Бывших полицейских-зэков перевозят из зоны в зону. Зачем это нужно и почему об этом не рассказывают?

Почему КУИС не даёт полную информацию о планируемом переезде осуждённых экс-правоохранителей из Семея в Карагандинскую область, разбиралась Orda.kz.

Третий месяц родственники заключённых Учреждения № 19 ДУИС по области Абай не находят себе места из-за слухов о передислокации колонии в Карагандинскую область. Они обеспокоены, что их родным предстоит отбывать наказание в бывшей туберкулёзной зоне, где раньше лечились от чахотки другие сидельцы. По их словам, риск заразиться на новом месте опасной болезнью весьма высок, но они не знают, куда обращаться. Поэтому люди обратились в нашу редакцию.

В сентябре 2024 года осуждённые уже писали открытое письмо властям с просьбой вмешаться и защитить их конституционные права на здоровье и личную безопасность, однако ответа, по словам их родственников, так и не дождались. Администрация семейского учреждения не комментирует тему передислокации. Между тем на сайте КУИС МВД недавно появилась информация о планируемом этапировании осуждённых бээсников; правда, без указания даты и времени переезда. 

Журналисты Orda.kz выслушали мнение бывшего осуждённого, отбывавшего наказание в Карагандинской области и в области Абай, а также правозащитника и депутата.

Туда-сюда-обратно

Напомним, что под обращением подписались 417 осуждённых Учреждения № 19. Они просили Администрацию президента разобраться, насколько обоснованно и целесообразно принятое руководством КУИС МВД решение о передислокации их колонии в бывшую тубзону, а ныне Учреждение № 159/17 ДУИС Карагандинской области. В конце письма бээсники отметили, что если переезд неизбежен, лучшим решением было бы их размещение в любой другой колонии, но только не в бывшей тубзоне. 

После выхода нашей статьи официальные представители КУИС заявили, что сейчас «вопрос о перепрофилировании учреждений области Абай и Карагандинской области в рамках оптимизации УИС находится на рассмотрении. Перепрофилирование учреждений производится с учётом всех санитарно- эпидемиологических норм и разрешения компетентных органов в рамках действующего законодательства». 

Больше разъяснять что-либо КУИС отказался. Поэтому остались невыясненными три важных обстоятельства. Первое: зачем в 2017 году осуждённых экс-правоохранителей перевозили из Карагандинской области в Семей, если сейчас планируется возвращать их обратно? Второе: в какую сумму обойдётся казне их передислокация и обустройство на старом-новом месте? Может, стоит эти деньги потратить на более важные задачи? Третье: кто даст гарантии, что заключённые не заразятся туберкулёзом в бывшей тубзоне, и кто будет за это отвечать? 

Мы полагали, что участие депутатов мажилиса поможет если не в разрешении волнующих бээсников проблем, так хотя бы в получении полной информации в КУИС МВД. Поэтому обратились к народным избранникам Бакытжану Базарбеку и Ермурату Бапи. Они обещали разобраться. 5 ноября 2024 года Базарбек от своего имени отправил депутатский запрос в КУИС МВД с отметкой «предоставить ответ 26–27 ноября 2024 года». 

Если информация о переезде подтвердится, мажилисмен просил указать источник финансирования, точный объём расходов, а также конкретные сроки и дату переноса исправительного учреждения. Единственная неточность в запросе была в том, что депутат указал регион ВКО, а не область Абай.

27 ноября КУИС предоставил ответ, который нас лично запутал ещё больше. Вот его скриншот.

Мы-то хотели узнать, когда состоится переезд семейских бээсников в Карагандинскую область: до конца 2024 года или в следующем году? В официальном ответе КУИС говорится об их коллегах из ВКО, которые точно остаются на месте. Кто не в курсе, поясним, что осуждённые экс-правоохранители отбывают наказание в восточном регионе страны: одни в Учреждении №19 в городе Семее, другие в Учреждении №22 в пригороде Усть-Каменогорска. 

