«Казахи качают весь мир». Интервью с продюсером и певцом Потапом – о Зеленском, уехавших от войны и эмоциональном БДСМ

Его ругают на родине – в Украине, ему запретили въезд в Россию, а хейт после разговора с Юрием Дудём он прорабатывал с терапевтами. Заслуженный артист Украины Алексей Потапенко, он же Потап, в интервью музыкальному обозревателю Артёму Крылову специально для Orda.kz вспоминает умеющих гулять казахстанских олигархов, делится мнением о современных политиках, и рассказывает, почему продолжает работать на русскоязычную аудиторию.

На всякий случай: Алексей Потапенко – тот, у которого меньше всего волос в дуэте «Потап и Настя». Рэпер, продюсер, шоумен, ответственный за популярность упомянутого проекта с Настей Каменских, позже ставшей его женой, а также групп «Время и стекло» и MOЗGI. Сейчас он продолжает делать треки для сольного проекта Насти NK и развивает собственный славяно-балканский эксперимент Slavic Balagan. В начале октября Потап презентовал новый клип Slavic Balagan – на танцевальный трек Toma Toma в стиле электронного фонка с элементами хип-хопа в сотрудничестве с Bemax, одним из самых прослушиваемых фонк-диджеев мира.

Однако Потап привык получать не только любовь публики и отраслевые награды, но и крайне нелестные отзывы. За последние три года ему стало прилетать чаще и ещё злее. В апреле 2022-го Потапу запретили въезд в РФ на 50 лет за осуждение российского вторжения. А на родине его стало модно ругать за то, что «этот киевский балагур недостаточно патриотичен». Настоящий джекпот хейта Потап собрал в феврале нынешнего года, когда на канале Юрия Дудя вышло трёхчасовое интервью с ним. Тогда он огрёб примерно за всё и от всех – даже от противоположно настроенных сторон.

«Почему дал интервью на русском и российскому журналисту?»

«Почему, когда мужчинам призывного возраста выезд из страны закрыт, он продолжает кататься по заграницам?»

«Зачем Дудь позвал такого балабола?»

Со своим внушительным ростом в 195 сантиметров Потап стал кем-то вроде громоотвода для обострённых чувств по обе стороны границы Украины и России.

Впрочем, Потап ещё до начала войны жил и работал на несколько стран. Его можно видеть и в Майами, и в Барселоне, и в Дубае, и в Киеве. Например, Orda.kz застала его в Лондоне, куда Потап приехал устраивать сына в школу. Сейчас с программой «The Best за 20 лет», состоящей из хитов его многочисленных проектов, он выступает в разных странах Европы и Азии. В ноябре Потап побывает и в Казахстане.

«Той жыры», бешпармак и A’Studio – это часть меня

– Алексей, скоро вы приедете в Алматы, и это будет далеко не первый ваш визит в нашу страну.

– В своё время в составе разных групп я объездил Казахстан вдоль и поперёк. Атырау, Актау, Актобе, Астана, Караганда, Шымкент, Усть-Каменогорск. Регулярно бывал, качал, в Иртыше купался. Ну и в Алматы, естественно был. Медеу, потрясающие друзья, бешбармак, песня «Той жыры» и A’Studio – всё это часть меня. А девушки казашки какой невероятной красоты! 

Режиссёры снимают клипы американским рэперам. Казахский рэп просто в каком-то космосе. Очень талантливая нация.

– Кстати, о наших рэперах. Jah Khalib долгое время жил и работал в Киеве. Вы с ним пересекались?

– Он очень крутой мужик, такой прям настоящий, маскулинный. Я слушал его музыку и даже хотел, чтобы Настя записала с ним совместный трек. Но тогда у нас не сложилось. Как-то он хотел сделать с нами песню на латиноамериканский манер, что больше подошло бы Насте, они хорошо слушались бы вместе. Но, может, это ещё и произойдёт.

– Меня впечатлила ваша история про выступление на яхте казахстанских олигархов. Тогда они буквально перебили вам по гонорару следующий запланированный концерт, и вы на пару-тройку дней задержались в компании с Тото Кутуньо и группой «Серебро».

– Ну, во-первых, это были такие времена. Шальные, сумасшедшие деньги. Невероятные корпоративы. В том числе ребята из Казахстана давали суперогня. Честно сказать, они гуляли сильнее всех. Любовь участвовать во всём происходящем – у них в крови. 

«У кого выступаем? У казахов? Готовьтесь к тому, что может произойти всё, что угодно!» Имею в виду что-то хорошее, весёлое, необычное.

