Виктор Храпунов: Я стал врагом Назарбаеву, когда сын женился на дочери Аблязова

Опальный политик Виктор Храпунов дал эксклюзивное интервью главному редактору Orda.kz Гульнаре Бажкеновой

В октябре 2007 года Виктор Храпунов сложил с себя полномочия министра РК по чрезвычайным ситуациям и вскоре улетел в Швейцарию на лечение. Но так и не вернулся на родину. В следующие годы в Казахстане против него возбудили 20 уголовных дел, а в 2018 году заочно осудили на 17 лет. 

Все эти 16 лет Виктор Храпунов не давал интервью казахстанским СМИ. Orda.kz – первый ресурс, с которым он согласился поговорить. Опальный политик обсудил с Гульнарой Бажкеновой свою работу в двух министерствах и в кресле акима Алматы, причины уголовного преследования, закон о возвращении активов и много чего ещё. 

Здесь мы публикуем основные выдержки из интервью. 

Про закон о возврате активов

Когда Токаев сказал, что можно не возбуждать уголовных дел, если человек сам отдаёт добровольно активы, я понял, что с этим законом работали адвокаты и юристы Евразийской Группы. Этот закон был написан для Евразийской Группы – той компании, которая хочет уйти от ответственности и не вернуть в Казахстан ничего.  

От этого закона для народа Казахстана ничего хорошего ожидать невозможно. Не будет справедливости. Не будет возврата активов. Это бесполезный закон.

Основная группа коррупционеров, которые выводили средства за пределы государства, остаётся вне этого закона. Кто к Нурсултану Назарбаеву применит какие-то санкции? Он сегодня коррупционер №1!

Почему "Қазақстан темір жолы" может быть убыточным в Казахстане? Только потому, что все прибыльные схемы были выделены в отдельные потоки и отданы близким Назарбаеву людям. Например. нефть, которая транспортируется за рубеж и которую на КТК везут по железной дороге. А КТЖ остался с теми потоками, которые не окупаются.

Я бы сказал так: мы принимаем закон и проводим ревизию приватизационных схем во всех ключевых отраслях. Как были приватизированы ключевые объекты Республики Казахстан и кому они достались. Если нефтегазовая отрасль приватизирована Назарбаевым – как она ему досталась? Если нарушены законы – вернуть всё на исходные позиции. А против Назарбаева возбудить уголовное дело. Потому что глава государства должен быть олицетворением честности, правдивости и принципиальности. 

Без возбуждения уголовных дел никто в Европе или в других странах этим вопросом заниматься не будет. Должно быть уголовное преследование по отношению к коррупционеру или клептократу. 

Про энергетическую отрасль Казахстана

В 1996-м на заседании правительства была рассмотрена программа реструктуризации энергетики Казахстана. В соответствии с постановлением правительства №663 от 30 мая 1996 было записано, что все ГЭС должны находиться в государственной собственности. Потому что они поддерживают частотный режим в электроэнергетике Казахстана. Нурсултан Назарбаев первым нарушил это постановление. Он отдал Капчагайскую ГЭС бельгийской компании "Трактебель". 

Экибастузская ГРЭС-1, Экибастузская ГРЭС-2, Карагандинская ГРЭС-2 тоже должны были находиться в государственной собственности. Поскольку они вырабатывают максимальное количество электроэнергии и создают максимальный комфорт в энергетике Казахстана. Но тут Назарбаев тоже проявил смекалку: Экибастузскую ГРЭС-1 продал американцам, Карагандинскую ГРЭС-2 он продал Киму – "Казахмыс". И началась чехарда, в результате которой мы пришли к такому состоянию энергетики. 

Любая услуга должна стоить столько, сколько она стоит. Когда я работал министром энергетики, мы впервые сказали, что электроэнергетика – это товар. И мы говорили, что в связи с инфляцией, ростом стоимости топлива и других материалов последовательно должна повышаться себестоимость электроэнергии. Отсюда должен был повышаться и тариф.

Но сидит человек, который занимается антимонопольной политикой. Вместо того чтобы взять документы, проверить полностью смету, просчитать и сказать: "Энергетики абсолютно правы", этот популист говорит: "Повышения тарифов не будет". Но стоимость топлива, железнодорожных перевозок, запасных частей возросла. А у энергетиков нет денег, за счёт чего всё это покрыть. И они, естественно, снижают объём капитального ремонта. В течение 30 лет!

