Насилие и лицемерие: о чём на самом деле рассказывает фильм Балгабаева «Горгона»

Вышедшая в канун Международного женского дня документалка «Горгона» за пару недель преодолела отметку в полмиллиона просмотров. Для казахстанского YouTube это очень много. Orda.kz поговорила с режиссёром фильма, который задел оголённый нерв общества: он рассказывает о сексуализированном насилии.

Ринат Балгабаев большую часть времени занимается PR-консультированием. Съёмки документальных фильмов для него — это и хобби, и призвание, и дело, в которое он часто вкладывает собственные деньги, а также способ указать обществу на проблему и начать её решать. Ранее Балгабаев снял фильмы о наркомании, лудомании и затрагивал тему сексуальных домогательств в Казахстане. Специалист по пиару рассказывает, что готовился к съёмкам «Горгоны» несколько лет, но в итоге попал в болевую точку в нужное время, хотя не планировал.

То есть они сначала согласились, а потом отказались?

— Я их очень понимаю, потому что это тяжёлая тема. Мало кто может решиться в открытую говорить. У нас эта тема сильно стигматизирована. И даже после выхода фильма можно последить. Там есть комментарии, обвиняющие жертв. Эта тенденция сохраняется. Конечно, этот фильм в том числе был направлен на то, чтобы минимизировать такое осуждение.

Получается активная фаза съёмок была в последние полгода?

— Да, верно. К сожалению, у нас насилие очень распространено в обществе, и в последние месяцы были очень громкие резонансные уголовные дела, связанные с гендерным насилием. Сейчас общество — как оголённый нерв, очень сильно восприимчиво к этой теме. И плюс фильм вышел в преддверии 8 Марта, который довольно лицемерно у нас празднуется. Вот эта тюльпановая кома, попытка откупиться за те проблемы, которые в течение года происходят.

А вы думали о том, сколько женщин посмотрят ваш фильм, вздохнут тяжело и дальше будут жить с партнёром или мужем-абьюзером?

— Я понимаю, что одним фильмом проблему не решить, но ничего не делать тоже нельзя.  Кто-то работает над законом о семейно-бытовом насилии, кто-то работает, чтобы законы исполнялись, активисты работают на ежедневной основе, общественные фонды работают с пострадавшими от насилия. Мне кажется, наше общество выросло за последние несколько лет. Оно сильно поменялось, и у него появилось обострённое чувство справедливости. И к пострадавшим, пережившим насилие, уже другое отношение. Есть большая поддержка. Я смотрю в комментариях и в репостах. Очень большая поддержка героиням. Меня это не может не радовать. И я вижу, что общество меняется. Я считаю, что это важная часть и важный результат моей работы. 

Вы сталкивались со странной реакцией на ваши фильмы?

— После каждого фильма мне в личку приходит очень много историй от людей, от которых я не ожидал услышать истории о домогательствах и насилии и так далее. Очень много историй, люди боятся это рассказать, они боятся обнародовать, но у них есть потребность поделиться с кем-то. Я считаю, что это одна из важных побед фильма «Горгона», что он помогает людям пережить насилие, жить дальше, облегчает их жизнь. Потому что последствия насилия на много лет растягиваются. А так я встречался только со странными и непонятными движениями во время съёмок фильма «Одержимость» о лудомании, но я так понимаю, там много заинтересованных лиц, но прямых угроз не было.  

А с агрессией сталкивались?

— Различные комментарии чаще всего направлены на какие-то придирки к героиням, попытки обесценить героинь. Часто в комментарии приходят мужики патриархальные и начинают всех винить во всём. Это нетипичные комментарии, их очень мало по сравнению с поддерживающими. Я на них особого внимания не обращаю, потому что и в фильмах о домогательствах это было, и в фильмах о бытовом насилии.

А вы думали над тем, в чём корень этой агрессии?

— Агрессия порождает агрессию. Многие агрессоры жили в таких же семьях, они видели наглядный пример, плюс социальная неустроенность зачастую, алкоголь и так далее. В общем, совокупность проблем. Потом — лояльность общества к насилию, патриархальные устои.  Однако я не считаю, что это нерешаемые проблемы, в течение нескольких поколений они решатся.

