«Богослужение может проходить и в офисе»: что если в Казахстане появится ещё одна православная церковь?

Бывший священнослужитель РПЦ Иаков Воронцов стал известен в 2022 году, когда в пику своему высшему руководству выступил с жёсткой антивоенной позицией. С тех пор его успели отстранить от службы, лишить сана, но всё это в Русской православной церкви. Сам Воронцов уже не первый год  предлагает создать в Казахстане представительство Константинопольского патриархата. Недавно он даже начал сбор подписей под обращением к Вселенскому патриарху Варфоломею. Orda.kz поговорила с Иаковом Воронцовым о том, насколько реально эту идею осуществить, и изменится ли что-то для прихожан, если Вселенский патриарх даст добро.

Вас до сих пор называют священником, часто даже с упоминанием сана иеромонаха. Но, как оказывается, сана вас лишили. Это произошло как-то незаметно. Лично я упустил этот момент. Когда это случилось? 

— Я тоже этот момент упустил. Потому что лишили меня заочно, в нарушение всех светских и церковных законов. Церковный суд состоялся ещё в августе 2023 года. Но я узнал об этом из интернета, почти год спустя, когда появилась новость, что патриарх Кирилл утвердил решение епархиального суда. Я слышал, что суд готовился, но он как междусобойчик не проходит. Как у государства есть законы и подзаконные акты, так и у церкви есть свои каноны, постановления поместных соборов, архиерейских соборов, священного синода и указы епископа. В том числе касающиеся суда.

Положение о церковном суде утверждено архиерейским собором — это высший руководящий орган церкви на сегодня. И там строго прописаны правила. Например, меня должны были вызвать полноценной повесткой — с печатью и подписью. А вместо этого я получил от секретаря суда по личной электронной почте сообщение: «Приходи на братское общение». То есть меня пригласили на братское общение в суд. Я отказался встречаться в таком формате. Я ответил — хотите по-братски общаться, давайте попьём чай или кофе. А если хотите, чтобы это был суд, поступайте, как это написано в положении о церковном суде.

Так как меня должным образом не оповестили, то это было уважительной причиной для того, что я не явился. И даже если это сообщение считать полноценным вызовом, то получил я его слишком поздно и не смог бы полноценно подготовиться. Мне не дали возможности ознакомиться с тем, в чём меня обвиняют, со свидетельскими показаниями. А лишение сана — это вообще-то высшая мера наказания для церковного суда. 

В случае неявки без уважительной причины церковный суд откладывается до трёх раз. С уважительной причиной вообще сколько угодно. Например, когда в Москве судили отца Алексея Уминского, то там формально соблюли это правило. Он не явился, но ему три дня подряд присылали вызов, и на третий день его осудили и лишили сана. А в случае со мной нарушили все возможные нормы. Поэтому для меня было удивительно, что, оказывается, я уже лишён сана. Я всё-таки рассчитывал на порядочность представителей церковного суда.

Недавно я направил апелляционную жалобу на это решение в Константинопольскую православную церковь на имя патриарха. Я, как и большинство православных во всё мире, признаю его арбитром во всей вселенной. Из всех епископов православной церкви он первый среди равных. И по канонам он церковный иерарх, которому предоставлено право церковной апелляции и право высшего церковного суда во всей православной церкви. 

Кроме церковного суда, вы ещё полтора года находились под следствием. Что это вообще было? 

— Уголовное дело по подозрению в экстремизме — это один из этапов клеветнической информационной кампании. Не в отношении меня лично, потому что я просто гражданин без каких-то особых заслуг. Но та инициатива, которую я озвучивал, не только в своих интересах, но в интересах очень многих православных людей в Казахстане — как наших граждан, так и иностранцев, — она пугает. Пугает Русскую православную церковь. И, наверное, пугает руководящие органы соседнего государства, которые воспринимают РПЦ как своё подразделение, как инструмент политического влияния, как рупор пропаганды, как инструмент продвижения идей «русского мира» за пределами РФ. Поэтому, конечно, они напряглись и испугались — не меня лично, а самой идеи и той поддержки, которую она получила.

Я воспринимаю это как попытку воспрепятствования законной религиозной деятельности. Под своей религиозной деятельностью я подразумеваю подготовку к регистрации религиозного объединения. По закону РК граждане имеют право созвать учредительное собрание, принять решение о создании религиозного объединения и находиться в духовной связи с тем патриархом, которого они сами признают. Госорганы, с которыми я переписывался, мне дали ответ, что создание представительства Константинопольского патриархата возможно, но без поддержки государства. Лишь по инициативе самих граждан, если у них получится получить благословение патриарха. Собственно, сейчас идёт процесс сбора подписей на имя Вселенского патриарха. Всё это я и называю своей религиозной деятельностью, а уголовное дело — это попытка ей воспрепятствовать. По сути, по Конституции Казахстана и по закону «О религиозной деятельности» все эти попытки должны быть наказаны как правонарушение. 

