В Глазго завершился климатический саммит, где самые болезненные решения были приняты для угольной промышленности. Финансист Айдан Карибжанов — о сложностях политических формулировок, (которые важны и для Казахстана с его угольными шахтами).
Интересно наблюдать за маленькими словесными нюансами с большими экономическими последствиями. Вчера в Глазго 26 крупнейших стран приняли совместную декларацию по спасению климата. Только что выступил Борис Джонсон, вот цитата: Glasgow climate deal a «game-changing agreement» which sounds «the death knell for coal power». Соглашение звучит «похоронным звоном для угольной энергетики». Хорошо, отметили.
Буквально утром читал статью, где описывали сложности в согласовании текста. Изначально, действительно, предполагалось угольную энергетику Phase Out, то есть «прекратить», «остановить». Но тут резко против такой формулировки выступила Индия, а её поддержал Китай (когда такое было?). Принятие соглашения подвисло, но переговорщики нашли формулировку: угольная энергетика должна быть Phase Down. То есть сокращаться, уменьшаться. Есть такое бюрократическое выражение, которое отлично здесь подходит — «поставлена на утрату». Как долго оно должно сокращаться и утрачиваться, в соглашении не сказано.
А Борис это интерпретировал как «похоронный звон». Ну что сказать? Политик.
Источник: Айдан Кирибжанов.
