«Ей сказали, что дочь умерла». Кто помогает иностранцам искать биологических родителей своих казахских детей

Родились в Казахстане, где родные матери от них отказались. Выросли в приёмных семьях вдали от родины, а теперь ищут свои корни. Корреспондент Orda.kz пообщался с человеком, который профессионально занимается поиском биологических родителей по запросу иностранных семей, воспитывающих детей из постсоветского пространства. Наш собеседник рассказал об особенностях своей работы, почему иностранцы перестали усыновлять детей из Казахстана, а также поделился трогательными историями из своей практики, связанными с нашими соотечественниками.

Как сообщили нашей редакции в Министерстве просвещения, в 2023–2024 годах в Казахстане не зарегистрировано ни одного случая усыновления или удочерения ребёнка иностранными гражданами. Но было время, когда из детских домов вывозили тысячи детей в зарубежные приёмные семьи. Так, по словам сенатора Дархана Кадырали, с 1999 по 2011 год иностранцы усыновили почти девять тысяч казахстанских детей. Многие из них уже стали взрослыми. Некоторые много лет общаются со своими родственниками из Казахстана, а кто-то до сих не может найти тех, кто дал им жизнь.

 

Наш собеседник, назовём его Дамир, родился и живёт в России. Но по работе часто бывает не только в Казахстане, но и в других государствах. Поиском биологических родителей занимается уже больше 20 лет.

Как правило, приёмные родители сами ищут кровных родственников своих детей, потому что «там так принято». В странах Запада социальные службы и психологи настоятельно рекомендуют приёмным семьям не только рассказать ребёнку о том, как он у них появился, но и постараться предоставить ему информацию о родной семье и познакомить его хотя бы с женщиной, которая его родила.

Читайте также: Американка усыновила ребёнка в Казахстане, а через 13 лет переехала в Петропавловск

Большинство детей, принятых в семьи за границей из стран СНГ, имеют проблемы со здоровьем. И это тоже одна из главных причин, по которым приёмные родители предпочитают как можно раньше найти биологических — чтобы собрать данные о наследственных заболеваниях ребёнка и как можно скорее начать коррекционное лечение.

Наш собеседник сообщил, что почти у всех генетические родители живы, и истории их очень похожи. Чаще всего речь идёт о женщинах, забеременевших в юном возрасте. Родители заставили отказаться от ребёнка, чтобы избежать позора. Нередко эти женщины позже пытались вернуть своё дитя, но было уже поздно. 

Опасная и редкая профессия

Расскажите, пожалуйста про особенности вашей работы. Как вы этим начали заниматься? Какие сложности есть в вашей работе? 

— Это редкая профессия. Начал заниматься этим случайно. В 2004 году друзья друзей попросили вступить в контакт с родными семьями своих удочерённых девочек — из Чувашии и Ульяновской области — и передать им подарки. Я нашёл родственников этих детей и был потрясён, когда увидел, в каких ужасных условиях живут братья и сёстры девочек. 

Потом ко мне уже обратились знакомые этих друзей — просили такой же контакт, но на платной основе. Я подумал — почему бы нет, я говорю по-английски, поэтому мне будет несложно общаться с иностранными усыновителями. 

Поехал в налоговую службу, спросил, как мне оформить такой вид деятельности. Зарегистрировался в налоговой службе как курьер. Прошёл обучение на курсах частных детективов. Выполнял заказы по доставке писем, фотографий, денег, платил налоги.

Обычно я получаю копии пакета документов по усыновлению. Там есть все данные родной матери усыновлённого ребёнка. Распечатываю перевод письма от усыновителей для родной матери, список их вопросов, фотографии ребёнка и его приёмной семьи. Иногда усыновители присылают и деньги для родной семьи. Доставляю всё по адресу.

Потом помогаю приёмной и родной семьям наладить контакт. Они начинают общаться через электронную почту или мессенджеры. Некоторые приёмные семьи приезжают навестить родные семьи, встречаются — иногда в кафе, иногда в доме родной семьи. Общаются, как обычные родственники.

Основная сложность в этой работе — иногда бывает, что родная мать уже не живёт по адресу, указанному в документах по усыновлению. Приходится расспрашивать соседей, узнавать либо телефон, либо новый адрес.

