Прощение грехов за деньги, или Кто руководит финпотоками в системе православной церкви

Благосостояние русской православной церкви в Казахстане держится на щедрости меценатов, пожертвованиях паствы. Но мало кто знает, что негласно на заре независимости за основными религиями в Казахстане закрепили финансовых управляющих – это нынешние миллиардеры из списка Forbes. Может, поэтому православные религиозные организации и связанные с ними общественные фонды неохотно делятся финансовой отчётностью?

Начнём с того, что установка 13 июля первого в Центральной Азии памятника Александру Невскому всполошила общественность. Изваяние за 40 млн рублей (197 млн тенге) установили за спонсорские средства на территории, относящейся к Русской Православной церкви (РПЦ) – храма Александра Невского в Жетысуском районе Алматы. 

За несколько дней до этого события главред Orda.kz Гульнар Бажкенова взяла интервью у бывшего алматинского священника Иакова Воронцова. Ранее он проводил службы на казахском языке, а сейчас открыто выступает с антивоенной позицией. Мужчина живёт в состоянии конфликта с руководством РПЦ и священниками, а также настаивает на автономии Казахстанской православной церкви.

Казалось бы, не связанные между собой события, но они побудили исследовать финансовое положение дел в закрытом для посторонних глаз религиозном сообществе. В этой статье Orda.kz расскажет, как на самом деле устроена система пожертвований в РПЦ. Например, через тесно связанные с казахстанским митрополичьим округом общественные фонды United Charity Projects Evolution и «Апостол».

У всего есть начало

Перед тем, как мы озвучим данные нашего источника, глубоко знакомого с системой финансовых потоков в РПЦ, необходимо многое прояснить.

Так, с экономической точки зрения РПЦ представляет собой гигантскую корпорацию, объединяющую под единым названием тысячи самостоятельных или полусамостоятельных агентов. Это каждый приход, монастырь или даже священник. Так писал в своей книге «Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы» известный социолог Николай Митрохин.

Наш журналист интересовался у продавцов за прилавками на территории религиозных сообществ, из чего же складываются средства церковного прихода? Ответ один: из пожертвований за совершение треб (крещения, венчания, освящение машин, квартир и других предметов – Прим. ред.) и служб (поминовение, чтение акафистов – Прим. ред.).

Также деньги попадают в храм через приобретение каких-либо предметов: свечей, масла, ладана, икон, книг, веществ для таинств либо через специальные ящики для пожертвований.

Известно и то, что доходы церкви за проведение обрядов и церемоний не подлежат налогообложению. Не облагаются налогом и поступления от продажи религиозной литературы и любые иные пожертвования, что даёт сохранить при себе немалый капитал.

«Церковная экономика – это жёсткая вертикаль, работающая по принципу строгой подчинённости», – объясняет собеседник корреспондента, ранее обучавшийся в Алматинской епархиальной духовной семинарии.

Так, материальные средства жертвуют наличным или по безналичному расчёту. Всё уходит на расчётный счёт прихода. При этом по итогам каждого года религиозные организации составляют декларацию. Об этом также сообщил пожелавший остаться не названным бывший воспитанник семинарии.

Для справки: образовали Казахстанский митрополичий округ РПЦ в 2003 году, его центром стала Астана. Сегодня в округ входят 10 епархий, за которыми закреплена своя территория.

Неписанные правила

Корреспондент Orda.kz также подтвердил следующие догадки: все церковные организации (храмы, монастыри, приходы) ежедневно/ежемесячно отчисляют своим епархиям определённый процент от полученных пожертвований (10–15%).

Ещё нам удалось поговорить с несколькими священниками в Алматы. Из их рассказов схема финансовых отношений «низовых» приходов с епархиями выглядит так: после последней службы настоятели вскрывают ящики для пожертвований, далее собранное хранится у казначея. Затем приходские настоятели подают в епархии отчётность. В бумаге указано количество совершённых треб и служб, а также размер взноса, отправляемого приходом в епархию.

Сегодня, будь то олигарх или бездомный, может отдать часть своих материальных средств на различные благие цели, в том числе – на содержание храма и тех, кто в этом храме служит. Традиция существует с древнейших времён. Настоятели объясняют это тем, что постоянно приходится выплачивать:

• содержание священнослужителям (как правило, многодетным – Прим. ред.);
• коммунальные услуги храмов и духовно-культурных центров;  
• реализация проектов просветительской, культурной, молодежной и благотворительной направленности.

«Возведение или ремонт храмов возможны, только если найдутся люди, способные дать благотворительные пожертвования в соответствующих строительству объёмах», – сообщил корреспонденту заместитель настоятеля Иверско-Серафимовского женского монастыря.

