Зачем сдирают советскую облицовку и меняют полы в театре Сац и что там будет после реконструкции

В марте этого года алматинский ТЮЗ им. Наталии Сац закрыли от посторонних глаз высоченным забором. С этого началась реконструкция построенного в 1980-м году здания. Спустя четыре месяца акимат Алматы показал его нынешнее состояние журналистам. Корреспондент Orda.kz побывал в театре им. Сац, задал вопросы представителям подрядчика, а ещё поговорил с экспертами по советской архитектуре. 

Смена пола 

То, что зданию театра им. Сац реально нужен был ремонт, признают все. За 45 лет с момента постройки его практически не ремонтировали. В итоге даже чисто внешне оно прибрело довольно мрачный вид. Не радовала даже некогда яркая мозаика на фасаде, с которого норовили упасть куски обшивки. Внутри всё было не лучше. За десятки лет там изрядно износилось оборудование. Вплоть до того, что сценическое колесо приходилось поворачивать вручную. У здания протекала крыша. А потом по и без того уже пожившему зданию удар нанесло землетрясение 2024 года.

«После землетрясения в здании появилась трещина. Во время работы мониторинговой группы мы лично её видели», рассказывает креативный продюсер, сооснователь группы «АртКод Алматы» и участник мониторинговой группы по реконструкции театра Анель Молдахметова.

О том, что театр точно ждёт реконструкция, в акимате Алматы сообщили в начале этого года. Сначала говорилось, что на неё выделят 21,7 миллиарда. Но к началу июля эта сумма выросла на 2,2 миллиарда. Теперь заявляется, что бюджет реконструкции составит 23,9 миллиарда. На эти деньги планируется, во-первых, реконструировать нынешнее здание — от внешнего облика до внутреннего наполнения. Там должны заменить оборудование, обновить сцену.

«Будут установлены пять независимых подъёмных площадок, выдвижные и вращающиеся механизмы, современная мультимедийная система, а также система интеллектуального управления светом и сценой. Кроме того, внедряется энергоэффективное освещение с централизованным управлением», говорится в пресс-релизе РСК Алматы.

Новым должен стать зрительный зал — в нём станет на 37 кресел меньше: 744 вместо 781. В акимате это объясняют тем, что они станут более комфортными, а проходы между рядами шире. Плюс, кроме работ в советском здании, построят ещё одно.

Что же уже сделано за четыре месяца? В первую очередь то, что видно даже через забор — в театре активно идут демонтажные работы. Со здания сняли часть обшивки вместе с арматурой, и пока она лежит под стенами здания. 

Что сделано внутри, сказать сложнее, потому что журналистов пустили только в фойе. Представители подрядчика BI Group заявили, что идти на второй этаж здания небезопасно. 

В фойе же ступени и колонны закрыты картоном. С потолка уже сняли провисевшие здесь 45 лет чешские люстры — их направили на реставрацию. Вообще, по словам руководителя проекта Аскара Сагындыкова, они сохранят почти всё советское наследие, которое есть в театре.

«Всё будет реставрироваться, очищаться. Все мозаичные горельефы, весь мрамор, который вы видите, будет сохранён. Его менять не будут. Только напольное покрытие», сказал он.

Судя по тому, как обдирают со здания обшивку, её Аскар Сагындыков в виду не имел. 

Плюс у экспертов есть вопросы как раз по поводу замены напольного покрытия. Речь о мраморных полах в фойе театра. В BI Group заявляют, что менять их решили, чтобы воплотить задумку не кого-нибудь, а самого Динмухамеда Кунаева.

«Когда мы разрабатывали чертежи, мы обнаружили проект, разработанный Кунаевым, в котором он хотел реализовать именно это мраморное панно в фойе. Однако за 15 лет ему так и не удалось воплотить эту идею в жизнь. Мы планируем восстановить эту концепцию и воплотить ее в полной мере»,сказал Аскар Сагындыков.

Но эксперты, с которыми мы поговорили, по эту идею не поняли.

«Пол в театре Сац в прекрасном состоянии. Мы так и не нашли обоснования, зачем его нужно менять. А если это будут делать по другому эскизу, то получается, это будет и другой материал. И получается уже несостыковка. Во время таких реконструкций подрядчики всегда ищут лазейки, чтобы обосновать замену материала. Например, какой-то якобы оригинальный эскиз, к которому они хотят вернуться. Но аутентика у проекта уже есть. И аутентичным считается нынешний мраморный пол. И даже если они хотят вернуться к оригинальному эскизу, то это получается уже нарушение облика», считает Анель Молдахметова.

Журналист Orda.kz поинтересовался у представителей подрядчика, известно ли им, откуда завозился мрамор для фойе во время постройки здания и известно ли, откуда собираются брать материал для эскиза Кунаева. На оба вопроса ответили отрицательно. 

Куб и памятник

Ещё одно неоднозначное решение — это возведение вышеупомянутого второго здания театра. Его строят на месте бывшей парковки с северной стороны. Подрядчики объяснили его необходимость тем, что в старом здании не хватало помещений для персонала.

«Изначально здание было построено как дом культуры АХБК и в нём не было бутафорского, обувного, ткацкого цехов. Например, обувщик сидел в контейнере около театра. Плюс не были предусмотрены складские помещения для декораций. Всё это будет обустроено в новом здании», рассказал Аскар Сагындыков.

Кроме этого, в новом здании будет ещё одна сцена на 220 мест.

Но вопросы есть не столько к самому факту строительства второго здания, сколько к его дизайну. Судя по опубликованным рендерам, в том числе развешанным на строительном заборе, оно будет иметь форму куба из стекла и металла. 

