КазМунайГаз — не дотационная компания: Минэнерго ответило на обвинения Дорина Бару

В ноябре 2024 года на сайте Orda.kz было опубликовано интервью с американским специалистом Дорином Бару, который долгое время работал в Казахстане. Он указал на проблемы, с которыми сталкиваются зарубежные компании в стране, отметил высокий уровень коррупции в нефтяной отрасли и затронул роль нефтетрейдера Vitol в этой ситуации.

В интервью Гульнаре Бажкеновой спикер поделился опытом работы на казахстанском нефтяном рынке. По его словам, существующие правила игры намеренно создают условия для коррупции и монополии, из-за чего компании лишены возможности свободно экспортировать нефть. Бару отметил, что трейдер Vitol удерживает монополию на экспорт нефти, что приводит к завышению комиссий и ухудшению условий для других участников рынка. По его словам, Министерство энергетики Казахстана часто нарушает условия контрактов, что подрывает доверие инвесторов. 

Через неделю на публикацию отреагировал глава «КазМунайГаза» Асхат Хасенов, который защитил Vitol, заявив, что компания выполняет свои обязательства, несмотря на судебные иски в других странах.

В ответ Дорин Бару решил продолжить дискуссию, отправив в редакцию Orda.kz материал на английском языке, где изложил свою точку зрения подробнее. Редакция опубликовала полный перевод статьи, оставив ссылку на оригинал для желающих ознакомиться с текстом на языке автора.

В январе 2025 года вице-министр энергетики Алибек Жамауов отправил в нашу редакцию свои комментарии на заявления иностранного инвестора Дорина Бару. Orda.kz публикует эти комментарии без изменений и фактчекинга, передавая их в том виде, как они были предоставлены. 

Мы внимательно изучим текст, выделим главное и продолжим разбираться в проблемах нефтяного рынка Казахстана.

— Недавно экс-директор компании Petrom, гражданин США Дорин Бару, дал интервью ORDA, в котором заявил о монополии, коррупционных схемах и сложностях для нефтяных компаний на рынке Казахстана. Как вы оцениваете его высказывания?

— Да, я ознакомился с этим интервью и хотел бы подчеркнуть, что многие из высказываний господина Бару основываются на личных предположениях, а не на реальных фактах. Казахстанский нефтяной рынок подчиняется строгим требованиям законодательства и ориентирован, как на защиту национальных интересов, так и на поддержание привлекательного инвестиционного имиджа страны.
Готов подробно ответить на все вопросы и внести ясность в поднятые темы.

— Как государство участвует в регулировании распределения нефти между внутренним рынком и экспортом? Расскажите подробнее о принципах работы этого механизма.

— Надо понимать, что основной задачей Министерства энергетики является обеспечение энергетической безопасности страны, которая реализуется в первую очередь посредством приоритетного обеспечения внутреннего рынка сырьем. Благодаря такому подходу гарантируется бесперебойная работа отечественных нефтеперерабатывающих заводов.

Это не спонтанное решение. Согласно Кодексу о недрах все недропользователи (за исключением Карачаганак Пертролеум Оперейтинг, Тенгизшевройл и Северо-Каспийская операционная компания) обязаны направлять определённые объёмы нефти для переработки на отечественные заводы.
Например, национальный оператор «КазМунайГаз» порядка 65 % добываемой нефти также направляет на внутренний рынок.

Только после полного выполнения этих обязательств остающиеся объёмы нефти могут быть направлены на экспорт. Такой подход позволяет поддерживать стабильность внутреннего рынка и предотвращать дефицит топлива в стране.

— Человеческий фактор играет роль в определении, сколько тот или иной недропользователь должен направлять сырья на внутренний рынок?

— Нет, человеческий фактор здесь не играет роли. Этот вопрос регулируется законодательными нормами, определены соответствующие критерии: планы переработки нефти и поставок нефтепродуктов, текущие внутренние потребности Казахстана, пропускная способность нефтепроводов компаний, а также географическое положение месторождений.

Вместе с тем Министерство энергетики разработало систему, которая позволит оцифровать процесс формирования графиков поставок нефти. Это обеспечит прозрачность, равноправие и минимизацию человеческого фактора при распределении ресурсов.

На текущий момент к системе подключены более 70 недропользователей, а также крупнейшие НПЗ и национальные операторы, такие как «КазМунайГаз» и «КазТрансОйл». Запуск системы в эксплуатацию ожидается в третьем квартале 2025 года.

— И все-таки почему выбран принцип «в первую очередь внутренний рынок, затем экспорт»? Возможно ли внедрение более гибкого подхода, например, 50/50?

— Используемая схема продиктована реальными потребностями внутреннего рынка и ограниченными ресурсами. Сегодня 63 недропользователя поставляют на отечественные НПЗ около 17,9 млн тонн нефти ежегодно, что составляет 58,7 % от их добычи. Такой уровень загрузки позволяет покрывать текущие потребности страны. В условиях сокращения доступных для распределения ресурсов, обусловленного естественным истощением нефтяных месторождений, нагрузка на недропользователей по обеспечению внутреннего рынка ежегодно возрастает.

В случае рассмотрения варианта поставок на внутренний рынок в соответствии с контрактными обязательствами — до 30 %, их объём составит около 9,15 млн тонн, или только половину от потребностей внутреннего рынка.

Если мы изменим подход, например, распределяя нефть поровну между внутренним рынком и экспортом, НПЗ недополучат около 2,6 млн тонн нефти. Это приведёт к вынужденным остановкам заводов и может повлиять на доступность топлива для населения. Поэтому существующая схема является наилучшим решением на данный момент.