Как уверил собеседник, ящики вскрывают во внебогослужебное время в присутствии ревизионной комиссии, а полученные средства передают в кассу храма. Из этих пожертвований и складывается бюджет конкретной церкви.

К слову, бюджет на реконструкцию Вознесенского собора в Алматы с 2017 года превысил 2 млрд тенге.

Эксперимент

Под видом богатого бизнесмена корреспондент Orda.kz попытался узнать, как можно отдать крупную сумму средств на конкретный храм.

Часто городские храмы, имеющие более крупные пожертвования, помогают сельским церквям, которым не хватает средств на собственное существование. По крайней мере, так нам ответили на территории Иверско-Серафимовского женского монастыря.

Консультант Елена предложила три варианта благотворительности на выбор:

• общественный фонд – United Charity Projects Evolution (находится на территории монастыря);
• перевод на счета местного религиозного объединения по реквизитам Народного банка Казахстана или Kaspi Bank;
• лично в руки настоятельнице храма.

Последний вариант заинтересовал более всего. Оказалось, консультант может устроить с настоятельницей встречу тет-а-тет. Нужно лишь согласиться. Десятки миллионов наличными можно было бы передать ей в руки в назначенный день. А после, как уверила Елена, за мецената бы помолились всей епархией. Создалось впечатление, что консультант настаивала именно на этом варианте развития событий. Идём дальше.

Из последующего также можно предположить: если вы хотите пожертвовать гораздо больше, чем многие остальные, то и дверь вам откроют туда, куда запрещено входить даже мирянам (последователям христианства – Прим. ред.) – алтарная часть. Помощник сознательно привёл корреспондента под видом мецената в строжайше закрытую часть храма.

При этом вам персонально вынесут мощи (останки людей, причисленных после смерти к лику святых – Прим. ред.) для молитвы. А после попросят положить энную сумму в виде пожертвования под раку с мощами, «если, конечно, вам будет угодно».

Практически такие же события и диалоги произошли и в Вознесенском кафедральном соборе. На резонный вопрос, чем это отличается от денежных сделок, везде отвечали уклончиво:

«Святого духа и общение с богом невозможно ни купить, ни продать. Переступая порог храма, человек входит в особую область отношений с богом и с людьми, где нет места привычным для многих сфер общественной жизни товарно-денежным отношениям», – сказал помощник священника в Вознесенском кафедральном соборе.

Впрочем, это всё на поверхности. Но куда именно уходят полученные юридическим лицом (церковь таковым и является – Прим. ред.) средства и на что конкретно их тратят?

Финансовая сторона вопроса

Само содержание церквей – это достаточно большая доля расходов. Помимо прочего, церкви оказывают благотворительную помощь сиротским и иным социальным учреждениям. А вот публично открывать отчёты о доходах и расходах у них не принято. При этом все синодальные отделы финансируют из общецерковного бюджета, а также с помощью нескольких общественных фондов.

«Если священник не в состоянии заплатить ежемесячный взнос, в епархии могут решить поставить на его место другого батюшку. Кроме того, пока православный банкинг существует только на словах, патриархия пользуется услугами самых обычных банков на договорных основах. В Казахстане популярнее всех в этом вопросе Halyk и Kaspi Bank», – добавил мужчина, закончивший семинарию, но позже отказавшийся от этого пути.

РПЦ также не объявляет тендеры и не фигурирует на сайте госзакупок. В целом настоятели в храмах не особо делятся информацией относительно материального вопроса. Поэтому выяснить, где оседают миллиарды и достоверно подсчитать церковные расходы – невозможно.

А вот что говорят представители республиканского религиозного объединения «Митрополичий округ русской православной церкви в Республике Казахстан»:

«Бюджет храмов сильно отличается в зависимости от региона и наличия православных христиан в них, от их активности, а также наличия у храма благотворителей. Поэтому говорить о среднем бюджете приходов невозможно. Финансовая составляющая деятельности православной церкви в Казахстане в настоящее время совершенно прозрачна, существуют внутренние ревизионные комиссии, действующие на всех уровнях.

Религиозные объединения исправно выплачивают все установленные налоговым кодексом РК налоги и социальные отчисления. Всё прохождение денежных средств фиксируется бухгалтерией религиозных объединений. К этим сведениям всегда легко получить доступ контролирующим государственным органам. Каждый храм ежеквартально сдает отчёт в налоговые органы по установленной государством форме», – сказали корреспонденту.

