Актриса Ольга Ландина: «Граждане крыши» – возможность открыть глаза на отношение к особенным людям»

Сегодня в Алматы – большая премьера фильма «Граждане крыши», а 21 ноября картина режиссёра Гульшат Смагуловой выходит в казахстанский прокат. Солидная часть съёмочной команды – дебютанты, однако среди актёрского состава есть и громкие имена. В частности, Ольга Ландина, прекрасно знакомая зрителям по фильмам «Шиза», «Баксы» и многочисленным ролям в театре имени Лермонтова. В преддверии премьеры «Граждан крыши» мы встретились с Ольгой, чтобы поговорить о впечатлениях от нового фильма, о работе с новичками, а также казахстанском кино и театре.

В современном кино смешиваются опыт и желание

– Ольга, расскажите о фильме «Граждане крыши». Как вы попали в эту картину, что за роль у вас?

– Об этом проекте я узнала пару лет назад. Мы давно дружим с режиссёром-постановщиком фильма Гульшат Смагуловой, и, конечно, часто на совместных посиделках обсуждали возможность сотрудничества, но без конкретики. А тут Гульшат позвонила: «Оля, есть сценарий, такая-то тема». Мне досталась роль Наташи, матери подростка с аутизмом.

– Чем «Граждане крыши» интересны лично вам, и чем фильм может зацепить зрителя?

– Было очень приятно окунуться в атмосферу того кино, с которого я начинала. Фильм мне интересен как с профессиональной точки зрения, так и с дружеской. Было здорово поработать с Гульшат и её командой, потому что, не считая дебютантов, всех остальных я знаю. Оператор-постановщик Александр Плотников, звукорежиссёр Руслан Сакиев, режиссёр монтажа Виктор Вильковский – мы вместе росли, и этот момент единения и возвращения в молодость меня очень грел. 

Или отношение «чур меня» – лишь бы со мной такого не произошло. Мы отгораживаемся, стараемся не поворачиваться в эту сторону.

Сейчас тема инклюзивности начинает раскрываться, люди видят, что у других есть какие-то особенности, но это не значит, что человек агрессивен или ненормален. Я считаю, что среди условно «нормальных» людей 98% живут с какими-то отклонениями. Мы без конца придумываем себе каких-то тараканов, взращиваем их. А люди с особенностями живут, как живут, воспринимают мир так, как они могут его воспринимать в силу своих способностей. Поэтому они не злопамятны, они не знают, что это такое, а мы – знаем.

То, что один из наших героев, Дамир, находит общий язык с другим мальчиком – это же яркий пример того, что мы все можем жить на одной земле. И жить дружно, помогая ближнему, с любовью. В фильме есть несколько подобных трогательных моментов. Я думаю, что это определённый катарсис, который заставит зрителя по-другому посмотреть на своего близкого человека.

– «Граждане крыши» – дебют для большей части съёмочной команды. Как вам работается с новичками? И как им – с вами?

– Я и не заметила, что там были дебютанты, все ребята достаточно собранные, включенные в дело. Я вообще люблю работать с новичками, у них всегда есть что-то интересненькое и непривычное в запасе. Глядя на их энтузиазм, понимаешь, что ты сам был таким двадцать лет назад, у тебя тоже были какие-то идеи. Они реализуются, кажутся единственно правильными. А потом смотришь на молодёжь и понимаешь, оказывается, есть что-то иное. Мне кажется, в этом и заключается симбиоз современного кино, когда смешиваются опыты и желания, и главное – все смотрят в одну сторону и делают одно дело.

Надо уходить от низкопробных комедий

– Следите ли вы за современным отечественным кинематографом? Можете выделить кого-то – актёров, режиссёров – или какие-то фильмы, которые вас покорили?

– Признаться, не особо слежу. Когда работаю в какой-то картине, я существую в этом процессе. Остальные фильмы смотрю, если приглашают. Когда не приглашают – не смотрю. Из режиссёров могу выделить Аскара Узабаева, очень люблю его работы. И его самого люблю – и как режиссёра, и как человека. Мы уже много лет не виделись, но его картины, начиная с «Жол: путь боксёра», меня сильно цепляют. Потом Фархат Шарипов – очень нравятся его фильмы, Ерлан Нурмухамбетов. Хотя их сложно отнести к молодёжи, скорее, среднее поколение, но их картины не только хорошо сняты, но и заставляют о многом задуматься.

Если же говорить не как зритель, то мне понравилось работать с Бекентаем Ажибековым на картине «Сны космонавта». Атмосфера на площадке была очень доброй. За исключением пары фильмов, мне всегда везло с командой, но тут я просто влюбилась. Хочу, чтобы и у фильма, и у Бекентая всё сложилось. Когда режиссёр тонко чувствует, получается невероятно красивая картинка.

– Вы снимаетесь уже больше двадцати лет. Насколько сильно изменился съёмочный процесс и подходы к кинопроизводству за это время?

