«Я вам принесу справку от психиатра»: свидетель Жумасултанов по делу об авиакатастрофе 2019 года

В Турксибском районном суде Алматы продолжается разбирательство по делу о крушении самолёта Fokker 100 авиакомпании Bek Air, произошедшее утром 27 декабря 2019 года. По версии обвинения, в трагедии, унесшей жизни 12 человек, виновны погибшие пилоты Марат Муратбаев и Миржан Мулдакулов, сообщает Orda.kz. 

В прошлом выпуске мы начали рассказывать, какие показания дал свидетель Нурлан Жумасултанов. Он отрицает, что был учредителем Bek Air, и не соглашается с некоторыми выводами экспертов. Например, с тем, что пилоты авиакомпании имели материальную выгоду от экономии заказов на проведение противообледенительной обработки самолётов. Или с тем, что они скрывали вместе с авиационным врачом свои диагнозы из опасения быть отстранёнными от полётов. 

Мы продолжим рассказывать, какие показания дал в суде Жумасултанов, отвечая на вопросы гособвинения и других участников процесса. 

Сомнительные сертификаты

Сразу поясним, чем вызван наш интерес к персоне господина Жумасултанова, раз мы уделяем столько времени его выступлению в суде. Во-первых, он входил в состав правительственной комиссии, расследовавшей авиакатастрофу, а значит, знает обстоятельства дела. Во-вторых, он позиционирует себя «представителем владельца самолётов», который имел право влиять на политику Bek Air. Значит, в курсе планов и задач руководства компании. В-третьих, он — авиационный специалист с 36-летним стажем работы. Кому как не ему рассказывать, что творилось в авиакомпании с момента её образования в 2015 году и до закрытия в 2020 году и пояснять алгоритм действий экипажа в то роковое утро.

Гособвинение акцентировало внимание нарушениях в подготовке лётного состава авиакомпании. К примеру, психологическое исследование экипажей показало, что у некоторых пилотов не было сертификатов о прохождении дополнительного обучения. Прокуроры просили свидетеля объяснить, как руководство Bek Air допустило их к полётам.

«Каждая компания два раза в год проходит подготовку к весенне-летней и осенне-зимней навигации. В марте и сентябре обычно это происходит, тогда же документы заполняются. Может, какие-то документы были не дооформлены? В ноябре 2019 года авиакомпания прошла сертификацию», сказал Жумасултанов.

По его словам, ответственность за обучение и переобучение пилотов несёт лётная служба авиакомпании. Тогда прокуроры поинтересовались, почему в 2017–2019 годах экипажи не проходили занятия по антиайсингу, то есть противообледенительной обработки самолётов, хотя это обязательная часть их подготовки:

 «Я не знаю, где вы такое нашли, но они проходили обучение. Авиакомпания прошла даже сертификацию ИКАО (Международная организация гражданской авиации — прим. авт.) и стала его официальным перевозчиком».

Гособвинитель спросил, почему второй пилот Мулдакулов был допущен к рейсам, несмотря на проваленный SKY-тест и отсутствие допуска к полётам по приборам? Как получилось, что ответственное лицо авиакомпании дало добро второму пилоту на полёты?

«Директор лётной службы Сапаров не мог допустить Мулдакулова к полётам, так как это прерогатива Комитета гражданской авиации с 2014 года. До 2013 года допуск мог давать эксплуатант, то есть авиакомпания... Мы не можем контролировать авиационные власти, это они нас контролируют!»

Лётное психологическое исследование также показало, что из-за установки руководства Bek Air пилотам экономить расходы у командира Муратбаева могла сформироваться ошибочная модель принятия решения. Оказывается, применять антиайсинговую жидкость по негласному распоряжению бастыков можно было только в самых крайних случаях. Вот прокурор просил свидетеля прокомментировать вывод эксперта в этой части.

«А с чего это вы взяли? Они откуда это взяли?» ответил вопросом на вопрос Жумасултанов. 

Прокурор сделал ему замечание, что в суде нельзя задавать вопросы гособвинению. Свидетель должен только отвечать на его вопросы. 