Выходит, лишь определённые госструктуры могут свести дебит с кредитом в религиозных организациях. Но занимаются ли они этим, вопрос остаётся открытым.

Впрочем, митрополичий округ РПЦ, как юридическая организация, существует 13 лет. Всего за это время они выплатили 3 млн тенге налогов. На данный момент организация имеет 15 представительств ("дочек") в регионах Казахстана. У большинства из филиалов не отображаются налоговые данные в открытой информации.

Теперь можно сказать, кто конечные управляющие финансовыми потоками в казахстанской системе РПЦ. По данным нашего осведомлённого источника – это казахстанские миллиардеры Владимир Ким и Эдуард Огай.

Какие же структуры помогают в этом деле? Ответ: общественные фонды.

Напомним, Владимир Ким занимает первое место в рейтинге богатейших бизнесменов Казахстана. Акционер, президент и неисполнительный директор KAZ Minerals Ltd. Владеет мажоритарной долей в ТОО "Корпорация Казахмыс", АО Bank RBK и долей в телерадиокомпании "Тан". А Эдуард Огай находится на 11-м месте в списке богатейших бизнесменов. Совместно с сыновьями он контролирует 70% угледобывающего предприятие АО «Каражыра».

К слову, в мае этого года сообщалось, что олигархи купили долю в компаниях «Елбасы фонда».

Прощение грехов за деньги

В Казахстане достаточно людей, в том числе состоятельных бизнесменов, а также верующих среднего достатка, желающих совершать так называемые благие или богоугодные дела.

Отметим, по религиозным канонам богоугодное дело – совсем не обязательно строительство храмов. Это любое полезное для общества свершение. Например, возведение, а иногда и управление школами, больницами, клиниками и так далее. Главное – оказание социальной и материальной поддержки нуждающимся. По замыслу, все переведённые на эти цели средства аккумулируются в общественных фондах (ОФ). Но как это происходит на деле, когда речь идёт о десятках миллионах тенге? Никто точно не расскажет.

Так, в июне этого года ОФ «Апостол» передал в дар Астанайскому церковному округу новонаписанную икону собора новомучеников и исповедников казахстанских. Икону создали под попечением ОФ и по инициативе его президента Георгия Сосновского. Последний, к слову, последние несколько лет находится в тесных отношениях с главой Казахстанского митрополичьего округа митрополитом Астанайским и Казахстанским Александром (Могилёвым). Практически все официальные религиозные мероприятия не обходятся без их совместного участия.

Уже в июле этого года на казахском языке выпустили Новый Завет. А в прошлом году на государственном языке также напечатали Евангелие от Матфея, Псалтирь и Притчти Соломоновы. Перед этим тексты быстро и, видимо, успешно прошли экспертизу – их рекомендовали к распространению. Проект также реализовал фонд «Апостол».

В 2022 году при поддержке другого фонда – United Charity Projects Evolution в музее Кастеева Алматы впервые представили огромное количество древних икон и других предметов церковного искусства. Тогда выставку открывал экс-министр информации и общественного развития Аскар Умаров. Естественно, всё за деньги меценатов.

И эта благотворительно организация также имеет ряд различных проектов под своим патронажем.

Детали

Здесь стоит отметить, оба общественных фонда принадлежат Георгию Сосновскому. В них он выступает как руководитель и учредитель. Другой учредитель фондов – Виктория Васенькина. Согласно открытым данным, Сосновский также числится главой ещё четырёх организаций, учреждённых его фондом в 2022 году:

• Частное учреждение «Детская глазная клиника «Lucy», выплачено с 2022 года 13,4 млн тенге налогов;
• ТОО «Алматинские пончики», выплачено с 2022 года 1,6 млн тенге налогов;
• ТОО Kobakotsuvari, выплачено с 2022 года 1,2 млн тенге налогов;
• ТОО Festmedia, выплачено с 2022 года 453 тысячи тенге налогов.

Виктория Васенькина руководит другими похожими организациями:

• частное учреждение «Научный центр «Институт глаза «Lucy», выплачено с 2021 года 9,3 млн тенге налогов;
• ТОО «Клиника «Lucy», выплачено с 2022 года 77,2 млн тенге налогов.

Примечательно, что ещё в 2019 году Георгий Сосновский совмещал общественную деятельность и предпринимательство с работой директора по развитию сети компании Technodom.

Представим финансовую сторону самого фонда «Апостол». Зарегистрировали ОФ в 2021 году. Исходя из открытых данных, за этот период малая компания уплатила 17,2 млн тенге налогов. Больше всего в казну перечислили в 2023-м – 11,8 млн тенге.

