Наследие «гордых» коневодов. Почему алматинский ипподром разрушается

Алматинские коневоды бьют тревогу: центральный ипподром дышит на ладан. Журналист Orda.kz увидел своими глазами старейшее спортивное сооружение и выслушал обе стороны конфликта.

Центральный алматинский ипподром медленно зарастает сорняками, ограды ржавеют, а деревянные денники гниют. Впрочем, то, что некогда известный на весь Союз ипподром находится в плачевном состоянии, становится понятно уже на входе – вывеска выцвела, а местами и вовсе порвалась.

Совсем рядом с пунктом не слишком дружелюбной охраны расположился прокат лимузинов, дальше – парковка. Разбитые дороги ведут вглубь ипподрома, где взгляд то и дело натыкается на валяющийся мусор и неубранный навоз.

Именно об этом говорили коневоды на пресс-конференции, требуя передать ипподром в коммунальную собственность. Их категорически не устраивают условия содержание лошадей, а состояние самого ипподрома, старейшего в Казахстане, называют катастрофическим.

Центральный алматинский ипподром находится в нижней части города – в Турксибском районе по улице Жансугурова (бывшая улица Белинского). Он открыл свои двери в далёком 1930-м году. В советское время сюда съезжались на соревнования конники со всех концов огромной страны, скачки проходили с размахом. На алматинском ипподроме со дня его основания было установлено более 100 рекордов резвости.

Однако сегодня занимающий 42 гектара ипподром медленно истощает свой ресурс: здания стремительно стареют и нуждаются в ремонте, заполненные мусорные баки портят внешний вид старейшего действующего спортивного сооружения в стране.

Всюду летают огромные мухи, садятся на лицо и руки.

Их тут, по словам коневодов, развелось великое множество из-за неубранного навоза. Нередко можно заметить, как среди них валяется обычный пластиковый мусор. Кроме того, на территории ипподрома стоят уличные туалеты, которые представляют собой деревянные покосившиеся будки и выгребные ямы, которые арендаторы вынуждены выкапывать сами.

При виде покосившихся зданий по пути к конюшням складывается впечатление, что ремонт они не видели со дня постройки. Потемневшие от времени стёкла и скучающие по извести стены провожают на скаковую дорожку всадников. По словам коневодов, и её они сделали за свой счёт – завезли на поле 180 КамАЗов с песком.

Ржавчина медленно съедает железную ограду, которая отделяет скаковую дорожку. И не только ограду. Ржавчина осела на заборах, переполненных мусорных баках, поручнях и балках – практически на всех металлических предметах, которые бросаются в глаза.

Подземные туннели не просто депрессивно перекрыты деревянными досками, но и медленно разрушаются – бордюры крошатся, со стен сыплется шпаклёвка, а пол зарастает травой.

В не менее грустном состоянии трибуны. Осевшая грязь на запыленных сидениях не вызывает желания присесть. Стены, которые должны быть белыми, навевают тоску своей серостью и щедро усыпают пол известкой.

Однако больше всего картину ипподрома портят мусор и грязь, тут и там валяются пластиковые бутылки, пакеты, упаковки от еды. Арендаторы возмущены такими условиями и требуют, чтобы судьбой ипподрома распоряжалось государство.

Как землю ипподрома пытались отдать под стройку ЖК

В запустение ипподром пришёл относительно недавно. Старожилы говорят: когда в конце 2000 года появились частные конезаводы, сообщество коневладельцев и конезаводчиков-энтузиастов создало «Жокей клуб», который и выкупил алматинский ипподром.

За несколько лет в ходе реконструкции были восстановлены трибуны, скаковая дорожка, отреставрирован конный двор, куплены стартовые боксы, построены новые конюшни. Однако уже через восемь лет «Жокей клуб» разорился из-за запрета на тотализатор и азартные игры – именно тогда все казино по всей стране рассредоточились у Капчагайского водохранилища и озера Боровое.

