Сара Кушербаева: история балерины – история страны

6 февраля исполняется 90 лет со дня рождения  Сары Кушербаевой – первой профессиональной казахской балерины, которая за свой короткий век в танце успела добиться потрясающих успехов, а впоследствии вывести на новый уровень и Алматинское хореографическое училище.

Кушербаева родилась в 1933 году в Алма-Ате. Её детство было не из простых, как и история страны в то время. Пока в Казахстане бушевал голод, семья Кушербаевых жила в относительном достатке. Отец Идрис Кушербаев отучился в Казани, в учительской семинарии. Как человек  образованный, работал  на руководящей должности в Кустанае,  в 1928 году его перевели в тогдашнюю столицу Казахстана на должность управделами наркомата местной промышленности, но в 1937-м Кушербаев попал в жернова репрессий, и благополучие семьи закончилось. Приговор «10 лет без права переписки» в то время означал одно – расстрел.

Жену Улжан с четырьмя детьми выселили из служебной квартиры в дом-барак на углу улиц Курмангазы и Фурманова, и в том же году Сара впервые попала на балет – в недавно открывшийся театр её отвела старшая сестра Гульзада. Атмосфера, публика, и то, что девочка увидела на сцене, равнодушной её не оставило.

Потом началась война. Мама, которую не брали нигде, как «жену врага народа», из жалости приняли  санитаркой в военный госпиталь – так и выживали. При этом Улжан  умудрялась отправлять детей на балет, хоть жили впроголодь. А тогда в театре можно было смотреть постановки в исполнении лучших танцовщиков СССР, в том числе эвакуированной Галины Улановой.

В 1946 году желание Сары «быть, как они, на сцене» начало воплощаться. Мать отвела её на смотр в хореографическое училище. Сару экзаменовал его основатель и руководитель, чьё имя учебное заведение носит до сих пор, – Александр Селезнёв, а для учеников – просто дядя Саша. Он поверг Улжан в шок, когда сказал – берём Сару. Мать боялась, что физическая нагрузка доведёт дочь до полного изнеможения, а то и хуже – ведь послевоенные годы тоже были голодными. Сару приняли, и кто бы знал тогда, что это окончательно и бесповоротно перевернёт её жизнь.

«Что было бы со мной, если бы не дядя Саша…»

Сара попала туда, куда ей хотелось, и где можно было забыть о бедности, голоде и общей неустроенности, которые переживали миллионы семей. Кроме того, в училище хоть и скудно, но кормили и за большие успехи выдавали что-то из одежды.

Из воспоминаний Сары Кушербаевой:

"Одеты мы были как клоуны в цирке. У меня, с 33-м размером ноги была обувь 36-го размера, а калоши – 37-го. Из всего этого торчали палочки-щиколотки – зрелище, достойное Чаплина! У Сони пайпаки – стёганые хлопчатобумажные сапожки – тоже большого размера, и на них вулканизированные калоши из автомобильных камер. Ко всему этому ещё и пальто с чужого плеча. У Заура ботинки развалились и из них торчали гвозди".

Соня – это будущая артистка балета Сания Тулусанова, а Заур – будущий премьер балета Заур Райбаев. В 1953 году Селезнёв добился, чтобы талантливых вопитанников из Казахстана отправили учиться в колыбель русского балета – Ленинградское хореографическое училище, с ними также поехал ещё один талантливый ученик – Гани Акжанов. В том году умер Сталин, и клеймо «дочери врага народа» уже влияло не так сильно.

Что испытывали казахские танцовщики, оказавшись в постблокадном, но безумно красивом городе за 3500 километров от дома? Напитавшись опытом тамошних педагогов и общей атмосферой города, Сара сотоварищи с радостью вернулись в родную Алма-Ату, где стали первыми профессиональными артистами балета национальной труппы.

Дебютировала Кушербаева в постановке тогдашнего главного балетмейстера театра Юрия Ковалёва, и символично – в балете «Медный всадник».

Саре понадобилась ещё пара лет, чтобы стать солисткой высшей категории, или по сегодняшнему  – примой Государственного театра оперы и балета имени Абая. Уже в новом статусе она станцевала партию Сюимбике в татарском балете «Шурале». Его ставил первый казахский балетмейстер Даурен Абиров (кстати, 5 февраля в НТОБ имени Абая отмечали 100-летие со дня его рождения).

Успехи в СССР и за его пределами

В 1957 году Кушербаева стала лауреатом всесоюзного конкурса молодых исполнителей классического танца в Москве, а в 1958-м состоялась вторая Декада казахского искусства и литературы в столице Советского Союза. На сцене Большого театра представили балет Бориса Асафьева «Бахчисарайский фонтан» и казахский национальный спектакль «Дорогой Дружбы» на музыку Тлендиева, Степанова и Манаева в постановке Абирова, Захарова и Ковалёва. Сара Кушербаева исполнила главные партии – Марии и Куралай.