Фирма имеет три лицензии на проведение религиоведческой экспертизы. То есть фонд может решать, какие религиозные материалы имеют противоправный характер, а какие нет. Также ОФ выдали одну лицензию на землеустроительный проект по формированию земельных участков.

Впрочем, с United Charity Projects Evolution дела обстоят куда интереснее. Изначально фонд зарегистрировали в 2014 году под названием «ЭМО». Его руководителем числился Виталий Акопов, а учредителем – Юрий Тен. На счёт последнего известно, что в 2016 году он входил в число депутатов маслихата Караганды, а ещё раньше владел ТОО "Производственное объединение литейных заводов".

Название фонда может быть отсылкой к первым буквам имён миллиардера Эдуарда и его супруги Марины, а также их фамилии Огай.  

Деньги не отдам

С фондом в 2018 году произошёл занимательный случай. Банкротный управляющий ТОО «Горняки Прииртышья» подал в суд на "ЭМО". Требование – признать договор дарения от 2015 года (благотворительную помощь фонду на 50 млн тенге) недействительным. Из материалов дела следует, после своего создания общественный фонд обратился к различным организациям с просьбой об оказании им благотворительной помощи, в том числе и к ТОО «Горняки Прииртышья».

Выручка указанной компании в тот год составила более 3 млрд тенге.

Указывается, что полученные деньги фонд направил на ремонт зданий детского дома «Солнышко», дома престарелых и инвалидов, а также строительство Храма в Обители милосердия Благотворительного Корпоративного фонда «Радонеж».

Однако в 2016 году по акту налоговой проверки предприятие признали должником, который не может погасить обязательства. Началась процедура банкротства. Впрочем, в отношении деятельности фирмы проводилось досудебное расследование – руководителей подозревали в том, что они лгут о своей несостоятельности. Поэтому судья и отказал в просьбе вернуть благотворительную помощь в виде 50 млн тенге.

После инцидента с 2020 года у фонда сменились руководитель, учредители, а также название.

Исходя из открытых данных, с 2015 года фонд уплатил 246,2 млн тенге налогов. Больше всего отчислений сделали в 2022 году – 106 млн тенге.

Благотворительные фонды – прикрытие для отмывания денег?

Так, согласно индексу благотворительности The World Giving Index за 2022 год, Казахстан в рейтинге по пожертвованиям поднялся на 14 строчек – с 54-го до 40-го места среди 119 стран. Показатель рассчитывается по результатам опросов населения и учитывает денежные пожертвования людей.

Около 1 000 благотворительных организаций насчитывается в Казахстане по данным на 2023 год.

Слово «прибыль» в традиционном смысле не из словаря подобных организаций. При этом то, что от «прибыли» веет, как от трудов Маркса, порой сбивает с толку. Могут ли фонды зарабатывать и оставаться «чистыми»?

Например, глазную клинику или магазин пончиков оформили отдельным юридическим лицом. Фонд постарался оптимизировать затраты на их содержание: по факту в магазине трудоустроен один менеджер, бухгалтерия передана в нагрузку штатным бухгалтерам фонда, а маркетингом занимается отдел пиара и фандрайзинга. Магазин торгует продуктами от других партнёров, согласившихся продать свои товары фонду по сниженной цене или в дар. Всё по закону, однако те же законы не обязывают фонды предоставлять публично такой вид отчётности. Как же тогда посчитать, сколько денег аккумулируется в религиозных ОФ?

Ответы на эти и другие вопросы вполне могла бы дать финансовая отчётность, которую такие фонды могли бы публиковать в открытом доступе, чтобы любой желающий мог убедиться в прозрачности трат и сверить дебет с кредитом. Но, как мы ни пытались, таких данных хотя бы за один отчётный период нам обнаружить не удалось.

К слову, вопрос «каковы выплаты на содержание священнослужителей?» хоть и называли некорректным в храмах, но всё равно отвечали. В религиозном объединении объяснили, что даже в самых больших храмах «зарплата» не превышает среднюю по региону. (По нашим же данным, священники получают около 120 тысяч тенге – Прим. ред.). Любопытным оказалось и следующее изречение представителей митрополичьего округа:

«Если у отдельных священнослужителей и имеются какие-то материальные ценности, то они являются исключительно подарками отдельных состоятельных прихожан, которые они передают священнику в благодарность за его служение».

Выводы делать читателю. В следующей же статье журналисты Orda.kz расскажут о финансовых потоках в самой распространённой религии среди верующего населения Казахстана – исламе. Кроме того, мы исследуем разность подходов к вопросу благотворительности в мечетях страны.