Например, есть 500 километров тепловых сетей, у которых 25 лет срок службы. 500 разделить на 25 – получается 20 километров тепловых сетей в год должны были менять в Экибастузе. Но никто этого не делал.

Нужно, чтобы правительство повышало уровень заработной платы, пенсий, стипендий. Для того, чтобы энергетики могли получать за произведённую и отданную населению и промышленным предприятиям энергию, ту стоимость услуги, сколько она стоит. Стоит она 10 рублей – вот 10 рублей должна и стоить. 

Про алматинское метро и электротранспорт 

Сижу в кабинете, раздаётся звонок. Звонит Назарбаев: 

"Виктор, ты метро строишь?"

"Денег нет, но с пятого на десятое, строю". 

"Мне сейчас звонил Ислам Абдуганиевич (Каримов – Прим. ред.), у него в Ташкенте метро не рентабельно. Не будем строить метро". 

"164 миллиона долларов мы потратили на это строительство. Под дорогами, под проспектами, под площадями прорыты тоннели. Что, бросить так? Я должен это всё затампонировать? На это нужно тратить ещё как минимум 150 миллионов долларов. Я категорически не согласен. Нужно строить! И такой транспорт нужен Алматы, он задыхается". 

"Ну хорошо, поступай, как знаешь". 

А через несколько недель звонит министр финансов и говорит: "Получил команду прекратить финансирование строительства метро в Алматы". 

Я договорился с банком, они нам выделили 800 миллионов долларов. Причём они ставят свою управляющую компанию, она сама окупает все вложенные затраты как кредитные ресурсы из банка. После окупания метро и возврата всех кредитных ресурсов оно передавалось за 1 тенге городу Алматы. Но когда меня перевели из Алматы, то, естественно, все эти процессы были порушены. Хотя могли за эти деньги провести колоссальную революцию в Алматы.

Я предлагал конечную станцию метро "Райымбек" связать с ж/д вокзалом Алматы-2. Поток грузов по этой линии был не такой большой. И я сказал, что по этой линии пустим метро до аэропорта. Ветку эту строить было бы не так долго. Но если бы метро появилось в аэропорту, представляете, какой поток пассажиров пошёл бы. 

Мы начали собирать троллейбусы в Алматы. Мы добились у Škoda права ставить марку Made in Kazakhstan на троллейбусах. Но пришёл Тасмагамбетов, закрыл троллейбусное производство. Байбек дальше уничтожил трамваи. Во всём мире трамваи и троллейбусы развиваются, а у нас в Алматы всё уничтожили. 

Про строительство БАКАД

Когда я увидел на перекрестках Алматы большое количество транспорта, я дал поручение провести чёткое обследование, чтобы выяснить, где у нас узкие места. На въезде в город, на выезде, в самом городе выставили счётчики. И пришли к выводу: около 70 тысяч единиц грузового транспорта, идущего из Китая транзитом, идут через Алматы. 

Мы выехали на Верхнюю Талгарскую дорогу. Я сказал: "Господа, вот отсюда перехватываете и идёте на Дмитриевку, на Бурундай, на Чемалган, выходите на Фрунзенскую трассу. И весь транзитный транспорт идёт мимо Алматы". Но пришёл Тасмагамбетов и сказал: "Это был проект Храпунова, мы строить не будем". 

Я порадовался, что запустили эту трассу. Потому что это мой проект. Потому что душа болит, сердце плачет, когда так поступают с нужными для города проектами. Хотя можно было раньше запустить. 

Об экологии Алматы

Сегодня идут разговоры, что алматинская ТЭЦ-2 загрязняет Алматы. Публикуют фотографии: я смотрю, там смог висит, как в Токио в 1964-м. Я пишу в соцсетях: "Да что вы говорите! Это же смог от автомобильного транспорта!" Когда я был мэром Алматы, мы просчитали, кто же больше всего загрязняет атмосферу. Оказалось, что 82% даёт автомобильный транспорт. А после того как я ушёл, 20 лет прошло, количество автомобилей увеличилось в разы! 

В советское время учёные просчитали, сколько жителей должно жить в Алматы, без ущерба разрушения природы-матушки. Этим вопросом начали заниматься, потому что на леднике Богдановича нашли свинец. То есть тетраэтилсвинец из выхлопных газов летел на ледник Богдановича. И ледники начинают таять, потому что там появляется не присущая им среда. 