Хотеть что-нибудь хотеть

– Ваш нынешний проект Slavic Balagan тоже про эмоции и состояние праздника? Вы как-то сравнили его с внутренним рвущимся аккордеоном.

– Ну да! Это же как состояние «Хоронили тёщу – порвали два баяна». Меха у аккордеона дышат подобно нам и издают звуки, которые заставляют тебя грустить, радоваться, танцевать. Это метафора внутреннего праздника, который засиделся за работой, устал за новостями, но он рвётся наружу. Когда хочется всё бросить и просто начать танцевать. 

– Вы говорили, что Slavic Balagan – это способ начать всё по-новому в Европе. В довольно комичном образе вы, взрослый дядька, выходили на улицы, общались с публикой, зажигали. Зачем вам это было нужно?

– Я бы избавился от географической привязки. Slavic Balagan – это в принципе ещё один способ включить свои творческие ресурсы. И неважно, где. Я включал себя как артиста, я начинал по-новому хотеть что-нибудь хотеть. Когда ты уже такой маститый исполнитель, 20 лет в пути, повидал виды, откатал туры, повыигрывал награды, то заставить себя что-то делать и удивлять прежде, всего себя, самого – не такая простая задача.

Я же машина. Суперартистическая машина, которую нужно завести правильно. Для этого я ставил себя в стрессовые ситуации. Выступал на улице, пробовал какие-то странные вещи, бросался кальмарами вместе с людьми на европейских улицах, пел на рынках. То есть препарировал состояние карнавала. Со стороны казалось, что Потап или сошёл с ума, или у него всё очень плохо с деньгами. Но на самом деле я просто опять заводил себя, включал в себе интерес.

Не вывозят котята

– Давайте сейчас чуть-чуть в другую сторону – о том, что забирает это состояние праздника. Когда я готовился к интервью, то заметил, что почти всякое упоминание вас в украинской прессе сопровождается эпитетом «скандальный». Вам это надоело? Или льстит?

– Называйте меня, как хотите, просто платите деньги и всё. Скандальный? Я не скандальный человек. Я воспитанный, хороший, добрый мужчина.

– А понимаете, почему в комментариях под вашими последними видео вас называют неискренним?

– Понимаю. Такие сейчас времена, когда искренность воспринимается как неискренность. Когда правду называют ложью. Когда всё переворачивается. Когда люди говорят, что они хотят видеть честность, но, когда с ней сталкиваются, то просто не могут её осознать и пережить. Не вывозят, к сожалению, котята. Но ничего страшного, привыкнут.

Люди любят вешать ярлыки, не зная человека. 

А другой посмотрит и подумает: «И я куплю себе Rolls-Royce». То есть это будет для него примером. Гораздо легче жить и не любить человека на роскошной машине, считать его вором, или что ему повезло, или что родители подарили, и объяснять таким образом свою неспособность это сделать.

Точно так же, когда ты встречаешься с огромным харизматичным человеком. И ты его или принимаешь, или говоришь: «Он всё врёт». Это же свойство психики – защита.

Поэтому я смотрю на всё это, как на социальный эксперимент. Мне довелось повстречать нескольких людей, которые публично обо мне говорили плохо, а при встрече: «Ты же понимаешь, мы должны выживать. Это конъюнктура. Тебя ругают, потому что все ругают…»

БДСМ на 6 миллионов просмотров

– Вы переживали, когда пошла реакция на интервью с Дудём? И если да, то о чём?

– Это был, наверное, самый большой хейт, который на меня свалился. В интервью я находился не на своей территории, не на территории своей экспертизы, а мной попользовались политические и другие силы. Да, это неприятно, когда тебя то любили-любили-любили, а теперь очень жёстко не любят. Я переживал, потому что думал, что это всё по-настоящему. Да, отчасти там были настоящие люди с настоящим мнением. Но потом пришло понимание, что просто у тебя непопулярная позиция, потому что она из будущего. И это было достаточно сложно проработать. Благо у меня есть несколько знакомых психологов и терапевтов, которые помогают справиться со сложными ситуациями. Но, в конце концов, я считаю, что это прекрасное интервью. Лучшее интервью в моей жизни!

– Насколько я понял, к хейту вы более восприимчивы, нежели Настя?

– У Насти тоже были захейченные интервью. Но она легче проходит эти ситуации, потому что меньше читает комменты.

