Кому служит закон? Галым Байтук о лоббизме банков

Проект нового закона «О банках и банковской деятельности» — один из самых неоднозначных правовых документов за последнее время. Как уже не раз писала Orda.kz, в нём немало пунктов, которые взывают бурное обсуждение как в мажилисе, так и среди экономических аналитиков. Своё мнение по поводу законопроекта в фейсбуке высказал председатель Совета директоров НАО «Северо-Казахстанский университет имени М. Козыбаева», блогер и общественный деятель Галым Байтук.

 Он считает, что закон о банках — один из самых нестабильных. В него вносили изменения 140 раз. В следствие чего можно считать проект сильно подверженным лоббизму. 

 «Понятно, что, хозяева банков всегда были связанны с влиятельными политиками страны. Вот краткий анализ, из которого, понятно почему можно отметить активное лобби. Если внимательно посмотреть на историю банковского сектора Казахстана, то можно заметить любопытную закономерность: каждый период доминирования определённых банков совпадал с волной изменений в законодательстве об их деятельности».

Согласно данным Галыма Байтука, в начале 2000-х сильными были Банк ТуранАлем, Казкоммерцбанк, ЦентрКредит и Народный банк. 

 «Это было время расцвета частного банковского капитала, когда за каждым финансовым учреждением стояла своя группа влияния, а слово „олигархия“ звучало почти академично. Государство тогда щедро „освобождало рынок“, либерализовало правила, открывало доступ к внешним заимствованиям, позволяло играть с рисками. Именно тогда в законы о банках вносились первые крупные поправки — около шести только за 2003–2004».

Кризис 2008-2009 годов, по мнению общественного деятеля стал точкой перелома. 

«Банки вроде БТА, Альянса, Темiрбанка и Цесны вошли в полосу турбулентности, и именно тогда было зафиксировано максимальное количество изменений в законодательстве: девять за два года. Поправки касались санации, рекапитализации и участия государства в спасении частных активов. На языке политэкономии это называется не реформой, а легализацией лоббизма через кризис». 

«После 2010 года началась эпоха „государственного возвращения“. Халык, Казком, Цесна, Евразийский постепенно вытесняют частников, роль регулятора растёт. С 2013 по 2016 годы — новая волна правок, но уже другого характера: не либерализация, а контроль. Появляются положения о надзоре, консолидации, участии ФНБ. В 2017 году знаменитое слияние Халыка и Казкома, уход старых игроков, санация Цесны, усиление ForteBank. И снова восемь изменений в профильных законах».

По мнению общественного деятеля, это отнюдь не совпадение. Если построить корреляцию между числом изменений и количеством «системных банков» в тот или иной период, получится вполне наглядная зависимость: чем меньше игроков остаётся на рынке, тем больше законодательных манёвров вокруг них.

«2020 годы принесли „национализацию“ банковской системы. Остались Халык, Jusan, Forte, Отбасы банк. Начали накачивать „мускулы“ Kaspi и Freedom. Финансовый сектор стал практически частью квазигосударственной инфраструктуры. И хотя в официальных документах не звучит термин „системообразующие банки“, фактически ими стали структуры, напрямую завязанные на государственный капитал. Соответственно, характер изменений в законах тоже изменился, теперь поправки касаются финтеха, цифровых валют, open banking и AML, но логика осталась прежней: там, где деньги, там и правки».

Таким образом сам собой напрашивается вывод — каждый банковский кризис в Казахстане сопровождался не очищением рынка, а перераспределением правил под новые центры влияния. Законы в Казахстане следуют не за экономикой, а за собственниками банков, резюмирует аналитик. 

О том, что собой представляет проект нового закона «О банках и банковской деятельности», можно узнать по ссылке.

Читайте также: 

• «Внимательно следим»: что казахстанские банки думают о новом законе
• Новый закон о банках: контроль станет жёстче, но зайти на рынок станет проще 
• Власти Казахстана передумали создавать фонд для спасения проблемных банков