Тотализатор – это один из видов заключаемых пари. Тотализатором называют также бюро, принимающее ставки на лошадей и выплачивающее выигрыш, и саму игру на тотализаторе, и организацию, принимающую ставки на лошадей и выплачивающую выигрыши.

Ипподром в 2008 году выставили на торги, и его выкупило ТОО «Тенгри-Инвест». Постепенно календарь скачек, которые проводились стихийно, выровнялся, и затеплилась надежда, что ипподром возродится, однако в 2015 году собственник захотел снести ипподром и построить на его месте жилой комплекс и торгово-развлекательный центр.

Общественность отреагировала очень бурно. В итоге власти города во главе с тогдашним акимом Бауыржаном Байбеком решили сохранить ипподром. После этого скандала собственник пообещал развивать объект: пригласил экспертов из Франции, обсуждалась продажа ипподрома в коммунальную собственность. 

Однако на деле, говорят коневоды, ничего не изменилось, и процесс разрушения продолжился.

Президент республиканской палаты по заводским породам лошадей Талгат Жайсанбаев считает, что план собственника продать землю под строительство жилого комплекса всё ещё актуален.

Площадь ипподрома – 42 га. Если собственник сможет «выпроводить» всех конников с территории, то он получит «чистых» 42 га земли в черте города. Конники обратились к строительной компании, где им посчитали стоимость участка почти в 400 тысяч квадратных метров – по нынешним рыночным ценам она составила 100 миллионов долларов.

Однако за неприкосновенностью ипподрома твёрдо стоят как конники, так и особый статус ипподрома – в 2019 году ему присвоен статус памятника и архитектуры и градостроительства.

Антисанитария и разруха: чем недовольны коневоды

Талгат Жайсанбаев проводит на ипподроме почти каждый день. Тяжко вздыхает и идёт с нами по засыпанной мусором дороге к своей лошади, которую ласково называет Шаней. Она у него здесь одна и обходится английская чистокровная в 30 тысяч тенге ежемесячно.

Для него проблема ипподрома практически личная. Неоднократно обращался в акимат, однако там ничего толкового сказать не могут и занимаются «футболом», говорит коневод. Алматинский акимат отправляет в СЭС, откуда им пишут отписки. В городском ветконтроле тоже пишут отписки, причём последняя из них была отправлена в акимат с вопросом, а есть ли у собственника охранные обязательства: ипподром ведь остаётся объектом с особым статусом. Ответ Управления культуры акимата Алматы конников удивил: охранное обязательство действительно было, но вся документация якобы сгорела в пожаре в ходе январских событий.

О проблеме ипподрома, к слову, хорошо знает аким города Ерболат Досаев. На отчётной встрече с жителями Жетысуского района общественники подняли этот вопрос. Досаев пообещал дать поручение своему заместителю Арману Кырыкбаеву заняться проблемой, вот только встретиться с коневодами замакима до сих пор не может. Талгат Жайсанбаев несколько раз обращался в его приёмную, однако Кырыкбаев постоянно на совещаниях.

«Перед этой пресс-конференцией нас соизволил принять, наконец, руководитель управления спорта Ерден Хайруллин. Он принял нас только для того, чтобы попросить не проводить пресс-конференцию. А наше обращение в eOtinish до сих пор не было им перенаправлено, хотя прошла уже неделя», – говорит Жайсанбаев.

Кроме того, коневодов возмущает и невыполнение охранных обязательств, которые ипподром должен исполнять из-за особого статуса спортивного сооружения. Отговорку с пожаром в акимате Жайсанбаев называет уморительной: огонь может уничтожить бумагу, но не настоящее обязательство.

Состояние ипподрома бьёт и по карману арендаторов. Талгат Жайсанбаев рассказывает, как в прошлом году к нему обратился знакомый из Астаны, который попросил найти хорошую лошадь в качестве подарка.

