Как вопросами COVID-19 занимались не медики, а военные

Как только я услышала о военном перевороте в Мьянме, то в голове вспыхнула история, рассказанная мне шесть месяцев назад, – рассказывает Айнур Абсеметова, казахстанка, работавшая в гуманитарной организации в Мьянме. Военное правительство арестовало все гражданское правительство, президента и государственного советника Аун Сан Су Джи – икону демократических перемен и надежду молодых людей на лучшую жизнь.

«Лин, я посмотрела фильм про Аун Сан Су Джи под названием «Леди». Я под впечатлением. Там все события в основном проходят в Янгоне. Ты же тоже оттуда и где-то в этот период времени жил там. Наверное, тогда ты был школьником. Расскажи, что ты видел?» – как обычно пристала я к местному коллеге.

Лин – робкий, высокий молодой человек, как будто сошедший с модных южно-корейских сериалов.

«Да, я помню те года. Никогда не забуду один случай. Я тогда учился уже в старших классах и готовился к госэкзаменам. Задержался после подготовительных классов. Выходя, я увидел, что на улице, перед воротами школы появилась толпа протестующих студентов с плакатами. Они выкрикивали лозунги. Я смотрел на них с восхищением, мол, вот они умные, сильные, смелые… Мы, школьники, стояли и смотрели, ждали, когда они пройдут, чтобы выйти из школы. И вдруг началась пальба, студенты стали падать. Со всех сторон подъехали военные, солдаты и открыли стрельбу по студентам, у которых в руках ничего кроме плакатов не было. Я был сильно шокирован, испуг был такой, что не мог ни бежать, ни кричать. Я онемел. Очнулся только тогда, когда меня схватила мама и потащила куда-то… С тех пор я ненавижу военных и вообще людей в форме».

Лин замолчал, опустил голову, с опаской огляделся по сторонам и, тихо промолвив «простите, мне нужно идти», быстро-быстро ушел, немного ссутулившись, словно хотел скрыться и раствориться.

Сложно представить, каково сейчас моим друзьям из Мьянмы. Ведь арестовали не просто государственного советника. Посягнули на надежду и веру, что возможны перемены к лучшему. Ну это сложно понять, если не знать недавнюю историю этой страны. Не буду далеко ходить. Для этого поясню, с момента, как Аун Сан Су Джи отпустили из-под домашнего ареста, она стала депутатом в 2012 году, а ее партия выиграла в 2015 году (каких то шесть лет назад) и до сегодняшнего дня прошло не так уж много времени.

Совсем недавно у людей появилась надежда, что военный диктат и контроль уйдут в прошлое. Интернет и мобильная связь в страну пришли в 2016-2017 годах. Тогда молодежь буквально захлестнуло волной всемирной социальной сети. Рекой полились новые песни, новые понятия, фильмы и клипы… Не мудрено, что за этой волной они не заметили, как в другой части страны произошла страшная трагедия.

Геноцид этнического меньшинства рохинджа. Многие до сих пор не верят, что это было.

Чтобы понять, как далеко этот 2015 год, я пыталась вспомнить, где я была в это время. В моей голове это все еще свежее вчера. Нескончаемая череда проектов и тренингов.

Но вернемся к моим друзьям. Все эти перемены, пришедшие с правлением партии Аун Сан Су Джи, казались многообещающими. Ну и что, что в правительстве половину постов занимают военные… Это же временно!

Мне было удивительно, что им казалось это было так давно, как если бы я говорила про 80-е и 90-е годы. Мне было странно от такого лихого оптимизма. Как можно мириться с тем, что вопросами COVID-19 занимались не врачи и Минздрав, а военное управление?

Почему для того, чтобы оказать гуманитарную медицинскую помощь, нужно идти на поклон к генералу, а глава облздрава беспомощно ждет от нас хороших новостей.

Как так получается, что тот же самый генерал решает, когда дети должны пойти в школу, когда начнутся каникулы и какие учебники разрешить печатать и как преподавать историю. Все это мне казалось подозрительной демократией и сомнительным миром.

Но мои мьянмарские друзья уверяли меня, что это лучший новый мир, где все же есть гражданские в министерствах и они разрабатывают гражданские программы по развитию страны и населения. Надо отметить, гражданские разработчики программ действительно выдавали отличные программы и стратегии развития. Но получат ли на это средства, решали чиновники в погонах от самого верха до уровня деревни.

Экономика, здравоохранение, образование, наука, недропользование – все эти и другие гражданские сферы были второстепенными и в подчинении генералов, которые так и не сменились с момента, когда Аун Сан Су Джи со своей партией пришли к правлению.

Те, кто арестовывали ее в начале, а затем отпустили, на время ушли в тень и кое-кто даже сел рядышком в качестве вице- и замов. А сегодня я проснулась и услышала новость, что они снова захватили власть. Почему-то мне показалось, что власть они не захватывали. Это все был постановочный театр. Просто они решили на «модный» манер, под предлогом нечестных выборов, вернуть все на свои места и задвинуть уже немощную женщину туда, откуда они, по сути, и не отпускали.