и покидать место ДТП незаконно?

— Нет, с чего вы это взяли и почему не спрашиваете Блаева,  участника ДТП,  почему он покинул место происшествия?

Вы в курсе, что в итоге на Айтмуканова составили протокол за ДТП? Он виноват был!

— Вы мне что-то за моральные принципы говорите?! Лучше на себя посмотрите! Как ни откроешь сайт, пишут, то со взяткой кого-то из прокурорских поймали, то дебош кто-то из них устроил!

Вы уходите от прямого ответа. 

— Ну как до вас донести простую мысль, что мне не интересно было это ДТП? Меня волновал другой вопрос! А вы всё о своём. Морали будете читать?!

Здесь в словесную пикировку вмешался судья Бахытхан Бакирбаев.

«Кушеев, успокойтесь! У нас в последнее время много блогеров и общественников осудили за разные преступления. Что вы про прокуроров говорите? Нельзя всех под одну гребёнку грести. Будете проявлять неуважение к суду и пререкаться, мы можем и без вас провести процесс».

Реакция адвоката подсудимого не заставила себя ждать.

«Уважаемый суд! Вы один здесь голос повышаете! Не надо оказывать давление на моего подзащитного. Я вам замечание делаю!»  

Когда накал эмоций спал, гособвинитель продолжил задавать вопросы подсудимому.

Кушеев, скажите, пожалуйста, почему узнав, что Блаев совершил нарушение условий содержания колонии-поселения, вы не позвонили сразу в администрацию учреждения? Почему вы не добились, чтобы приехали сотрудники городского ДУИС для составления на Блаева протокола за нарушение режима? Почему вы способствовали, чтобы Блаев выехал за пределы города, если знали, что это запрещено?

— А зачем мне надо было звонить в ДУИС, если мы с Каримовым поехали в колонию и получили комментарий руководства? К тому же я не сотрудник ДУИС или надзорного органа, чтобы Блаева порицать за нарушения! 

На прошлом заседании суда вы говорили о нарушениях законности и правопорядка в учреждениях КУИС. Тогда почему вы не писали о них на своих страницах в соцсетях? У вас были доказательства какие-то, подтверждающие факты коррупции в этих учреждениях?

— Я знал о них из соцсетей. К примеру, прочёл публикацию, что в 2019 году следственно-арестованные СИ-18 (алматинский следственный изолятор — прим. авт.) выезжали в сауну в сопровождении сотрудников ДУИС. Но я не стал говорить о ней и других фактах на своих аккаунтах. Зачем ворошить прошлое? 20 января 2025 года я лично зафиксировал факт нарушения условий содержания в 13-й колонии-поселении, мне этого было достаточно. Я же выложил видео у себя! А так скажу, что когда я совершал велопробег по восточному региону страны, то местные жители жаловались мне на коррупцию в госорганах. 

Они предполагали, что были совершены нарушения закона, или показывали вам доказательства в подтверждение своих слов?

— Они предполагали. Между прочим, я получил устное подтверждение, что есть коррупция в учреждениях минимальной безопасности. К нам в камеру подселили четверых парней, которые ранее сидели в колонии-поселении и ждали этапирования в другие учреждения. Так вот, они рассказали, что можно, мол, и не сидеть. Отдаёшь типа администрации колонии-поселения 450 тысяч тенге и год не приходишь отмечаться. Приходишь только тогда, когда комиссия с проверкой приезжает. 

А вы с этой информацией обращались в правоохранительные органы как общественник?

— За меня это сделали сотрудники КНБ. Они выявили коррупцию и привлекли за это начальника колонии.

На что вы записывали видео 20 января 2025 года?

— На автозаправке я записывал всё на видеорегистратор. Это видео у меня потом изъял следователь. В кабинете ЧСИ я не вёл съёмки. 

Вы говорили, что 21 января возвращались с Каримовым в ГРЭС за видеозаписями для подтверждения своих слов о нарушении условий содержания Блаевым. Просили своего адвоката забрать их, если вам откажут. Кто-то из вас получил эту видеозапись?

— Нет. Охранник здания, в котором располагается кабинет ЧСИ, дал мне номер телефона владельца. Я позвонил ему, объяснил ситуацию. Он сказал, что мы можем забрать записи в пятницу, 24 января. А меня 22 января задержали. Насколько я знаю, следственные органы забрали эту запись, а приобщили её к материалам уголовного дела или нет, не в курсе.

На прошлом судебном заседании вы заявили, что за нарушение режима содержания Блаеву грозит ужесточение наказания. Откуда вы узнали об этом или почему так решили?

— От начальника колонии. Я правда полагал, что Блаева переведут за нарушение в одну из Зареченских колоний общего режима, однако полковник юстиции сказал, что ему такое наказание не грозит. 

Последний вопрос прокурора подсудимому касался источников его дохода. Кушеев объяснил, что кроме собственного ИП, оказывавшего услугу «трезвый водитель», у него были спонсоры среди бизнесменов. Благодаря их финансовой поддержке он смог реализовать крупные проекты, посвящённые продвижению внутреннего туризма и сохранению наследия великого Абая. Например, вместе с братом Даулетом он прошёл пешком маршрут из Алматы в Семей длиной 1200 км в честь 175-летия Абая. В 2023 году Кушеев совершил велопробег по восточному региону Казахстана, а затем — велотур по 20 странам мира. 

В конце своего выступления подсудимый мимоходом сказал, будто бы поначалу следователи департамента полиции расследовали дело по статье 389 УК РК «Самоуправство». Однако затем они вдруг переквалифицировали обвинение на 194 статью УК «Вымогательство».

«23 января во время допроса я слышал, как начальник управления по борьбе с организованной преступностью ДП сказал, что наше дело находится на контроле министра внутренних дел. Это же о чём-то говорит, правда?» многозначительно спросил Кушеев.

Читайте также:

• Не отпустили домой: блогеров, обвиняемых в вымогательстве, будут судить присяжные
• «Хромой, пухляш и полчеловека»: общественник, которого судят за вымогательство, дал показания в суде
• Юпитер, бык и неинтересный человек: суд по делу общественников Кушеева и Каримова выходит на финиш