«Здесь на ипподроме стояла неплохая лошадка, завезённая из России. Её выводят на улицу, а я снимаю на видео, описываю, что это за лошадь, как она скакала, какая у неё родословная, что она выигрывала. Отправляю видео, и друг высылает аудиосообщение, где слышно, как один из его друзей говорит, мол, посмотри, что там на фоне. Какие победы, какая родословная?» – рассказывает Талгат Жайсанбаев.

В итоге эту лошадь так и не купили. Бизнес-сделка, на которой можно было заработать, сорвалась, и вину в этом Жайсанбаев находит в плачевном антураже ипподрома, который мелькал на видео. В целом доходы за десятки лет упали в разы, говорят коневоды.

«Я плачу за свою лошадь каждый месяц. Почему я не получаю тот сервис, который должен получать? Собственник говорит, что собирает с нас по 20 миллионов и эти 20 миллионов уходят на земельный налог. Но я сам объехал все конюшни, спросил, кто и по сколько платит, выходит более 60 миллионов в год», – говорит Жайсанбаев.

Аренда одной головы выходит в 30 тысяч тенге в месяц. Сейчас на ипподроме находится 180–200 лошадей. Несложно посчитать, что в месяц это минимум 5 400 000 тенге, или 64 800 000 тенге в год.

«Ладно, он говорит, что кладёт в себе карман. Клади ты ради Бога, это твоя прибыль, ты частник, но хоть немного в ипподром вкладывать ведь надо. Я не говорю об эстетике, я говорю об элементарных санитарных нормах», – считает президент палаты по заводским породам лошадей.

Более того, 30 тысяч тенге – это только аренда, на лошадь в месяц уходит куда больше – до 120 тысяч тенге: 70 тысяч – на корма, 20 тысяч – на работников.

Конники не мирятся с такими условиями и медленно уходят из ипподрома. Куда? Чаще всего на байгу, которую устраивают на диких жайлау. Однако все эти бега достаточно травмоопасные для лошадей: ноги их ломаются, сухожилия рвутся.

Притом у Казахстана в конном спорте и скачках большой потенциал. Талгат Жайсанбаев рассказывает, что к нему часто обращаются зарубежные коллеги, которые просят отправить на работу казахов. Причина простая – в мире признаётся наша предрасположенность к верховой езде. Так, например, алматинец Бауыржан Мырзабаев уже третий год считается лучшим жокеем Германии по своему международному рейтингу.

Помимо казахстанских наездников, на международном уровне ценятся и казахстанские породы лошадей. Президент правления костанайского конного завода Айгуль Амандыкова рассказывает, как на севере страны возрождается костанайская порода лошадей, которая занимает в мире 2-е место по резвости.

История конного завода берёт начало с 1888 года, когда указом царя Николая ІІ в поселении Костанай Николаевского уезда была открыта заводская конюшня. Здесь в 1951 году и была выведена костанайская порода лошадей. Совсем недавно она была на пороге исчезновения, однако усилиями отечественных коневодов снова возрождается.

Гуляя по алматинскому ипподрому, Айгуль Амандыкова соглашается со своими коллегами – здесь нужна реконструкция.

«Ипподром сам по себе шикарный по расположению, но нужен должный уход. Нужны люди своего дела. Сами видите, в каком состоянии ипподром, сама дорожка, а это ведь влияет на здоровье лошади. Здесь можно организовать очень много полезных мероприятий. И раз уж он относится к памятникам истории, то должен быть на балансе государства», – считает Айгуль Амандыкова.

Нурлан Тлевлесов был директором ипподрома с 2002-го по 2007 год. Тогда он ещё принадлежал частному «Жокей клубу». Период его руководства как раз таки пришёлся на расцвет скачек в независимом Казахстане. Тлевлесов вспоминает, что тогдашние хозяева были непосредственно связаны с коневодством. После 2007 года Тлевлесов уступил место молодым. Сейчас он ведёт книгу арабских и чистокровных лошадей вместе с Галиной Горшковой, которая проработала на ипподроме больше 40 лет.

