Детей насилуют в туалетах, а у государства идеальный мир. Как бороться с буллингом и суицидами?

Четыре часа в неделю, кризисные центры, экстренный звонок на 111, запреты или ИИ-система? Что из этого сможет помочь агрессору, жертве и родителям? Orda.kz была на пресс-конференции с экспертами, которые борются за то, чтобы казахстанцы не теряли своих детей.

Наша страна, увы, в лидерах по количеству самоубийств. Ещё одна проблема — слабая работа с факторами, которые приводят к трагедии. Например, долгое время в Казахстане просто не существовало комплексной программы по борьбе с травлей. Отсюда — буллинга официально не было ни в школах, ни в колледжах, ни в вузах, ни в интернатах.

Поэтому психологи, педагоги, директора и руководители специнститутов пришли говорить.

Официально, универсально, утверждено

Ирина Калачёва — руководитель лаборатории исследований психологического благополучия детей Национального научно-практического института благополучия детей «Оркен». Она выступила перед СМИ с рассказом о программе «ДосболLIKE».

«Программа основана на комплексном подходе, который направлен на всех участников образовательного процесса: администрацию, педагогов, классных руководителей, психологов и, конечно, детей. Главное — дети являются активными участниками этой программы. Для них разработано руководство по организации проектной деятельности, которое также полезно для классных руководителей и кураторов, особенно в колледжах, где программа внедряется. Программа включает четыре занятия в год, а между ними учащиеся участвуют в практической деятельности. За это время они учатся позитивному общению, учатся выражать своё мнение и заявлять о себе. Но ключевая особенность подхода в том, что между занятиями дети могут проявить свои способности, которые не всегда могут продемонстрировать на обычных уроках — например, рассказать о том, что они умеют играть в шахматы. Это позволяет создать среду, где каждый ребёнок может раскрыться. После апробации программы в 50 образовательных организациях из девяти регионов страны мы увидели, что детям это нравится. Они перестали бояться говорить о буллинге и научились обращаться за помощью, в то время как раньше это казалось неудобным или стыдным».

Дети записывали видеоролики, которые можно воспринять как признак решения проблемы. Редакция посмотрела видео, представленные на официальном сайте. На одних дети танцевали флешмоб, на других — разыгрывали короткую сценку. В качестве школьной активности — может быть. Но как осознанный подход против травли — сомнительно. Об этом позже выскажется и психолог.

Четыре часа в год — этого достаточно для перемен, уверена Калачёва. Все девять регионов в равной степени оказались восприимчивы к программе.

Только четыре часа в год — это ещё одно бремя для учителей и классных руководителей, которые будут эту историю реализовывать. Инструмент есть, механизм понятный, результат, как говорят, существенный. А платить за это учителям будут? Вопрос открытый.

Частный метод борьбы с буллингом

Скорее всего, наш читатель сталкивался с тем, что факт травли в школе упорно игнорируют, переоформляют в другие, «безопасные» формы конфликта. Но так не везде.

Алмас Сапаргалиев, руководитель авторской школы Жании Аубакировой, не скрывает, что буллинг есть:

«Учителям и администрации школы сложно распознавать ситуацию буллинга, потому что часто все проблемы имеют эмоциональную составляющую, лежат в области переживаний, о которых дети могут поговорить с друзьями или поделиться с родителями дома. Родители, замечая эмоциональные переживания и сложности в учёбе, сообщают об этом в школу, а школа начинает реагировать в контексте действий. И здесь может возникнуть ситуация, когда в действительности всё выглядит диаметрально противоположно. Дети могут общаться, дружить, играть, взаимодействовать, но родителям это кажется иначе — они видят, что ребёнок страдает, не хочет ходить в школу. Школа же видит, что с ребёнком всё в порядке, он общается и взаимодействует. В такой ситуации я всегда рекомендую администраторам реагировать на любой запрос так, как если бы буллинг действительно был, даже если им кажется, что его нет».

Буллинг, по словам директора, — не самая лучшая, но всё-таки ступень развития социума. Решения он увидел два: радикальное и революционное.

«Первое решение — это суперрадикальный шаг, полный слом пирамидальной иерархической структуры в школе, где во главе стоит директор, а ученик находится где-то внизу. Нужно возвысить ученика, а директор должен стать основой, поддерживающей ученика и его образовательный процесс, помогать ему достигать как учебных, так и жизненных целей. Это, конечно, долгосрочная задача, которую мы пытаемся реализовать в нашей стране. Второе решение я вижу более технологическим. Мы разработали платформу с использованием искусственного интеллекта. Я предполагаю, что с помощью этой технологии мы сможем стимулировать у учеников алгоритмическое поведение в случае нападок или нарушения личных границ. Как может помочь искусственный интеллект? Он может оценивать ответы учеников в ситуациях, когда им нужно будет среагировать. Например, представьте, что вас обидели ученики, сказали что-то о вашей учёбе, одежде или внешности. Задание для ученика: „Напиши, как ты отреагировал бы на такую ситуацию“. Конечно, такие задания сложны для обработки живым человеком, потому что бывает трудно разобрать почерк, иногда просто не хватает времени или человека. Но если мы сможем прогнать учеников через сотни, а может, 200–300 различных ситуаций — в столовой, в коридоре, на уроке, на улице, — и когда ученик будет продумывать ответ, свою реакцию на эти ситуации, то, думаю, мы сможем подготовить их к разным жизненным ситуациям».

Юлия Нестеренкова, педагог-психолог КГУ КРГ № 38, выслушала существующие варианты и отметила, что «ДосболLIKE» требует доработки.

