Голодный дракон: станет ли юань главной валютой в Казахстане?

Недавно сразу в нескольких крупных СМИ появились материалы о том, что китайский юань «вытесняет доллар» в качестве основной валюты международных расчётов в Центральной Азии. Поводом стал выпуск юаневых облигаций и стейблкоинов в Казахстане. Экономический обозреватель Orda.kz решил разобраться, действительно ли казахстанцам пора забыть о долларе и начинать следить за курсом юаня.

Панда приходит с деньгами

Заявления о том, что юань постепенно «теснит доллар», появляются не на пустом месте. КНР действительно играет ведущую роль в торговом сотрудничестве с Казахстаном, и всё чаще для взаиморасчётов используется китайская валюта. Недавняя новость о том, что в Казахстане запустили первый стейблкоин с обеспечением в юане, также наводит на мысль об усилении роли Китая. Но значит ли это, что в Центральной Азии действительно идёт активная «дедолларизация»?

С 22 сентября на KASE стали доступны сделки на вторичном рынке ценных бумаг с расчётами в китайских юанях. Более того, Казахстан выпустит облигации в юанях на общую сумму в два миллиарда долларов — впервые в истории. Властям необходимо привлекать китайскую валюту, чтобы финансировать растущую торговлю с Пекином и укреплять инвестиционные связи.

Китайские инвестиции — значимая часть вливаний в казахстанскую экономику. Юаневые облигации (так называемые dim sum bonds и panda bonds) уже выпускали или планируют выпускать «КазМунайГаз», «Банк развития Казахстана» и фонд «Самрук-Казына». И в этом нет ничего странного или шокирующего. Чтобы налаживать отношения с Китаем и финансировать экспортно-ориентированные проекты (в том числе те, насчёт которых столь успешно договаривался Касым-Жомарт Токаев на полях последнего саммита ШОС), Казахстану нужно финансирование в юанях.

По данным The Diplomatic Insight, Китай реализует в Казахстане 224 инвестпроекта общей стоимостью 66,4 млрд долларов — речь идёт о предприятиях на 50 тысяч рабочих мест. КНР входит в топ-пять крупнейших источников инвестиций для Казахстана. И выпуск юаневых облигаций и стейблкоинов — ещё не повод говорить о «дедолларизации». Это не торговая, а инвестиционная тенденция, и на объём международных расчётов в разных валютах она не влияет.

Моя твоя не покупай

По данным китайских СМИ, объём торговли КНР с пятью странами Центральной Азии за первые пять месяцев 2025-го вырос на 10,4 % год к году — до 39,9 млрд долларов, или 286,4 млрд юаней. Это рекордный показатель за последние годы, причём объём китайского экспорта в страны региона примерно вдвое превосходит импорт из всех пяти центральноазиатских государств. В мировых масштабах роль юаня тоже растёт — если три года назад долю расчётов в китайской валюте оценивали в 7 %, то сейчас уже в 8,5 %. 

Рассматривая роль Китая во внешнеторговой политике Казахстана, следует понимать, что отношения двух государств — неравнозначные. Ассоциация финансистов Казахстана в недавнем отчёте отмечала, что более 20 % товарооборота РК приходится на Китай. Однако почти всю эту долю, в денежном выражении составляющую 14,9 млрд долларов за полгода, обеспечил импорт из КНР в Казахстан, а не наоборот. Цены на нефть и металлы, которые Астана продаёт за рубеж, упали, а спрос на эту продукцию в Китае снизился.

В свою очередь, Пекин наращивает экспорт автомобилей, металлов и химической продукции в Казахстан. Разумеется, китайскому бизнесу удобнее, когда в этих расчётах используется юань. В таких отраслях, как горнодобывающая и обрабатывающая промышленность, доля сделок в китайской валюте действительно увеличилась.

Если и говорить о «юанизации», то искать её следует не на рынке облигаций, а в торговле сырьём. Пока что этот процесс не столь масштабен, чтобы можно было заявлять о замещении доллара как основной валюты торговых расчётов. Но Казахстану есть на что обратить внимание. Прежде всего — на то, что Пекин без торговли с Астаной проживёт совершенно спокойно. А о Казахстане можно сказать ровным счётом противоположное.

Юань вместо нефти

О том, почему Казахстан делает ставку на Китай, в недавнем интервью Bloomberg рассказал министр экономики Серик Жумангарин. Астана ищет альтернативы нефтяной ренте — это дальновидно, учитывая скорое достижение пика нефтедобычи и снижение цен на углеводороды.

Поскольку нефть в не столь отдалённом будущем перестанет быть основной кормилицей Казахстана, власти страны ищут другие отрасли, способные генерировать прибыль. И в первую очередь их внимание привлекает логистика. Такой выбор хорошо соотносится с позицией Китая, продвигающего собственную программу «Один пояс — один путь». Не случайно президент Токаев акцентировал внимание на логистических перспективах, когда открывал новую ветку железной дороги в КНР стоимостью в полтриллиона тенге. План Астаны состоит в том, чтобы превратить Казахстан в глобальный транспортный хаб — а без содействия Пекина сделать это невозможно.

Так что «юанизация» Казахстана продолжится. Но искать её следует не на бирже и не на полках магазинов. Китайский дракон приходит в казахстанские степи не для того, чтобы сокрушить доллар, а чтобы превратить всю Центральную Азию в одно из своих логистических «крыльев». Сейчас у Астаны и Пекина мысли сходятся, и пока Казахстан остаётся крупнейшей экономикой региона, он может рассчитывать на дальнейший приток инвестиций с востока. Другой вопрос — в том, сможет ли страна выжать из этих инвестиций максимум, не попав в полную зависимость от могущественного соседа.

Читайте также:

• Казахстан выпустит облигации в юанях на два миллиарда долларов
• Игра в одни ворота: что не так с торговлей между Казахстаном и Китаем?
• Логистический мегапроект: Токаев открыл новую железную дорогу за полтриллиона тенге