Слава Богу, следственные органы разобрались, с меня все подозрения сняли. Правда, им потребовалось на это слишком много времени, которое у меня украли клеветники. Возможно, та инициатива, которой я сейчас занимаюсь, сейчас продвинулась бы дальше. Может быть, уже церковь строили бы.

Учитывая, что уголовное дело закрыто, то есть вы больше не подозреваемый, а формально вас лишили сана, вы теперь совсем обычный гражданин? 

— Я не совсем обычный гражданин. Как минимум я монах. О лишении меня монашеского звания речи не шло. Решению церковного суда я подчиняюсь исключительно из послушания. И мне достаточно благословения любого православного епископа, который скажет: «Служи». И я буду служить без зазрения совести. Но пока такого благословения нет. 

Суть вашей инициативы — чтобы в Казахстане параллельно существовали две православные церкви. Если брать именно православных, в мире такие прецеденты есть? 

— Это всемирно распространённая практика. Например, во Франции, других странах ЕС, в США, как я насчитал, действует девять поместных православных церквей. То есть это и Русская православная церковь, и Константинопольская, и румынская, и грузинская, и другие. Каждая из них действует для своих прихожан, и между ними нет никаких конфликтов. 

Более того, до недавнего времени в Москве действовали представительства Константинопольской, Александрийской и других поместных церквей. Но, к сожалению, из-за разногласий по ряду вопросов московская церковь испортила отношения с другими поместными церквями. И Константинопольского и Александрийского представительств в России больше нет. Но остались представительства Иерусалимской и Антиохийской православных церквей. И никто не возмущается, не называет это расколом. Но почему-то в Казахстане сразу начинается вопёж. 

Бюрократический момент: сколько времени может занять представительство другого патриархата? Ведь исторически православие в Казахстане — это русское православие. И вам нужно будет всё создавать с нуля.

— Здесь нужно разделять юридический аспект: с точки зрения государства и церковные каноны. Сейчас юридическая сторона представляется более простой и более ясной. Потому что в законе РК «О религиозной деятельности» прописаны процедуры регистрации. И, в принципе, к ним мы сейчас уже готовы: и количественно, и есть проект устава — он даже переведён на казахский язык и лежит, ждёт своего часа. Мы готовы проводить учредительное собрание и регистрировать.

Но каноническая сторона здесь остаётся вопросом. Для того чтобы провести учредительное собрание, но чтобы нас не укоряли в расколе, не говорили, что мы поступили как сектанты, мы должны получить благословение. И если инициатива — это создание представительства Константинопольской православной церкви, то и благословение должно быть из Константинополя. 

Константинополь, судя по прецедентам последних лет, реагирует на запросы со стороны руководителей государств. Например, так было в Литве, когда целый ряд священнослужителей литовской православной церкви выступил с миротворческими заявлениями, с осуждением агрессии РФ против Украины и с критикой того, что церковь оказывает моральную и информационную поддержку. Несколько священников тогда лишили священного сана, и в их поддержку премьер-министр Литвы написала письмо патриарху в Стамбул. Очень быстро вопрос решился — в Литве создали Константинопольский экзархат (представительство).

Но Русская православная церковь там тоже осталась, никто её не ущемляет, она так же служит, у неё остались храмы. А прихожане Константинопольской церкви — это люди, которые в РПЦ и так не пойдут. Точно так же, как люди, которые поддерживают нашу инициативу в Казахстане, в основном не приходят в храмы РПЦ. Это или бывшие прихожане, которые перестали ходить, или люди, которые стремятся к церкви, но у них есть какой-то нравственный барьер. Они понимают, что там поминают патриарха Кирилла, который благословил убивать людей в Украине.

От ваших противников часто можно услышать, что вы продвигаете «украинский сценарий», имея в виду создание самостоятельной автокефальной Православной церкви Украины. Такой вариант возможен для Казахстана?

— В Украине свой особый сценарий. Там православие — это культурообразующая религия большинства с очень давней историей. Ведь Русская православная церковь изначально киевская, а не московская. И даже, будучи в Москве, митрополит некоторое время назывался митрополитом Киевским и всея Руси. Потом Москва 150 лет была в расколе с Константинопольским патриархатом, а в Киеве был экзархат Константинопольской церкви. Но в XVIII веке Москва подчинила себе Киев. После этого киевская церковь долго добивалась самостоятельности. С 1990-х годов, кроме РПЦ Московского патриархата, там были ещё две православных религиозных организации, тоже с историческими корнями — хотя, может быть, и с некоторыми каноническими нарушениями. В 2018 году президент Порошенко обратился к Вселенскому патриарху с просьбой о медиации православной церкви в Украине, Верховная Рада этот вопрос поддержала. По предложению патриарха Варфоломея в Киеве прошёл объединительный собор, который саботировала РПЦ и не стала объединяться с двумя другими. И в Украине, по сути, сейчас две канонических православных церкви: одна автокефальная (самостоятельная), признанная Константинополем и частью других поместных церквей, но не признанная другой частью; вторая после начала полномасштабной войны заявляет, что не считает себя частью московской православной церкви, но за пределами Украины её все считают именно частью Московского патриархата, в том числе в Москве.

