Петиция осуждённых на имя Токаева: реакция Астаны на жалобы сидельцев о коррупции в судах

Как руководство Администрации президента, Верховного суда и Генеральной прокуратуры отнеслось к коллективным жалобам заключённых трёх исправительных колоний, рассказывает Orda.kz.

Мы писали весной 2024 года об открытых обращениях осуждённых учреждений № 57, 26 и 19 областных ДУИС МВД на имя главы государства. Они жаловались на произвол отдельных судей при рассмотрении ходатайств о смягчении наказания и преступное бездействие прокуроров. Авторы петиций отмечали, что речь идёт о вставших на путь исправления сидельцах, которые выполнили требования закона. По идее их должны были выпустить на свободу, но по каким-то надуманным предлогам оставили отбывать наказание дальше. Писали они и про коррупцию в местных надзорных и судебных органах, отмечая, что её практически невозможно изжить.  

Авторы петиций просили президента создать общественную комиссию, которая проверила бы законность вынесенных за последний год судами Алматинской, Жамбылской и Абайской областей постановлений об отказе в условно-досрочном освобождении. Они предлагали включить в её состав депутатов Мажилиса, правозащитников, журналистов, адвокатов, а также представителей судов и прокуратур. 

Журналисты Orda.kz выясняли, дошли ли до главного адресата коллективные обращения сидельцев, и как отреагировали на критику заключённых руководители правоохранительных органов. 

Поручение Администрации президента

5 августа 2024 года мы направили редакционные запросы в Верховный суд, Генеральную прокуратуру и Администрацию президента, чтобы узнать, чем закончилось рассмотрение жалоб осуждённых. О том, что петиции попали в поле зрения правоохранительных органов, мы знали из апрельских и майских комментариев представителей главного надзорного органа и главной судебной инстанции страны.

Первой на наш запрос отреагировала заведующая секретариатом судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Жансая Мырзабаева. Она прислала краткий, но содержательный ответ, который пролил свет на спорные моменты в обращении заключённых. 

Выяснилось, что Администрация президента в курсе жалоб сидельцев. Об этом мы узнали из письма госпожи Мырзабаевой. Она написала, что АП изучила обращения сидельцев и на их основании поручила судьям проанализировать практику рассмотрения материалов в порядке исполнения приговоров. Мы, кстати, так и не дождались ответа Акорды на свой запрос, поэтому немного затянули с подготовкой финальной статьи о проблемах условно-досрочного освобождения и замены меры наказания (далее УДО и ЗМН). 

Жаль, что в письме не говорилось, какие меры принимаются Верховным судом для борьбы с коррупцией в собственных рядах. А ведь именно этот аспект очень волновал заключённых, жаловавшихся на мздоимство отдельных областных судей. В доверительной беседе с нами они называли даже негласные расценки за условно-досрочное освобождение. По слухам, свобода нынче оценивается в среднем в пять с половиной миллионов тенге. У кого из зэков нет таких денег, тот остаётся мотать срок в лагере от звонка до звонка. 

Однако отчаиваться и бросать камни в судейский огород преждевременно. Как следует из письма, Верховный суд скрупулёзно изучает работу одних региональных судей, чтобы по её результатам дать рекомендации другим для повышения качества отправления правосудия в нашей стране. 

«В первом полугодии 2024 года были проведены точечные анализы практики рассмотрения материалов об УДО и ЗМН судами области Абай, Алматинской и Костанайской областей. Выводы были направлены всем областным и приравненным к ним судам», — пишет Мырзабаева. 

Что это дало в итоге? Первое: судам наказали строго соблюдать требования Уголовного, Уголовно-процессуального, Уголовно-исполнительного кодексов и Нормативного постановления Верховного суда. А самое главное, они должны теперь привести практику рассмотрения материалов к единообразию. Напомним, авторы петиций сетовали, что судьи, рассматривая одинаковые по содержанию ходатайства осуждённых, зачастую принимают противоположные решения. Одних сидельцев они отпускают на свободу, а других оставляют в лагерях. Такого быть не должно априори, поскольку закон одинаков для всех.