Всё, что мы узнали, так это то, что КУИС рассматривает вопрос о перепрофилировании, то есть смене режима содержания осуждённых в трёх областях. В какую сумму обойдётся казне эта процедура, КУИС не говорит, хотя это деньги налогоплательщиков. 

Карлаг: сплошные минусы

Почему же условия содержания в Семее для бээсников предпочтительнее, чем в Карагандинской области, пояснил бывший сиделец Ерлан А. Он отбывал там наказание в середине 2000-х годов, поэтому может сравнивать бытовые условия пребывания бээсников в двух регионах. По просьбе Ерлана мы не называем его фамилию и не публикуем его фотографию. 

«Я сидел в Учреждении АК 159/40 с 2014 по 2017 годы по надуманному обвинению в коррупционном преступлении. Сразу скажу, что климатические условия в Карагандинской области намного хуже, чем в Семее. Чего только стоят трескучие морозы и пронизывающие ветра, которые пробирают до костей. Но при этом снег редко там выпадает белого цвета: он всегда перемешан с угольной пылью и сажей, потому такой грязный. 

Качество местной воды — это отдельная тема. Я советую правозащитникам проехаться до посёлка Долинка, расположенного в 50 км от Караганды, и попить чаю в любом местном лагере. Пусть они увидят чёрный налёт в кружке и ужаснутся одному виду и привкусу напитка. В семейской колонии вода вкуснее и безопаснее, поскольку она поступает из городского водопровода». 

По наблюдениям Ерлана, 10 лет назад осуждённые в Карагандинской области болели чаще, чем их товарищи по несчастью в восточном регионе страны. 

«Когда я сидел в Долинке, то практически все туалеты у нас располагались на улице, редко когда их можно было встретить в бараках. Поэтому много наших ребят простужались, пока справляли нужду в холодных, неотапливаемых, продуваемых насквозь сортирах. Как итог — они страдали урологическими заболеваниями и основательно лечились только после освобождения. Я понимаю родственников осуждённых Учреждения № 19, почему они против переезда их родных в Карагандинскую область. Во-первых, жить на месте бывшей тубзоны не очень-то приятно, а, во-вторых, добираться туда сложнее. В Семее колония для бээсников расположена на территории бывшего цементного завода, приехал на поезде в город — и ты через 10 минут на месте. Бывшая тубзона находится ближе к Шахтинску, поэтому родственникам осуждённых сначала нужно доехать до Караганды, а затем на попутках добираться до пункта назначения».

Разоткровенничавшись, наш собеседник раскрыл истинные причины нежелания семейских бээсников переезжать в шахтёрский регион.

«Как мне кажется, в карагандинских исправительных учреждениях сильно затруднена поддержка социальных связей осуждённых с их семьями. С лагерного таксофона можно звонить один раз в 10–15 дней, продолжительность звонка не должна превышать 15 минут. Сотовой связи в Карлаге нет, чего не скажешь о Семее. Ещё хочу отметить такую проблему, как отправка жалоб и заявлений осуждённых на незаконные действия администрации. Когда я сидел, то такие жалобы редко когда выходили за пределы учреждения. Были случаи, когда сами сотрудники администрации писали ответы от имени прокуроров. Ребята говорят, что и в наши дни порой практикуется то же самое. При этом сотрудники пользуются мастичной печатью и ксерокопиями бланков надзорного органа, хотя сейчас вместо печати используются кюар-коды».

Мы спросили, а что происходит, если осуждённый всё-таки смог отправить жалобу в прокуратуру или другой уполномоченный орган? Подумав немного, Ерлан рубанул правду-матку.

«Бывало так, что на проверку доводов осуждённых приходят местные прокуроры, которые заодно с администрацией учреждения. Они потом докладывают наверх, что жалобы не подтвердились и никакого нарушения прав человека не было. Между тем, избиения и унижения в Карлаге не редкость. В основном это делается руками добровольных помощников администрации, которых на тюремном жаргоне принято называть козлами. Привлечь их к уголовной ответственности крайне сложно, как и их кураторов».