Учёные сказали, что в такой ситуации, без разрушения природы, в Алматы должно проживать не более 860 тысяч человек. Но, к сожалению, сейчас уже говорят, что там будет проживать уже четыре миллиона. 

Мы с Тимуром Кулибаевым подписали соглашение о переводе транспорта Алматы на природный газ. Мы должны были уйти от бензина. 

Про отчуждение земли в Алматы и застройку города 

Граница Алматы проходила по проспекту аль-Фараби и дальше по Саина до Ташкентской. Когда я пришёл акимом Алматы, границы были именно такие. Ущелье на Шымбулак было в ведении Алматинской области. И все сады, которые были вокруг Алматы, тоже. Кроме Горного Гиганта. Это единственный сад, который передали городу Алматы. Я сказал: "Этот сад мы должны сберечь". И дал поручение своим заместителям зарезервировать его для строительства Олимпийской деревни. Но, к сожалению, после моего ухода я узнаю, что этот сад продали. Как мне сказали, за два миллиарда долларов. 

Я говорю Назарбаеву: "Вы знаете, что сад Горного Гиганта продали?" Он удивлённые глаза на меня поднял: "Как продали?" Я говорю: "Продал Тасмагамбетов". Он отошёл в сторону и уже не поднимает этот вопрос. Но я говорю: "Нурсултан Абишевич, Тасмагамбетов продал сад". И тут он срывается: "Да не он продал!" Тут уже я срываюсь: "А, вы дали ему команду!" Так я понял, что этот сад был продан по команде Назарбаева. 

Мы территорию выше аль-Фараби практически не трогали, когда я акимом работал. Единственно, мы застроили Самал-2, Самал-3. Это ещё советского периода проекты, которые никак не строились. Всё, что было выше аль-Фараби продано, это дело рук Тасмагамбетова. 

Я всегда боролся с Алматинской областью, потому что они стремились как можно больше обложить Алматы. Акимом области сидел племянник Назарбаева. И все магистрали, которые выходят из города, он обложил таким образом, что все они оказались заужены. Ни выехать, ни заехать в Алматы невозможно. Расширить улицы невозможно. 

Я пробил на уровне республики идею создать единую зону градостроительного регулирования в радиусе 20 километров от Алматы. Ни один аким района или или сельского поселкового совета не имел права выдать земельный участок под строительство без согласования с исполнительным органом власти города Алматы. 

От микрорайона Тастак вверх уходила дорога. Тасмагамбетов сказал: "Здесь будет Манхеттен! Здесь будут высотные дома! Здесь будет центр города". Ну и где этот Манхеттен сейчас? Но эти безликие "манхеттены" появляются в других районах города. Мне регулярно присылают фотографии – это же невозможно! Никакой инсоляции нет, как можно такие здания строить? Я удивляюсь, как можно не любить этот город. 

Про алматинский аэропорт

Меня не было в городе Алматы. Смотрю телевидение – все телестанции показывают пожар в аэропорту Алматы. Всё горит. Не видно ни пожарных машин, ничего. 

Когда я прилетел в Алматы и стал заниматься этим вопросом, я поднял все документы, которые выходили ещё во время Советского Союза. И когда терминал был построен и открыт, были одни требования, одни утеплители. А когда стали развиваться и то там, то тут стали случаться пожары, было директивное письмо о замене утеплителя этого терминала на несгораемый. Министр транспорта должен был вот так, как я, внимательно всё изучить, проверить и в первый же момент заменить утеплитель. Ну был бы пожар, но локальный. Всё бы не сгорело. 

Здание было на балансе министерства транспорта. Министром транспорта тогда был Серик Буркитбаев. Спрашиваю:
"Вы будете демонтировать?"
"Нет".
"Почему?"
"Денег нет". 

Прилетает Назарбаев, с собой привез массу министров. Он идёт и говорит:
"А почему аэропортом никто не занимается?"

"Денег нет", – говорю. 

"Как денег нет?"

"Это же министерство транспорта ответственно, а не я". 

Он к Буркитбаеву подходит:

"Ты почему не строишь аэропорт? Почему ничего не делаешь?" 

"Денег нет".

И тут же министр финансов подходит:

"А почему денег нет?"

"У нас в бюджете нет".