Вторая существенная сложность — как вступить в контакт с родными семьями усыновлённых детей. Чаще всего с этим проблем нет — просто говорю, что я курьер и доставил письмо и фотографии от их родственников из другой страны. При этом довольно часто родная мать или бабушка сразу догадываются, о ком идёт речь.

Но иногда этот контакт может быть опасным. Например, лет 10–15 назад одного такого курьера по имени Рустам зарезали в Караганде. У меня тоже бывали опасные моменты, с угрозой для жизни.

Но чаще всего такой контакт может быть опасным для родной мамы усыновлённого ребёнка. Дело в том, что можно по неосторожности предать огласке секрет женщины, которая родила ребёнка и отказалась от него, и никто об этом не узнал. Некоторые молодые женщины после таких родов и отказа от ребёнка проходят операцию гименопластики и выходят замуж как бы девственницами. 

И вот у неё сейчас стабильная семья — муж, дети, всё хорошо — и вдруг муж и другие родственники узнают, что у женщины есть ребёнок, которого она бросила! Может случиться так, что семья будет разрушена. При этом муж может не только сильно избить жену, но даже и убить её. В странах Азии женщина может совершить самосожжение. Особенно в Узбекистане или Таджикистане. Такие примеры есть. К счастью, в моей практике таких случаев не было.

Приходится быть очень аккуратным и деликатным, чтобы не навредить родной матери усыновлённого ребёнка.

«У тебя есть первая мама, она живёт в другой стране»

Почему дети или приёмные родители ищут биологических родителей? 

— У них так принято. Ещё в 1920-х годах и советские, и европейские учёные установили: если ребёнок знает, что он усыновлён, он обычно становится нормальным взрослым. Если он этого не знает, то довольно часто вырастает с ущербной психикой.

Поэтому в европейских и других странах Запада усыновителям настоятельно рекомендуют не скрывать от своих приёмных детей, что они усыновлены, и давать им по мере взросления информацию об их родных семьях.

В первую очередь дают информацию о матерях, так как дети больше всего интересуются своими родными мамами. Детям говорят: «У тебя есть первая мама, она живёт в другой стране, скажем, в Казахстане. А я у тебя вторая мама». Ребёнок сначала может вообще не реагировать на эту информацию — ну есть первая мама и ладно.

Но потом всё же задаёт вопросы. Первый вопрос обычно этот: «А как звали мою первую маму?» Этот вопрос лёгкий, так как обычно в документах по усыновлению это имя есть. Ребёнок узнает имя своей первой мамы и уходит играть. Второй вопрос может быть задан сразу, а может через несколько дней или даже месяцев: «А какого цвета были глаза моей первой мамы?» В некоторых пакетах документов — в заявлениях об отказе от ребёнка — есть ответ: какого цвета глаза родной мамы. Но в большинстве случаев такой информации нет. Поэтому возникает необходимость связаться с родной семьёй.
Также бывает очень полезным узнать, какие болезни наследственного характера есть в семьях родной матери и родного отца усыновлённого ребёнка. Это нужно для профилактики и чтобы предупредить развитие этих болезней у него.

Сколько стоят услуги по поиску родителей? 

— Иногда это бесплатно, но чаще за оплату. Расходы на поездку могут быть большими — бензин, амортизация автомобиля, проживание в гостиницах и другие. Поэтому я обычно накапливаю несколько поисков в конкретный регион, и потом приёмные семьи делят мои расходы поровну.

Продают ли наших детей за границу «на органы»

Вы что-то слышали про чёрный рынок продажи детей, сталкивались ли в своей практике с таким? 

— Нет, никогда. В 2005–2006 годах в российских СМИ началась кампания против иностранных усыновлений — ТВ-шоу, статьи в газетах, журналах, интернет-сайтах. Журналисты придумывали разные сказки про «продажу наших детей», про «вывоз нашего генофонда» и даже вывоз не просто на усыновление, а якобы «на органы». Однако специалисты соответствующих ведомств как России, так и Казахстана ежегодно ездят в страны, куда усыновили детей, проверяют, всё ли у них в порядке.

Мне известно только об одном случае донорского использования внутренних органов усыновлённого ребёнка — мальчик попал под машину, и его приёмные родители дали разрешение на пересадку его органов больному ребёнку.