Интересно, но своих лошадей Нурлан Тлевлесов здесь не держит, у него своя конюшня в черте города. Объяснение тому очень простое:

«Для чего держать здесь свою лошадь? Платить за содержание, ветеринарию, тренерам, а потом скидываться, чтобы создать призовой фонд и разыгрывать те же деньги, которые я вложил?» – задаётся вопросом бывший директор.

Скачки – это не только искусство, но и бизнес, причём весьма прибыльный, однако в условиях алматинского ипподрома бизнес-модель рушится.

«Руководство ипподрома должно понимать, что их наняли для того, чтобы они помогали коневладельцам. Не руководили, не командовали здесь, а создавали все условия. Как помочь ипподрому? Он должен стать государственным. В Швеции, которая никак не ассоциируется у меня с лошадьми, сейчас 23–29 ипподромов, во Франции 254 ипподрома. Казахи, которые постоянно рвут на себе рубашку за прошлое кочевников, не могут содержать единственный в стране ипподром, который подходит под международные стандарты», – с горечью говорит Нурлан Тлевлесов.

По статистике Международной федерации конного спорта (FEI), одна спортивная скаковая лошадь на селе обеспечивает восемь рабочих мест.

«На ипподроме можно разместить 300 лошадей, а это уже 2 400 рабочих мест на пустом месте! Поставьте миллион долларов призового фонда и ничего не надо делать. Люди сами приедут, а потом этот миллион отобьётся на счёт налогов и других отчислений», – считает Тлевлесов.

В 2007 году, вспоминает экс-директор, здесь уже стояло 300 голов. Люди предлагали взятки, чтобы поставили их скаковых лошадей, а тогда призовой фонд составлял 500 тысяч долларов. Сегодня же, по словам Жайсанбаева, половина конюшен пустует.

«Денег не хватает» – что говорит руководство ипподрома

О мусоре, деньгах и будущем ипподрома журналист Orda.kz поговорил с исполнительным директором алматинского ипподрома Юрием Кищенко. Причиной бытового мусора он назвал байгу, которая прошла здесь 18 сентября. Хотя коневоды уверяют, что мусор здесь не убирается перманентно. А вот проблему с навозом Кищенко действительно признаёт.

«Навоз – это наша проблема. Мы его вывозим, договариваемся с «Зеленстроем», с фермерами, которые засаживают поля, но летом он никому не нужен. Навоз всегда собирают осенью, когда заканчиваются все полевые работы. Урожай собирают и уже потом вывозят навоз, но всё лето он действительно копится», – говорит исполнительный директор.

По правилам, места для хранения навоза должны быть на расстоянии не менее 1000 метров от жилых застроек, но ипподром находится в городе и исполнять требования закона невозможно. Кроме того, валяющийся мусор Кищенко называет «наследием» от арендаторов, которые по договору должны делать уборку в конюшне и в зоне 20 метров вокруг неё. Договорные обязательства арендаторы не выполняют, вздыхает Кищенко.

«Мы обрабатываем дорожку, держим её в порядке. Только вот обработка у нас есть, а полива нет. Он стоит достаточно дорого. Своей техники у нас нет, приходится заказывать у коммунальных служб, у которых одна машина стоит 10 тысяч тенге. Чтобы полить нашу дорожку три раза в неделю, нужно 10 машин. Это 30 машин на 10 тысяч. У нас таких средств нет», – говорит Юрий Кищенко.

Кроме того, руководство ипподрома должно платить НДС, налог на землю, заработные платы, коммунальные услуги. Параллельно борются и с арендаторами-неплательщиками, сейчас проходит пять судебных разбирательств.