«Эти сведения не соответствуют действительности. Никаких указаний экономить на чём-либо не было! Более того, когда Fokker обрабатывался антиайсинговой жидкостью, на его стабилизатор вылили 153 литра жидкости. А норматив — 40–45 литров». 

На резонный вопрос прокурора, зачем так много антиайсинговой жидкости ушло на обработку стабилизатора, Жумасултанов ответил, что не знает. 

Ошибки, а не нарушения

Затем настал черёд задавать вопросы другим участникам процесса, участвующим в заседании в онлайн-режиме. Слово взяла юристка Жанетта Камелева. Далее мы почти дословно цитируем общение между нею и Жумасултановым.

— Свидетель, в январе 2020 года в ходе досудебного расследования вы дали показания, что все решения, связанные с АО Bek Air, принимались именно вами. Вы сейчас это подтверждаете?

— Частично подтверждаю, частично нет.

— Что именно вы не подтверждаете?

— В 2020 году все находились в шоковом состоянии. Поэтому, когда в марте этого года следователь спросил меня, подтверждаю ли я данные ранее показания, я сказал, что частично подтверждаю.

— Вы сейчас пояснили суду, что находились в шоковом состоянии. А чем вы это подтверждаете? Есть ли у вас какие-то медицинские документы или заключения?

— Я вам принесу справку от психиатра.

— Недавно вы пояснили суду, что допуск к полётам выдаёт комитет гражданской авиации (КГА). На основании каких документов КГА вносил отметку о допуске пилотов к полётам?

— На основании документов, которые отправляет эксплуатант (авиакомпания — прим. авт.). Пилоты-экзаменаторы собирали документы, и мы их отправляли в КГА. Если там что-то не устраивало, они не давали допуск. Если всё устраивало, то они ставили печать в свидетельство пилота и подпись, и с этого момента пилот считается допущенным. Ещё раз говорю, что авиационные власти допускают пилотов к полётам, а не руководство авиакомпании.

— Вы неправильно меня поняли. Меня интересует, кто именно и какие конкретно документы отправил в КГА на пилотов Мулдакулова и Муратбаева?

— Мне в день приходили сотни документов, и я не контролировал кто, куда и кому их отправляет.

— Дайте пояснения суду. В материалах уголовного дела имеется заключение эксперта, согласно которому лётным инструктором Мулдакулова был господин Сапаров. Знаком вам такой человек?

— Да, знаком. Это начальник службы организации лётной работы АО.

— Как проходил экзамен пилота Мулдакулова? На каком тренажёре он прошёл его?

— Я на экзамене не присутствовал, поэтому не знаю.

— Согласно заключению эксперта следует, что второй пилот Мулдакулов не прошёл пункты, которые были в экзаменационном листе. Это означает, что Мулдакулов во время финального экзамена Сапарову провалил пять пунктов из общей программы проведения SKiL-теста. Возникает вопрос: почему лётный экзаменатор АО не направил повторно Мулдакулова для прохождения дополнительной тренировки на лётном тренажёре?

— Наверное, он всё-таки его отправил, раз КГА выдал допуск Мулдакулову. В противном случае КГА не выдал бы допуска.

— В лётном деле Мулдакулова отсутствуют документы о прохождении программы подготовки пилотов к полётам по приборам IRA. Несмотря на это, Bek Air оформляет документы в КГА для получения допуска. Если пилот провалил экзамен, то на каком основании вы направили эти документы в КГА? Я задаю этот вопрос, учитывая в целом коррупционную составляющую в Казахстане, которая присутствует практически во всех госорганах. Если вы обязаны были провести повторную подготовку второго пилота, то почему вы этого не сделали, а направили документы в таком виде?

— Ещё раз повторяю, что если бы он повторно не прошёл экзамен, то никто бы не отправлял в КГА документы. Никто бы не выдал допуск, но КГА выдал же допуск! Значит, вопрос нужно задавать КГА.

— Почему в тот злополучный день пилоты совершили много нарушений?

— Это были не нарушения, а ошибки. Не путайте их, пожалуйста!

— Ошибки и нарушения — это то, что по сути привело к тому, что мы сейчас собрались в зале суда. Продолжу. На прошлых судебных заседаниях были допрошены эксперты, которые были членами комиссии. Это Нурлан Аккулов и Ербол Оспанов. Поясните, являлись ли указанные лица ранее вашими подчинёнными?