В последние годы количество усыновлений казахстанский детей за границу сошло на нет. Как думаете, с чем это связано?

— Я не знаю казахстанских деталей, но у нас это ненависть и зависть к тем, кто легко и просто получает гражданство западных стран — путём усыновления. В то время как им самим (власть предержащим) приходится тратить много денег и усилий, чтобы своим детям обеспечить западное гражданство. В России это издавна — зависть и ненависть к более успешному Западу. 

Между тем усыновление в странах СНГ и раньше не было простым: например, как в Китае, куда иностранцы просто приезжали, выбирали ребёнка и увозили его. Как сейчас там ситуация, не знаю. 

А в постсоветских странах требовалось два приезда. В первый — приёмные родители выбирали ребёнка, знакомились с ним. Потом назначали дату суда — часто через полгода. Второй приезд — сложные судебные процедуры, и потом, если повезёт, увозили ребёнка. Сейчас, видимо, и эти процедуры усложнили.

Были ли в вашей практике случаи, когда приёмные родители «покупали» детей?

— Иностранные приёмные родители не покупали детей, это точно. В моей практике такого не было. А вот финансовая помощь детдомам, откуда брали детей, это было. Я лично участвовал в нескольких таких случаях. Я посещал детдома, разговаривал с руководителями и сотрудниками.

Могу допустить, что представители агентств по усыновлениям могли использовать материальное поощрение, чтобы подобрать ребёнка под пожелания клиентов. Сама система вынуждала людей платить, чтобы процедура усыновления была доведена до конца.

Официально в среднем усыновление одного ребёнка из России американской семье обходилось в 22–24 тысячи долларов. 10 тысяч долларов компенсировал штат, где жила семья.

Я много общался с одним из руководителей детдома, и он был откровенным. Были такие истории, когда наши так называемые «поцреоты» устраивали подлости. Иностранцы приезжали, выбирали ребёнка, назначался месяц и день суда по усыновлению. Иностранцы уезжали. Эти подлые люди узнавали, какого ребёнка хотят забрать, разыскивали их родственников, уговаривали (за деньги, естественно), чтобы они срочно подавали заявление, что хотят забрать ребёнка, своего родственника, под опеку. И всё — усыновление отменялось: лыко-мочало, начинай сначала. Такие усыновители к нам уже не приезжали, а забирали детей из Китая, Южной Америки, Африки.

Поэтому бывало, что представители агентств по усыновлению платили директорам детдомов, чтобы обеспечить удержание выбранного ребёнка в детдоме до приезда усыновителей.

Иногда «поцреоты» выходили на российских усыновителей и настойчиво предлагали им выбрать именно того ребёнка, кого уже выбрали иностранные усыновители. Тогда ребёнка отдавали российским усыновителям. 

Тут тоже была возможность поделиться деньгами. Представители агентств искали подходящих детей, находили. И чтобы в течение шести месяцев их не забрали российские усыновители, просили руководство Дома ребёнка утяжелить диагнозы, так как россияне, естественно, желают забирать только здоровых детей, причём по цвету волос и глаз, ну и по разрезу глаз. Как не «отблагодарить» за утяжеление диагноза?

Американские усыновители не очень обращали внимание на то, что у ребёнка были настоящие проблемы со здоровьем. Их медицина обеспечивала выздоровление ребёнка примерно в 90 процентах случаев. К тому же медицинское обслуживание усыновлённых детей обеспечивалось властями конкретных штатов.

Так что иногда деньги участвовали в процессе усыновления детей иностранцами. Но не так, чтобы «купить» ребёнка. Этого не было.

Часто ли к вам обращаются с просьбой найти родителей из Казахстана? 

— Нет, не часто.

Этим детям очень повезло, в отличие от тех, кто вырос в детдоме

В Центрально-Азиатском регионе и конкретно в Казахстане есть ли какие-то особенности, связанные с вашей работой? 

— Есть. Хотя молодые люди любых народов по биологической сути одни и те же, но реакция на добрачные половые связи, и особенно на добрачную беременность, в разных обществах разная. Для казахского общества добрачная беременность — весьма осуждаемое явление. Такая беременность сильно позорит семью в глазах соседей, односельчан, родственников и заставляет её скрывать.