Иногда ты подсознательно притягиваешь к себе все эти штуки, потому что тебе нравится быть укушенным. Есть обычный БДСМ, а тут ты занимаешься эмоциональным БДСМ-ом. Главное – не сваливаться в него с головой. В конце концов, артисту надо быть увиденным, понимаете? И, по большому счёту, когда уходит эмоциональная окраска и актуальная на тот момент повестка, то остаётся только 6 миллионов просмотров на счётчике.

Ненависть, отрицание, шапкозакидательство, охота на ведьм

– В одном из недавних интервью вы сказали, что стали олицетворением голосов людей, бежавших от войны. Причём по обе стороны конфликта. Цитата: «Я буду говорить о том, что они не могут сказать». А о чём они не говорят?

– Люди оказались в сложнейшей ситуации, им эту боль даже не дают высказать. Потому что они переехали якобы в тёплую заграницу, в которой всё прекрасно. Но это же не так. 

И вроде как они не имеют морального права высказываться о своём положении на фоне тех трагедий, которые происходят в стране, из которой они уехали.

Но я могу понять и тех, кто уехал, и тех, кто остался. Например, украинцам внутри страны обидно: они страдают, пока те, другие уехали. От этого возникает колоссальный разрыв. Но говорить надо. Поэтому пусть мои выступления раздражают, пусть я попадаю под хейт, но если это заложит хоть толику взаимопонимания и поменяет угол зрения одних на других, то только так получится воссоединить нашу прекрасную страну. Одни без других не справятся.

– За последние полгода появился целый ряд ваших интервью на русскоязычных YouTube-каналах. Понятно, что находятся они не в России – тот же Дудь, «И грянул Грэм», Татьяна Лазарева. Но значит ли, что вы сейчас целенаправленно работаете на русскоязычную аудиторию?

– Да, я целенаправленно работаю на русскоязычную аудиторию, которая является основой моей аудитории. Также я целенаправленно работаю на то, чтобы украинская аудитория, которая смотрит это всё, слышала, что может быть и так тоже. Потому что все мирные процессы начинаются с диалога. 

Поэтому любые мои разговоры на любом языке – будь то на русском, испанском, английском, украинском – это пример того, как может идти мирный процесс, как люди могут общаться.

– При этом в интервью с Дудём вы сказали, что песни на русском языке писать не собираетесь. Давайте честно: ваши главные хиты по большей части написаны на русском, и из-за политической ситуации вам наверняка не хотелось бы потерять эту многомиллионную аудиторию. К тому же и сейчас мы с вами говорим по-русски.

– Ну раз я сказал, что не буду писать на русском, надо придерживаться. Это была моя поддержка всего украинского. Мне тогда показалось, что так правильно. Может быть, я поменяю свою точку зрения, но, наверное, только после того, как произойдёт что-то важное.

Считалочка с сексуальным подтекстом

– Вы стали писать песни на испанском. Причём ещё до войны.

– Пример того, что не все мои главные хиты написаны на русском языке – Elefante, вирусный трек Насти Каменских. Там всё такое забавненькое, полудетское. Считалочка с сексуальным подтекстом. Это мой самый большой хит, в частности, по деньгам.

– Что значит «по деньгам»?

– Значит, что песня принесла мне больше, чем любая другая – через диджитал-платформы, авторские и смежные права, использование в фильмах, рекламе и так далее. Вообще весь Настин испаноязычный альбом Ecléctica написал я. В итоге со своим проектом NK она уже успела побывать на красной дорожке Latin Grammy, выступить на Latin American Music Awards и продолжает выпускать треки и клипы, попадающие в хит-парады. 

– Вы говорили, что успех не очень любят. А испаноязычный успех Насти уже успели полюбить, как думаете?

– Это можно сравнить с миниатюрой «Взаимоотношения мужчины и женщины». Типа: «Как это, я тебя полюбила, а ты к другой бабе уходишь?» То есть возникает ревностное отношение к артисту, когда он начинает работать на другую аудиторию. И победить такое можно только ещё большим успехом. У Насти получается это делать. Она же обаяшечка. Её любят и гордятся ей, ведь это же «наша девочка, которая там добилась успеха».

– То есть на данный момент больше хейтят вас?

– Меня сложно любить. Даже в дуэте «Потап и Настя» всегда больше любили её. Это нормально.

Живчик в кожаных штанах

– Когда в 2017 году вы запускали свой сольный проект «ПТП», первым клипом был «Малибу». В финале там снялся на тот момент мегапопулярный актёр Владимир Зеленский. Как удалось его заполучить?

– Чисто дружеская помощь. Мне хотелось насытить клип какими-то фишками, о которых будут говорить. Это было так: «Вова, мы сняли клип. Могли бы вы поучаствовать в нём, чтобы как-то объяснить ситуацию, которая там происходит?» Они были где-то на отдыхе с «Кварталом» и прям в бассейне записали кусочек видео. 