В Казахстане же православие очень малочисленно по сравнению с основной исламской конфессией. Наверное, даже числу атеистов оно проигрывает. Если искать что-то похожее, то это скорее Польская православная церковь. Она хоть и малочисленная, но автокефальная при католическом большинстве. Или Албанская православная церковь, где большинство населения, как и в Казахстане, мусульмане.

Но, мне кажется, для Казахстана больше подходит пример Литвы, который я описал выше.

Но и в Литве, и в Украине к Вселенскому патриарху обращались представители руководства страны. Вам же ответили, что власти в этот процесс вмешиваться не будут.

Но госорганы признают за нами право на создание религиозного объединения. Более того, это нам рекомендовано комитетом по делам религий, которые в своём ответе чёрным по белому написали: проводите учредительное собрание. 

 

В Казахстане довольно много религиозных организаций. Узнавали ли вы у них про их опыт регистрации, сложно ли это было? 

— Я состою в дружеских отношениях с руководителями очень разных религиозных общин. И знаю, что время от времени они получают регистрацию. Законодательство Казахстана такую возможность даёт, но возможность эта довольно сложная, хоть и не непреодолимая. Если брать ближайшие государства, то в Кыргызстане или в России создать и зарегистрировать новое религиозное объединение проще. 

Зато в Казахстане намного меньше запрещённых религиозных организаций, чем в России.

— Это да. 

Вы сказали, что если бы не уголовное дело, то, возможно, уже строилась бы церковь. То есть для полноценной работы нужны храмы и священники. Откуда они возьмутся? 

— Та модель церковности, когда есть здание и некоторая деятельность, которая вокруг него существует, уже устарела. Ещё в древности говорили: «Церковь не в брёвнах, а в рёбрах». Церковь — это община. Конечно, для больших городов нужны храмы, хотя бы один на город. Но в целом служение можно вести и в небольшом здании, в небольшом помещении. Очень успешный опыт в этом у протестантов. И у новомучеников-исповедников XX века, когда советская власть запрещала богослужения, и они совершались в домах, в квартирах.

На самом деле это практика апостолов. До того, как христианство стало государственной религией, в Римской империи литургии тоже совершались в катакомбах. 

Есть обывательское мнение, что в РПЦ служба идёт на русском (хотя на самом деле на церковнославянском). На каком языке служат в Константинопольском патриархате, и не получится ли так, что другой язык кого-то отпугнёт?

— Насколько я знаю, Константинопольский патриархат ведёт богослужения на языке прихожан. В Европе в составе Константинопольской православной церкви есть приходы русской традиции, которые совершают богослужения на церковнославянском языке. 

Хотя даже в РПЦ на поместном соборе 1917–1918 годов было предложение, чтобы каждая община была в праве выбирать язык, на котором она хочет совершать богослужения. И в 1920–1930-е годы давали благословления служить на разных языках. Например, в Украине было много украиноязычных приходов. В России некоторые служили на русском. 

А если говорить о внешней атрибутике — для прихожанина священник РПЦ и священник Константинопольского патриархата сильно будут различаться?

— Для прихожанина, который знает тонкости и особенности, немного другим будет фасон одежды священника, её дизайн. Мы же можем посмотреть на грузинского священника и понять, что он православный, но немного отличается одежда. Но детали облачения будут теми же самыми. 

Хотя, как я уже сказал, в составе Константинопольского патриархата есть приходы русского обряда. И там служат в той же одежде, что и в РПЦ. Там свободы в этом плане больше — какой язык и обряд выбирает община, такой и можно использовать. 

У себя в фейсбуке вы недавно вспоминали ещё и несторианство. Периодически можно встретить в Сети публикации на тему, что это историческая религия степи и что можно было бы её возродить. Реально ли это? 

— Несторианство действительно было конфессией, которая была очень широко представлена в Туране. Об этом говорят археологические раскопки в южном Казахстане, в Семиречье, в Кыргызстане. Здесь были епархии, были храмы. И многие действительно часто спрашивают — как возродить несторианство? Никак. К сожалению, или к счастью, исторические реконструкции в религиозной жизни не работают. Несторианская церковь была такой же иерархичной, как православная или католическая. Это в некоторых протестантских церквях община может выбрать себе пастора или пресвитера. Но несториане, так же, как православные или католики, должны получить благословение от своего епископа. А несторианские епископы остались в истории. 

Хотя несторианская обрядовость сохранилась. Я знаю как минимум две: это Халдейская католическая церковь и Ассирийская церковь востока. Учение у них не то, которое распространял Несторий, но обряд сохранился. И если какая-то религиозная община в Казахстане захочет увековечить память того, что было здесь 1000 лет назад, то в принце использование сирийского обряда вполне возможно, если на то будет благословение. Есть же в православной церкви общины, где служат по западному обряду, и католические, униатские церкви, которые служат по обряду православному.

Читайте также: 

• «Тайную жену» российского министра наградили орденом в Казахстане
• Спорт вне эмоций и веры: в Казахстане ввели новые ограничения для своих атлетов
• Муфтият сделал заявление о запрете никабов в Казахстане