«Мы думали продать ипподром. Коневодство в нашей стране в глубоком упадке. Такого вида спорта, как скачки, нет. Если в Союзе мы были приписаны к Минсельхозу, то сейчас в правовом поле нас нет, никто не поддерживает. Даже на сезон не хватает лошадей: у нас три головы на скачках, а ипподром – зеркало коневодства, какое коневодство – такой и ипподром», – говорит исполнительный директор.

Исполнительный директор утверждает, что у ипподрома нет алгоритма заработка. Доход приносит только аренда. В советское время в штате ипподрома работали 120 человек, сейчас же, говорит Кищенко, в штате трудятся только два работника: дворник и тракторист.

Кроме того, большой вопрос вызывает особый статус ипподрома, который обязывает собственника охранять памятник истории. Руководство считает, что он был присвоен незаконно, ведь никто не проводил экспертизу.

«Со стороны улицы Жансугурова стоят каркасно-камышитовые конюшни 1949 года постройки. По архитектурным нормам, цикл жизни таких зданий длится всего 25 лет, после чего их нужно сносить. Какая в них ценность, я не знаю. Вопрос: что мы должны содержать? С одной стороны, закон говорит, что мы должны сносить эти здания, а с другой – мы должны охранять памятник истории», – говорит Кищенко.

Помимо продажи ипподрома государству или другому частному лицу, исполнительный директор считает, что нужно позволить ему зарабатывать самостоятельно. Тотализатор, благодаря которому ипподром может зарабатывать на скачках, должен быть разрешён, считает Кищенко.

Они уже обращались в министерства, однако пока ничего не меняется. К слову, в 2014 году ипподром стоил четыре миллиарда тенге.

«У нас есть инвесторы из Южной Кореи, которые ждут изменений в закон об игорном бизнесе. Минимальная заявленная сумма инвестиций составляет 50 миллионов долларов, только нужно дождаться разрешения на тотализатор», – рассказывает Юрий Кищенко.

Кому принадлежит ипподром?

Официально ипподром принадлежит ТОО «Тенгри-Инвест», руководителем которого является бывший аким Жетысуского района Ильяс Тажибаев. «Тенгри-Инвест» существует с 2008 года, ежегодно платит около 20 миллионов тенге налоговых отчислений.

Тем не менее на пресс-конференции конники заявили, что ипподром на самом деле принадлежит группе компаний «СВС-груп». Журналист Orda.kz спросил у исполнительного директора ипподрома Юрия Кищенко, так ли это на самом деле. Тот заверил, что не знает, но «когда-то, по-моему, они тоже были собственниками короткое время».

Ипподром действительно принадлежит «Тенгри-Инвест», однако «СВС-груп» прямо аффилирована с компанией.

Компания «Тенгри-Инвест» была зарегистрирована в 2008 году и несколько раз меняла учредителей и руководителей, пока осенью 2013 года учредителями не стали компании «СВС-Центр» (нынешний руководитель Олег Туркин) и «СВС-Май».

В 2014 году учредителем стала «CBC-TIRES», нынешним руководителем которой тоже значится Олег Туркин. А уже в 2021 году «Тенгри-Инвест» возглавил Ильяс Тажибаев, а учредителем стал Юрий Судгаймер.

Группа компаний «СВС» принадлежит Владимиру Брауну, она специализируется на оптовой торговле автомобильными деталями, узлами и принадлежностями. Ежегодно «СВС-Транс» выплачивает по два с половиной миллиарда тенге налоговых отчислений. Притом в учредителях значатся и вышеупомянутые Олег Туркин и Юрий Судгаймер.

Коневоды хорошо знают, какой именно компании принадлежит старейшее спортивное сооружение страны, потому и удивляются – неужели у учредителя «Тенгри-Инвест» недостаточно финансовых средств для поддержания ипподрома.

---

Комментируй, делись мнением у нас в Facebook!

Получай оперативные новости дня в свой смартфон: подпишись на Orda.kz в Telegram.

---