Учитывая традиционно высокую роль старшей женщины в казахской семье, обычно именно она заставляет дочь или внучку отказаться от ребёнка. При этом не совсем понятно, как оценить то, что в угоду иллюзорной «чести семьи» выбрасывается в неизвестность их «кровинушка» — невинный малыш...

Хотя, если учитывать, что у некоторых народов такую дочку или внучку вообще убивают («убийство чести»), то заставлять её отказываться от ребёнка, а потом выдать замуж (желательно после операции гименопластики) — это как бы даже гуманно.

Также бывает, что девушки и молодые женщины оказываются в трудных жизненных обстоятельствах — им негде жить, приходится снимать жильё, а для этого нужно работать. Как быть с ребёнком? Они оставляют ребёнка на попечение властей на время, до шести месяцев. Пишут специальное заявление. А потом им не возвращают малыша, так как у родной матери нет достаточных условий проживания и достаточного дохода.

Бывает, что от детей отказываются профессиональные проститутки. В моей практике был такой пример. В Астане родила и отказалась от дочери молодая проститутка родом с юга Казахстана.

Были ли случаи, когда биологическая мать отказалась от общения, встречи с ребёнком? Если да, по какой причине? 

— Причина одна: как бы не узнали посторонние — соседи, дальние родственники. Иногда даже близкие родственники не знают, что их дочь/внучка родила ребёнка и отказалась. Если женщина уже замужем, да ещё и у неё удачное замужество, то наступает паника. 

Пример. Молодая женщина из Аягоза в 17 лет родила в Алматы. Оставила сына Эрика в роддоме. Потом вышла замуж — муж тоже из Аягоза. Живут в Пиджиме, работают на железной дороге, четверо детей. Я приехал, позвонил этой женщине, чтобы передать ей письмо и фотографии. Не хотел идти к ней домой — мало ли какие у неё проблемы, может, муж ничего не знает. Она отказалась встречаться, дескать, она в санатории в Усть-Каменогорске. Я сказал, что это очень хорошо, так как я из Пиджима поеду в Усть-Каменогорск. Она снова сказала, что нет, встречаться не будет, и я услышал фон — проезжает железнодорожный состав. Значит, на работе.

Тогда я сказал — ладно, завезу письмо и фотографии вашим родителям в Аягоз, а они передадут вам. Она в панике прокричала — нет, они ничего не знают, нельзя! И потребовала прислать фотографии и письмо через WhatsApp. Через некоторое время она перезвонила и начала лепетать — это не я, это моя двоюродная сестра взяла мой паспорт и родила. Якобы никто не знал, и она уже умерла, и её родители тоже умерли. Сказочница... Потом сказала, что завтра позвонит и все расскажет. Не позвонила.

Осуждаете ли вы женщин, оставивших своих детей?

— Сложный вопрос. До начала этой работы я осуждал таких мам. Потом убедился, что чаще всего оставляют детей вынужденно. Считаю, что это лучше, чем аборт или убийство ребёнка после домашних родов.

А вообще есть такие мамы, которых трудно не осуждать — воровки, наркоманки, алкоголички... Некоторые такие мамы имеют по шесть-семь брошенных детей — кто где.  А есть случаи, когда отказавшиеся от своего ребёнка хотели вернуть своих детей, искали их — если бы был закон, позволяющий вернуть ребёнка в первые шесть месяцев, их дети выросли бы с родной мамой. Это было бы хорошо. 

Для тех детей, которые попали на усыновление в другие государства, это стало благом. Им очень повезло, особенно если сравнить с теми, кто остался в детдоме и оттуда выпустился «на волю». 

Дамир поделился с нами своими рабочими материалами: фотографиями, письмами, вырезками из статей, аккаунтами в соцсетях — он нашёл много казахстанских родителей ныне американских детей. Некоторые истории могли бы лечь в основу мелодрам или литературных произведений. Мы решили рассказать несколько из них. По понятным причинам имена биологических мам и пап мы изменили. 

Отказалась от четвёртого ребёнка, когда муж ушёл из семьи

Бетти Бойгензан из Америки несколько лет не могла найти мать своей дочери Жасмин, которую она удочерила в детском доме Павлодара в возрасте четырёх с половиной лет как Анию. Оказалось, что в роддоме неправильно записали имя роженицы. В то время как Шынар — родная мама девочки — давно искала её. Но в 2013 году она скончалась от рака, так и не узнав, что её дочь благополучно живёт в Америке под именем Жасмин-Ания Бойгензан. 