«Школьная психологическая служба указана в программе как помощь в профилактике, но не уточняется, что делать, когда буллинг уже есть. Работа с учителями не скорректирована, и этот момент нужно обязательно учесть. Следующий момент — большой объём работы. Процессы оформлены группами, но из-за того, что не учитывается участие каждого, всё сводится к документальному обороту: отчёты, тренинги. В программе мало воспитательной работы, не прописан чёткий алгоритм действий. Не указано, как родители будут взаимодействовать в процессе, какова их ответственность. Также необходимо учитывать ситуацию, когда буллинг идёт со стороны педагогов. Что делать в таких случаях и какие меры принимать после выявления проблемы?»

Нестеренкова с осторожностью относится и к решениям от искусственного интеллекта. Как бы такая мера не усугубила ситуацию.

111 + центр помощи

Венера Коканова рассказала о другом ведомстве, которое стоит особняком — КГУ «Центр психологической поддержки управления образования Алматы». Он появился 9 августа 2024 года, незадолго до самой резонансной трагедии прошлого года.

За 2025 год в центр поступило 3200 обращений по телефону доверия. Даже если брать период полного года, это больше восьми просьб о помощи в день! 2,8 тысячи из этого объёма пришлись на индивидуальные семейные консультации. И, как говорит Коканова, людям помогают — им становится легче.

Психолог Светлана Богатырёва резюмировала предложения выступавших. Она отметила, что фонд Just Support проанализировал всю работу, которую проводит государство, рад ей, но настаивает: лаконичных слов недостаточно.

«Не секрет, что эти вопросы ставятся перед государством давно. Есть статистика по детскому суициду, начали собирать статистику по буллингу. Она большая, она падает, что хорошо, из года в год, но всё равно остаётся высокой. Кстати, по сравнению с прошлым годом она не упала. Ещё год не закончился, но она уже на том же уровне, что и в прошлом году. Государство принимает меры, да, мы это видим. Только нам как гражданскому обществу важно, чтобы эти меры были эффективными, чтобы это не оставалось цифрами на бумаге. Например, государство недавно выдало цифру: 85 % казахстанских детей довольны своей жизнью. На вопрос, откуда взята цифра, какая методология использована, комментарии просто удалялись из соцсетей. И внятного ответа мы до сих пор не получили. Думаю, если мы сделаем запрос, мы какие-то комментарии увидим. Но сам факт в том, что государство как будто живёт немного в другом мире сейчас. У них есть свой какой-то мир, где дети благополучны. А у нас есть мир, где детям ломают рёбра, где их насилуют в туалетах, где они совершают суицид».

Богатырёва подчёркивает: «ДосболLIKE» и центры психологической помощи, заточенные на противодействие беде, — это очень здоровый шаг. Признак того, что государство всерьёз видит проблему, находит на неё бюджет. Но у общества должен быть запрос, чтобы всё это работало. 

«Что думают педагог или психолог? Нам приходится работать с этой программой, но ничего толком не расписано. Мы как-то должны впихнуть её в наш текущий график, на ту же зарплату, на те же часы — и ещё отчитаться. Школьные психологи перегружены. Несмотря на то, что им убрали норматив, сейчас они работают с 500 детьми, что слишком много, и эта работа не структурирована. Инструкция выглядит как: „Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, и отчитайся завтра“. Система полна проблем. Да, программа есть, мы начали двигаться — это важно. Но весь мир начал разрабатывать программы против буллинга ещё 50 лет назад. Та самая программа KiVa, которую все хвалят, существует более 50 лет и не статична: каждый год она изменяется. Мы хотим, чтобы госорганы были открыты к этим изменениям и понимали, что проектная деятельность — это хорошо, но в ней участвуют в основном активисты и отличники. Эти ролики снимали отличники, а те, кто реально страдает, вряд ли будут снимать такие ролики». 

Собственно, это весь туз в рукаве, который для нас приготовили.

И о «ДосболLIKE»

С 1 сентября во всех школах и колледжах программа стартовала. Анонсировало и поддерживало её Министерство просвещения.

К этому моменту обучили 2,5 тысячи педагогов, психологов и сотрудников системы образования. Там же утверждалось, что за год обучат программе ещё восемь тысяч специалистов по всей стране.
Это большие-большие деньги.

Национальный научно-практический институт благополучия детей «Оркен» появился четыре года назад. Тогда он назывался Национальный институт гармоничного развития человека. Финансовые обороты у госучреждения внушительные — 1,4 млрд налоговых отчислений за недолгий период работы. У центра серьёзные госконтракты и закупки. Правда, договоры от 500 млн заключает Министерство просвещения Республики Казахстан. В основном речь об услуге по проведению тренинга, обучению педагогов, персонала.

Кстати, в совете директоров «Оркена» состоит Светлана Мурзабекова, которая руководит фондом NNEF (фонд образования Нурсултана Назарбаева). Ещё один член совета Бакытбек Ташенев — экс-председатель Комитета государственного имущества и приватизации МФ РК.

С октября 2022 года по январь 2024 директором национального института был Есенгазы Имангалиев. Он экс-председатель Комитета по охране прав детей Министерства образования и науки. В июне этого года председателя осудили. Согласно материалам дела, он взял на работу племянника, но тот не работал. 

Его приговорили к одному году ограничения свободы с пожизненным запретом занимать должности в госорганах и квазигосударственных организациях. 

О том, что делать родителям, как уберечь своё чадо, мы подробно говорили с психологом здесь.

Читайте также:

• Детей с диагнозом ДЦП били и унижали в Атырау — скандал разгорелся в социальном центре
• Три смерти за две недели: почему дети гибнут в школах?
• «Ты не сумасшедший»: как ChatGPT доводит людей до самоубийств