Второй момент, который наверняка порадует многих заключённых. Во втором полугодии 2024 года планируется обобщить судебную практику рассмотрения ходатайств осуждённых об УДО и ЗМН за прошлый год по всей республике. Это тоже отличное решение, поскольку оно позволит выяснить, в каких регионах судьи гуманно подходят к вопросу смягчения наказания исправившихся преступников, а в каких не видят оснований для их досрочного освобождения. 

«Верховным судом на постоянной основе ведётся мониторинг по материалам, рассмотренным в порядке исполнения приговора. Вопросы соблюдения единообразия судебной практики по данным материалам находится на контроле, систематически обсуждается на рабочих совещаниях», — пишет Мырзабаева.

Как говорится, дай-то, Бог, чтобы так было всегда. Одно только непонятно: почему же общественность не знает, как руководство Верховного суда наказывает тех нерадивых подчинённых, кто нарушает требования законодательства? Если оно вообще наказывает их, иначе бы заключённые не жаловались на вольную трактовку некоторыми судьями норм законов.

В конце письма указано, что в соответствии с пунктом № 18 Плана действий в области прав человека и верховенства закона, утверждённого Указом президента Республики Казахстан от 8 декабря 2023 года № 409, предусмотрено нововведение. 

«Предусмотрены разработка и внедрение пилотного проекта по передаче суду с участием присяжных функций по рассмотрению обращений граждан об УДО от отбывания наказания и ЗМН. Предлагается рассматривать присяжными ходатайств об УДО и ЗМН осуждённых за особо тяжкие и тяжкие преступления. Такая реформа в судебной системе способствует укреплению гражданского общества и правового государства», — подытоживает Мырзабаева.

Прокурорский надзор

Не менее интересным был ответ Генеральной прокуратуры за подписью заместителя начальника службы по надзору за законностью приговоров, вступивших в законную силу, и их исполнением Куаныша Амралина. 

Оказалось, авторы трёх петиций не дублировали своё обращение в главное надзорное ведомство страны. Прокуроры узнали об одной из них из нашей статьи «Интервью с осуждённым полицейским: за УДО в Казахстане просят от полутора до десяти миллионов тенге» от 10 июля 2024 года. Напомним, коллективное обращение на имя президента Токаева составили 202 заключённых семипалатинской колонии № 19 для бывших сотрудников правоохранительных органов. Они жаловались, что именно в области Абай коррупция в прокурорско-судейском корпусе цветёт пышным цветом.

Для проверки их доводов областная прокуратура организовала личный приём, в ходе которого «осуждённые конкретных фактов о коррупции со стороны правоохранительных органов и судей не сообщили». Получается, что авторы петиции только на бумаге высказали свои претензии к сотрудникам надзорного ведомства, а в лицо побоялись сказать им правду? Как бы там ни было, но прокуроры разъяснили им требования действующего уголовного и уголовно-исполнительного законодательства во избежание неправильных или двояких трактовок норм закона. 

В ответе господина Амралина также указано, что из Администрации президента в Генпрокуратуру поступило обращение осуждённых Учреждения № 57 о неоднозначной практике местных судов по вопросам УДО. Прокуроры внимательно изучили судебные постановления в отношении 10 заключённых, которые, по мнению авторов петиции, противоречат требованиям действующего уголовного законодательства. И что же они установили?

«Основаниями к отказу в смягчении наказания в двух случаях послужили непогашенные иски по возмещению материального ущерба в пользу потерпевших, а в остальных случаях — отсутствие доказательств об исправлении осуждённых», — пишет Амралин. 