«Эта женщина работала заведующей медпунктом в одном из сёл Павлодарской области. Я до сих пор переживаю, что не поехал сразу же, как получил заказ, — в 2009 году: она была ещё жива и сильно страдала от того, что в своё время отказалась от дочери. Про Шынар писали республиканские газеты. В 2010 году во время крупного лесного пожара она помогала спасать жителей и даже получила за это награду», рассказал Дамир. 

По его словам, Шынар отказалась от ребёнка из-за того, что её муж ушёл к другой женщине, оставив её с тремя детьми. Он не знал, что она в положении. 

Шынар родила в Павлодаре, без документов. Потом, одумавшись, она обратилась в роддом за девочкой, но ребёнка ей уже не отдали. Позже муж Шаныр вернулся в семью. Женщина рассказала, что оставила дочь в Павлодаре и они вместе поехали в город, чтобы забрать ребёнка, но не смогли найти малышку. Детям и родственникам пара ничего не сообщила.

«Такие истории, когда жена рожает и отказывается от ребёнка, а муж не знает об этом, случаются, но редко. История Шынар для меня особенная — я не успел обрадовать её правдой о дочери»,рассказал Дамир. 

Он предоставил нам перевод письма американской мамы Жасмин — Бетти, адресованного Шынар. Бетти надеялась найти родную маму дочери, чтобы девочка «во взрослом возрасте чувствовала себя уверенно». Письмо наполнено любовью к ребёнку и уважением к её корням и женщине, родившей девочку:

«Сейчас Ания носит имя Жасмин. Её имя при рождении Ания я сохранила в качестве её второго имени. Жасмин знает, что она родилась в Павлодаре. Я хотела бы, чтобы Жасмин знала как можно больше о своей биологической семье. Чем больше информации я могу ей рассказать, тем увереннее она будет чувствовать себя во взрослом возрасте. Именно поэтому я ищу возможность наладить с вами связь»,  написала в своём послании Бетти.

Она рассказала, что растила девочку в частном доме, где у Жасмин была своя комната. Девочка училась в международной школе, изучала несколько иностранных языков, брала уроки игры на фортепиано и гитаре и даже занималась боевыми искусствами. По словам приёмной мамы, девочка много читала, увлекалась рукоделием, хорошо плавала. Американка также сообщила, что много путешествовала с дочерью.

«Жасмин — очень счастливая и здоровая девочка. Она радость всей моей жизни, и я не могу выразить словами, как много она для меня значит. Жасмин добрая и милая девочка, всегда с улыбкой. Она легко общается как со взрослыми, так и с детьми. Я хотела, чтобы вы знали, что Жасмин любима и о ней хорошо заботятся», пишет Бетти.

Сама Жасмин активно вела соцсети. Но потом поступила на службу в ВМС США. После этого она удалила все фото и записи со свой страницы в фейсбуке, кроме одной, где объяснила, что после подписания военного контракта она не сможет публиковать прежний контент:

«Мне придётся быть очень осторожной с моими аккаунтами в социальных сетях. Я продолжу использовать фейсбук, но мои публикации будут тщательно продуманы».

Девушка также обратилась к друзьям, чтобы они не отмечали её в своих публикациях, «особенно если они касаются политики или вызывающих споры тем», не использовали нецензурную лексику в комментариях и не оставляли записи на её странице. 

По словам Дамира, Жасмин общается со своими казахстанскими родственниками. В Павлодарской области у неё два старших брата и сестра. У них уже есть свои семьи. В последней переписке с девушкой наш собеседник узнал, что парень Жасмин сделал ей предложение. 

Выбросили из семьи, как щенка

За несколько лет до смерти от рака американка итальянского происхождения Тамара Россотти из Южной Калифорнии начала искать в Казахстане родственников своего сына Джанлуки. В 2008 году в Кызылорде она усыновила пятилетнего мальчика, которого тогда звали Эльдар. 