«Во-первых, стеклянный куб даже с эстетической точки зрения не вяжется с советским зданием. Во-вторых, стекло в Центральной Азии вообще, а особенно у нас в Алматы, использовать не очень хорошо. Потому что стекло притягивает тепло, то есть здание нужно охлаждать. А это значит, что очень много электроэнергии нужно тратить на кондиционеры. У нас говорят про дефицит энергии, про то, что все электростанции устарели и нужно строить АЭС. И в этот же момент строят вот такой стеклянный куб. По мне это нехорошо со всех сторон», — говорит участник мониторинговой группы, урбанист Митя Байназаров.

Спикер считает, что для постройки второго здания театра можно было выбрать другой проект, более соответствующий внешне памятнику советского модернизма, стоящему рядом. Но сейчас уже ничего не поменять — проект одобрен, его строят. На 4 июля под новое здание уже заливали фундамент.

Журналист Orda.kz поинтересовался у представителей BI Group, знают ли они, почему был выбран именно куб.

«Согласовано было 28 концептов, и 28-й концепт согласовал аким. Ему понравилась идея, что новое и старое здание соединяются через мост. То есть как соединение нового и старого», рассказал заместитель руководителя проекта Нурсултан Баратов.

На сайте акимата Алматы по поводу проекта реконструкции есть вот такая цитата экс-градоначальника Алматы Ерболата Досаева: 

«Проектом занимался лично я как аким города. Мы постарались максимально учесть вопросы с парковочными местами и в курсе, сколько их необходимо будет создать. Все требования, связанные с жёлтыми линиями приближённости к ЖК Park House, были соблюдены».

При этом Митя Байназаров говорит, что лично им не известно, кто был автором проекта куба, потому что конкурс не проводился. И предположил, что под строительство придётся вырубать деревья. И он оказался прав. Судя по спутниковым снимкам 2023 и 2025 годов, зелёный островок на северо-западе от старого здания уже вырубили. 

Примеры хорошие и не очень

Реконструкция театра Сац не единственная, которая затронула алматинские памятники советского модернизма в этом году. Параллельно с ним идёт реконструкция театра Ауэзова, и там вопросов у активистов ещё больше. Например, Анель Молдахметова упомянула скандал с советским мрамором, который снимают с театрального фасада и собираются менять на другой. При этом всё де-юре законно, потому что такие работы утверждены в проекте. 

 Театр Ауэзова, кстати, тоже спрятан за высоченным забором. И, например, говоря о театре им. Сац, Митя Байназаров предполагает, что такие заборы появляются неспроста:

«За этим огромным забором не видно даже процесс ремонта. И это плохо, потому что выглядит так, будто им есть что скрывать. Будто бы это не ради безопасности, потому что работы ведутся на огромном расстоянии от этого забора, а просто чтобы люди не видели, что там происходит».

Неоднозначный ремонт советских зданий Алматы происходит уже не в первый раз. В качестве очень плохого примера Анель Молдахметова вспомнила Дворец республики, который во время реконструкции начала 2010-х фактически потерял свой изначальный облик. 

Но привела она и хорошие примеры. Например, предыдущий ремонт Дворца бракосочетания. А отличной назвала реконструкцию здания аппаратно-студийного комплекса Казахского радиотелецентра:

«Это был первый прецедент общественного мониторинга. Мы сами как инициативная группа инициировали общественное обсуждение проекта реставрации. На тот момент был жив один из авторов изначального проекта, Александр Иванович Коржемпо. Мы настояли на том, чтобы его включили в рабочую группу, потому что он обладал огромной экспертизой в плане аутентики, материалов и т. д. Изначально на рендерах проект очень сильно отличался от того, что мы видим сейчас. Там было серьёзное нарушение аутентичности облика. И благодаря обсуждению сценарий поменялся. Подрядчик на промежуточном этапе показывал проекты, и мы давали свои комментарии».

В итоге внешне здание аппаратно-студийного комплекса удалось сохранить по максимуму. Правда, внутренние интерьеры всё-таки частично поменялись. Но, как говорит эксперт, там повлияло внутренне наполнение, которое изначально создавалось под телевидение 1980-х годов, а при реконструкции уже нужно было соответствие техническим условиям ХХI века. 

Ну и, конечно, Анель Молдахметова вспоминает реставрацию здания акимата Алматы. Оно сгорело во время событий Кантара. 

Как отмечает Анель, если говорить об исторических зданиях, а советские постройки уже исторические, то лучше не реконструкция, а именно реставрация. То есть восстановление с использованием изначальных материалов и технологий. Но, во-первых, к этим технологиям и материалам может не быть доступа. Например, если говорить про Алматы, то в городе уже нет некоторых предприятий, выпускавших стройматериалы для кунаевских зданий. Да и не только в Алматы. Митя Байназаров вспомнил мангистауский ракушечник, который использовали для обшивки и который больше не производится.

Плюс часть материалов могла закупаться в других советских республиках, которые сейчас стали самостоятельными странами. И в том числе из этого вытекает «во-вторых»: реставрация — это очень дорого. Поэтому чаще остаётся надеяться на качественную реконструкцию, которая не превратит здание кунаевской архитектуры в нечто безликое.

Каким станет театр им. Наталии Сац, увидим через год. Закончить реконструкцию обещают в конце июля 2026-го.

Читайте также: 

• Огромная белая голова казашки появилась в Алматы: откуда, почём, зачем?
• Долго, неудобно и без ценников: топ-5 столичных ремонтов, которые достали астанчан
• Город мёртвых деревьев: как в Алматы закапывают бюджет на озеленение