Западные партнёры предлагают Казахстану изменить модель управления проекта «Кашаган» и пересмотреть распределение долей в Северо-Каспийском проекте. Согласно предложению, некоторые участники проекта, прежде всего французская компания Total, должны переуступить часть своих долей в пользу двух акционеров – нидерландской Shell и американской Exxon Mobil, которые должны стать сменными сооператорами проекта. По схожей модели работают компании на месторождении Карачаганак.
Пока правительство Казахстана и инвесторы обсуждают предложение, Orda.kz решила разобраться, в чём суть и какие мотивы грядущих перемен.
От ОКИОК и Agip KCO до NCOC
Специалисты консорциума не скрывают, что значительная часть проблем в проекте Кашаган связана с неэффективной системой управления. В контракте заложено, что все решения, в том числе и по оперативному управлению, должны пройти целую систему согласований между всеми участниками проекта и правительством РК. В итоге, даже если их одобряют и принимают, суть выхолащивается. За 20 лет существования проекта общий язык партнеры так и не нашли.
Обсуждаемая модель управления уже пятая по счету. Зеркальным отражением противоречий можно назвать попытки изменения названия операционной компании. Сначала это был консорциум ОКИОК. Затем, с выбором единого оператора итальянской ЭНИ, – ее дочерней компании Agip KCO. После этого была утверждена модель управления в составе головной компании NCOC.
Четыре основных акционера получили в управление ряд направлений по принципу 50 на 50 и создали в проекте свои дочерние компании. Когда выяснилось, что модель оказалась неэффективной и дорогой, её решили упростить до ныне действующей модели, которая очень похожа на первый вариант — ОКИОК, но без переименования оператора. Однако управленческие проблемы остались.
«Двое, шаг вперед из строя!»
К консенсусу, что модель управления нужно решительно менять, участники проекта пришли еще два года назад. Кстати, именно тогда впервые заговорили и об уходе из Кашагана французской Total. Её доля в проекте 16,807 процентов, а стоимость пакета — четыре млрд долларов. Бозумбаев, в то время еще министр энергетики, почему-то эти слухи опровергал. Хотя ясно было и тогда, что дыма без огня не бывает.
В чем же все-таки проблема? Может быть, в том, что в этом году заканчивается второй этап опытно-промышленной добычи, а по восточному Кашагану консорциум обязан представить проект ПОМ (Полное Освоение Месторождения)?
Как бы то ни было, основной вариант новой модели управляющей структуры выглядит так: французская Total должна продать треть или половину своей доли в проекте американской корпорации Exxon Mobil. А другая западная компания, скорее всего это будет итальянская ЭНИ, в той же пропорции продает часть своей доли нидерландской компании Shell. В результате Shell и «Экссом» автоматически становятся сооператорами проекта, сменяя друг друга на посту «рулевого».
Стоит обратить внимание еще на одну сторону проблемы. Западные инвесторы, скорее всего, в отличие от казахстанского правительства уже утратили иллюзии о том, что 15-е по запасам месторождение в мире ввиду геологических и технологических проблем не дает ни геополитических, ни политических, ни больших экономических дивидендов. Этот многосложный проект скорее — балласт, удавка и обуза для Казахстана, чем актив.
Недоверие инвесторов может подогреть и памятное «опрокидывание» индийских покупателей в пользу китайский компании при перепродаже доли американской ConocoPhillips. Увеличение китайской доли в проекте коллективный Запад скорее всего не стерпит.
Однако не будем забывать, что в политике всегда есть место торгу во имя баланса интересов, а для КМГ, с учетом долгового кризиса, бремя обязательств по проекту достаточно тяжелое. Главное — не «пересолить» со своим видением этого самого баланса.
Автор: Оксана Мартынюк