– Не могу сказать, чтобы что-то сильно изменилось. Поменялось качество изображения, когда с киноплёнки перешли на цифру. Первый раз, когда видео сразу выводилось на экран, я снималась в картине «Рай для мамы» Актана Абдыкалыкова (он же Актан Арым Кубат – прим. ред.). Тогда это было новшество, так интересно, что идёт сцена, которую снимают, и ты её видишь на плейбэке.

Если первое время я смотрела, то сейчас они уже надоели. И это не только моё мнение, так считают многие зрители. Общая планка упала. Сейчас, слава богу, она потихонечку начинает подниматься. Нравится, что снимаются исторические картины, но не в том формате, как пятнадцать лет назад: юрты, кони, побольше этники, а что происходит, какие истории – уже не так важно. Сейчас же их снимают через призму человеческих взаимоотношений.

Сравниваю актёров с хирургами

– Что ещё вам не по душе в нашем кино?

– Раньше меня передергивало оттого, что снимается куча дилетантов. Актёр четыре года учится в институте и на протяжении всей жизни подтверждает своё звание. У нас же почему-то считается, что можно набирать людей с улицы или блогеров, у которых куча подписчиков – только бы выстрелил фильм. Ну, не выстрелит ведь! 

Я всегда сравниваю нас с хирургами. Дали тебе скальпель в руки, ты его взял, но разве сможешь резать, если не знаешь, как? Если ты не съел этот пуд соли, учась в институте или придя в театр, разве ты можешь быть актёром? Всё приходит с опытом, нужна определённая школа. Тогда не будет проблем с тем, что мы смотрим на экран и понимаем, что там ходят говорящие головы, которые абсолютно не цепляют зрителя и не тянут фильм.

– Вы много играете и в театре. Насколько сложен переход от камеры к сцене и наоборот? Есть ли какие-то преграды, которые приходится преодолевать театральным артистам?

– Безусловно, различия есть. Кино – очень интимное, камерное. Здесь нельзя переиграть. В театре же наоборот. Нужно давать немного форсу, потому что есть 22-й ряд амфитеатра. И если играть как в кино, то сидящие там люди ничего не уловят.

Манеру игры на сцене нельзя переносить на экран. Потому что будет наиграно, нарочито, не по правде. Второй момент – в кино ты делаешь один раз и на всю жизнь. А театр живой. Спектакль дышит, роль дышит. Каждый раз ты выходишь на сцену и играешь её по-разному. Спектакль и роль формируются на протяжении многих лет. Бывает, что проходит лет пять, и ты вновь произносишь какую-то фразу во время спектакля, и вдруг доходит: боже мой, так вот же, что я здесь играю! В этом и скрыто всё самое удивительное. 

Показатель качества – когда зрителя долго не отпускает

– Какие роли у вас были за последнее время в театре? Какая из них вам особенно близка?

– В театре у меня сейчас мало ролей, осталось всего три спектакля, остальные сняли по разным причинам. В новые пока особо не берут; думаю, что в силу возраста – в основном, у нас задействована молодёжь. Последний спектакль, в котором я сыграла, – «Пёстрые рассказы». У меня там три роли. Мне нравится сам спектакль, он очень красивый, дышащий, и много талантливых людей в нём занято.

– Есть ощущение, что интернет и кино перетягивают внимание молодого зрителя? Что, в частности, театр для молодёжи уже скучен?

– Нет. О том, что театр умрёт, говорили, когда кино только появилось. Театр никогда не перестанет существовать – это моё мнение. Причину я называла выше: в театре всё живое, всё дышит. Всегда интересно наблюдать за метаморфозой не смонтированной, а именно живой. То, как ведут себя актёры на сцене, как перевоплощаются в персонажей у тебя на глазах.

– Высказывал ли кто-то из ваших молодых партнёров по «Гражданам крыши» желание попробовать себя в театре? Трудно ли будет человеку, который дебютировал в кино, выйти на сцену?

– Не припомню такого. Но я всегда говорю молодым ребятам, что будет непросто. Не так тяжело выйти на сцену, а вот выстроить образ – уже трудно. Если человек один раз снялся в кино, это ещё не говорит о том, что он стал актёром.

– Премьера и прокат «Граждан крыши» уже на днях, как бы вы описали свои ощущения накануне? Волнение, предвкушение, опасение – или с опытом это проходит?

– Я всегда с радостью жду свои премьеры. Это праздник, волнение, как публика воспримет?  

Очень лестно и приятно, когда зрители отзываются о роли, о спектакле, о кинокартине. И говорят: ты знаешь, я посмотрела фильм, две недели прошло, а меня не отпускает. Это показатель качества и самая высшая похвала.

С «Гражданами крыши» то же самое: хочу, чтобы недели через две мне позвонили или написали: «Слушай, до сих пор у меня перед глазами стоит этот пацан». Очень хочу, чтобы дебют Гульшат выстрелил, и чтобы все увидели её как режиссёра. Тут уж, как говорится, в добрый путь: мы предполагаем, а зритель располагает.