 Он поворачивается ко мне:

"Тогда Виктор построит".

Вот так без меня меня женили. 

Плохо ли, хорошо ли, построили аэропорт. На тот момент терминал был лучший в Центральной Азии. Я думаю, он и сейчас отвечает всем тем требованиям, которые предъявляются к терминалам. 

Дарига и Рахат заставили меня каркас с навешенными стеклоблоками испытать на 9 баллов землетрясения. Я пригласил Беловича – он был генеральным строителем по терминалу. Он привёз оборудование, смонтировали на крыше. Мы качнули на девять баллов. Одна стеклопанель оторвалась, но не упала. 

Терминал приносил прибыль – 25 миллионов долларов в год. Из них затраты были всего три миллиона. Тасмагамбетов своим постановлением передает этот терминал Кенесу Ракишеву за три миллиона долларов в год. Но, как оказалось, там не Кенес Ракишев стоял за этим, а Тимур Кулибаев. Этим постановлением Тасмагамбетов нанёс урон бюджету города Алматы на 400 миллионов долларов – на 20 лет отдал в аренду Кенесу Ракишеву. 

Про вражду с  Назарбаевым и родство с Аблязовым 

Наш сын Ильяс Храпунов выбрал себе в избранницы дочку Мухтара Аблязова Мадину. Они полюбили друг друга. Мы встретились и решили поддержать наших детей. 

Я пришёл к Нурсултану Назарбаеву пригласить на свадьбу. Хотя понимал, что он не пойдёт. Но когда я сказал, что наша сноха – дочка Мухтара Аблязова, он отклонился, глаза на меня поднял и сказал: "Ну тебе не повезло с родственником". 

Обычно Назарбаев вставал из-за стола, пожимал руку и провожал до двери. А здесь как сидел, так и продолжил сидеть. И ещё в конце сказал такую фразу: "Неужели ты думаешь, что я приду на свадьбу к своему врагу №1". Было ясно, что мы сегодня становимся врагами №1. 

Я не сожалею, что породнился с Мухтаром Аблязовым. Сноха отличная! Өте жақсы!

Про то, как уговаривали вернуться в Казахстан

О боже, сколько было эмиссаров, которые ко мне приезжали! Начиная с Евразийской Группы и заканчивая родственниками Нурсултана Назарбаева. Госсекретарь прилетал раз пять, наверное. Поток был нескончаемый тех, кто приезжал ко мне и отрабатывал поручения Назарбаева. 

Наш сын Ильяс никогда не работал против Казахстана, никогда не работал против Нурсултана Назарбаева и никогда работать не будет, по той ситуации, которая складывалась на тот день. 

Говорил Машкевич: "Ваш сын – государственный преступник. Если только это подтвердится, знайте, мы его в любом месте найдем. С ним разберутся вплоть до устранения". Я немного вскипел, а Лейла Калибековна, мудрая женщина, она говорит: “Как же так? Вчера были жители и граждане Казахстана. Всё было нормально. А сегодня вдруг стали государственные преступники?" 

После этого меня пригласили на встречу с Сатыбалды в Москве. Он мне передал слова президента, я так понял, это было типа укора. И он мне сказал: "Вам нигде так хорошо не будет, как с моим дядькой". И на этом мы расстались. То есть они уговаривали меня вернуться в Казахстан. 

Как я понимал, нужно было приехать, поклониться в ноги, повиниться. А после этот "хозяин" тебя чем-то осчастливит. 

Про уголовное преследование в Казахстане

В 2011 году Казахстан подал запрос на экстрадицию меня и Лейлы Калибековны и запрос на оказание правовой помощи в рамках расследования. Швейцария отказала и в экстрадиции, и в оказании правовой помощи. Дав понять, что эти документы были составлены с нарушением законодательства Швейцарии. 

Мне и Лейле Калибековне был утвержден статус "человека, дающего показания". Есть такое понятие в юриспруденции Швейцарии. Это первая стадия в деле. Потом идёт свидетель, потом – подозреваемый, потом – уже обвиняемый. Мы были в самом конце этой иерархии. 

В 2014 году Казахстан вновь подаёт запрос на экстрадицию, уже меня. Федеральный департамент по миграции ответил на запрос отказом. Они чётко указали: "Мы отказываем в экстрадиции Виктора Храпунова, поскольку в стране, где происходят события, не будет обеспечено соблюдение прав человека и добросовестное рассмотрение всех вопросов без подвергания его ограничениями или экзекуции". 

