Хирурги Степногорска оперируют в обычных палатах. Всё об ужасах больницы в Акмолинской области

Хирурги Степногорской многопрофильной городской больницы вынуждены оперировать в… обычных палатах. Казалось бы, форс-мажор, но затянулся он на целых два года. А всё из-за сильно опоздавшего ремонта, причём у заказчика серьёзные претензии к качеству. По его мнению, в таком виде операционные представляют угрозу для безопасности жизни и здоровья пациентов. Население же недоумевает: куда смотрела администрация клиники? Orda.kz побывала в медицинском учреждении и увидела всё своими глазами.

Как выглядит здание

В народе Степногорскую многопрофильную городскую больницу называют семиэтажкой. Здание представляет собой огромную конструкцию, состоящую из нескольких блоков, которые соединены между собой просторными подземными переходами.

Главный из блоков — семиэтажный корпус.

Зайдя вовнутрь, чувствуешь себя героем советского кино: высоченные потолки, мощные колонны, просторные холлы и широкие коридоры. Масштабная, монументальная архитектура эпохи, когда строили на века. В каждой детали — ориентир на массовое обслуживание и функциональность.

Больница в Степногорске мало похожа на другие казахстанские стационары. Это неудивительно: её построили по московскому типовому проекту, который потом адаптировали под условия Казахской республики. Впрочем, весь город был «мини-Москвой» — с величественными зданиями, прямыми проспектами и зелёными дворами. Степногорск был закрытым научно-промышленным центром, здесь располагались производственные предприятия оборонного и ядерного профиля. Поэтому финансирование, кадры и оборудование поступали сюда напрямую из Москвы, через союзные министерства. 

Как финансовые трудности сказываются на коллективе и пациентах

Эту больницу построили в 1984 году, с тех пор помещения не знали капитальной реконструкции. «Винтажный» облик — первая причина, по которой социальный объект называют скандальным.

Вторая — огромная кредиторская задолженность. Она почему-то не уменьшается. На сегодня это 740 млн тенге. 

Из-за плачевного финансового положения бухгалтерия, по-видимому, старается экономить на людях. Медработники жалуются на частые задержки зарплат и некорректное их начисление — в меньшую сторону. Снимаются сверхурочные, доплаты. 

С перебоями перечисляются взносы и пенсионные, и за медстраховку. Из-за этого у медицинских работников время от времени возникают трудности с получением медуслуг. Парадокс.

«Зарплату вовремя не дают, к тому же всё время недоплачивают. Пенсионные вроде как начали отчислять, ОСМС только отправили — до этого тоже не было. Вроде работаешь на совесть, но ни в справедливой оплате своего труда, ни в социальной защите не уверены», — сетуют в коллективе.

Опять же из-за больших долгов узким специалистам не оплачивают положенные расходы на обучение, из-за чего, к примеру, нейрохирург вынужден работать с просроченным сертификатом. 

Время от времени здесь происходят и откровенно курьёзные случаи. В прошлом году санитарке по ошибке начислили миллион тенге. Из-за того, что её счета арестовал банк, деньги списались в счёт задолженности. Сегодня работу бухгалтерских программ приводят в порядок. 

Ещё один казус произошёл в канун 8 Марта: на двери бухгалтерии появилась картинка кота со злой гримасой. Карикатуру сопровождал вопрос-восклицание: «Где бабки?!»

Между тем, часть огромного здания занимают медицинский колледж и частная клиника. Последняя почему-то оплачивает лишь коммунальные услуги. 

Как выглядят отделения 

Но красноречивее всего о тяжёлых временах всем своим видом говорят отделения. Продемонстрируем на примере хирургии. 

Прошу показать всё то, что старое и пора заменить.

«А у нас всё старое», растерялась доктор. 

В процедурной — поломанная операционная кушетка: благо, накрыта резиновой простынёй. Медсестра показала раритетные ёмкости для стерилизации материала — биксы. В палатах – стены с облупившейся краской. Старые, не раз перекрашенные двери. Не прибавляют уюта и окна, завешанные вместо жалюзи медицинской пелёнкой.

Тягостное впечатление усиливает «антикварная» мебель — провалившиеся кровати, не раз «подшаманенные» столы и стулья, обшарпанные, местами подгнившие, тумбы. 