«Лука знает, что у него две мамы, я и ещё одна в Казахстане. Я всегда говорила ему, что у некоторых детей вообще нет родителей, у некоторых по два отца, у некоторых только одна мама, у некоторых счастливчиков, как ты, есть сразу две мамы и много-много родственников, к которым всегда можно обратиться. Главная причина, почему я попросила найти вас: я хочу, чтобы вы знали, что мальчика здесь очень сильно любят. Он счастливый, дружелюбный, превосходный, энергичный и очень смешливый. Он также великолепен своими замечательными казахскими чертами лица!»написала Тамара биологической маме Джанлуки. 

Она рассказала, что ребёнку сделали операцию по коррекции косоглазия и удалили грыжу: 

«У него было очень плохое зрение. Когда мы приехали в США, мы заказали ему очки, и он впервые начал видеть хорошо. Два года назад ему сделали операцию, и это улучшило его зрение».

Джанлука очень любил спорт, занимался каратэ, играл на гитаре, изучал языки: 

«Он очень продвинут в языковом смысле: он говорил только по-казахски, когда я встретилась с ним, и он заговорил по-английски спустя два месяца. Он ведущий солист в школьном рок-ансамбле. Он любит музыку, видеоигры, путешествия, лошадей и хоккей на льду», писала о приёмном сыне Тамара.

О казахстанских родственниках она поведала сыну на девятый день рождения. Мальчик помнил, как жил в детдоме и свои эмоции, когда мама Тамара забрала его оттуда. 

«Скажу так: я никогда не знал тебя, никогда не видел тебя. Но я знал, что моё имя Эльдар Асанов. Мне не нравилось жить в детском доме, и я был счастлив уехать оттуда с моей мамой Тамарой», написал Лука в письме своей кровной матери. 

Биологическая мама, которую нашёл Дамир, назовём её Анель, живёт с семьёй в Байконуре, у неё четверо детей. Муж не знает, что до встречи с ним у неё родился сын, которого она по настоянию своей матери оставила в роддоме.

«Он родился недоношенным и очень слабым. Преждевременные роды произошли на шестом месяце беременности. Во время беременности, начиная с первого месяца и до шестого, я серьёзно болела, не могла даже поднять голову. Врачи поставили диагноз — гематома плаценты. Я не могла подняться на ноги и шесть месяцев лежала в Кызылординской областной больнице. Мои родственники и родители не поддерживали со мной связи и даже не знали, жива я или нет. Меня выбросили из семьи, как щенка. Каждый день я страдала и думала о нём, о своём сыне. Я кормила его своим молоком два месяца, пока он находился в инкубаторе, врачи сказали, что у него были проблемы с развитием лёгких. Когда пришло время выписываться из роддома, я не знала, что делать, где и как жить с сыном. Моя мать пришла ко мне и потребовала отказаться от ребёнка, сказав, что мне не нужен этот слабый, недоношенный малыш», написала в одном из писем Тамаре Анель.

Анель обрадовалась, когда получила вести о сыне. В одном из посланий Тамаре она призналась, что её очень мучает вопрос, простил ли мальчик её.

«Моей благодарности к вам нет предела. Я даже не знаю, как выразить свою признательность. Я очень счастлива, что мой сын нашёлся. Я рада, что он теперь ваш сын. Я никогда не забывала его, искала всё это время и всегда помнила о нём. Думала, что он где-то в детском доме».

Отец мальчика никогда не интересовался его судьбой. Узнав, что Анель беременна, он пропал и больше не появлялся. 

Родная бабушка Джанлуки Жанылган тоже написала письмо его американской маме. Она рассказала, что у неё 11 детей, и она счастлива узнать, что её родной внук живёт за границей. При этом женщина упомянула, что мальчик, к сожалению, появился на свет невовремя. Американка не смогла понять это замечание, но продолжила дружелюбное общение с родственниками сына. Она даже собиралась отправить Анель деньги на покупку квартиры в Байконуре. 

«Тамара в самый разгар общения с родной семьёй Луки резко заболела раком и скончалась. Она собиралась прислать Анель крупную сумму, чтобы она купила квартиру в Байконуре, но впала в кому и умерла», сообщил нам Дамир.

К сожалению, после смерти Тамары он потерял из вида мальчика. Его забрали к себе родственники приёмной мамы, которые не захотели общаться. Известно лишь, что парень профессионально увлекался музыкой. По запросу по имени в поисковике никакой информации о Луке нет. 

