Государство даёт субсидии фермерам, а они ему — фальшивую статистику по скоту. Зачем?

В Послании народу Казахстана президент Токаев заявил: прямое субсидирование сельского хозяйства неэффективно. Например, пять миллионов «мёртвых душ», а точнее, несуществующих голов скота выявил Минсельхоз. Сейчас считают запасы зерна. Редакция Orda.kz обратилась к эксперту с просьбой пояснить, для чего фермеры завышают цифры и как с этим связаны госдотации.

По данным Агентства по стратегическому планированию, два миллиона крупного рогатого и три миллиона мелкого скота оказались только «на бумаге». Лидером по завышению данных стала Туркестанская область. 

Минсельхоз считает, что расхождения в данных — погоня за красивыми цифрами для повышения имиджа регионов. В кулуарах Мажилиса заместитель министра сельского хозяйства Ермек Кенжеханулы сказал, что все завышенные показатели (пять миллионов голов) сложились за счёт данных, полученных от частных подсобных хозяйств, которые не субсидируются государством. 

Наш собеседник попросил указать лишь, что он работник одной из структур холдинга «Байтерек».

Он говорит, что завышенные цифры выгодны как крестьянам, так и акиматам.

Получается, эти неправильные цифры изначально подают фермеры? Для чего?

— В нашей стране действуют различные формы статистической отчётности, на основе которых делают анализ социально-экономического развития региона. В чём суть приписок? У каждой области есть свой KPI (ключевой показатель эффективности), демонстрирующий её социально-экономическое развитие. Проще говоря, перед областными акимами ставят ряд задач, которые они должны решить. Например, в 2024 году область должна собрать зерна на пять процентов больше, чем в 2023 году. По этим показателям акимы каждый год отчитываются перед правительством и президентом. 

Это же похоже на плановую экономику?

— Да. И мы пока не можем от этого уйти. Перед каждым регионом ставятся определённые задачи, чтобы экономические показатели были лучше, меньше безработицы, выше собираемость налогов. Всё это называется социально-экономическим развитием области. То есть у каждой области есть обязательная такая программа.

Есть  программный документ — Прогноз социально-экономического развития РК. Обычно его принимают на пять лет. Он складывается из тех данных, которые дают местные исполнительные власти. Из этих прогнозов строится KPI работы акима. 

Есть такое понятие — рейтинг акимов, он определяется как раз по этим показателям: какой в регионе уровень безработицы, инфляции, рост производства и так далее. 

Показатели эффективности областного акима зависят от районных. Он доносит ожидаемые цифры до района, районный аким — до сельских. Например, районному акиму говорят: твоя задача, чтобы в этом году было произведено такое-то количество мяса. В районе все же хорошо знают друг друга. И, например, глава сельского округа идёт к крупному фермеру и говорит: ты мне в статистике покажи, что ты произвёл и продал столько-то тонн мяса. Тот, естественно, говорит: Саке-Маке, для тебя всё, что угодно. И у себя в отчёте показывает нужные цифры с расчётом, что проверять их никто не будет. И так данные идут снизу вверх. Это выяснилось по итогам сверки статистических данных с фактическими показателями сельского хозяйства, проведённой министерством. В результате министр сельского хозяйства вынужден был сообщить об этом публично в правительстве. 

Но ведь есть и другая причина. Фермеры эти цифры рисуют не только для акимов. Какую роль в этом играет государственное субсидирование сельского хозяйства? 

— Да, это, безусловно, важный момент. У нас сейчас очень много субсидий, направляемых в сельское хозяйство. Только в этом году одобрены заявки от фермеров на сумму более 250 млрд тенге. И это не очень хорошо для нашей страны. Теряется сама суть рыночной экономики, которая строится, в том числе, и на предпринимательских рисках: то есть сколько чего предприниматель произвёл, сколько продал, что заработал или не заработал. А тут, получается, субсидии как таковые эту картину сильно искажают. Субсидии ведь точечные, имеют узкую направленность. То есть государство диктует тому же крестьянину: мы тебе заплатим, но ты должен произвести определённого вида продукцию. 