Выходя, журналистка зачем-то произнесла вслух промелькнувшую мысль: 

— Более уныло, чем эти палаты, выглядит, наверно, лишь тюремная камера.

— Она у нас есть!

— Что есть?

— Палата для осуждённых.

В окрестностях Степногорска расположены две колонии строгого режима, поэтому в больнице есть специально оборудованная палата для осуждённых. Две комнатушки: первая — для конвоя. Есть камера и экран, куда выводится изображение из палаты больного.

Медработники отделения говорят, что перегородка должна быть покрыта каким-то специальным материалом, а не пелёнкой. Ну и сама комнатушка, понятное дело, выглядит ещё печальнее. 

Впрочем, есть и сервисная палата. Здесь как-то поуютнее. Всего одна кровать — вот, пожалуй, и все преимущества: ни телевизора, ни холодильника мы не увидели. Может, поэтому её заказывают редко — в основном здесь лежат обычные пациенты, когда мест в хирургии больше нет. 

Идём дальше. Туалет — унитазы со сколами, без крышки. Но самое главное – нет положенных для отделения хирургии поручней. Непросто здесь приходится пациентам после операции…

Захочешь пожаловаться в Минздрав — вот тебе нерабочий таксофон. Раритет в прямом смысле слова. 

В коридоре стоит самодельная тележка: голь на выдумки хитра. Как говорится, вместо эпилога…

Как приспособились хирурги

Вот как сегодня выглядит операционный блок: 

Показываем не саму операционную, а комнату, где пациенты находится до/после операции. Вот уже без малого два года врачи Степногорской больницы оперируют в таких условиях. Приспосабливая обычные палаты под операционную они, конечно же, не предполагали, что капремонт в настоящем оперблоке затянется так сильно.

«Пациенты здесь не лежат — их привозят, мы оперируем. После пробуждения их увозят в отделения. Переоборудуя палаты, мы постарались соблюсти все требования, всё согласовывалось с санэпидслужбой. Есть разделение на предоперационную, операционную, стерилизационную. Приблизили к положенному максимально. Но, конечно, так долго — это неправильно. Палата не предназначена для операций: ни обработаешь её нормально, как в «родном» помещении, там плитка положена. Места мало. А так — оперируем, никому не отказываем», рассказали медработники.

Как столь долго выкручивается отделение реанимации, трудно даже представить. 

Как выглядит оперблок после ремонта

На капитальный ремонт оперблока и отделения реанимации выделено 440 млн тенге. Но помещения спустя без малого два года, по словам руководителя клиники Бахтияра Рахимова, готовы всего на 60–70 %. У больницы к результату масса серьёзных претензий. Идут судебные разбирательства, причём по инициативе подрядной фирмы.

«На сегодня подрядчику, компании „СК Максат LTD“, выплачено более 250 млн тенге. Работы приостановлены, он подал в суд. По его словам, мы недофинансировали»,пояснил Рахимов.

Замечания, по его словам, касаются почти каждого из видов работ. Так, самое важное требование к операционной — стерильность.

«Приходила комиссия ГАСК (управление государственного архитектурно-строительного контроля — прим. авт.), несоответствий много. Дверные проёмы ниже положенного — уж не знаю, экономили ли. Согласно проектно-сметной документации, между дверью и полом не должно быть щелей, важна полная изоляция. Также на нижней части дверей не должно быть щёточек — это препятствует стерильности. Кафель уложен криво-косо. Есть зазоры, неправильные наложения — это доставит трудности с обработкой поверхностей. Для операционной это принципиально. Серьёзные нарекания к системе вентиляции. Из-за её негерметичности в операционной может появиться источник инфекции, а это высокие риски заражения», подчеркнул главврач.

Система отопления вызывает вопросы.

«Отопление должно быть заменено, но оно осталось в том же виде. Трубы со времён постройки, то есть 1984 года, представляете? Или вот здесь, смотрите. Как Равшан и Джамшут говорят, заменим потом. Когда, если кафель уложен?»удивляется Бахтияр Ерикович.

Новые окна местами плотно не закрываются, продувают. Есть вопросы к качеству материала.