Счастлив и любит свою жизнь в Америке

Супруги Дерек и Джейми Смит решили забрать из Казахстана сразу двоих детей, чтобы они легче адаптировались, росли вместе и чувствовали себя не одиноко. Так Акмурат стал Коби Хантером Смитом, а Айымгуль — Джейден Смит. 

В постановлении суда города Актобе, который дал разрешение на усыновление, говорится, что у девочки были диагностированы перинатальная энцефалопатия (поражение центральной нервной системы), гипотрофия первой степени (дефицит массы тела), дисплазия тазобедренного сустава (недоразвитие сустава). У мальчика, согласно документу, врачи тоже обнаружили внушительный «букет», в том числе задержка психофизического развития, перинатальная энцефалопатия, анемия. 

Но в письме родной матери мальчика Джейми написала, что Коби здоров и счастлив. 

«Мы усыновили его, когда ему было семь месяцев, и сразу влюбились в него. Мы также взяли ещё одного ребёнка из Казахстана, так что Коби рос со своей казахской сестрой, и они очень близки. Хочу, чтобы вы знали, что он здоров и счастлив, и он невероятно умный. Он настолько талантлив, что когда ему было 12 лет, Университет Дьюка здесь, в Соединённых Штатах, уже принял у него вступительные экзамены, чтобы оценить его готовность к учёбе в колледже этого знаменитого университета. Можете ли вы себе представить, что 12-летнего мальчика уже хочет взять к себе на учёбу такой знаменитый университет? Я очень горжусь им»,  рассказала о своём казахском сыне американка.

Мальчик любит играть в футбол и лакросс, мечтает стать инженером, побеждал в интеллектуальных олимпиадах.

«Он очень весёлый, у него замечательная индивидуальность, и он очень уважительный. Он радость моей жизни. Он также очень силён в видеоиграх и в технологии. Говорит, что хочет быть инженером, когда он вырастет, может быть, инженером-ядерщиком, как он говорит. Он очень старается получить хорошее образование, и он получает очень хорошие оценки. Он с детства получает самые разные грамоты и награды для интеллектуально одарённых детей», писала Джейми.

Джейден тоже удивляет своими достижениями. Она была одной из лучших учениц школы, особенно сильна в математике. К тому же девочка профессионально занималась гимнастикой, а в 15 лет она вошла в олимпийскую сборную США. Но на одной из тренировок ей стало плохо. Врачи выявили серьёзную проблему с головным мозгом. Джейден перенесла две сложные операции. К счастью, она выжила и восстановилась, но пришлось уйти из большого спорта. 

Оказалось, что биологическая мать Джейден Гульмира тоже занималась гимнастикой. Но её спортивная карьера не сложилась по другой причине. В 17 лет она забеременела от ровесника — самбиста. Мать отвезла её в город и всю беременность прятала в съёмной квартире. 

Когда девушка родила, женщина написала отказную от имени дочери, а ей сообщила, что её ребёнок умер сразу после родов. Врачи подтвердили версию матери. Гульмира сначала поверила врачам и ушла из роддома. Но через несколько дней вернулась в поисках девочки. Ей снова сказали, что её дочери нет в живых. Девушка долго искала её в детских домах, но ей везде говорили, что никакой информации нет.

После того как Дамир помог найти Гульмиру, она какое-то время очень тесно общалась с девочкой и её американской мамой. Но, похоже, в какой-то момент у женщины случился нервный срыв, и она прервала контакт. Сейчас Джейден поддерживает связь со своим биологическим отцом и двоюродной сестрой.

Нам не известно, общается ли Меруерт — мама Коби — со своим американским ребёнком. Её нынешний муж очень остро воспринял информацию о том, что в Америке нашёлся её старший сын. Она тоже забеременела в юном возрасте. Никому об этом не сообщила: ни своим родственникам, ни отцу. Родила мальчика в тайне и оставила его в роддоме. Потом она вышла замуж и родила ещё троих детей. Живёт с семьёй в Актобе, работает врачом-педиатром.