Например, тот же «КазАгроФинанс» предоставляет инвестиционные субсидии и субсидирование ставки вознаграждения по кредитам, а также по лизингу оборудования и сельхозтехники, направленному на «удешевление ставки привлечения». 

Иначе говоря, крестьянин не пойдёт в банк, чтобы взять обычный кредит под 20 %. Ему это просто не выгодно. Ведь, обратившись в «КазАгроФинанс», он получит субсидию на удешевление этой ставки: из 20 % 15  будет субсидировано. В итоге и крестьянину хорошо, и государству: фермер не сворачивает свою деятельность. Ведь от сельского хозяйства напрямую зависит продовольственная безопасность. 

Как махинации с субсидиями отражаются на цифрах, могу рассказать на простом примере, с которым я столкнулся на практике, — племенное животноводство. Государство у нас заинтересовано в том, чтобы в стране развивался племенной скот — он здоровее, даёт больше мяса и так далее. Племенное животноводство делится на молочное и мясное. 

Когда фермер закупает породу ангус, это разведение мясной племенной породы. Если сравнить с неплеменными породами, ангус на выходе даёт больше продукции. Соответственно, фермер получает больше дохода. Но сам племенной скот стоит дороже, чем беспородный. Государство, чтобы поощрять крестьянина, предлагает ему возместить часть расходов. 

В случае с покупкой племенных бычков крестьянин хоть какой-то скот купил. А бывают случаи, когда на бюджетные деньги вообще ничего не покупается. По бумагам скот есть, а в реальности его нет. 

Государство как-то борется с этими махинациями?

— Да, конечно. Сейчас идёт активная цифровизация. Внедряют специальную цифровую программу — Информационная система сельхоз животных (ИСЖ). Каждое животное чипируется, и данные вносятся в информационную систему. Она направлена на то, чтобы мы могли в любой момент по любому региону в один клик получать информацию по количеству животных. Например, в Алматинской области количество КРС такое-то, в том числе столько-то коров, быков, среди них такое-то количество племенных и так далее. Это очень упрощает картину. И с введением поголовной чипизации что-то прятать и скрывать будет уже в разы сложнее. 

Сейчас ведь ты обратишься к крестьянину: а покажи мне всех коров, которые у тебя в цифрах отражены. А он говорит: а не могу, они у меня на выпасе, хочешь — иди ищи, считай. А территории у нас огромные, и многие районы, как известно, труднодоступные. А если сильно настаивать, крестьянин может согнать скот, причём не только свой, но и соседский, чтобы цифры сошлись. Поэтому прозрачности нет. Ярким примером служит ситуация с сыновьями Жигули Дайрабаева, которые погорели на получении субсидий на выращивание клубники. 

И это особо не наказуемо, так как местные власти готовы закрывать на это глаза, потому что сами заинтересованы показывать красивые цифры. Ну подумаешь, непородистый скот закупил. Или меньше у него голов. Главное, в целом показываешь, что всё хорошо. 

Государство чрезмерным субсидированием сельского хозяйства оказывает ему медвежью услугу? Фермеры не желают развиваться по законам рынка?

— Да. Это также порождает иждивенческие настроения, когда фермеры начинают требовать получения кредитов по нулевой ставке. Но тут палка о двух концах, и в вопросе господдержки должен соблюдаться баланс. Например, при реализации проекта товарно-молочной фермы крестьянин может получить разные виды субсидий на каждом этапе: при строительстве фермы, закупе оборудования и закупе коров. Все эти инвестиции направлены на поощрение развития агропромышленного комплекса. А в итоге получается, что бычки не племенные, или поголовье скота завышено на пять миллионов.

Читайте также:

• Куда делись миллионы голов скота: фальсификации выявлены по всей стране
• Больше не аграрная страна: почему сельское хозяйство в Казахстане обмельчало