«Учитывая, что здесь огромные окна, в операционных будет холодно, ветер будет гулять», вздохнул главврач. 

Полы. Строители, по словам собеседника, уложили стяжку на неровный цемент. Видимо, будучи уверенными, что линолеум всё скроет. 

То же самое — в реанимационном блоке. 

«На стенах должна быть краска — опять же, чтобы можно было обрабатывать их. Но строители покрыли каким-то другим материалом», — говорит руководитель больницы.

Остаётся только сокрушаться, как бездарно здесь потратили сотни бюджетных миллионов.

«Видите, да, какие прекрасные, добротные изначально помещения? Представляете, если бы подрядчик отремонтировал как положено и вовремя сдал оперблок? Операционная — это двигатель больницы. Именно здесь большие возможности зарабатывать, чтобы потом направлять эти деньги на развитие медицинского учреждения, погашение той же нашей огромной задолженности. А пока оно — как машина без мотора», сокрушается Бахтияр Рахимов.

Что обещают в облздраве

Утверждать, что власти Акмолинской области и чиновники от здравоохранения закрывают глаза на положение больницы в Степногорске, будет неправильно. Её проблемы обсуждают на многих площадках, выделяются солидные суммы на погашение задолженности и ремонт помещений.

«На реконструкцию оперблока и отделения реанимации в 2023 году выделялось 50 млн из областного бюджета, в 2024-м — 229 млн из резерва правительства и 29 млн — местная казна. В этом году — 135 млн из специального государственного фонда. Капремонт планируется завершить до конца года», заявил руководитель управления здравоохранения области Нариман Ермек.

Может, дело в назначении неумелых руководителей, слабых менеджеров? Только за последние три года здесь сменились три главврача, а воз и ныне там. Или слабом контроле облздрава за освоением средств? Очевидно, что не было должного контроля и со стороны больницы как заказчика. Вместе с тем, на нового директора больницы — его назначили всего несколько месяцев назад — коллектив возлагает большие надежды. 

Другой подрядчик по итогам конкурса начинает капитальный ремонт других отделений — детского, акушерства и гинекологии, неврологии, хирургии и т. д. Выделенная сумма — около 1,8 млрд тенге. Проект двухгодичный, завершение планируется в 2026 году.

Не растянется ли он ещё на несколько лет, покажет время.

Что обещает главврач

У директора больницы тоже обещаний немало — уверяет, что уж он-то как следует проследит за подрядчиками.

«Кроме отделений, ремонта требуют пищеблок, морг вообще стал притчей во языцех. Проектно-сметная документация должна прийти в этом месяце, в будущем году будем заявляться на реконструкцию»,поделился Бахтияр Рахимов. 

С момента его прихода за три месяца коллективу удалось снизить кредиторку на 28 млн.

«В наших интересах быстрее её закрыть и начать жизнь с чистого листа. К тому же основной процент уходил в фонд оплаты труда. В начале июня он составлял около 90 % — снизили до 85 % и тем самым облегчили для себя оплату ОСМС и пенсионки. По социальным отчислениям закрыли 1,5 млн тенге задолженности. По медстраховке стараемся в первую очередь платить тем, кто уходит в декретный отпуск и на заслуженный отдых. Что касается некорректного начисления зарплат: мы сейчас восстанавливаем бухгалтерскую программу, внедряем новый тарификационный список, чтобы рассчитывать сотрудников по закону»,заверил главврач.

Что касается обучения специалистов:

«На сегодня время для обучения подошло только у одного доктора, о котором вы говорите. Деньги на обучение есть, мы предложили, но он отказывается из-за того, что мы не можем оплатить аренду квартиры/гостиницы. Но в сумму обучения входят непосредственно учёба, проезд и суточные. Мы продумаем вопрос оплаты, как это правильно сделать в рамках закона».

К сожалению, практика показывает, что обещать — не значит, сделать. Orda.kz следит за ситуацией в этой больнице.

Читайте также:

• Скорая, которая сама нуждается в помощи: костанайские медики замерзают на работе
• Пока врач спал — в арысской больнице умер четырёхлетний ребёнок после двух недель в коме
• Многодетную мать ошибочно положили в психушку