Затем бывший сиделец вернулся к главной теме и с содроганием вспомнил массовый переезд бээсников в Семей летом 2017 года:

«Нас перевозили ж/д транспортом. В одно старое купе впихивали по 12 человек, и мы сутки по 35-градусной жаре тряслись в дороге. Конвоиры не открывали окна в вагонах и запрещали нам курить и вдобавок не давали горячей еды и воды, чтобы мы не просились в туалет. Кстати, мы спрашивали тогда сотрудников администрации, зачем нас перевозят в восточный регион. Нам отвечали, что это делается в рамках оптимизации уголовно-исполнительной системы. Я отсидел в Семее до 2020 года, потом вышел по УДО».  

Новые жертвы палочки Коха

А вот что рассказал нам о бывшей тубзоне директор карагандинского филиала Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Юрий Гусаков. 

«Два года назад зона перестала быть противотуберкулёзной. Её перепрофилировали в учреждение общего режима, и там сейчас, насколько я знаю, отбывают наказание 400 осуждённых. По данным ДУИС Карагандинской области, в 2023 году в учреждении было выявлено четыре факта заболевания туберкулёзом. Один был выявлен в карантине, то есть человек поступил уже больным, и три факта выявили во время отбывания наказания. В текущем году в колонии было зарегистрировано ещё три факта заболевания туберкулёзом осуждённых».  

По словам Гусакова, бывшая тубзона, а ныне Учреждение № 34, находится под пристальным вниманием правозащитников. 

«Колония находится в сангородке, вдалеке от посёлка Долинка. На мой взгляд, заражение происходило раньше в здании, где сконцентрировались выделители бактерий. Всё остальное располагалось в амбулатории. Дефицита врачей- фтизиатров в учреждении никогда не было, поэтому осуждённые своевременно получали необходимое лечение».

Мы попросили нашего собеседника пояснить, что он понимает под формулировкой «оптимизация уголовно-исполнительной системы», на которую так любят ссылаться начальники из КУИС МВД РК. 

«Оптимизация — это очень интересное слово, за которым прячутся важные процессы, о которых мы ничего не знаем. Почему мы о них не знаем? Да потому что все эти процедуры проводятся по спецнарядам КУИС. За оптимизацией можно спрятать всё что угодно. Надо чётко прослеживать политику, проводимую КУИС МВД в отношении осуждённых. Для меня она до сих пор неясна, в том числе и с этими перемещениями из одного региона в другой и обратно».

Отношение правозащитника к работе пенитенциарной системы в целом сводится к тому, что она плохая. 

«Я думаю, что если сконцентрировать большое количество людей в одном учреждении, то оно становится не исправительным, а скорее „университетом повышения квалификации преступности“. Поэтому чем меньше таких учреждений, тем лучше. Чем больше проводится в них мероприятий и больше доступа общественности, тем лучше».  

Гусаков подтвердил информацию, что в 34 колонии нет промышленной зоны, которая обычно обеспечивает сидельцев рабочими местами. Но там есть несколько ИП, поэтому при желании осуждённые всегда могут найти себе работу, чтобы погасить материальный ущерб потерпевшей стороне и помочь родным. 

Что касается истории переездов заключённых, то один факт правозащитник хорошо помнит:

«Учреждение Караган, ныне 29-я зона, в своё время было перепрофилировано с общего режима на особый. Всех осуждённых, а их там было 1000 человек, развезли по другим исправительным учреждениям, а на их место привезли других. Это было при министре юстиции Загипе Балиевой в середине нулевых».

От редакции

Мы ещё раз обращаемся к руководству КУИС МВД с просьбой прокомментировать информацию о  переезде осуждённых Учреждения №19 ДУИС по области Абай в Учреждение №34 ДУИС Карагандинской области. Объясните, зачем осуждённых экс-правоохранителей второй раз заставляют съезжать с насиженного места и перебираться в другой регион страны? Сколько денег на это заложено в бюджете? Какие именно колонии будут перепрофилированы, и что это даст в целом уголовно-исполнительной системе? Давайте вместе скинем завесу таинственности и поставим точку в эпопее с переездами осуждённых, чтобы успокоить их родственников.

Читайте также:

Осуждённых сотрудников правоохранительных органов хотят перевести в бывшую туберкулёзную зону