Вот здесь опять всплыла любимая многими судьями и прокурорами формулировка об отсутствии «позитивных изменений в поведении осуждённого», которая так раздражает сидельцев своей расплывчатостью. Между тем, пресловутые позитивные изменения — это требование пункта 9 Нормативного постановления Верховного суда № 6 от 2 сентября 2015 года. Если судья, изучая личное дело заключённого, не находит убедительных доказательств того, что тот встал на путь исправления и не представляет опасности для общественности, то он смело отказывает ему в УДО. Повторно обращаться  в суд с просьбой о смягчении наказания сиделец может спустя полгода после вынесения отказного постановления судьи.  

Практически все отказные постановления судов области Абай обжалованы в апелляционной инстанции. Прокуроры пытались опротестовать шесть из них, но у них не получилось. 

«Согласно ч. 2 ст. 484 УПК, судебные акты, вынесенные по вопросам исполнения наказаний, пересмотру в кассационном порядке не подлежат. Следовательно, процессуальная возможность дальнейшего их обжалования либо опротестования исчерпана. Кроме того, в соответствии со ст. 1 Конституционного закона "О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан", обращения, заявления и жалобы, подлежащие рассмотрению в порядке судопроизводства, не могут быть рассмотрены или взяты на контроль никакими другими органами, должностными или иными лицами».

В своём редакционном запросе мы поинтересовались, какие совместные меры принимают Генпрокуратура, МВД и Верховный суд для защиты прав осуждённых, вставших на путь исправления, как они заботятся о снижении коррупционных рисков в работе своих подчинённых? 

Господин Амралин ответил, что по результатам проведённого Генеральной прокуратурой анализа, в Верховный суд 14 июня 2024 года направлено письмо с предложением о выработке совместных мер по расширению практики применения гуманных актов. Снова упоминается передача суду присяжных рассмотрения ходатайств заключённых о смягчении наказания. 

«Сейчас Верховный суд проводит масштабное обобщение, по результатам которого будут приняты соответствующие меры. Одновременно в рамках исполнения Плана действий в области прав человека и верховенства закона, утверждённого Указом главы государства, рассматривается вопрос о передаче функций по рассмотрению обращений об УДО и ЗМН суду присяжных. На наш взгляд, это способствует прозрачности процесса и минимизации коррупционных рисков», — пишет Амралин.  

От редакции

Можно по-разному оценивать работу Генпрокуратуры и Верховного суда в вопросах защиты конституционных прав заключённых и их антикоррупционную деятельность, направленную на снижение взяточничества в прокурорских и судейских рядах. Но то, что они реагируют на критические статьи СМИ в свой адрес и принимают меры для устранения нарушений законов, уже неплохо. 

Что касается Администрации президента, то мы рады, что она участлива к обращениям всех категорий граждан и заботится о верховенстве закона, социальной справедливости и защите прав человека. Единственное пожелание к пресс-службе АП — это в пятидневный срок присылать ответы на наши редакционные запросы, как того требует новый закон РК «О массмедиа». Мы отправляли запрос в Астану три недели назад, а ответа до сих пор не получили. 

По поводу мнений осуждённых о реакции Астаны на свои обращения. Ещё на стадии подготовки статей о проблеме УДО и ЗМН они разделились. Одни заключённые в разговоре с нами скептически относились к тому, что власти их услышат и сделают что-то важное, полезное и нужное. Они даже не были уверены, что администрация колонии отправит их петицию в столицу. Другие были настроены оптимистичнее и не теряли надежду, что лёд тронется и проблема УДО и ЗМН со временем разрешится. Время покажет, кто из них был прав.

Читайте также:

• Петиция заключённых на имя Токаева: почему люди по прихоти судей не выходят на свободу по УДО? 
• Интервью с осуждённым полицейским: за УДО в Казахстане просят от полутора до десяти миллионов тенге
• Генпрокуратура отреагировала на петицию осуждённых о проблеме УДО
• Присяжные будут рассматривать просьбы осуждённых об УДО. Когда и зачем?
• Как сэкономить миллиарды тенге за счёт смягчения наказания заключённым: ещё раз про УДО