Вспоминает дочь артистки Наталья Пак:

"Мама поначалу всегда надевала парик блондинки для создания классического образа польской паненки. Не любила его, но традиции обязывали. Но однажды, приехавший в ГАТОБ с гастрольными выступлениями солист труппы Большого театра Борис Хохлов вдруг, улыбаясь, сказал ей перед спектаклем, в котором он танцевал Вацлава: «Пожалуйста, не надевайте этот парик! Ни к чему! У казахской Марии непременно должны быть чёрные волосы!» И мама вышла в этом спектакле Марией-брюнеткой, а после этого перестала надевать парик".

После московского успеха балерине дали звание Заслуженной артистки Казахской ССР, она стала «визитной карточкой» балетного искусства республики. Тогда же ей предложили стать депутатом Верховного совета КазССР, и стоит ли говорить о том, что отказы в те времена не принимались. С 1959 по 1963 годы Кушербаева была депутатом, но продолжала танцевать.

Гастролей, в том числе зарубежных,  было много – Монголия, ГДР, Финляндия, Швеция, Венгрия – по тем временам, сказка для советского человека. У поездок были только два минуса – беседы и инструктаж в КГБ, и сопровождающие оттуда же, так что спокойно по Стокгольму или Берлину не погуляешь.

Кушербаеву отмечали не только за блестящую технику, но и за артистизм. Ей особенно хорошо удавались трагические образы.

Рассказывает её дочь:

"Мама совершенно поразила моё юное воображение в роли душераздирающей жены рыбака Судзи в недолго шедшем на сцене ГАТОБа спектакле «Хиросима» Жубановой.  Она танцевала трагедию женщины, семьи, страны, совершенно беспощадно к себе. Её последняя вариация, которую я бы назвала «крик Судзи», исполнялась на таком пике эмоционального накала, что просто вызывала мороз по коже".

Критики особенно отмечали исполнение Кушербаевой сцены сумасшествия в «Жизели». Оно было таким, что дочь бежала за кулисы проверять, жива ли мама-балерина.

После карьеры

Век балетного артиста совсем недолог – 15-20 лет. Именно поэтому Сару Кушербаеву дико возмутило принятое и до сих пор не пересмотренное решение о том, что танцовщики должны уходить на пенсию, как и все – с сорокалетним стажем.

Вспоминает Наталья Пак:

"Она была творческим и, конечно, очень увлекающимся человеком. Даже в повседневной жизни. Если она увлекалась вязанием, то вязала дни напролёт, даже в промежутках между репетициями. Я и папа ходили «вязанные» с ног до головы. Однажды она увлеклась стрельбой из пневматической винтовки и методично доводила свою стрельбу до совершенства. В меткости среди наших друзей ей не было равных. Если она увлекалась в сезон сбором грибов, то все выходные напролёт мы семьёй колесили в их поисках по близлежащим степям".

После сцены Кушербаева начала преподавательскую деятельность в хореографическом училище и в 1975 году возглавила его, сменив другую великую казахскую танцовщицу Шару Жиенткулову. При Кушербаевой училище переехало с третьего этажа консерватории имени Курмангазы в просторное здание на улице Масанчи, где находится и по сей день.

Сара Идрисовна стала приглашать лучших педагогов со всего Советского Союза, и в итоге Алма-Атинское училище вошло в число одного из лучших в стране. Его ученики принимали участие в открытии Олимпиады-80, всесоюзных конкурсах и занимали призовые места. Однако в 1986 году Кушербаева покинула пост директора – не выдержала шквал доносов и закулисных интриг. Балетный мир – он и красивый, и жестокий.

При этом Кушербаева осталась вести выпускные классы, а её ученицы ещё долго прославляли балетной искусство Казахстана. Надежда Грачёва была солисткой Большого театра, народной артисткой России стала Наталья Чеховская, Алла Бураканова танцевала в Польше, Сауле Ашимова – в Хорватии, Алма Аскарбекова, Сауле Рахмедова, Асель Мусинова получили звания заслуженных деятелей РК, нынешний худрук Алматинского хореографического Людмила Ли перенимала у Кушербаевой педагогический опыт. 

Когда Казахстан обрёл независимость, Кушербаева не сокрушалась, как многие, хотя жизнь была нелёгкой. По рассказам близких, она только переживала, что так поздно стала  «свободным человеком», а сил сориентироваться в новом времени было уже не так много. Она никогда не хотела уезжать из родного Алматы, хотя предложения поступали, любила город безмерно, и без него себя не представляла.

Сары Идрисовны не стало в 1999 году. Живую и энергичную женщину унесла тяжёлая болезнь – рак. Ей было 66 лет... В Алматинском хореографическом училище назвали в её честь репетиционный зал, в фойе театра оперы и балета висит портрет балерины.

Но в Алматы нет ни улицы, ни памятника, ни мемориальной доски. В любимом городе о ней напоминают несколько деревьев, которые Сара когда-то посадила у трёхэтажного дома на углу улиц Богенбай Батыра и Панфилова, где она прожила последние годы своей насыщенной жизни, целиком посвящённой балету и семье.