По отношению к банковским счетам Лейлы Калибековны, по отношению к активам, которые были выявлены, как говорят, в Швейцарии, у прокуратуры Швейцарии никаких вопросов не возникло. Всё это было приобретено и счета открыты в соответствии с законом Швейцарской Конфедерации. То есть всё это законно! 

Прокурор, рассмотрев все материалы дела, закрывает его и предоставляет нам право компенсации. Казахстанская сторона опротестовывает этот вопрос. Но суд первой инстанции обязал прокуратуру Швейцарии принять ещё одно постановление о закрытии этого дела. Но с предоставлением права апелляции Казахстану по одному-единственному вопросу. 

Про Улана Байжанова

Он был назначен спецпредставителем прокуратуры Республики Казахстан по европейской части. Для меня была удивительна эта должность. Я считаю, что он был делегирован сюда, чтобы отрабатывать вопросы по отношению к нам. 

В первый день, когда я его увидел, он дружелюбно поздоровался. А потом стал убегать от нас. Он зашёл в магазин – супермагазин, туда редко какие люди заходят. Вышел из магазина, увидел нас, как побежал в другую сторону. 

Про преследование Лейлы Храпуновой и её родственников 

Калибек Каирбаевич, папа Лейлы Калибековны, заслуженный строитель Казахстана. Получил персональную пенсию, которую заработал в Советском Союзе. А Нурсултан Назарбаев, мелко поступая, лишил этого человека заработанной пенсии. Его супруга Расиля Абдулазимовна тоже не получает пенсию, заработанную в советское время. Начальник отдела финансовой полиции позвонил в Народный банк и наложил запрет на выдачу пенсии. Люди не получают с 2011 года пенсию вообще. 

Всё, что было в Казахстане у Лейлы Калибековны, всё конфисковали. Мало того, у папы Лейлы Калибековны незаконно конфисковали его жилой дом. Он не по одному уголовному делу не проходит, а у него конфисковали. Конфисковали жильё её родной сестры. Просто так решили. 

Суд был в 2018 году, но бизнес Лейлы Калибековны уничтожали с 2011 года. 

Про программу по модернизации службы ЧС

Я поверил Нурсултану Назарбаеву, особенно когда он меня уговаривал пойти в ЧС. Он сказал: "Только ты можешь создать министерство по ЧС, как Шойгу. Больше никто не сможет". Я поддался. Зря поддался. 

Когда он уговорил меня пойти в министры по ЧС, обещал принять государственную программу. Я собрал коллектив, пригласил учёных. Они днём и ночью работали. Они составили суперпрограмму! Если бы её приняли тогда, не было бы сегодня абайского пожара. 

В соответствии с нашей программой, в РФ должно было быть куплено три самолёта Бе-200. Эти самолёты садятся на воду, не останавливаясь, заполняют трюмы водой, летят на место пожара, вываливают и тут же возвращаются назад. Они хорошо себя зарекомендовали в Испании, в Португалии, во Франции. Предполагалось в Семее поставить такой самолёт в аэропорту. Если возник пожар, как это было в Абайской области, взлетел самолёт, потушил, всё – ничего нет. Второй самолёт я хотел поставить в районе Борового – там тоже леса. И третий самолёт должен был стоять на западе, чтобы можно было перебросить спасателей. 

Программа была сверстана на 850 страницах. Я пришёл к Назарбаеву, он принял меня очень холодно и сказал: "Никогда не подпишу государственную программу!" Я ответил: "Вы же мне обещали! Я пошел в министерство по ЧС только из-за этого обещания. Вы меня предали!"

Про хищения леса в ВКО

Именно в том регионе, где растёт ленточный, реликтовый сосновый бор, всегда поджигали лес. И в некоторых случаях были замешаны первые заместители акимов области. 

Когда первым заместителем акима области был Адылгазы Бергенев, он устроил пожар в ленточном бору, потом организовал оцепление этого горельника. Весь этот лес пилил, грузил в вагоны, вывозил в Китай эшелонами. А в это время электростанции Усть-Каменогорска не получали угля, потому что не хватало вагонов. 

Дарига считала, что Восточный Казахстан – это её вотчина. 

Полную версию интервью с Виктором Храпуновым смотрите на нашем канале в Youtube.