«Вчера вечером я рассказала сыну, что его родная мама нашлась. Он сначала был в шоке, слушал меня очень напряжённо и ничего не говорил. Потом я показала ему фотографии и видео, и слезы полились из его глаз, он прижался ко мне, крепко обнял меня и повторял: спасибо, мама, спасибо, мама. Затем он очень быстро уснул. И он всё ещё в глубоком сне. Такое чувство, как будто его душа сказала — ах. И нашла спокойствие...»писала Джейми Дамиру.

Смиты, кстати, развелись. Но, судя по соцсетям, оба поддерживают очень тёплые отношения с детьми. В фейсбуке много фотографий Коби и Джейден как на странице Джейми, так и её бывшего мужа Дерека. Видно, что родители очень гордятся детьми. 

Джейден сейчас изучает медицину в университете Южной Флориды. Стал ли Коби инженером, мы не знаем. Известно, что парень учился в Гарварде. 

Врождённый дефект — причина для общественного порицания

Девочка Фатима родилась в Шымкенте вторым ребёнком в полной семье. С одним «но». У малышки был врождённый дефект — отсутствовало одно ухо. У старшего брата девочки была такая же проблема. 

Родители приняли решение оставить девочку в роддоме и написали два отказных заявления. Позже в семье родился ещё один ребёнок — здоровый мальчик. Но в итоге супруги всё-таки развелись. Мужчина ушёл к молодой женщине. В новой семье у него родились ещё дети. Сейчас биологический отец Фатимы, назовём его Манар, занимает должность декана в одном из шымкентских вузов. А родная мать девочки Перизат работает врачом-невропатологом в интернате для детей с инвалидностью.

«Тогда была очень тяжёлая моральная обстановка — мой первый сын родился с тем же врождённым дефектом, что у Фатимы. В условиях казахского общества такие вещи в семье становятся причиной для общественного порицания и остракизма. В основном обвиняют мать, родившую ребёнка с подобным дефектом»,  написала Перизат в письме, адресованном приёмным родителям девочки.

Фатиму удочерила американская пара из Гонолулу (штат Гавайи) Джон и Инн Д’Амато. Девочка выросла в атмосфере любви и теплоты. Сейчас она учится в колледже. 

«Спасибо вам за то, что вы дали нам возможность удочерить вашу дочь. Мы очень благодарны. Мы дали девочке имя Майя в честь месяца, в котором мы её удочерили. Майе сейчас 22 года. Она окончила среднюю школу и поступила в колледж, но пока ещё не приняла решение, на чём специализироваться»,  написал папа Джон, обращаясь к родным родителям своей дочери. 

Он рассказал, что Майя любит животных, увлекается хип-хопом и пишет стихи. Девочка выросла очень доброй: «Ей нравится помогать людям, особенно пожилым и тем, кто не может позаботиться о себе сам». По словам американского папы, Майя очень интересуется своей исторической родиной и казахской культурой, а также «подумывает стать мусульманкой».

Orda.kz отправила официальный запрос в Минпросвещения, чтобы узнать, как сейчас проходит процедура усыновления казахстанских детей иностранцами. Нам ответили, что в стране аккредитовано четыре некоммерческих агентства, специализирующихся на этой работе: одно из Америки и три из Италии. Этим организациям запрещено извлекать коммерческую выгоду из своей деятельности.

«Процедура иностранного усыновления в Казахстане предусмотрена только через аккредитованные некоммерческие агентства. Процедура усыновления казахстанских детей иностранными гражданами осуществляется на безвозмездной основе, за исключением оплаты государственной пошлины при подаче искового заявления об усыновлении ребёнка в суд, а также оформления свидетельства о рождении и паспорта. В соответствии с нормами Конвенции, иностранное усыновление возможно, если оно отвечает наилучшим интересам ребёнка, а также в случае отказов родственников и казахстанских граждан от устройства детей в свои семьи», говорится в ответе министерства.

Как живут в приёмных семьях наши бывшие соотечественники, якобы проверяют загранучреждения (консульства и представительства) Казахстана. Мы поинтересовались, были ли случаи возвращения в страну детей, нашедших семьи за рубежом. По сведениям министерства, таких случаев не было.

Читайте также:

• Депутата обрадовало, что казахстанских сирот перестали усыновлять иностранцы
• Волна насилия над детьми в Павлодарской области: что говорят воспитанники детдомов
• Новые подробности из СК «Жануя»: воспитатели берут опекунство и забирают квартиры детей?