Я просто сам часто думал о том, что иногда у нас что-то произнести, что-то назвать своим именем страшнее, чем так поступать и так делать.

— Если проводить параллели с моими фильмами, в том числе о финансовой грамотности, о финансовых пирамидах, о половом просвещении у меня есть фильм, который не так много просмотров набрал, но он очень важен. Если все их резюмировать, то одна из самых главных тем — это лицемерие. Лицемерие общества, когда мы декларируем какие-то высокие моральные ценности, нравственные ценности, культурные, но при этом за закрытыми дверями происходит насилие, происходят и воровство, и коррупция. Все эти неприятные вещи, которые у нас есть, происходят за закрытыми дверями, а снаружи мы декларируем, какие мы приличные, какие мы верующие, какие мы нравственные, какие мы замечательные.

А тяжело искать спонсоров для ваших фильмов?

— Да, к сожалению, спонсоров очень тяжело искать, потому что мои темы в большинстве случаев вызывают негативные эмоции во время просмотра. Для коммерческих брендов это зачастую неприемлемо. Они хотят, чтобы какие-то социальные проблемы решались, но у них строгие рамки. У частных, общественных фондов свои интересы, своя политика. Многие компании заточены на то, чтобы прежде всего заниматься собственным пиаром. Приходится участвовать в питчингах, ходить, просить. Фильм «Горгона» мне помогла снять структура «ООН-женщины», и им за это большое спасибо. Я был союзником He for She Центральной Азии. Это программа, которая делает мужчин амбассадорами для преодоления гендерного насилия, гендерного неравенства.

А какие темы вы ещё хотите осветить?

— Я свои темы не скрываю. Хочу снять фильм о безопасности дорожного движения. У нас очень много людей гибнет на дорогах. Две с половиной тысячи человек гибнет в год, 25 тысяч раненых. Это не может не беспокоить. Мы как будто участвуем в какой-то незримой войне. Я много лет не могу финансирование найти. Также меня волнует тема прививок и антипрививочников. Уже четыре года я не могу найти финансирование. На меня выходят заинтересованные компании, но они фармакологические, а я не могу, не имею права брать у них деньги на такую тему. У нас вспышки инфекционных заболеваний, кори. Это результат антипрививочной пропаганды.

Какие ваши личные ощущения сейчас от развития казахстанского общества? 

— Это сложный вопрос, мы все живём в своих цифровых пузырях, в своём окружении. Если уже выходить в общество, я вижу, что очень много социальных, бытовых проблем, которые приводят к тому, что люди зачастую о высоком не думают. Общество — живой организм, оно сильно меняется и растёт. У нас много проблем, но и много солидарности во время общих бед. Потом, у нас молодое государство, именно с точки зрения среднего возраста населения. Я снимал очень много классных молодых ребят. Мне очень нравится образ их мышления. Они более свободные, они понимают нынешнее время, они понимают, что происходит. Они по-другому воспринимают мир. Я, конечно, не перекладываю на них ответственность, но мне кажется, что они будут жить по-другому.

Что бы вы в таком случае хотели пожелать казахстанцам?

— Самое главное, что я прошу от людей, — это быть немножко эмпатичнее, быть терпеливее друг к другу, соблюдать личные границы. У нас проблемы с личными границами внутри семьи, внутри коллективов, в обществе и так далее. Это всё потом выливается в какие-то конфликты, неумение слушать и слышать друг друга, какие-то недоговорки, когда люди не говорят прямо. Каждая такая маленькая вещь создаёт большой клубок проблем.

Фильм «Горгона» Балгабаева смотрели не только в Казахстане, но и в соседних странах. Это видно по многочисленным комментариям, и зачастую, по мнению людей, хуже насилия — только реакция правоохранителей, которым так же, как и обществу, надо срочно менять отношение в преступникам и их жертвам.

Читайте также:

• Убийство финансового директора в Алматы: главный подозреваемый — её муж
• Адвокаты Куандыка Бишимбаева: кто они?