– Насколько я понял, вы также были и конкурентами, потому что каждый в своей сфере уже сильно преуспел.

– Мы были скорее дружественными конкурентами. У него была большая компания в одной сфере – ТВ, у меня большая компания в другой – музыка, реклама. И мы соревновались на уровне «А давай-ка я построю менеджмент больше и сильнее, чем у тебя». Но если честно, он всё-таки был лидер рынка. Да и команда у него строилась на других принципах – в него верили, как в бога. У меня всё строилось немножко по другой системе. Но когда он приглашал меня где-то поучаствовать, я ему практически никогда не отказывал – ведь это попросил Зеленский. И он не мог отказать, если я просил его сняться. Это были классные времена взаимопонимания и дружеской конкуренции.

– Помните ваше первое впечатление о Зеленском?

– Я увидел его в КВН в «95-м квартале» и вообще не понимал, как можно выступать в кожаных штанах. У них тогда форма была: кожаные штаны и чёрные рубашки. А у меня с детства плохие воспоминания о кожаных штанах. В пять лет я сидел на концерте во дворце «Украина» и очень хотел в туалет. Тогда на мне были кожаные штаны. Я маленький, не смог выйти, и мне пришлось пописать прямо в них. Это одновременно плохие воспоминания и хорошие. Потому что я сначала испугался, заплакал. И в этом прелесть кожаных штанов, что ты их помыл, вытер и они опять чистенькие. Но с детства у меня к ним предвзятое отношение. 

– Сильно он поменялся с той поры?

– За эти годы у него были разные ипостаси. Он менялся сильно, когда являлся руководителем телеканала. Менялся, когда выигрывал «Танцы со звёздами». Менялся, когда становился продюсером сериала. Надо отдать должное, он всё время сохранял человеческий облик и опирался на своё человечное внутри. То есть не сошёл с ума от денег, славы и влияния.

Когда он пошёл во власть, я его потерял из виду и уже так близко не общался. Поэтому мне сложно сделать какой-то однозначный вывод. Могу сказать одно: он всё время прогрессирует, не стоит на месте и постоянно растёт над собой. Но какой он там сейчас, не знаю.

Политика – это опять же не моя территория, опять на меня здесь нападут. Но для меня его президентство, да и вообще президентство само по себе – это вообще не взлёт никакой. Я не считаю это каким-то прям «Вау! Ты – президент!» Это вообще не вау.

– А что это? Крест?

– Ну не знаю. Классно быть здоровым и богатым. А быть президентом… Может быть, ты богатый, но точно ты не здоровый. И точно хрен его знает, как всё это закончится для тебя. Как раньше по улице уже не пройдёшь, вся жизнь меняется. В общем, лично мне это не подходит.

Трамп – то, что мы сейчас заслуживаем

– Когда в США избрали Дональда Трампа, вы выражали оптимизм, сказав, что Трамп – это перемены, это круто. Сейчас продолжаете так же считать?

– Перемены – это страшно, тяжело, плохо, но без них никогда не будет движения вперёд. Перемены – это развитие. Но, к сожалению, не все их переживают. Когда я говорил у Дудя о переменах, я предполагал, что, может быть, наконец-то закончится война. Может, люди перестанут погибать. Может, все-таки начнётся другая игра под названием «А теперь мы строим Украину».

– В то же время вы говорили, что воспринимаете Трампа как шоу-проект и буквально хотели бы его продюсировать.

– Хотел бы. Если у меня был бы такой артист, я был бы счастливым продюсером. Это потрясающее умение – уверенно нести такую ахинею, но при этом управлять всем миром. 

– Какой была бы ваша первая рекомендация Трампу как шоу-проекту?

– Ничего не меняем, продолжаем так же пять лет. А нет, сначала проходим диспансеризацию, человек всё-таки возрастной, смотрим уровень нагрузки, и поехали! К тому же у нас теперь есть ИИ, если что, нарисуем его.

– И завершая разговор. Я слышал, что вы начали писать книгу. Про что она?

– Была куча историй, которые я пережил на корпоративах, где люди показывали себя с разных сторон. И это было очень забавно. То, что я видел на концертах и за кулисами – о таком обычно не рассказывают, потому что мало кто видит. А я решил собирать эти истории. То есть это будет книга о людях, которых я видел в их ярчайших состояниях и самых странных и весёлых проявлениях. Потому что самое интересное для меня всё-таки люди. Люди и их жизнедеятельность.