Главное — не выйти на самих себя: что не так в назначении нового главы ФПК

На прошлой неделе в Фонде проблемных кредитов (ФПК) был назначен новый председатель правления, им стал Калилла Абдуллаев. Об этом в дежурном информационном сообщении сообщила пресс-служба Министерства финансов Казахстана, которому подчиняется фонд. Никаких других подробностей, кроме трудового стажа нового руководителя, в пресс-релизе не сообщили. Отдел финансовой аналитики Orda.kz попытался разобраться в кажущемся рядовым назначении, а также в особенностях казахстанской бюрократии.

В 2014 — 2017 годах Абдуллаев был председателем комитета по госзакупкам Минфина, должность весьма ответственная. Затем перешёл в Администрацию президента на позицию государственного инспектора. В 2019 году он покинул госслужбу и до 2021-го  занимал кресло партнёра по корпоративным связям в аудиторской компании Russell Bedford A+Partners.

Может показаться, что работа в частной аудиторской компании — факт малозначительный для нынешнего председателя ФПК, но это не совсем так. На этой должности он отвечал за работу с клиентами, среди которых были и квазигосударственные компании. Дело в том, что, начиная с 2017 финансового года и по сей день, подготовкой аудиторского отчёта Фонда проблемных кредитов занимается по случайному совпадению именно Russell Bedford A+partners. Этот факт оказался незамеченным в СМИ, но нас заинтересовал — и вот почему.

Не просто фонд

ФПК — не просто очередной государственный фонд, занимающийся непонятно чем. Это максимально непубличная и непрозрачная организация. По данным консолидированной отчётности, по состоянию на начало 2024 года его активы превышали 281 миллиард тенге, при этом акционерный и дополнительный оплаченный капитал превысили четыре триллиона тенге (да-да, четыре триллиона тенге в капитал фонда влило государство). Накопленный убыток за годы деятельности фонда уже составил более 246 миллиардов.

ФПК  был создан для того, чтобы разобраться с проблемными кредитами казахстанских банков, в том числе почивших в бозе Казкоммерцбанка и Цеснабанка. Судя по финансовым результатам фонда, пока получается не очень. Деятельность ФПК заслуживает отдельной публикации, которую отдел финансовой аналитики Orda.kz обязательно сделает в будущем.

А есть ли конфликт интересов?

В фонд залиты просто колоссальные средства государства, и — к большому сожалению — перспективы даже частичного их возвращения кажутся крайне призрачными. Назначение бывшего партнёра компании, занимающейся аудитом фонда, на должность его руководителя создаёт потенциальный конфликт интересов.

В законе РК о государственной службе есть статья под номером 51, посвящённая конфликту интересов, а в специальном методическом пособии даже описаны типовые ситуации, которые могут привести к такому конфликту.

Там подробно описана следующая ситуация: «Государственный служащий участвует в осуществлении отдельных государственных функций в отношении организации, владельцем, руководителем или работником которой он являлся до поступления на государственную службу». Это именно наш случай.

В качестве одной из мер по предотвращению возникновения конфликта интересов в подобной ситуации непосредственному руководителю рекомендуется отстранить государственного служащего от исполнения должностных обязанностей в отношении бывшего работодателя. По этой логике нужно сменить либо аудитора, либо госслужащего. А передовые корпоративные практики даже рекомендуют менять аудитора хотя бы раз в четыре года.

Госслужащий может сохранить дружеские отношения со своими бывшими коллегами и симпатию к этой организации в целом, но возможна и обратная ситуация. Как дружеское, так и враждебное отношение может воспрепятствовать объективному исполнению госслужащим должностных обязанностей. Об этом тоже написано в методичке.

Пример Алихана

Назначение Калиллы Абдуллаева на должность руководителя ФПК не первое в череде кадровых перестановок госаппарата за последнее время, которое вызывает вопросы в профессиональном сообществе. Так, в апреле этого года бывший премьер-министр Казахстана Алихан Смаилов возглавил Высшую аудиторскую палату (ВАП), которая занимается аудитом деятельности вообще всех министерств, включая проверки расходования бюджетных средств и тому подобное.

То есть бывший премьер теперь фактически занимается аудитом деятельности правительства, которое он возглавлял, а также проверяет эффективность и реализацию решений, которые при нём претворялись в жизнь. Сможет ли Смаилов со всей строгостью подойти к оценке своей работы на посту премьера и дать соответствующие критические замечания, остаётся только гадать.

Налицо конфликт интересов. Впрочем, руководитель ВАП уверен, что опыт на ранее занимаемой должности главы правительства, напротив, поможет ему надзирать за всеми принятыми планами. При этом Международная организация высших органов аудита (Inter Supreme Audit Institution) рекомендует членам правительства не работать в счётной палате (в нашем случае это ВАП) до пяти лет после оставления должности именно потому, что это может привести к конфликту интересов.

Создаётся впечатление, что в обойме казахстанских чиновников слишком короткая скамейка игроков. При этом подобное состояние дел нарушает принцип разделения властей, который является основой построения демократического конструкта, уравновешивающего всю систему. Нельзя одним и тем же людям заниматься исполнением и контролем. Отважным чиновникам, добросовестно исполняющим свои обязанности, как в старом советском анекдоте, остаётся только напомнить: «Главное — не выйти на себя».

Читайте также:

Счёт сведён: кому выгоден уход Натальи Годуновой с поста главы ВАП