— Но в таких условиях недропользователи не могут правильно планировать свои доходы, да и недополучают много с учётом сложившейся политики ценообразования на внутреннем рынке...

Недовольство недропользователей ценовой политикой на внутреннем рынке вполне понятно. Действительно, стоимость нефти, реализуемой отечественным НПЗ, ниже экспортной цены, что может снижать потенциальную прибыль компаний.

Уверен, если б цены были близки друг к другу, все недропользователи старались бы работать только на казахстанский рынок, с учётом возможной экономии на логистику и транспортировку нефти до конечной точки.

Однако такая ситуация сложилась не сегодня. Политика по установлению внутренних цен формировалась последние 30 лет с ориентиром на предотвращение социальных, экономических энергетических кризисов, которые могут возникнуть из-за роста цен на топливо.
Поэтому в Казахстане одни из самых низких цен в мире на газ и бензин, хотя, если смотреть объективно, они значительно уступают рыночным.

В данном случае государство исходит из приоритетов национальных интересов и потребностей собственных граждан. Это особенно важно для Казахстана как страны, где топливо играет ключевую роль в развитии транспортной, сельскохозяйственной и промышленной отраслей.

Государство признает, что такая разница в ценах может вызывать определенные финансовые трудности у недропользователей, но оно стремится находить баланс между интересами бизнеса и общества.

КМГ, как я уже отмечал выше, также значительные объёмы добываемой нефти отправляет на внутренний рынок, но как социально ориентированная компания, она соглашается на эти условия.

— Но господин Бару отмечал, что убытки КМГ покрывает государство. КМГ дотационная компания? И в целом, как обстоит финансовое положение «КазМунайГаза» на текущий момент? Можем ли мы говорить о стабильности компании?

Это ещё одно заблуждение господина Бару или, может, намеренное искажение фактов. «КазМунайГаз» не является дотационной компанией. 

КМГ является национальным оператором нефтегазовой отрасли Казахстана, работающим полностью на принципах самоокупаемости и эффективности.

«КазМунайГаз» демонстрирует устойчивые финансовые результаты. В 2023 году компания перечислила в бюджет 2,4 трлн тенге налоговых отчислений. Чистая прибыль за девять месяцев 2024 года составила 1 трлн тенге, что на 67 % больше, чем за аналогичный период прошлого года.

Кредитные рейтинги компании находятся на уровне суверенных, что подтверждает её стабильность.

— Вернёмся к экспорту нефти. В интервью утверждалось, что экспорт из Казахстана возможен только через компанию Vitol. Соответствует ли это действительности?

Это утверждение также не имеет под собой никаких оснований. Казахстанский рынок действует в соответствии с нормами Предпринимательского кодекса, который запрещает незаконное вмешательство государства в дела бизнеса.

Компании-недропользователи имеют право самостоятельно выбирать трейдинговых партнеров для своих экспортных операций. Никаких ограничений или обязательных требований по выбору контрагентов не существует.

Соответственно, условия по комиссии — 5,10, 15 % — решаются в рамках прямых взаимоотношений между трейдинговой компанией и недропользователем.

— А «КазМунайГаз» сотрудничает исключительно с Vitol? Можете уточнить, как на самом деле организован экспорт нефти в этой компании?

«КазМунайГаз» — публичная компания, которая придерживается международных стандартов и законодательства Республики Казахстан.

Выбор покупателей нефти осуществляется через открытые конкурсные процедуры.
Основным оператором экспорта выступает дочерняя компания KMG Trading (100% дочерняя организация КМГ), которая поставляет нефть на зарубежный нефтеперерабатывающий завод в Румынии.

— А как Вы прокомментируйте механизм авансирования экспорта нефти? Как он работает и насколько эффективен?

Авансирование — это инструмент привлечения «недолгового» финансирования, который был внедрён КМГ еще в 2016 году. Все сделки заключались в строгом соответствии с законодательством, международными нормами. Выбор партнеров осуществлялся через открытые тендеры, что гарантировало конкурентность процесса.

Средства для авансов предоставлялись 16 крупными международными банками, включая такие, как HSBC, Credit Suisse, и Mitsubishi UFG.

Надо отметить, что авансированная нефть поставляется по рыночным ценам, по международным котировкам на дату поставки, без каких-либо скидок и преференций, как заявлял Дорин Бару. Повторюсь, все взаиморасчёты велись по котировкам нефти на дату поставки.

На сегодняшний день все обязательства КМГ по авансированию были досрочно погашены, что свидетельствует о финансовой устойчивости компании.

— Ну и последний вопрос. Господин Бару рассказал нам об обязательных отчислениях 1 % на НИОКР. Есть ли данные об их эффективности? Какие меры принимаются для повышения прозрачности использования этих средств?

С 2016-го по 2023 годы на проекты НИОКР было направлено 112,67 млрд тенге. Все проекты реализуются в рамках утверждённых процедур: закупки осуществляются через конкурс, исполнителями проектов могут выступать исключительно аккредитованные Министерством науки и высшего образования субъекты, а направления инвестиций недропользователи выбирают самостоятельно, но только из списка, одобренного научно-техническим советом.

Поэтому проведение общепринятого технического мероприятия под видом НИОКР, в том числе изложенного в интервью (гидравлический разрыв пласта), невозможно. А если этот факт действительно был, то он должен стать основанием для проверки со стороны уполномоченного органа.

Читайте также:

• Китайская компания скрывала разлив нефти на месторождении в Атырауской области
• «Золотой век Америки начинается прямо сейчас» — Трамп
• Как в порту Актау борются с непогодой и обмелением, чтобы Казахстан получал экспортные доходы