— Когда я работал в КГА советником председателя с 2002 по 2006 годы, то Аккулов не был в моём прямом подчинении, он работал в другом управлении. Я его тогда знал, поскольку мир авиации довольно тесный, все друг друга знают. Потом, когда я стал начальником управления по расследованию авиапроисшествий, он уже там работал специалистом. Он полтора года был в моём подчинении. Что касается Оспанова, то с ним я начал контактировать с 1994 года. Я тогда стал служить в службе охраны президента РК, обеспечивал литерные перевозки главы государства, а Ербол Оспанов был шеф-пилотом президента. Естественно, я с ним контактировал. Я вообще 36 лет в авиации.

— Господин Жумасултанов, в вашей компании работали пилоты Дамеков и Темир. Они не прошли переподготовку во время лётной программы. Однако вы сейчас суду пояснили, что вы направили документы в КГА, и там выдали разрешение этим пилотам. В материалах уголовного дела есть доказательства, что авиакомпания подделала сертификаты об успешном завершении переподготовки на определённый тип воздушного судна. Эти документы авиакомпания отправила в МИИР для внесения в свидетельства пилотов квалификационной отметки о праве допуска к выполнению полётов на многодвигательном самолёте. Как получилось, что авиакомпания Bek Air подделывала сертификаты?

В этот момент один из представителей потерпевшей стороны пытался что-то прокомментировать с места, но Жанетта Камелева оборвала его на полуслове, попросив не вмешиваться. Она просила судью Дастана Алмагамбетова сделать ему замечание за проявленное неуважение к другим участникам процесса, и он выполнил её просьбу. Заодно судья потребовал, чтобы Жумасултанов ответил на вопрос Камелевой. 

— Если есть подтверждающие документы, что Bek Air подделывал сертификаты, то покажите мне их. Если их подделали лично Дамеков или Мулдакулов, тоже покажите! — потребовал Жумасултанов.

— Данный факт есть в материалах уголовного дела. Я думаю, ваши адвокаты знают, о чём я говорю, поэтому я вам задаю этот вопрос. Не уходите от ответа. Органы следствия уже доказали этот факт.

— Обычно подделывает документы тот, кто выписывает их, а не тот, кто их получает.

— Сейчас в судебном процессе участвуют представители потерпевшей стороны Державец и Халиков. Господин Жумасултанов, поясните суду, вы или Bek Air ранее давали им доверенности на участие в делах по представлению интересов Bek Air? Я спрашиваю потому, что в материалах уголовного дела есть доверенность, выписанная Bek Air господину Халикову. Также в деле есть переписка между Державцом и вами в момент, когда проходило досудебное расследование по этому делу... Уважаемый суд! Мне непонятно, как эти двое людей вдруг стали защитниками потерпевших, если они сейчас условно топят за авиакомпанию Bek Air и за пилотов?

— Не представлю, как я им мог такое дать? Я не могу отвечать за авиакомпанию, потому что я никем там не являюсь. Более того, Bek Air не является стороной процесса! – парировал Жумасултанов.

— Можете дальше не продолжать. С вами всё понятно!

Реакция представителя потерпевшей стороны Сергея Державца не заставила себя ждать. Он открыто возмутился подозрениями в свой адрес и попросил судью дать ему слово, чтобы пояснить, как всё обстоит на самом деле. Но судья отказал ему. 

Адвокат Бейбит Кендирбаев, защищающий интересы погибших пилотов, заявил, что в материалах дела нет записей, подтверждающих факт подделки сертификатов пилотов. По его словам, это голословное заявление Камелевой, которое явно содержит признаки уголовного правонарушения. Судья не стал комментировать реплику адвоката и объявил перерыв на обед.

Наши журналисты продолжат освещать судебный процесс по громкому делу.

Читайте также:

• В Алматы по факту крушения самолёта Bek Air в 2019 году судят погибших пилотов
• Суд по делу Bek Air: катастрофа вскрыла болезни пилотов, фиктивные медсправки и экономию на безопасности